Великий кормчий Иоанн.

Весна наступает, разбив холод в латах,

каштаны цветут безудержно и рано.
Костёл из Амьена плывет в ароматах-
скалой возвышается здание храма.

Зелёные воды несутся вдаль Соммой-
то место подверглось чреде испытаний
и стало сегодня провинцией сонной,-
редки потрясенья, что чуду желанней.

Цветы на каштанах свечой поминальной
раскрылись в своём восхитительном свете,
туманом с восходом окутаны, тайной
проступят сегодня в дальнейшем сюжете.

Костёл был закрыт для иных посещений-
в такой ранний час лишь бездомные бродят,
но брёл чужеземец, в глазах восхищенье:
для путника враз распахнулись ворота.

Манило звучание строгой сюиты
(Леон Боэльман написал ту когда-то.)
и взор направлялся, восторгом увитый,
где тоны заполнили нефы богато.

Восход поманил пилигрима под своды,
где свет разноцветный окрасил пространство.
И скинул тот цепи, в душевной свободе
вступил на пороги с красивым убранством.

Пополз на коленях по линии чёрной
чрез весь лабиринт на поклон долгожданный
к святыне, где Лилии кланялись гордо-
предстал пред главой самого Иоанна.

Крестителя путник в молитве известной
просил взять для службы у Бога, за это
готов был пожертвовать жизнью безмездно...
Глаза загорелись сапфировым светом-

на крыльях Престолов Глава воспарила
и голос внушительный сверху раздался:
«Ты призван на флот самого Гавриила
матросом простым, рассекречена даль вся.»

Скиталец застыл, огляделся украдкой:
скульптур оживающих двигались лица,
тряслись витражи, зазвучала Токката,
готичное здание вздрогнуло птицей.

В испуге душевном вдруг сердце упало
вниз, в пятки и вверх воспарило под крышу.
Нотр-Дам де Амьен поднимался устало
на небо, где Пётр сердобольных услышит.

И свечи каштанов внизу замерцали.
Корабль сей чудесный отчалил на небо
где птицы зимой на лету замерзали,
а верить возможно открыто и слепо.

Взмыл чёрный штандарт с головою Адама,
где кости крестом для святого Андрея.
Нет больше сомнений, ненужного гама-
идут так на бой, ничего не жалея!

Святого Пустынника клич громогласный
воззвал на крестовый поход собираться.
Адепты Христа насражаться согласны-
готовая в сборе великая рать вся!

Сомнения нет, миг потерпят и что же-
команда несётся из облачных высей:
«Разрушь Карфаген, чтоб Тельца уничтожить
Навеки, единого Бога возвысив!»