Тот, кто знает тебя лучше, чем ты сам

Санька ворвался в мою жизнь стремительно и ярко – с грохотом и шумом, как и полагается чему-то необычайному и удивительному.

Приземлив свой увесистый портфель на свободное место возле меня, он спросил громким шепотом:

— Хочешь увидеть моего дрессированного жука?

С того момента и пошел отсчет невероятных приключений.

А в один прекрасный день наступило наше двенадцатое лето. И лежа на крыше дома, под раскидистой вишней, мы плевались косточками и складывали из этих солнечных дней целые недели беззаботного счастья, а потом и месяцы. И когда лето уже было на исходе, и в воздухе неумолимо чувствовалось приближение осени, отправились мы с Санькой в поход.

Поход — дело плевое. Да вот только пошли мы ночью и тайком от родителей. Среди дневного света, казалось, что все нам будет нипочем — и черный лес, и странные звуки среди изогнутых деревьев, и сам леший. Луна была в ту ночь полная. Оранжевым шаром она смотрела на нас сверху вниз, освещая извилистую, призрачную тропу. А тени все надвигались и надвигались из своего мрачного царства, а мы все замедляли и замедляли свой неровный шаг. А шли мы долго.

Да только где-то на пол пути сел Санька у какого то куста и замер.

— Ты чего, — говорю,- пошли, замерзнем !

Он не шелохнется. Я его давай ногой пинать. Без результата. Присел я возле него на корточки. Свечу фонариком. Лицо белое, только и видно глазищи. А в глазищах ...

— Ты чего расселся? Идем, давай!

А он головой мотает и молчит. Понял я тут, что страшно Саньке. Да так страшно, что и шагу не сделает он больше. Что делать. Пришлось присесть с ним рядом. А ночь-то не теплая была. Да и сидеть среди ночного леса рядом с трясущимся Санькой не радостно. Начал я тут понимать, какая скверная идея нам пришла с этим походом.

— Хорош дурака валять. Вставай, окоченеем тут с тобой!

— Нет,- говорит.- Не пойду дальше.

А голос, какой-то не его прям. Разнесся эхом среди мрака и снова так тихо стало, и только холодок по спине. Скажу честно, испугался я тогда тоже не на шутку. А разве шуточное это дело посреди леса ночью оказаться? Достал я фонарик.

— Не, — говорит.- Убери лучше.

И правда думаю, а то мало ли, что еще сейчас разглядим в чащобе. Притихли мы. Оцепенели. Слышно только наше дыхание, да грохот сердца.

И тут вдруг прям над нами как закричит что-то страшным голосом. Шумно махнув крылом нечто темное и большое пролетело мимо, коснувшись моей щеки, и растворилось, поглощенное тьмой. Ох и заорали мы с другом, а потом спохватились, как бы ни привлечь кого-то нежданного на наши крики. Разом смолкли. И казались мы себе в тот час самыми маленькими и покинутыми человеками во всей вселенной.

— Идти нам обратно надо,- прошептал я товарищу.

— Наверное, я трус, Серега. Я не смогу.

И в кромешной темноте я все же разглядел, что Санек – это не мой друг Санек, а какой-то другой, незнакомый мне испуганный мальчишка.

Тут я рассердился.

— Нет, — говорю, — ты смелый и сильный. Просто об этом забыл. И ты сможешь, я-то точно тебя знаю!

Встал я, протянул ему руку, он и пошел.

Вышли мы из лесу когда уже светать стало. Как хорошо оказалось утро, как прозрачно, спокойно и светло.

Его привезли в ночную смену. На улице был чертов гололед. Пассажиров и пешеходов доставляли в ту ночь конвейером. Серегу внесли на носилках.

— Тяжелое состояние, тут внутреннее кровотечение.

Уже в операционной я наклонился над другом. Он не мог слышать меня, был без сознания.

— Привет, Серега. Ты меня из темного леса вывел, теперь моя очередь. Скоро увидимся, дружище! Скальпель!

А если я когда-то в жизни забываю, что я смогу, то паренек в ночном лесу испуганным, но очень уверенным голосом всегда напоминает мне :

— Ты сильный. И ты сможешь. Ты просто об этом забыл!