А весной мы вернёмся в родные горы

Юрик(Юрмет) Нагиев

             
                                                  

             В уютной  сакле(1)  у окна сидела  девочка  лет пяти. Рядом на подоконнике удобно расположилась упитанная кошка и, нежась в лучах солнца, мурлыкала, глядя на маленькую хозяйку.  Внезапный порыв ветра ударил каплями дождя по оконному стеклу и нещадно забарабанил  по железной кровле.  Затем небо прорезала молния и раздались раскаты грома.  Девочка испугалась и подбежала к  бабушке, вязавшей  чувяки(2) из шерстяных  разноцветных ниток. Вслед за девочкой с подоконника спрыгнула и кошка, Вытянувшись всем телом, киса улеглась у ног бабушки.
— Не бойся, внученька, — сказала  та спокойно, — я тебе и Ириске налью теплого молока. Попейте и успокойтесь.  
Баде(3)  присела на край дивана, взяв в руки спицы и расположив возле ног клубки разноцветных шерстяных ниток. И вновь закипела работа. Её пальцы стремительно нанизывали на спицы петли, вывязывая удивительно красивый орнамент. Впереди была  зима, а в горах она особенно  суровая.  Надо было успеть связать  много тёплых носков для многочисленных внуков и внучек.
              Вновь ярко светило солнце. В синем чистом небе кружились орёл с орлицей, совершая виражи над горной вершиной. Возможно, там было их гнездо.  А  пушистые облака зацепились за седые горные вершины и отдыхали, словно путники,  перед дальней дорогой...

                Во дворе хрипло залаял старый волкодав  Джульбарс,  высунув  голову из конуры и  внимательно осматривая двор, который он охранял.  Мимо прошла хозяйка.  Пёс  радостно выскочил  из конуры, повилял хвостом перед  ней, и важно прошёлся  по двору, словно проверяя,  всё ли на месте.
 Мама  вернулась с хара(4)  с горой  лаваша.  В сакле повеяло ароматом свежеиспечённого хлеба и ещё чем-то,  очень и очень приятным. Девочка подошла к маме и молча ждала, когда раскроется секрет этого доселе неизвестного ей запаха. Выложив  хлеб на чистую  скатерт, чтобы он немного остыл, мама распределила по тарелкам  афарар(5).
— О боги! Бывает же настолько вкусными  афарар!-  воскликнула свекровь. - А откуда  хачар(6) ?!
— К соседке дочка приехала с равнины. Она и нам привезла.
— А почему она не зашла к нам?!  У неё все хорошо, доченька?- встревожилась бабушка Марьям.
— Не волнуйтесь, мама! Она обещала зайти завтра, сама всё и расскажет, —  недовольно ответила невестка.
— Всё ещё ревнует её  к  моему сыну,- проворчала свекровь.
Гузель сделала вид, что не расслышала.  Она  нежно погладила выступающий живот, где малыш  заявлял о себе, толкаясь ножками.

              Стемнело. Вдали послышался цокот лошадиных копыт, и вскоре  стали слышны голоса всадников.
— Торопись, сынок! Надо к утру вернуться  на пастбище,  – это был голос дедушки Фархада.
— Я мигом, отец! Занесу только   хурджины и возьму  лаваш на дорогу, – а это был голос папы.
           Радости девочки не было конца. Дедушка привёз ей маленькую свирель, а папа — самодельные игрушки, искусно вырезанные им из кизилового дерева.
           
             Дом Фархада  был построен его отцом,  известным в Лезгистане и  за его пределами,  мастером Шингаром.   Он будто вырастал из горы, сливаясь с ней в одно целое. Сакли, низкие глиняные дома с ровными, гладкими крышами и окнами, обращёнными во двор, напоминали огромные пчелиные соты. На первом этаже, как положено,  горцы держали домашнюю скотину.  Здесь животные  были защищены от холодов в суровые зимы,  от голодных волков и скотокрадов. Случалось и такое, особенно в военные и послевоенные годы. А теперь все республики ушли в свободное плавание,  полное хаоса, неразберихи.  Многих не миновали местные межнациональные  войны! Жизнь показала, что это случается тогда, когда политики играют судьбами людей, словно в карты.
 
              Фархад вновь внимательно окинул дом взглядом. Он остался доволен. Дом стоял, как неприступная крепость, вместе с другими постройками горцев.   Докурив трубку с крепким табаком, перемешанным с душистой травой, для придания особого вкуса, терпкости и аромата, старик медленно  поднялся на второй этаж, где обычно живут горцы. Зашёл в кунацкую —   гостевую  комнату.  Присел на  мягкий домотканый  лезгинский ковёр. « Давненько не заходили ко мне мои кунаки.  -  горестно вздохнул  старик. — Да  я и  сам -то всё время в пути?!»
           Судьба чабанская всегда была трудна и незавидна. Ведь они полгода в пути, вдали от дома и благ цивилизации. Только верный конь, верный пёс-волкодав, и верные друзья-товарищи всегда рядом. В любую непогоду спасали человека бурка и папаха, а в минуты опасности надёжной защитой служил острый кинжал, который по закону гор без надобности не выташить из ножен ни один настоящий горец.
          Внутренние стены кунакской, как и во всех жилых комнатах, были увешаны красочными настенными коврами, что с таким усердием ткут лезгинские ковровшицы. А на них красовались в красочных ножнах сабли да кинжалы.
             Старик вышел на веранду, глянул на  седые вершины  Шалбуздага(7)  и  Шахдага(8) — главных  хранителей  земли лезгинской. Глаза старика повлажнели, то ли от солнечных бликов, то ли ещё от чего – то... 

             Тем временем сын  Вели вытащил из хурджинов  свежий и сушёный сыр, свежее и, сушёное на чистом горном  воздухе,  мясо.  Потом поднялся на второй этаж и наскоро поужинал с отцом.
           Покидая  дом надолго,  Вели  поцеловал дочку, обнял беременную жену.  И тотчас убрал руку с её плеча, заметив строгий взгляд матери.  Не положено  горцу  показывать свои чувства к  жене при родителях.
            Отец и сын вышли из сакли.   Молодой джигит  нёс на крепких плечах хурджины с едой, заранее  подготовленных  бабушкой и мамой.  И вскоре всадники скрылись за скалою.  Вслед им  мама пролила ковшик воды и вместе с бабушкой про себя прочитала молитву, чтобы Всевышний сберёг родных людей от невзгод и опасностей на пути.

             В темноте мелькнула чья-то тень и скрылась в соседнем дворе. Это была  Амина, так и не решившаяся выйти навстречу  Вели. Слёзы душили девушку. Она не хотела жить без любимого. Но небеса решили  по-своему.  Её выдали против  воли на равнину,  в богатую семью. Ни через год,  ни через пять лет она так и не забеременела.  Тогда родители мужа настояли, чтобы бесплодную жену сын выгнал из дома.
Отчаявшаяся молодая женщина готова была свести счеты с жизнью, только бы не видеть осуждающий взгляд отца, который вообще перестал разговаривать с дочерью. Единственным утешением была мама. Только мама понимала её.
           Соседский мальчик  Вели и озорная Амина влюбились друг в друга, учась ещё в школе,  когда  ей было двенадцать, а ему четырнадцать лет.   Но никак не могли выразить друг другу свои чувства.  Пока, наконец, на празднике цветов  он не подарил ей огромный букет  и тихонько шепнул: «Я  люблю тебя, Амина!»  Девушка смутилась до слёз.
— Прости,  я не хотел обидеть тебя!- смущенно сказал  Вели, с неведомой ранее дрожью в голосе.  Скрыв лицо в букете цветов, девушка шептала: «Как же ты не понимаешь, что я тоже тебя люблю, милый!»
          Не успел отзвенеть последний звонок в школе,  как к родителям Амины пришли свахи. И отец не изменил свое слово, данное  кунаку  еще при рождении дочери. Так Амину выдали замуж за нелюбимого человека.
Об этом  Вели узнал, когда он уже учился на первом курсе Одесского инженерно-строительного института. После этого  отчаявшийся   Вели,  долгих пять лет не возвращался в родные горы. Но, как говорят:  «Время – самый лучший доктор».  Душевная рана  затянулась, и   Вели понемногу начал забывать о своей первой любви —  Амине...

            Неожиданно раздавшийся цокот копыт, прервал раздумья Амины.  Через минуту всадник ловко спрыгнул с лошади и зашел в соседский двор. Сердце молодой женщины бешено заколотилось, словно готово было вырваться из груди. Это был он, её любимый!  Через несколько минут  Вели так же быстро  вышел обратно, с торбой на плече.  Ловко запрыгнув  в седло, медленно проехал несколько метров и остановился возле забора отцовского дома Амины.  Потом, резко пришпорив коня, промчался в сторону подъёма в высокогорье. И вскоре исчез в темноте.
             Молодая женщина  ладонями обеих рук сильно сжала губы, сдерживая  рыдания.
 На подкосившихся ногах, она присела возле каменной стены.
— Доченька, ты чего сидишь — то на сырой земле, да ещё в темноте?!  Вся озябла! — раздался голос матери, словно откуда — то издалека. – Пойдём, моя хорошая, всё наладится, и ты ещё найдёшь своё счастье! А его оставь! Забудь! Не то узнает отец, тогда нам с тобою несдобровать!
           Амина резко остановилась, лицо её, как в юности, стало решительным.
  — Я всё поняла, мама!  Утром же уеду в Махачкалу, буду  учиться на швею,  жить в общежитии.  Потом, может быть, поступлю в университет  на  биологический. Передай, пожалуйста, бабушке Марьям, чтобы не обижалась на меня за то, что не навестила её в этот раз. Она меня поймёт.

              Отец и сын  прибыли к  пастбищу  на рассвете.  Фархад  поинтересовался обстановкой.  Слава богу,  ночь прошла без происшествий.  Но молодой чабан  явно что-то недоговаривал.  Фархад  посмотрел на сына: «Иди, разберись, что там ночью случилось!»  
               По пути Вели  протянул  большую торбу одному из чабанов: «Это вам передала мама, дядя Махмуд!»
— Что там, дорогой племянник?! – пожилой чабан сделал вид, что не догадывается, что находится в торбе.
— Ваш любимый лезгинский  хинкал(9)  – весело ответил Вели. Когда в пути будет  привал, я вам такой  хинкал  приготовлю с сушеным мясом,  с  катыком((10)  и чесноком, что пальцы оближете!
— Э- э, дорогой мой, жаль, что я уже покушал.  А то,  после твоих слов,  мне уже не терпится попробовать  хинкал  моей горячо любимой сестры – ответил дядя Махмуд, укладывая торбу в свой хурджин.
— Ну, рассказывай, что там случилось!  – строго спросил бригадир  Вели молодого  чабана, шедшего  рядом с ним к отаре, опираясь на  ерлыгу(11).  -  Опять волки напали?  Расплодилось их нынче!
— Нет, не волки то были! Это были не известные люди, они пришли с той стороны и были вооружены.  Но наш дозор их вовремя заметил  –  ответил,  вместо младшего,  старший чабан Ахмед,  показывая  в сторону границы...

           Словно на расстоянии вытянутой руки,  вдали,  в лучах солнца,  величаво сияли вечными снежными куполами  Шахдаг и  Шалбуздаг.  По обе стороны Главного Кавказского  хребта,  в горах и на равнине, на берегу Каспийского моря,  на своих же исторических землях,  проживает народ лезгины.  В смутные 90-е годы, без учёта волеизъявления народа,  лезгины оказались  разделёнными пополам, как говорится  - «по-живому»: одна половина  в России — в Республике Дагестан,  а другая  оказалась под юрисдикцией Азербайджана.

 
             Два раза в год  Лезгистан(12) приходит  в особое движение, связанное с перегоном отар.  Отгонное животноводство утвердилось здесь, как и во всём Дагестане, ещё с незапамятных времен.
Весной,  после праздника  Яран Сувар(13),  овец перегоняли на  высокогорные луга, по качеству  травы, не уступающие швейцарским Альпам.  А осенью, наоборот, отары перегоняли  зимовать на равнину в Муганскую степь Азербайджана.  
             Но наступили плохие времена. Как принято называть в народе  – «лихие девяностые годы».  В горах появились настоящие бандиты, которые не щадили людей, угоняли их овец, домашний скот.
        Пока пограничники еще не успели взять под свой контроль всю границу,  особенно горные её участки.  По этим лазейкам и проникали бандиты,  иногда.  Но чаще, горцы давали  им  достойный отпор. При этом происходили  ожесточенные столкновения и перестрелки.
            Теперь дорога в Муганскую степь  была закрыта. И никто не знал, что делать. Не знали, что будет с их отарами и стадами.  Остаться зимой в горах было верной гибелью для мелкого и крупного рогатого скота.
— Я позвоню главе муниципалитета, — хмуро сказал  Вели, отходя к краю скалы.
Глава муниципалитета не отвечал. В тревожном ожидании чабаны, готовые к перегону, ходили, как говорят, «в воду опущенные». Настроение было подпорчено последними новостями по радио.
Глава муниципалитета не связался с чабанами  ни через час и не через день. Он  был тяжело ранен неизвестным и находился под усиленной охраной в городской больнице города Дербента.
             Но откуда это было знать чабанам?! Сейчас решалась судьба их отар, а значит — их самих и их семей. Почему-то молчало  министерство,  словно страус, спрятав  голову в песок, при возникшей опасности. Неизвестно, куда  подевались все эти ответственные и безответственные работники районных управлений сельского хозяйства.

            Предстояло пережить еще одну тревожную ночь.
Ярко горел костер, поддерживаемый пожилым чабаном, ответственным за это.
— Давай, племянник, организуй нам тонко нарезанный лезгинский хинкал! Ты же обещал?!- попросил  Вели дядя Махмуд, доставая торбу с кинияр(14).   
           Над костром чабаны быстро подвесили  котел с  родниковой водой. И минут через сорок в нём уже доваривалась, нарезанная большими кусками, баранина. Вскоре  отваренное мясо молодого ягнёнка выложили  рядком на  скатерти, а в кипящий бульон  Вели осторожно высыпал кинияр,  осторожно помешивая шумовкой по кругу, чтобы они  не слиплись. Количество кинияр было рассчитано с математической точностью на всех чабанов, включая и тех, кто охранял отары ночью от нападения волков или скотокрадов.
            Вели шумовкой осторожно разложил по железным мискам чабанов  сваренные кинияр.
-Хинкал готовь! – весело крикнул бригадир. Чабаны уселись вокруг  скатерти, обильно подливая на хинкал  катык  с  толчёным чесноком.  Каждый брал по  куску отварного мяса. Аромат стоял удивительный! Чабаны ели хинкал с таким аппетитом, что  Вели про себя решил:  с этого дня, когда позволит обстановка, готовить только  тонко нарезанный хинкал. 
— Да, дорогой племянник, ты стариков порадовал, — сказал дядя Махмуд, допивая  бульон.
— А молодым, что, не понравилось? –полушутя спросил Вели.
-Вы что, дядя  Вели! Нам ещё как понравилось!- ответил за всех молодой чабан.


  — Сынок, а ну-ка иди сюда! – позвал Фархад  буба  молодого чабана,-  ты когда в последний раз танцевал лезгинку?
-  Только позавчера!- ответил молодой  удин(15),  держась на почтительном расстоянии.  Саша Удин был крепкий, трудолюбивый  парень лет тридцати. Он не захотел принять участие в братоубийственной войне  азербайджанцев и армян в Нагорном Карабахе. Поэтому  бежал в горы и  стал чабаном. И, конечно же, тосковал по дому.
— Э, так дело не пойдет! Не давай грусти брать верх над собой! Надо танцевать сегодня, завтра, и послезавтра. И так до скончания века! – проговорил старый  чабан.
Он прошёл всю войну. Участвовал  в освобождении Вильнюса, Риги, Праги, дошел до Берлина и без единой царапины вернулся в родные горы. На груди старшего сержанта  теснились боевые ордена и медали. Старый воин хорошо понимал, что не все оправились от последних  безрадостных  сообщений.  Поэтому нельзя было опускать руки.
— Играй!- крикнул он старшему чабану. — Чего медлишь?! Играй!
Заиграла  гармошка. Вслед  начал выбивать  ритмичную барабанную дробь дядя  Серкер.   Звуки  зажигательной, искромётной лезгинки заполнили окрестности.
Фархад  буба встал, выпрямился и бодро прошёлся по кругу. Сделал  красивый выпад вперёд, раскинув руки  вверх,  как гордый орёл,  с пронзительным криком «Асса!»
В круг вошёл дедушка Махмуд.  Казалось, что танцует мужчина  лет этак сорока пяти. А ведь танцор разменял  шестой  десяток!
Настал черёд  младших.  Ну,  а молодость есть молодость! Они были так стремительны и задорны, так лихи, что хлопающие зрители не жалели ладоней и до хрипоты кричали «Асса!»

             Во время наступившей паузы, при неярком свете костра,  Вели  прочитал заинтриговавшую его статью из независимой газеты «Молодой  строитель»  месячной   давности.
«Честное слово, засмеяли  бы нас наши предки, лет сто назад никто бы не поверил, что внуки выбросят папахи, бурки, черкески отцов и дедов. Никому бы и в голову не пришло сказать, что в аулах замолкнут песни, что народ, давший миру лезгинку, разучится её танцевать». — Все притихли, ожидая, что скажет об этом самый уважаемый среди них  человек.
Фархад буба  молча  курил свою трубку, о чём — то думая. Наконец,  он заговорил уверенно и спокойно.  Это передавалось и окружающим.
— В чём-то прав автор статьи, а в чём-то нет. Нельзя судить по десятке, сотне  весь народ. Возможно, есть такие, что забывают  наши обычаи, что разучились  танцевать лезгинку. Но разве по нам, по вас, можно такое утверждать? Никак нет!- по — военному  четко отчеканил  Фархад буба,  сам отвечая на свой вопрос.  Немного помолчав, он добавил.-  Мне кажется, что этот  автор  преследует не совсем благовидную цель. Его цель гораздо хуже, опаснее.  Это вселить в меня, в тебя, в целом во весь народ ,  безнадёжность – самое большое на свете несчастье! – старик встал,  встряхнул свою бурку и поправил папаху —  достаточно на сегодня.  Всем отдыхать. Завтра решим, что делать.


          В полночь в горах началась гроза.  Три часа  шёл дождь.  Лил, словно из ведра.  Ночное небо рассекали яркие молнии и вся окрестность заполнялся оглушительными раскатами грома. Всю ночь не спал  Вели, проверяя дозоры. Тревога не покидала  сердце. Почуяв хозяина, сторожевые волкодавы подбегали, виляя хвостами, всем своим видом словно успокаивая: «Видишь, мы не спим! Мы чутко стоим на страже!»  На редкий лай волкодава чутко реагировал стоящий в дозоре чабан. Он внезапно появлялся из темноты и также внезапно исчезал,  возвращаясь на свой пост,  откуда  обзор окрестностей был лучше.  Лишь под утро, когда его сменил старший чабан Ахмед,  Вели пошел немного подремать, набраться сил.


              Рано утром   Фархад буба  позвал сына Вели и шурина Махмуда.
— Больше ни на один день нельзя оставаться в горах. Пойдут заморозки, а там,  поды  и снег выпадет. Не выберемся мы тогда отсюда живыми с отарами. И колхозу будет положен конец!
— Что предлагаешь, Фархад? Что же нам делать?  Говори!  Мы тебя слушаем! –  с тревогой в голосе спросил Махмуд.
— Не знаю, — опустив голову,  ответил старый чабан.
— Отец! Можно я скажу! – сделал шаг в круг  Вели.
— Мы слушаем тебя, — спокойно ответил Фархад буба.
— Попробуем спуститься в низовье Самура. А там что-нибудь да придумаем. Наконец,  обратимся за помощью к народу.  Уверен,  что  помогут. – Вели,  в  ожидании ответа, отошел в сторону.
— Возможно, что народ поможет.  Да и наш род в стороне не останется, —  ответил Фархад  буба спокойно. Немного поразмыслив,  он добавил. — Но надо учесть, что нынче в низовьях Самура  была засуха.  Им бы самым  сохранить домашний скот в  зиму. А тут еще и мы «свалимся»  со своими проблемами целым колхозом, словно саранча.  Нет, не годится!- Фархад буба повернулся к Махмуду- Что скажешь, друг?!
-Думаю вот что.  У меня нет вариантов, кроме как двинуться на север, в Ногайские степи.- Махмуд  помолчал, нервно прокручивая между пальцами  козью ножку.  - Мы же в молодости как-то гоняли отары по тому прогону. Помнишь?
— Помню, – коротко ответил Фархад буба, – и что предлагаешь?
— На этом пути во многих местах земли захватили местные.  И, стало быть, дороги для нас уже нет, – с горечью продолжал пожилой чабан.- Могут возникнуть столкновения. К тому же  это не простые люди, а так называемые «крутые».
  — Что думаешь по поводу предложения дяди Махмуда?- спросил сына старый чабан.
-  Я думаю, что опасения дяди  Махмуда оправданы. Дорог для перегона отар практически не осталось.  Если пойдём, то вынуждены будем перегонять отары по трассам, что связано с немалым риском и для людей и для животных.   А  когда  отара пойдёт через населённый пункт, то с нашими могут смешаться  овцы  местных  жителей.   А  сортируя их,  мы  задержимся  в пути, потратим время впустую.
— А вот, что я думаю! — Фархад буба встал,  вытянулся во весь свой богатырский рост, — будь, что будет, но надо спасать отары, наш колхоз, наши семьи!  Пока мы будем в пути, авось, государственные головы что-нибудь да  предпримут!  Мы не пойдем ни к министру ни к кому  – либо еще!  Пусть теперь они идут к нам навстречу!- закончил свою короткую речь Фархад буба.  И больше не теряя ни минуты, он негромко  крикнул – «Начинаем перегон!»
— По коням! Начинаем перегон! – крикнул Вели.
«По коням! По коням! Начинаем перегон! Начинаем перегон! » — многократно повторило эхо.
— А весной мы вернёмся в родные горы! – крикнул снова  Вели.
«А весной мы вернёмся в родные горы!  А весной мы вернёмся в родные горы!» — вновь многократно повторило эхо.
          Чабанские огромные  волкодавы,  весело гавкая,  подгоняли  отары  по тропинкам вниз на равнину. Перегон начался. Впереди чабанов ждала полная опасностей неизвестность.

Юрик(Юрмет) Нагиев,  1990 — 1991г. г.

Примечания:
1. Сакля — жилище кавказских горцев, сооружённое из камня или из саманногокирпича;
2.Чувяки- Чувеки-Чувекар(лезг.яз.) — вязанные  носки с красивым орнаментом из разноцветных шерстяных ниток;
3. Баде(лезг.яз.) — бабушка, мать отца;
4.Хар-хьар(лезг.яз.)- специальная печь у лезгин, где хлеб пекут на открытом пламени;
5. Афарар(мн.ч.) – Афар(ед.ч.) – национальное блюдо лезгин, по решению ЮНЕСКО         вошедшее в пятёрку лучших и полезных блюд Кавказа;
6. Хачар-хъчар(лезг.яз.)- Целебные травы- начинка  для афарар;
7. Шалбуздаг – Одна из высочайших вершин юго-восточной части Главного Кавказского хребта. Высота 4142 метра над уровнем моря;
8. Шахдаг – Горная вершина в восточной части Большого Кавказа.
9. Хинкал-хинкали-распространённое блюдо на Кавказе;
10. Катык – кисло- молочный продукт;
11. Ерлыга – длинная палка с крючком в конце, для захвата овец за ноги;
12. Лезгистан – Юг Дагестана, России, солнечный край, не имеющий юридического статуса. Вторая часть лезгинской земли находиться под юрисдикцией Азербайджана. Лезгины -разделённый народ на своей же  исторической земле по решению большевиков;
13 Яран Сувар – «Праздник Солнца», которая наступает во время равноденствия в ночь на 22 марта.
14. Кинияр – нарезки-заготовки из тонко раскатанного теста для хинкала (хинкали).
15.  Удин- представитель лезгино-язычного народа.  Удины –христианы.

 

Прочли стихотворение или рассказ???

Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.

И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок "Одноклассников" ниже!

 

+26
02:22
1446
RSS
06:11
+5
Сочный национальный колорит, прекрасно описана природа. Я был в ногайских степях — могу себе это представить, видел отары овец, был в горах. Хороший рассказ.
Спасибо вам, дорогой друг Андрей, за данную оценку!
10:51
+4
Спасибо Юрмет. Очень колоритный рассказ, написано от души и от сердца. Читал и видел горы, и Дербент. Ну а ногайские степи мне знакомы, как и Андрею очень хорошо. Ещё раз спасибо.
И вам спасибо, дорогой друг Мик, за поддержку! Пользуясь моментом, я ещё раз хочу подчеркнуть, что благодаря вашему совету у меня родился рассказ «Клятва ребёнка», выложенный на сайте ранее. Ещё раз спасибо!!!
Комментарий удален
Милая Лёля! Мой ангел хранитель! Благодарю вас за понимание, за чуткость, за доброту!
18:14
+2
Юрмет… что могу сказать… Да, много интересных колоритных моментов. В рассказе есть такие милые мелочи, по которым можно судить о национальных особенностях: это и взаимоотношения мужчин с женщинами, и танцы, и общение страших с младшими и наоборот. И, правда, аппетит разыгрался, когда читала о национальных блюдах. Но осталось впечатление недосказанности какой-то… Во всяком случае я ждала какой-то другой концовки. Чисто стилистически нужно «почистить слегка». Много лишних запятых. И посмотрите вот эти кусочки, там повторы слов, которые легко можно заменить: «Мимо прошла хозяйка. Пёс выскочил из конуры, повилял хвостом перед хозяйкой, и важно прошёлся по двору, словно проверяя: всё ли на месте.
Молодая хозяйка вернулась с 1хара с горой лаваша» (хозяйка). Ещё: «Девочка подошла к маме и, молча, ждала, когда раскроется секрет этого доселе неизвестного ей запаха. Разложив хлеб на чистой скатерти, чтобы он немного остыл, мама разложила по тарелкам 2афарар.» (разложив, разложила). И здесь:
«Соседский мальчик Вели и озорная Амина влюбились друг в друга, учась ещё в школе, когда ей было двенадцать, а Вели четырнадцать лет. » (Здесь лучше заменить:… когда ей было двенадцать, а ему четырнадцать лет).
Уважаемая Ирина! Абсолютно с вами согласен! Я приму к сведению ваши предложения. Кстати, у меня есть готовый эпилог рассказа. Я его убрал только потому, чтобы рассказ не стал громоздким! Вечером постараюсь всё привести в порядок. Днём у меня другая работа. Для творчества остаётся лишь только ночь. Я вам очень признателен. Спасибо вам!!!
00:07
+3
Этот рассказ написан с такой любовью к своему народу, к природе, к каждому герою отдельно (перед нами вырисовывается целая галерея ярких неповторимых образов), что начинаешь понимать — это своего рода драгоценность, редкость, как гобелен, вытканный вручную старыми мастерицами, но только на современном материале. Да и то, признаки того, что действие рассказа происходит сегодня, в наше время, весьма скупые, Вели даже по телефону говорит так, что мы можем только догадываться, что у него в руках мобильный телефон. «Я позвоню главе муниципалитета, — хмуро сказал Вели, отходя к краю скалы».
Описывая события, которые нам, живущим далеко от Лезгистана, кажутся несколько непонятными, непривычными, для местных жителей являются наиважнейшими. Перегон скота — по сути, это задача спасения животных, а заодно и того дела, которым живут коренные жители.
С какой нежность и уважением выписаны женские портреты, как не торопясь, автор повествует об обычной, казалось бы, жизни жителей горного селения, какой-то многослойности отношений друг с другом, где с одной стороны все предельно ясно, кто кому приходится, кто как к кому относится и, в то же самое время, показывает легкими точными штрихами жизнь-фон: это тоскующая по любимому Вели несостоявшаяся невеста, отданная замуж за нелюбимого, это нависшая над горным народом опасность в лице «настоящих бандитов, которые не щадили людей, угоняли их овец, домашний скот», это беременная жена Вели, берегущая свой маленький мир, и заботливые руки матери Вели, передавшей для пастухов настоящий лезгинский хинкал. А еще — это звуки музыки, гармошки, барабанная зажигающая дробь лезгинки и чудесный Фархад буба, человек-отец, судья, старейшина, мудрец, слово которого дорогого стоит.
Как самородки рассыпаны по равнине рассказа слова, от которых веет запахами горных цветов, трав, солнца, жареного мяса, горящих поленьев или кислого молока: Хар-хьар, АфарарХачар-хъчар, Шалбуздаг, Шахдаг, Хинкал, Катык, Ерлыга, Лезгистан, Яран, Сувар, Кинияр, Удин… На мой взгляд рассказ выиграл бы, если бы автор прямо в теле рассказа описывал какие-то национальные кушанья, печку и т.д.
Я так понимаю, что рассказ написан в 90-е годы, роковые годы, опасные годы, и мы никогда не узнаем, удалось ли сохранить стадо и вернется ли оно весной в родные луга, но хочется все-таки верить, что вернется…
Что же касается стилистических ошибок и прочего, то все это поправимо.
Уважаемая Анна! Я на одном дыхании прочитал(раза три) ваш комментарий-отзыв. Вы, светлой души человек! Прекрасный автор, прекрасная женщина!!! Я поражён!!! Вы настолько проницательны!!! Я не ожидал, что такой маститый автор, известный писатель уделить мне столько своего драгоценного времени!!! От всего сердца говорю-спасибо вам!!! Я с большим удовольствием поработаю ещё над рассказом и внесу изменения с учётом ваших предложений.
14:07
+3
Уважаемый Юрик, простите меня, пожалуйста, я работаю со смартфоном, и случайно нажала неправильно, получился минус, не могу сейчас исправить. А рассказ ваш превосходный. Но я уже расстроилась, не могу писать. Извините меня. inlove
Милая и уважаемая Светлана Андреевна, вам не за что извиняться. Даже если это минус был бы минусом, то он стоил бы дорогого!!! Этот случайный минус, как вы пишете, для меня является большим плюсом!!! Прошу вас, не расстраивайтесь! Это сущий пустяк! Я вас очень уважаю и с вашего позволения я тоже дарю вам inlove
Я, конечно же с радостью принимаю сердечко, символ сердечного отношения. И очень рада за вас, я всегда верила в ваш талант и ум. Верю в ваше будущее, как лезгинского писателя и просто замечательного человека. rose
Спасибо, Светлана Андреевна, за душевные пожелания!
00:21
+4
Здравствуй, дружище Юрмет! Я так рад, что пригласил тебя в Лит. Клуб и ты здесь можешь поделиться своим прекрасным творчеством!
Это твой рассказ мало того, что рассказывает о народе, обычаях лезгин, красоте и колорите Кавказа… он ещё интересен и с исторической точки зрения. Ведь тут описаны события и волнения произошедшие 26 — 27 лет назад. Рассказ силён именно этим внутренним драматургическим конфликтом: на фоне прекрасно переданной атмосферы «седых горных вершин за которые зацепились и отдыхали, словно путники, пушистые облака» и отлично описанного танца — беспокойство, ответственность и борьба за жизнь людей и стада!
Читателю хочется верить, что всё закончилось хорошо: стадо и люди были спасены и зажили счастливо и беззаботно! В этом сила литературы! Но… прошло четверть века и все мы знаем, что в жизни конфликт не разрешён! Он и сегодня подогревается извне третьими силами! И время от времени сыновья Кавказа берут в руки оружие, чтобы снова и снова убивать друг друга! Мало того! Этот конфликт растёт и ширится! Полыхают то балканы, то Ирак, Сирия… А теперь по тому же сценарию славяне Украины и России убивают друг друга!
Твой рассказ должен заставить задуматься многих и многих! Как он заставил задуматься и меня!
Жму руку и обнимаю, брат!
Комментарий удален
Спасибо, милая Лёля!!! rose
Доброе утро, дорогой и уважаемый друг Сергей! Днём я работаю в дорожном строительстве, а ночью… А ночью, в том числе, занимаюсь своим творчеством. Другого времени для творчества просто не существует! Я забыл уже, когда в последний раз я высыпался. Почему я пишу об этом… Потому что все они, мои рассказы рождались с болью, со слезами, с тревогами, с любовью, и, конечно же, с добротой. И я считаю для себя самыми главными то, чтобы эти чувства я не растерял. Если не будет этих чувств, вкупе со состраданием, пониманием, ответственностью, то трудно представить себя в амплуа писателя. Не важно-начинающего или маститого. И если я сумел передать все мои переживания, то я искренно рад! Спасибо, дорогой и уважаемый мой друг, за ёмкий анализ моего рассказа. Меня это вдохновляет! Спасибо, от всего сердца!
Дорогой друг Сергей, а за приглашение в лит.клуб«Добро» вам отдельное спасибо!!! Жизнь прекрасна, когда мы творим добро. И я свято верю, что лит.клуб достиг своей одной из главнейших целей-разбудить в людях добрые чувства, стремление к миру, понять и осознать свою миссию на прекрасной планете Земля!
Комментарий удален
Моё уважение к вам, милая женщина!!! Спасибо за такие тёплые, сердечные слова!!! Они меня обязывают трудиться на ниве творчества с ещё большим усердием. Спасибо, милая Лёля!!! Если бы не вы, то даже не представляю себе смог бы я вдохновиться на дальнейшее участие в столь прекрасном проекте лит.клуба «Добро». Убеждаюсь в очередной раз, что ДОБРО учить ДОБРУ!!!
Спасибо, брат Сергей, за добрый отзыв о рассказе! Спустя годы, перечитываю снова. Тронуло конкретно. Наверное, от того, что, как Вы правильно отметили, проблемы остались те же. К сожалению.
Так держать thumbsup
Спасибо вам, уважаемый друг Ярослав за поддержку!!!
13:22
+4
Спасибо, Юрий, за светлый рассказ о гордом и славном народе Кавказа. Написан прекрасным и лёгким языком. Читается легко и во время чтения появляется ощущение, что словно сам оказался среди героев Вашего повествования. Никогда не был на Кавказе и спасибо за то, что подарили мне такое прекрасное путешествие. Несмотря на все конфликты прошлого, и разногласия настоящего, считал и считаю этих людей, героев Вашего рассказа, одним из самых ярких и значимых народов нашей многонациональной Родины. В нашей обшей истории — масса примеров моим словам. Большое спасибо за отличный рассказ.

С уважением, Андрей.
Благодарю вас, друг Андрей, за добрый отзыв о моём рассказе. Очень рад, что вы приняли моё приглашение посетить мою страничку. Рад тому, что мои рассказы не разочаровали вас. И ваше мнение, как талантливого писателя, для меня очень ценно! Спасибо!
09:25
+3
Хороший рассказ! Спасибо!
И вам большое спасибо!
18:36
+3
Дорогой автор! Спасибо большое за прекрасный рассказ, мне очень понравилось!
И вам спасибо за поддержку!
18:10
+2
Спасибо автору! Хочется перечитывать снова и снова!
13:40
+2
Ай, Аллах! Вы так красочно, ярко и вкусно все описали, что, я прикрыла глаза и унеслась воспоминаниями в высогорное село Урва в Гусарском районе Азербайджана, где мы были с дочерью в августе 2012 года. И слезы текли по моему лицу из-под закрытых век, и уносил меня лёт времени в большой гостеприимный дом хозяев, с огромным сливовым садом, печкой, в которой пекся харак-чурек, в горы, которые мы облазили вдоль и поперек… А уж сколько горной ежевики наелись!
Спасибо ВамДай Вам Бог благодати.
До сих пор помню вкус свежеиспеченного хлеба харак, для выпечки которого я сама таскала хворост, и на корочку которого сама набивала узор. Как вкусен он был — золотистый горячий солнечный диск в моих руках, когда его, только что вынутого из печи натирали долькой чеснока, смазывали маслом и посыпали крупной солью…
Спасибо вам!
Примите, пожалуйста, мой запоздалый ответ! Мне очень приятно, что вам так понравился мой рассказ! Спасибо!
20:05
+2
Интересно, жизненно.
Спасибо, Юрий! Благодарю вас за поддержку!
10:43
+2
Хороший рассказ! Молдец Юрмет, у тебя прекрассно получается! Я оказался среди твоих героев, в горах, Спасибо!
Спасибо вам, дорогой друг Зиннур! Благодарю вас за поддержку! Ваши комментарии вдохновляют меня на новые рассказы и истории!