Простые истории. Лесник

И одиночество — есть крест.
Иван, контуженный в войну,
Держался прочь от людных мест.

Не то, что был он нелюдим,
но жалость сроду не терпел.
Засыпанного до груди,
Его нашли средь мертвых тел.

Лицо латали впопыхах.
Тут не до жиру, был бы жив.
Медальку дали. Там в верхах
Решили: — Больше не служи.

Уж лучше пал в каком бою,
чем быть вот так: ни жив, ни мертв.
Героям мертвым песнь поют,
Калеку мало кто поймет.

Домой он даже не пошёл.
Черкнул жене: — Меня не жди.
В лесу осел. Тут хорошо:
Деревья, птицы, ты — один.

В селе записан лесником.
И лес любил как сын отца.
В Иванов лес не шли тайком,
Боясь лихого ружьеца.

И браконьерам здесь не мёд,
Окрест все знали мужички,
Что взятку Ваня не возьмет,
А после не подаст руки.

Был у Ивана верный друг.
Овчарка, пёс по кличке Лай.
Он сам к нему прибился вдруг.
Пришёл наверно из села.

Избитый весь, скулил, дрожал.
Отрезан хвост под корешок.
И на боку след от ножа.
Вздыхал Иван: — Нехорошо.

Война осталась позади,
Да. Там иначе. Спрос иной.
Но сколько душ, о Господи,
Не лиц, истерзано войной.

А сам лечил, лелеял пса,
Тот руки преданно лизал.
И выжил, вот ведь чудеса,
Смотрел хозяину в глаза.

И вся мирская благодать,
И вся любовь светилась там,
Что захотелось вдруг летать
И верить, что азм есмь воздам.

Но справедливости увы,
Сыскать в миру не суждено,
Скорей лишишься головы,
Мир не изменишь все равно.

И вот в селе сменилась власть,
У власти встал прожжённый вор,
Иванов лес решил украсть,
Пришел, затеял нудный спор.

Мол, так и так, давай доход
С тобой поделим пополам,
Пусть с топором придет народ,
А я другой участок дам.

А лес один, что там, что тут,
Тебе, лесник, не всё равно.
Давай, вон мужички идут,
И вылетел через окно,

В крапиву носом. Виражи,
Закладывая, так бежал.
— Я лес не дам, пока я жив,
Так старый фронтовик сказал.

Сказал, а через день исчез,
Искали вяло, лес большой.
И вор твердил: — Ну это лес.
Как вышло то нехорошо.

А ночью вдруг поднялся вой,
Собаки будто сорвались,
И к председателю домой
Следы кровавые вились.

Собачий след, собрался люд
Пока метель не замела,
И у оврага на краю,
Лесник качался у ствола.

А под ногами плакал Лай,
Как будто человечий стон:
Убийца, я приду, ты знай,
Не жди теперь спокойный сон.

Толпа молчала. Каждый знал
И кто, кого, когда, зачем.
Но каждому шептал про нал
Бесёнок мелкий на плече.

Похоронили лесника,
Там, на опушке, у сосны,
Где лес и тихая река,
И горы дальние видны.

А Лай как будто бы пропал,
Забылся вскоре случай тот.
И лишь один в селе не спал,
Почти не спал весь этот год.

Ему мерещились следы,
И тень из каждого угла.
Шептала тень: — Я знаю, ты
Меня убил, и я пришла...

Нет хуже пули, чем твой страх.
И страхом собственным убит,
Убийца через лес в слезах
К могиле лесника бежит.

И тени мчатся за спиной,
И вой и лай, и рык и крик.
Лишенный сил, душой больной,
С оврага вниз в единый миг

Сорвался вор, убийца, лжец,
Ломая кости и дробя.
Стал избавлением конец
Тому, кто истерзал себя.

А выше леса, всех вершин,
Там где небес далекий край,
Шагали рядом две души:
Иван и верный, гордый Лай.