Проба прозы

1.

чтение — фитнес для мозга, а чтение классики (особенно древней) — настоящий бодибилдинг!

2.

Отсутствие врожденных гениальных способностей при присутствии сумасшедшего желания во многих случаях компенсирует концентрация мысли.

3.

Неоконченное.

… В начале великой стройки, на парах случившейся революции, Есенин писал: “ не было времени омерзительней и паскуднее в литературной жизни России, чем время, в которое мы живем… “

Что изменилось с тех пор? Да ничего! И тогда, в окололитературной жизни, в самой литературе, от трения мерзости о талантливость, постоянно рождались электрические заряды, начиная с Блока, заканчивая неуспокоенной Мариной Цветаевой. Бездарные и опьяненные ветром перемен, с мандатом вседозволенности, выданным им ошалелым растерявшимся обществом, крикуны и писаки, пытались, обернувшись антистатиками, локализовать пробегающий ток искреннего дарования по телу русской прозы и поэзии, но тщетно.… Лишь время, в которое мы живем также паскудно и омерзительно. А ток бежит.

4.

Эссе

Борьба Рона Хаббарда

То, что выражение “человек, сделавший сам себя” родилось в США, не удивительно. Т. е. ты сам себя лепишь, а что из этого выйдет, и как ты будешь с этим всем управляться, на твоей совести. Чисто американские идиоматические закидоны.

Само высказывание стало популярным и пошло в народ во времена Великой Депрессии. Этому способствовало катастрофическая пропасть между очень богатыми и бедными, да ещё многочисленные легенды про золото Кулгарди или внезапное дядюшкино наследство…

В тоже время, в США людей было много, себя сделавших. В общем- то – вся страна. Но все не могут быть героями. Нужны были идолы, символы. И таковые нашлись. Ну, во-первых, джаз: Луи Армстронг и Бени Гудмен, Фрэнк Синатра и Элла Фитцджеральд. Композиторы — Гершвин, Эллингтон, Рознер… А также, актёры, спортсмены, художники, писатели, политики, и над всем этим, как вишенка на торте – гангстеры!

Теперь, что касается литературы. Тридцатые-сороковые годы считаются “золотым веком американской фантастики”, хотя классическая проза и поэзия были куда значительней: Сэлинджер, Стейнбек, Фолкнер, Оден, Элиот, Фрост и т.д. Журналы печатали огромное количество фантазийных “story short”, коротких рассказов. С этого начинали многие великие фантасты. Об одном из них я и хотел бы поговорить.

Итак – Лафайет Рональд Хаббард. Человек удивительно густособытийной жизни. Его биографию можно найти в любом медиасправочнике, ибо приводить её здесь полностью это насилие над временем читателя и моим. Если кто и сделал сам себя, то это он. Его жизнь достойна сериала! Эпической саги! Но то, что он писал, было ещё оглушительней. Объездив всю страну и побывав в половине мира, Хаббард мог оперировать такими фразами, как “я утверждаю”, “я знаю”, “я вижу”. Кто-то оказал на него влияние, как на писателя? Сомнительно. Скорее наоборот.

Естественно, писатели ведут диалог с читателем, с самим собой, с чёрти чем ещё, не знаю. У Хаббарда диалог ведут герои книги. Ты не отвлекаешься, стараясь за ними поспеть, в конце концов и сам становишься персонажем, но ни в коем случае не соавтором. Тут он – авторитарен.

Его сквозная мысль – борьба. В душе Хаббард был видимо революционер. В жизни – авантюрист, но это сюжет для другой книги. Тема абсолютизма, сверхчеловечности, переступания черты, низвержения догм, становится единственной, начиная с ранних работ. В рассказе “ На твоём месте…”, Хаббард показывает нам изнанку цирка в таких подробностях, что не возникает сомнения – автор вырос на "манеже", хотя это не так. Ещё более реальным предстаёт перед нами главный герой лилипут Томи. В эту мистическую историю веришь с первого слова, потому как необъяснимое отходит на второй план. Персонаж занимает всё твоё внимание. И вновь борьба, в данном случае за мечту слабого, но талантливого человека обрести славу, составляет суть произведения.

Во многих бестселлерах Рона Хаббарда понятия о добре и зле абстрактны. Это не главное. Первенствует идея о величии цели как таковой и несомненности её достижения. И вот здесь он, конечно, встречает сопротивление достойное его дарованья.

P.S. Про Хаббарда, как писателя-фантаста. Его псевдорелигиозных учений не приемлю.

Из старых черновиков.