​Тебя это не коснётся?

Новая квартира из пяти комнат, объединила, в кои-то веки, семью в единое целое, собрав в себя четыре поколения сразу – в гости наведались дедушка и бабушка, приехав издалека на новоселье внучки Танюши; родители – мать с отцом особенно дотошно исследовали порядки. И давали ценные советы по ведению домашнего хозяйства, сама молодая семья, взвалившая на себя радость обретения собственного очага с крышей над головой, и маленький сынишка с домашними питомцами самым активным образом взаимодействовавший с ними, успевал обратить на себя внимание всех домашних. Само здание было пятиэтажным, и квартира находилась на четвёртом. Дом был не полностью заселён. Но ожидались и ещё счастливые новосёлы его. Отец хвалил домашние заготовки дочери, особенно маринованные грибочки, которые собрал муж Серёжа, а ей досталось только почистить, помыть, и придумать, что с ними сделать. Застолье уже закончилось. Мать домывала посуду. Отец разгадывал кроссворды в комнате. И бабушка с дедом уже посидели перед дорожкой и собирались восвояси. Их провожали Таня с Серёжей. И всё ещё было полно радости от общего общения, оживления от не столь частой возможности собраться всем вместе.

— Ну, всего не переговоришь, — заключила бабушка, — за всю жизнь не наешься! Надеемся, и ещё встретиться, а пока, бывайте, прощевайте, и как говорится, совет да любовь! Нас не забывайте!

— Щи лаптем хлебайте! – добавил супружник, и получил толчок плечом от жены.

Обеспокоенная чем-то к дверям подошла девочка – котёнок, она была подслеповата, её лечили от конъюнктивита, но однако со слухом всё было в порядке или с чутьём кошачьим, и все невольно посмотрели на дверь.

— Ну вот, все гостей намывать, встречать, а ты решила нас ещё и проводить…- нашлась бабушка.

— Выпроводить… — не сдержался вновь молодой муж, за что опять получил толчок в плечо.

— Подождите! Что-то здесь не так! – Лена подошла аккуратно, обойдя котеечку, к двери и приложилась ухом. Теперь, когда все поутихли можно было предположить, что по лестнице кто-то поднимается.

Тут же в дверь позвонили. Она отпрянула и стала открывать.

В распахнутую дверь попытался из тёмного подъезда кто-то всунутся, но другие его одёрнули: «Дурак, нам выше!» на пятый этаж поднималась вереница статных молодых парней в одежде силуэтно подчёркивающих спортивный стиль.

— Вы к Ирине? – ответа не последовало.

Ирина была зрелой женщиной, занимавшейся когда-то педагогической деятельностью, сейчас находящейся на пенсии, остающейся всё ещё не старой, поджарой сухопарой со стройной фигурой, следящей за собой ухоженной особой. Она им и подсказала, собственно, как можно приобрести эту недвижимость, по объявлению о продаже квартиры, собственниками которой они стали, когда все разъезжались с большой площади, им вдруг представилась возможность приобрести, поменяв малую на большую совсем с символической доплатой — поэтому, можно сказать, была им Ирина благодетельницей и феей – покровительницей.

«На пенсии жизнь только начинается!» — любила говорить она. Но сейчас её дома быть не должно. Она уехала на дачу! – «Её же нет. Она на даче!» — выскользнуло с языка само собой, ведь никто же не спрашивал!

— Вы не к Ирине? – зачем-то ещё раз переспросила Лена, — «А к кому могли идти вереницей почти десяток крепких одетых в тёмное молодых людей, как не к бывшему педагогу, другу, наставнику молодых, продолжавшему иногда готовить их к экзаменам, к поступлению в институт, заниматься на дому с ними репетиторством?»

На этот раз последовал ответ, представлявший из себя, скорее, вопрос:

— Которая директором в школе была?.. – тут же спрашивающий, видимо, получив, увесистую оплеуху, ойкнул и заткнулся. А ребята в спортивном молча продолжали подниматься на верхний этаж.

Лена закрыла дверь, наверное, излишне поспешно и торопливо провернула щеколду.

— Нам идти пора, Ленушка, — проговорила бабушка. Последний автобус должен отойти через 15 минут. Только дойти до остановки, мы ведь не молодые, чтобы бегом за автобусами бегать!

— Надо бы вас проводить! – подал голос Серёжа.

— Не надо! Мы сами с усами! В состоянии ещё, как бы, передвигаться на своих пяти костяшках. – Дед имел ввиду — свою клюшку, которой выразительно и постучал об пол, потому, как был инвалидом Отечественной.

— Что мы маленькие? Остановку не найдём? – добавила бабушка.

Выпускать их хотелось или очень быстро, или не выпускать совсем. Потому что на верхнем этаже должно было что-то совершиться, возможно, противоправное. Тревога охватила Таню. Она подумала, что возможно, маски на ребятах вовсе не от боязни заболеть ковидом, а совсем по иной причине, не самой, предположительно, хорошей. Что-то они затевали. И в руках у некоторых явно было что-то тяжёлое, на момент открытой двери, опущенное вниз. И сейчас вся семья их вообще-то подвергалась риску стать заложниками, как свидетели происходящего или только намечающегося преступления. Там человек десять — не меньше отморозков, если не больше! Что у них на уме? Может, кто-то ведёт их таким-образом в свою новую квартиру? Может, они пришли грабить и убивать? Пришли за белыми шнурками? Молодые, объединяющиеся между собой в бандформирования, имели свои табели и ранги. За первое совершённое убийство человека им давалось право продеть в шипованные кроссовки белые шнурки, и всем становилось ясно, с кем ты имеешь дело! Неужели, это была та ситуация, став невольным свидетелем которой, ты накликал на себя неминуемую смерть от рук ожесточившихся молодых качков – бандитов, не имеющих никаких жизненных целей, кроме как рвать на куски, убивать, пить, и справлять первичные потребности организма в местах, где застала его эта потребность! И что сейчас должны они были предпринять? Видимо, надо вызывать полицию, по подозрению в замышляющемся преступлении, — приедет ли она? Ведь пока ничего не происходит… и что? Отсидеться, по- тихому, надеясь, что тебя это не коснётся? Пока грабят чужую квартиру, например, твоего друга, который в чём-то тебе уже когда-то помог? Гарантии, что потом не придут к тебе не будет! Скорее, ещё как придут, ты же свидетель, и не важно, что в темноте и под масками ничего не разглядел, кроме одинаковых тёмных силуэтов, которых не меньше десятка, вооружённых очень похожими на биты, предметами в руках, опущенных к низу. Всё происходящее во вне маленького счастливого мира семьи, семейного счастья, гнетущая атмосфера за дверями, не предвещали ничего хорошего. Надо было действовать и пытаться спасать себя, семью, отстаивать своё право на жизнь, тех, кого ещё было можно спасти, бороться за правовое государство, а не за государство бандитов и анархии», распоясывающихся сатанистов, фашистов, пришедших принести кровавую жертву своему тёмному богу, молоху, пожирающему детей, как в прошлом старом мире, так и сейчас в современном и цивилизованном обществе! Звонить! И не просто по телефону, хотя и по нему тоже! А во все колокола! Пока ещё было кому встать на защиту мирного светлого будущего для детей! Для людей, которые могут остаться свободными, и ходить по улицам родных городов, не опасаясь тёмных углов и ночного времени суток! Спасать детей! Спасать доброе отношение ко всем живым созданиям, данным Богом человечеству! А так было хорошо и уютно за дверями малого мирка домашнего и так не хотелось покидать его идиллию и умиротворение самим собой! — Отсидеться? Получиться ли?.. Думаешь, тебя это не коснётся?