Шахтёрский гном

Бежит по донецкой степи ветер, кружит на бегу, разносит рыжую, лисьего цвета каменную пыль с молчаливо стоящих терриконов, впитавших в себя пот и кровь многих поколений шахтёров. В этой непрерывной круговерти соединяются воедино века и человеческие судьбы, страдания давно ушедших в землю людей, смешанные с прахом их заклинаний и молитв, подвигов и поражений.

И нет тому бегу ни конца, ни края.
Как в Библии: «Бежит на юг и кружит на север, кружит, кружит на бегу своём ветер, и на место своё возвращается ветер».
И, как много-много лет тому назад, горняки и сегодня опускаются глубоко под землю в тёмные узкие выработки, где с кровли струится вода, а под ногами острые обломки монолита, и где передвигаться можно только ползком. А между ними и солнечным светом километровая толща породы, подпираемая снизу сухо потрескивающими деревянными стойками.

***


Давно это было…
Лет сто тому назад, а может все двести…
Жил на шахтном посёлке Прокопий-рудокоп. Мужик крепкий кряжистый, из Донских казаков. Занесла его судьба, неведома как, на этот рудник. Вырыл он сам себе землянку, да и зажил бобылём.
Шахтерский труд, известное дело, и тяжёлый и опасный. Главная напасть в шахте – это взрывоопасный газ – метан, что имеет обычай по кривым закоулкам в катакомбах и штольнях скапливаться.
Была в те далёкие времена на шахтах такая специальность – «выжигатель». Опасное, смертельное даже ремесло! Редко кто на такое дело подписывался, чтобы, значит, с горящим факелом в руках поджигать собравшийся в воздухе метан. Тут, как у сапёра: «повезёт – не повезёт».
Ежели газа мало – то не велика беда, плюнуть и растереть. Пыхнет маленько всего-то и делов, а при больших объёмах так полыхнуть может, что и самого «выжигателя» пламя накроет.
Прокопий был мужик не робкого десятка. Кроме того «чуйка» у него имелась, нюхом опасность улавливал. Без нужды никогда не рисковал. Под землю всегда опускался в шубе, вывернутой мехом наружу, да ещё и холодной колодезной водой себя перед спуском поливал. Так от случайных ожогов спасался. За то товарищи-шахтёры в шутку прозвали его меж собой «Шубиным».
Долго хранила судьба смельчака, но однажды довелось ему вне очереди в наряд заступить. А накануне большая гулянка на посёлке была. У «бугра» – бригадира значит, сын родился. Выставил тот ведро водки: «подходи, братва, угощайся»! В общем, вышел на смену Прокопий с похмелья, лоб не перекрестивши. Голова, как тыква пустая, перегар все подземные запахи забивает. Оплошал маленько, неладное почуял, да не успел лампу свою карбидную вовремя загасить. Ахнуло так, что в конторе ни одного целого стекла не осталось. Обвалы по всем штрекам пошли. Завалило выработки породой начисто! Сколь не искали, так и не нашли тело горняка…
Много ли времени прошло с той поры, о том нам не ведомо. Только расчистили, восстановили шахту, воду из затопленных штреков откачали. Вновь рудник заработал, начал выдавать уголёк на-гора!
И вот стали шахтеры замечать, что нет- нет, да и появится вдруг в лаве, в розовом ореоле сухонький сгорбленный мужичок в шубе мехом наружу. В одной руке у него допотопная шахтерская лампа с тоненьким горящим фитильком, в другой – короткий обушок поблескивает. Медленным шагом, не спеша, бродит он по подземным ходам, вроде как хозяйство своё осматривает…
Было раз, один проходчик решил передохнуть во время смены. Прилёг на распилы и провалился в полудрёму. Вдруг слышит, будто кто-то тихо зовет его. Открыл глаза, видит в тёмном мареве, метрах в десяти от него старичок стоит и просит дать чего-нибудь попить, в горле, мол, пересохло. Поднялся горняк, пошёл за флягой. Да только несколько шагов сделать успел, как в том месте, где он только что лежал, обрушился вниз кусок кровли с полтонны весом…
В другой истории случилось, что рабочий в шахте заблудился. Его лампа погасла и он, оказавшись в кромешной тьме, потерял ориентацию. Несколько часов в поисках выхода блукал по выработкам. Когда шахтёр вконец отчаялся, то увидал вдалеке слабый огонёк. Приблизившись, разглядел фигуру старичка в шубе, держащую фонарь. Терять было нечего, и он, подавив страх, последовал за огоньком. Так и шёл до тех пор, пока не выбрался из лабиринта…
О Прокопии Шубине у горняков сложилось однозначное мнение: «Шубин по шахте гуляет, о беде предупреждает, от погибели спасает». К нему, с давних времён и доныне, относятся с почтением, говорят о нём уважительно и чтобы случайно не обидеть Шубина, всегда делятся с ним прихваченными в забой «тормозками».
Любит добрый Шубин людей работящих, часто помогает им. Одному парню, за которого по бедности его не хотела выходить замуж местная красавица, повадился Шубин помогать вагонетки с углём таскать. Да так, что только успевай на-гора выдавать. За месяц «озолотился» парень, получку получил такую, что и на свадьбу и на подарок невесте хватило!
Вот такой он добрый старичок Шубин – многомилостивый дух подземелья.

***


В вечерний час, когда бархатный купол ночи накрывает землю и тусклый свет молодого месяца робко выглядывает из-за купола террикона, хорошо посидеть в своём дворе, под знакомой с детства раскидистой грушей. Вдыхать лёгкий запах далёкого степного костра и, прикрывшись дедушкиной фуфайкой в полудрёме слушать старые шахтёрские байки.