Черный понедельник

Домушник Чубатый в приметы не верил. Брал хаты и в мрачные понедельники, и в светлые воскресения, и в зловещие пятницы тринадцатого, «обносил» их в любое время года и суток, был обычно удачлив, и фортуна редко поворачивалась к нему задом.

Случалось, конечно, и он накалывался: то на сигнализацию вдруг напорется в самый неподходящий момент, то бдительная соседка его через дверной глазок засечет и ментам сдаст, то еще какая напасть… Что ни говори, а четыре ходки и заслуженное звание рецидивиста за просто так не даются.

Там, на зоне, где людям прозвища часто лепят от противного, из-за ранних глубоких залысин, окаймлявших мысок черных жестких волос на голове, он и кликуху свою получил. Когда разменял пятый десяток, мысок и вовсе исчез, съеденный опускавшейся до затылка лысиной; остался лишь крохотный седой треугольничек, и впрямь напоминавший чубчик.

Чубатый прожил бурную воровскую жизнь, но к сорока годам стал все больше подумывать о покое, о благах цивилизации, о собственном уютном гнездышке и даже женитьбе. И если раньше добытое им в чужих квартирах благополучно спускалось на бухалово и шмар, то на пороге сорокалетия его профессиональная деятельность наконец-то обрела цель и смысл: с беспутной жизнью он завязал, после нескольких удачных дел купил двухкомнатную квартиру, сделал хороший ремонт, теперь вот обставлял, благоустраивал, наводил глянец. И все свободное от работы время Чубатый занимался этим, прикидывая, что вот подвернется ему хорошая женщина, и он приведет ее сюда, и она удивится, как все здесь хорошо и красиво. И заранее предвкушая это удивление, Чубатый испытывал гордость — мы тоже не фуфлыжники какие-то!

Для завершения обустройства и перехода к новому этапу — поискам хозяйки семейного гнездышка — оставалось сделать еще некоторые усилия: «обнести» всего каких-нибудь пару квартир…

Утро этого понедельника не предвещало бед. Напротив, ясное, чистое, промытое прошедшим накануне дождем, оно настраивало на оптимистический лад. Да и какие могут быть проблемы? Объект Чубатый присмотрел заранее, вызнал, что хозяева будут в этот день на даче, а дальше — дело техники и богатого опыта.

Вскрытие жилища прошло как по нотам. Замки, хоть и навороченные, импортные, особой сложности для такого мастера, как Чубатый, не представляли. Квартирка оказалась стоящая. Чубатый, складывая дорогое барахло и ценности, радовался: скоро, скоро и его хатенка станет не хуже этой! Осталось только благополучно выбраться на волю.

И вот тут Чубатому в первый раз за долгое время не повезло…

Выходя из квартиры на лестничную площадку, Чубатый нос к носу столкнулся со знакомыми по прежним своим делам операми ближайшего отделения милиции Васюткиным и Кошатниковым.

— Ба, какая встреча?! — удивился Васюткин.

— А чего это ты тут делаешь? — спросил Кошатников, и оба с интересом посмотрели на большую дорожную сумку с чужим добром, под тяжестью которой Чубатый заметно кренился на правый бок.

— Да вот… тетка просила… вещички ей кое-какие на дачу привезти… — забормотал Чубатый, понимая, что спекся, попался с поличным, как последний фрайер.

Одно непонятно: откуда они свалились, как снег на голову? Все ведь чисто вроде, на десять рядов проверял. И никто не знал об этой хате: сам о ней справки наводил, работал без помощников. Сигнализации в квартире тоже не было…

А ларчик открывался просто. Работая совсем по другому делу, опера навестили квартиру двумя этажами выше, а, спускаясь после беседы со свидетелем, наткнулись на бедолагу Чубатого. Бывают же такие совпадения!..

Пока доехали до отделения, Чубатый успел переварить неприятный сюрприз, успокоиться. Дело-то, в конце концов, привычное: ходкой меньше, ходкой больше… Ну дадут годика два-три. Глядишь, еще и под амнистию попадет — не на мокром ведь попался. Зато вернуться есть куда. Чубатый даже просветленно улыбнулся, вспомнив свой двухкомнатный райский уголок, и тут же беспокойно наморщил лоб — не оставил ли что, уходя, не выключенным.

Подписав протокол с чистосердечным признанием, Чубатый привычно заложил руки за спину и отправился под конвоем сержанта в милицейский уазик. Дорога к следственному изолятору была хорошо знакома. Чубатый рассеянно поглядывал в зарешёченное окошко и вполуха слушал доносившиеся из милицейской рации голоса.

Информация об очередном преступлении заставила его насторожиться. Сообщали о квартирной краже. Далее следовал адрес: улица Вторая Садовая, дом двадцать, квартира семьдесят шесть… Чубатый не поверил своим ушам — ведь это его адрес!

— По какому адресу квартирная кража? — переспросил он у сержанта.

Сержант машинально повторил названный по рации адрес и ухмыльнулся:

— Без тебя, вишь, «обнесли», опоздал!

— Да это ж моя квартира, моя! — чуть не заплакал Чубатый.

— Да ты что! — искренне удивился сержант.

— Моя, конечно, моя! Вот шакалы, вот суки отвязные, вот беспредельщики! Ничего святого нет! Слушай, сержант, пусть спросят, что унесли-то?

— Не положено.

— Ребята, — взмолился Чубатый, глядя на милиционеров глазами, полными слез, — ну, будьте людьми, спросите…

У Чубатого был такой несчастный вид, что милиционеры сжалились и связались с опергруппой.

— Третий, третий, я седьмой… Мужики, по последней краже вопрос: что там унесли?

— Практически всё, — донесся из рации меланхолический голос.

С Чубатым началась истерика…

С тех пор к приметам он относится более уважительно. А уж понедельник для него навсегда стал черным днем.