Публикация в Журнале Огни Кузбасса 2017

ЗОЛОТАЯ  ОРДА  И  ДОНСКАЯ  ВЕСЕЛОСТЬ

СИБИРЬ

Есть такая страна – Бог. Россия граничит с ней.
                                                                     Р.М.Рильке

 Кровью белых берёз перелески залиты зимою.
Пар молочный туманом взлетает под самый восход.
Изваляюсь в снегу, этой липкой измажусь смолою.
Без добычи вернусь, как домашний зажравшийся кот.

Наше Небо для сильных, для гордых наш Лес, наше Поле,
Где, кричи – не кричи, только леший ответит: «Ау».
Как цепная собака, Москва замерла на приколе,
А Сибирь не загонишь в бетонную конуру.

Горы здесь достают до десятой звезды.Небоскрёбом
 До такой высоты не взлететь даже в тяжком прыжке.
Горловым своим криком, прокуренным, спившимся нёбом
 Не облаять такую махину, не слямзить в мешке.

Переждём, отстранимся, уйдём от греха и от смрада
 По медвежьим углам да в сибирской дремотной тайге.
Здесь пройдёт оборона последней страды Сталинграда.
По сибирской, по русской, как Божия вена, – реке!




 БАЛЛАДА ОБ «АРТЕКЕ» 

Шёл год восемьдесят девятый. 
К закату клонился проклятый, 
Прославленный и распятый, 
Родной наш Двадцатый век… 

Мы жили одной дружиной, 
Дружина звалась "Хрустальной", 
Росли мы в равном Союзе, 
Дети СССР. 

В «Артек» двадцать первого мая 
Слетелись на слёт весенний. 
Союз — потому что совместно! 
Дружина — от слова дружить! 

Мы пели общие песни 
О Родине на грузинском, 
Потом о дружбе на русском, 
О маме на украинском, 
О доме на белорусском, 
Учили слова на казахском, 
Записывали на армянском, 
Узбекском, киргизском, таджикском, 
Что будем друзья навек… 

А море искрилось шёлком, 
Лоснилось, как спинка дельфина! 
Влюблялись, смеялись, купались, 
Взвивали отрядный костер… 
Еще ничего не случилось, 
Но нотки гнева впивались, 
В родных голосах прорывались, 
Сливались в нашёптанный хор! 

Грузины припоминали 
Сапёрных лопаток скрежет 
И осетин между делом 
Звали грязным ворьём. 
Делёж шёл равнин и посёлков… 

Львовяне сбегали на сходку, 
Днепропетровск созывали 
С собой в самостийный союз… 

Спокойные, как удавы, 
И преданные казахи 
С русскими объединялись, 
Мальчики из Иркутска, 
Мальчики из Алма-Аты… 

Таджики не выносили 
За москвичами мусор, 
Узбеки для нас не строили 
Походным днём шалаши… 

Мы были нелепым слепком 
Всех болей и всех конфликтов, 
Которые, как нарывы, 
Взрывались на теле страны… 

Мой друг из Тбилиси — Леван, 
И Мака из Еревана, 
Гоча из Соликамска, 
Вася из Алма-Аты – 

Жизнь нас растасовала 
И по Земле разнесла… 

Мне больно представить даже 
Левана руководящим 
Отрядом, который ночью 
Бомбил оглохший Цхинвал! 

Мне страшно даже представить 
Евген, чтобы бил ногами 
На жёлто-блакитном майдане 
С братками Уна-Унсо 
Лёшку из Днепропетровска!.. 

Уже двадцать лет минуло, 
И пусть мы не мушкетёры, 
Но сердце по-прежнему верит, 
Что дружба не продаётся 
И братства не разорвать! 

И встретимся мы однажды, 
Как на прощанье решили, 
У памятника в Тбилиси 
На площади у Горгасали 
В шесть вечера после десятой, 
Двадцатой, тридцатой, сто пятой, 
Тупой и ненужной войны... 
Обнимемся и заплачем... 





МАСБИХА

Моей бабушке Масбихе Селимовне Шамсутдиновой

Золотая Орда и донская степная весёлость
В мою душу запали тяжёлым и сытным зерном.
Где могилы мои, где черта, под которой осёдлость,
И в какой стороне настоящий бревенчатый дом.

Дождевые ручьи намывают у хаты ракитку,
На донском солнцепёке лениво лежат кавуны,
Вятский прадед Петро в небытье колыхал мою зыбку,
Растворяясь бесследно в горниле Великой Войны.

А мой прадед Селим, подарил за меня кобылицу,
Чтоб женой его стала святая башкирка Айну.
Чтобы холить её, ублажать как глазастую птицу,
А пришлось накормить своим мясом Ворону-войну.

Сирота, вот какая у бабки моей национальность,
Деревенский детдом, хлеб из липы, салат из травы,
Никому не нужны: ни талант, ни её музыкальность,
Дети ищут картошку среди полусгнившей ботвы.

Масбиха, моя бабка звалась незатейливо –Маша,
Переводчица с русского в диком башкирском селе,
Даже поле ромашек, ей виделось манною кашей,
И от голода снились  тарелки бараньих котлет.

Язычок словно бритва срезал деревенских нахалов,
Здесь никто не подарит охапки тургеневских роз,
Нормировщица, рубщик – призёр лесосплавов,
Получила на выбор Педи-Вари-Тубер- кулёз.

Трёх детей родила, и чахотка её не скосила,
Штукатурила, мыла, стирала соседкам бельё,
С прибауткой жила, в ней скрывалась певучая сила,
Первой внучке – Марине дарила уменье своё.

На добро отвечать широтою души, до отказа,
Поделиться последним, за слабого голос подать,
Не бояться молвы и худого поклёпа и сглаза,
Беспокойную душу с рассветом пускать полетать.

А потом возвращаться в такое обычное тело,
Снова нянчить и мыть, между делом молитву творить,
Не проснулась однажды, как птица в зенит отлетела,
Чтобы правнучке Вареньке душу и мир уступить.

Пусть и в ней прорастёт вся казацко-степная порода,
Милосердие бабушки, дедова тяга к вину,
Виноградник подвяжем и вновь нарожаем народа,
Только горько и страшно, а вдруг уходить на Войну?


СЧАСТЬЕ

Счастье – это крем-брюле,
Полная тарелка вишни,
Снег липучий во дворе,
На концерт билетик лишний.

Счастье – с сыром колбаса,
Выходные в воскресенье,
Счастье – летняя гроза,
Солнечный денёк осенний.

Счастье – бабушкин пирог,
С земляникой и корицей,
Счастье – свадебный чертог
И любимой покориться.

Счастье – чистая вода,
Да букет цветов на сдачу,
Не промокнуть без зонта,
Самому решить задачу.

Счастье – это в мире жить,
На просвет не знать калибры,
Платье выпускное шить,
Наблюдать в саду колибри.

Счастье – в зверя не попасть,
На охоте промахнуться,
Сунуть тигру руку в пасть,
Испугаться и проснуться.

Счастье – слов не хватит для,
Пусть бы вечно список длился…
Не пугай меня Земля,
Я для радости родился!


РОССИЯ — СКИТ

Россия — скит, избушка старовера.
Страдалица за мёртвых и живых.
Пусть у кого-то пальмы и Ривьера,
А здесь едят годами мёрзлый жмых.

Уйдёт в леса и тем опять спасётся,
Честнее воздух, чище небеса.
На речке – полынья, на небе- солнце,
Как лик Господень в древних образах.