​Об истинной нравственности, Христом дарованной. Очерк второй. Глава вторая

Глава вторая «Великая гуманность… И не только».
«Вечная Сонечка Мармеладова», — звучит не только в романе Ф.М.Достоевского, но и в повести, написанной А.И.Куприным уже в то время, когда полыхал в мире пожар, — в 1915 году. Не самое, наверное, лучшее произведение писателя, но всё же. «Знаю, что многие найдут эту повесть безнравственной и неприличной, тем не менее от всего сердца посвящаю ее матерям и юношеству», — так предваряет писатель своё произведение.
Да и в отличие от «Преступления и наказания» происходили изображаемые события «давным-давно», ещё до того, как железная дорога появилась. И город неизвестен – возможно, Одесса – но точно этого никто не знает.
А про Сонечку Мармеладову вспоминают, потому что речь тоже о падших женщинах и «заведении с красными фонарями». Оттого и найдёт кто-то повесть «безнравственной и неприличной». Только ничего неприличного А.И.Куприн не изображает, а устами своих героев размышляет о самом «явлении». И, конечно, никакого осуждения в адрес несчастных — с жёлтым билетом.
А главная мысль, главный повод для осуждения сильных мира сего во лжи, в лицемерии, когда «благодетель» вслух кричит об ужасе «явления», а сам тайком бежит «туда».
И вспоминается невольно красивая и бойкая Женька, которую заразил один из клиентов — она хотела отомстить всем «им» за погубленную жизнь. Но, когда, сам себя стесняясь, пришёл желторотый юнец, она не смогла – к другой отправила, а после повесилась…
Конечно, не возлагает А.И.Куприн на этих несчастных женщинах той миссии, что возложена Ф.М.Достоевским на Соню. Но гуманность, «милость к падшим», о которой говорил А.С.Пушкин, наверное, всё же — одна из главных тем. И серьёзный повод задуматься…
А вот произведения французского писателя, на поколение старше и, к сожалению, слишком мало прожившего — Ги де Мопассана.
Не может не сжиматься от жалости к главным героиням сердце при чтении новелл: «Шкаф», «Порт». Не могут не вызывать негодования попутчики Пышки из одноимённой новеллы, которых девушка спасла, отдавшись офицеру вражеской армии, с которыми поделилась едою. А эти «благородные» её ещё и презирали и не сочли нужным даже хлеба предложить.
Но сколь оптимистично заканчивается история миниатюрной брюнетки из «заведения» во время оккупации в новелле «Мадмуазель Фифи». Рашель убила вражеского офицера и успела после убежать.
Она, на дне жизни оказавшаяся, не раздумывая, своих обид и лишений не считая, совершила подвиг…
И вот он — прекрасный, радости преисполненный финал, что не так уж часто было у автора: «Несколько времени спустя (после окончания войны) ее взял оттуда (из заведения) один патриот, чуждый предрассудков, полюбивший ее за этот прекрасный поступок; затем, позднее, полюбив ее уже ради нее самой, он женился на ней и сделал из нее даму не хуже многих других».
Словно звучит ответ, а может быть, даже вызов всем, ханжеством одержимым, фальшивым и двуличным. И пушкинская «милость к падшим» звучит ещё более жизнеутверждающе…
Но всё же, наверное, только у русских писателей – Ф.М. Достоевского, Н.С.Лескова столь явственно звучит мысль: падшие для мира, но «много возлюбившие» ближе к Христу, за грехи мира в жертву себя принесшего…
И потому завершить хочется словами, обращёнными к Матери Его Пречистой, Матери Милосердной – пред Образом Ея Взыскание Погибших – Погибших душ…
Взыщи; нас, погибающих, Пресвятая Дево, / не по грехом бо нашим наказуеши нас, / но по человеколюбию милуеши, / избави нас от ада, болезни и нужды // и спаси; нас.
На сим завершаем…