Весёлая профессия (цикл рассказов)

Коллеги по оружию

1992год   

. Питер. Общага лечфака. За столом, подобно трем васнецовским богатырям, оседлавшим пластиковые стулья белого цвета, сидели трое будущих врачей. Первый русоволосый в десантном тельнике был похож статью на Илью Муромца, второй полнеющий брюнет в черной футболке с цифрой "8" на спине исполнял роль Добрыни Никитича и наконец третьему, смуглому и худощавому, досталась роль Алеши, если честно, то совсем не Поповича…

Бывший десантник, радостно оглядев присутствующих, вскинул вверх руку с граненным стаканом.

— Ну что пацаны, за окончание!!! Хасан, тебе, что блин, особое приглашение надо?

— Ты же знаешь Валерка, я не пью. Мне вера не позволяет, — смиренно произнес тот, кому досталась роль Алеши Поповича.

— Чё ты, мне лапшу на уши вешаешь? Когда третьекурсниц снимали в прошлом году, кто притащил два пузыря «Столичной» и тамадил весь вечер, как швейная машинка «Зингер»?

— Ну, так-то для дела, можно сказать для общественной пользы…- оправдывался Хасан.

— Знаю, я твою общественную пользу! Ты у нас как племенной бедуинский верблюд или горячий арабский жеребец… Все что живое женского пола движется в твоем поле зрения, проходит суровую школу любви…

Валерка повернулся к третьему члену их маленькой компании.

— Марек, а ты чего как не родной? Или тебе тоже религия запрещает?

— Иудаизм – религия прогрессивная! Она с пониманием относится к алкогольным напиткам, — радостно произнес Марк, он же по совместительству- Добрыня Никитич.

— А ислам по- твоему, отсталая, да? — с обидой произнес Хасан.

— Ой, вот только не надо нам ни политики, ни религии! Вы что спокойно бухнуть как русские люди не можете? — раздраженно произнес Валерка.

— Мы не русские! Я еврей, а он араб.

— Не араб, а палестинец! — гордо поправил собеседника Хасан, -Мои родители уже сто лет в Шхеме живут!

— Во-во, давай- ка Хасанка, вправь Мареку мозги, а то он на историческую Родину собрался, — произнес Валерка и смачно захрустел соленым огурцом.

— В Алма-Ату, что ли? — пренебрежительно спросил потомственный палестинец.

— Не-а Алма-Ата, это доисторическая. А историческая – это Израиль! -хохотнул Валерка.

— А за чем тебе в Израиль? — настороженно спросил Хасан, — там плохо: работы нет, квартиры дорогие, стреляют…

Валерка коротко хохотнул

— Ну, прямо «Белое солнце пустыни»: «Ты здесь откуда, Саид?» «Стреляли…»

— Я буду говорить на родном языке и не буду чувствовать себя человеком второго сорта! — гордо произнес Марк Гордон

— А значит, это я буду человеком второго сорта? — взвился Хасан

— Слышите, братья по крови, вы меня оба достали! Мы пить будем? Вы что не понимаете, что мы больше никогда не встретимся? — обратился к сокурсникам Валерка.

Все молча выпили. Марк взял соленый огурец и откусив половину, начал сосредоточено жевать.

— Ну, кто куда пойдет специализироваться? Я лично на психиатрию.

— Я тоже, — удивленно добавил Марк.

— И я, — тихо произнес Хасан.

— Опаньки! Пацаны, созрел второй тост! За встречу на международном конгрессе по психиатрии! Ура, товарищи!

*****

   Дурацкая погода! Надо же – лето круглый год! Нет, конечно, дожди тоже бывают. Но чтобы увидеть снег надо пилить через всю страну на Хермон. Или раз в пятилетку присыплет снежком столицу трех религий Иерусалим… и все как на коньках. Сколько он здесь, уже пятый год… Хотя в эмиграции год за два, как на Севере… А теперь еще и эти ежегодные месячные военные сборы — «милуим», в то время когда надо готовиться ко второй ступени экзамена по психиатрии. Без нее ни о какой профессиональной лицензии нельзя и мечтать.  Времени практически нет, а тут сидишь себе с М-16 и Родину охраняешь!  Громкое слово «Охраняешь». Будку бетонную и лавочку рядом с ней, вот и вся Родина!   Дома здесь натыканы как зубы крокодила одни маленькие, так сказать совсем свежие, а другие большие, вон сзади две восьмиэтажки стоят. Хорошо, что он с собой взял учебник Кауфмана «Невропатология для психиатров». Так его же читать надо! Хорош талмуд! 430 страниц! На чем там я остановился, ага, вот «Центральные черепно-мозговые нервы»

   Марк со злости сплюнул, и достав пачку «Парламента» и закурил. Так, продолжим: «Седьмая пара — Лицевой нерв, в основном обеспечивает моторные функции лицевых мышц и вкусовую чувствительность. Мозговые импульсы этого нерва идут к моторным ядрам на контралатеральной и ипсилатеральной стороне моста. Верхние лицевые мышцы иннервируются обоими мозговыми полушариями, в то время как нижние иннервируются, только контралатеральной гемисферой».  Боже, как все достало! Он уже собрался захлопнуть учебник, как услышал крик:

— Не закрывай!

Крик был на русском. Марк испугался и замер. Он находился в Шхеме, среди арабов. Наверное, он перезанимался и ему послышалось. Он медленно начал закрывать книгу.

— Я же сказал, не закрывай!

  Всё… Это меня глюк настиг! Только ведь Бог знает все языки, и он хочет, чтобы я продолжил заниматься. Надо его кое о чем спросить…

-  Какие у меня шансы на сдачу?

И услышал ответ, который поразил его как молнией.

— А я откуда знаю?

Марк дернулся и выронил учебник.

И опять глас с небес, произнес возмущенно.

— Блин, ну просил же не закрывать!

— А разве Бог не знает неврологию?

— Бог может и знает, а я нет!

— Значит ты ангел?

— Если ты сейчас же не откроешь учебник, то я стану твоим ангелом Смерти!

— Это архангел Габриэль говорит?

— Нет Марек, ты все-таки мудак! Это Хасан.

— А разве есть такой архангел?

— Повернись назад и увидишь!

  Марк резко повернулся и столкнул, опиравшуюся на лавку винтовку. На крыше восьмиэтажного здания предательски блеснул оптический прицел. Марк замер.

Снайпер слегка приподнялся и помахал рукой.  Вокруг его головы была замотана красно-белая куфия. Марк потянулся поднять винтовку.

— А вот этого не надо! У меня «Дегтярёв» с полным диском и еще два в запасе… Если бы я хотел тебя грохнуть, ты бы уже был бы крупно намолотым фаршем!

— Хасан?!

— А то, кто еще с тобой бы в Шхеме на русском разговаривал. Ты в ноябре идешь сдавать экзамен?

— Да.

— И я тоже. А учебника так и не достал. Так что, давай раскрывай учебник и поехали. Кстати, что такое «ипсилатеральный»?

— Это на латыни. Находящийся, на той же стороне. Слушай, а ты не выстрелишь? — с испугом спросил Марк.

— Ты че, дурак?! А где я еще учебник по неврологии увижу? Ты, когда завтра придешь на пост?

— В три.

— А когда тебя сегодня сменят?

-Через час.

— Блин, времени совсем нет! Давай дальше учиться!

Женя из Шервуда

   Был у меня такой пациент, Женей звали. Милейший парень, служил в израильском спецназе, там у него «крышу» и сорвало… Достался он мне по наследству от врача, который уезжал в Америку.

— Женя – Робин Гуд очень занятный больной, — задумчиво произнес мой коллега. — Вы только с отпусками его поосторожней. Он большой оригинал.

— Что, из отпуска не возвращается?

— Возвращается… Но не один, а с сопровождающими его лицами.

— А почему его Робин Гудом называют?

— О, это длинная история. Как-нибудь потом расскажу.

Но так и не успел или просто забыл, и уехал в свою Америку.    

   Женя был парень интересный и увлекающийся, много читал, но в голове у него был полный кавардак. То он писал стихи, то ударялся в религию, то начинал изучать каббалу, и каждый раз с таким увлечением, что его ставили в пример другим хроническим больным. Однажды попросился он в отпуск домой, жил он со своей мамой где-то на окраине Беэр-Шевы, кажется, в узбекско-эфиопской резервации под названием Нахаль-Бека. Как-то кончились у него сигареты, а он мне и говорит: “Отпустите меня к маме, она денег подкинет, а я сигарет и куплю”.  Отпустил я его на пятницу-субботу, как он и просил: "Пошлите меня на «два шэ»", то есть шиши-шабат, это так в Израиле называют пятницу с субботой. Как и положено перед отпуском я все проверил; вроде никаких агрессивных и суицидальных мыслей нет.  Женя обещал вовремя вернуться из отпуска.  В ближайшую субботу я дежурил, он мне позвонил вежливо в отделение и говорит: “Можно, я ещё на пару дней задержусь у мамы? Денег нет, а я в банк схожу и получу”.  Я его спрашиваю: “А лекарства?” А он так бодро отвечает: “У меня сосед таксист, он меня к больнице сейчас подбросит”.  Действительно, заехал, взял свой галоперидол с декинетом. Пожелал мне спокойного дежурства и уехал. Ну, я утром дежурство сдал, пошел домой отсыпаться. Но мобильник выключать не стал, мало ли что. Так вот, где-то в двенадцать дня одновременно зазвонили и домашний, и мобильник. Мне очень не понравилась эта синхронность… И я твердо решил не отвечать. Но после десятого звонка на мой мобильный я решил, что больше не могу отсиживаться в постельном окопе, и взял трубку.  Не то чтобы я узнал много нового о себе, однако среди разных ругательных слов, в основном на русском языке, мне настоятельно рекомендовали включить телевизор.

— А какой канал?

— Или второй, или девятый.

На том конце провода злобно бросили трубку.

На экране показывали симпатичную корреспондентку, и я прибавил звук.

«…с места событий. Час назад было совершено дерзкое ограбление банка "Апоалим".  Грабитель, не скрывая своего лица, используя пистолет системы "Беретта", забрал двадцать пять тысяч шекелей и скрылся с места преступления. Всем, кто знает о его местонахождении, просьба позвонить в полицию по номеру 100. Вот его фотография».

 На меня смотрело улыбающееся лицо Жени Хайкина.

 Дальше – “минута молчания”, растянувшаяся минут на десять.

Из состояния ступора меня вывел звонок.

-  Ты его старую историю болезни читал, эскулап хренов?  Там же чёрным по белому написано: каждый отпуск Хайкина согласовывать с заведующим. Я думал, Бломберг, который уехал в Америку, единственный идиот.

— А зачем?

— За тем, мудак ты этакий, что это его конёк! Ограбление банков!

— Он  же мне сказал, что зайдет в банк за деньгами. Но я ж про ограбление ни сном, ни духом… И чего теперь будет?! Где его искать?!

-  Ничего больше не будет, и искать его не надо! У него стандартный подход, после ограбления он едет на такси в Эйлат. Там покупает сладости, сигареты, снимает люкс в шикарном отеле и даже девочек заказывает.  Потом деньги, естественно, кончаются, и он сдается в полицию. А она его нам доставляет.

  — Так, когда же его ждать?

— Судя по сумме, через неделю.

— А откуда у него пистолет?

— А ты что, не знал о его коллекции?

— Какой ещё коллекции?

— Он года три коллекционировал ММГ, кучу денег угрохал из своей пенсии.

— Чего?

— Того! М.М.Г — Модель Массо-Габаритная.

— Чего?

— Пистолетов и автоматов! Они как настоящие, один в один, только не стреляют. Прошлый раз он с "Калашниковым" ходил брать банк "Дисконт", так вот двое посетителей обмочились, а старший кассир стал заикой. Скандал был на весь Израиль, все газеты писали… Было это лет пять назад. Ты что, не помнишь?!

— Откуда мне помнить, если я ещё в Союзе был…

— Лучше бы ты там и остался! — в сердцах произнес заведующий и опять бросил трубку.

Вернули Женю через пять дней.

Суда, конечно, не было. Больной шизофреник, хронический, дефектный…

  До сих пор помню беседу с ним.

— Зачем ты пошел в банк?

— За деньгами, у меня ведь пенсия кончилась, а у них всегда деньги есть.

— Да, но это не твои деньги.

— А я как бы ссуду взял, а потом с каждой пенсии бы выплачивал.

  — Какая к черту ссуда, у тебя ж в руках была "Беретта"!

— Так она же не настоящая.

— Так откуда охранник знает?

— Так я ему первому и показал…

— Каким образом?!

— Я, когда в банк зашел, он меня спрашивает: “Оружие есть?”

Тут я достаю свой пистолет и на него направляю и спрашиваю: “Узнаешь?”

Он мне и отвечает:

— Это “Беретта”

— Знаешь, что делать?

 Он говорит: “Знаю!”, потом отдает мне свой пистолет, а сам ложится на пол.

   Я только и успел всем в банке сказать: "Здравствуйте", как мне сразу дали конверт с деньгами и сказали: больше у них нет. Нет -  так нет. Я вышел, сел в такси и поехал в Эйлат.  Пять лет там не был, красивый город.

— А если бы в тебя кто-нибудь выстрелил?

— Да нет. У меня же пистолет не настоящий. Зачем из-за каких-то цветных бумажек человека убивать. Тем более у них там этих фантиков много, особенно в хранилище.

— А туда ты как попал?!

— Это я в прошлый раз, когда в банк “Дисконт” заходил. Но я много брать не стал, я ж не жадный, так, чтоб на недельку хватило…

В общем, проработал я ещё два года в этом отделении, а потом меня пришел сменять другой врач.

   Я когда ему больных передавал, особо отметил Женю — Робин Гуда.

-  Очень интересный больной, Вы только, коллега, с отпусками поаккуратнее.

— А он агрессивный или суицидальный?

— Абсолютно нет, он неожиданный и оригинальный.

-  В каком смысле?

-  В самом прямом.

 Был хороший тёплый вечер, и вдруг раздаётся звонок. Это мой будущий сменщик с дежурства звонит:

— У меня все нормально. Я тут Хайкина на шиши-шабат в отпуск отпустил. Как вы думаете, он вернётся?

— Конечно, вернётся, но не сразу. Думаю, вы об этом узнаете одним из первых!

— А как?

— А вот это СЮРПРИЗ!

 Тут мне вспомнились слова заведующего про идиота.  Я улыбнулся и положил трубку.

Список приговоренных

  Был типичный июньский день в Иерусалиме. На улице жара. А в магазине хорошо, кондиционер. Это был оружейный магазин.

— Мы можем предложить пистолеты на любой карман. У нас есть новые и подержанные. Есть и раритеты, но все исключительно в рабочей форме. Например, оригинальный немецкий "Маузер" 1898 года, калибра 7,63 к нему прилагается деревянная кобура и 100 патронов, дальность прицельной стрельбы не меньше пятьсот метров.  Всего 5,5 тысяч шекелей. А вот этот, "Браунинг" легко помещается в ладони, его рукоятка инкрустирована перламутром, в обойме восемь патронов. Всего за 1300 шекелей. Ну, если и это дорого, есть старая " Беретта" 22 калибра и бельгийский шестизарядный наган каждый по 600 шекелей.

 Продавец посмотрел на потенциального покупателя, сделал красноречивую паузу предлагая ему осмыслить сказанное.

— Ну, так что же решили?

— Понимаете, цена для меня не главное.

Продавец оружейного магазина "Мой калибр" уже с интересом посмотрел на собеседника.

— А что же для Вас важно?

— Хорошая убойная сила, легкость в ношении и конечно вместительность обоймы.

— Чувствуется, что Вы не новичок в нашем деле. Что ж могу предложить Вам глок -17, вместительность 17 патронов, легкий из полимерного пластика, отдача при стрельбе незначительная. К нему полагаются две обоймы. Может стрелять из-под воды. Даже если его вытащить из грязи или песка он будет стрелять, как ни в чем не бывало. Более того, к нему есть складной приклад.  Вместе с прикладом 4000 шекелей.  Можно заказать усиленные магазины на 33 патрона.

-  Вот это мне подходит, но мне нужно 6 усиленных обойм!

  — Вы меня простите, а за чем Вам 6 усиленных обойм? Это же 198 патронов! Вы что на войну собрались?

— Да, — серьезно произнес покупатель. — На войну со Злом. Злом с большой буквы "З". Я три года откладывал с каждой пенсии.

 Продавец слегка побледнел, но автоматически продолжал улыбаться.

— А что Вы называете злом, с большой буквы "З"?

— Я буду убивать плохих людей.

Продавец побледнел еще больше.

— Вы имеете ввиду арабов-террористов?

— Почему обязательно арабов? Евреев.

— А евреи то Вам что сделали?

— Ну, ни всех евреев, только врачей!

 Продавец начинает слегка заикаться

— Ка-а-а-ких вра-вра-вра-чей?

-Ясно каких врачей, врачей — вредителей!

 Тут продавец сливается с белой стенкой и уже перестает заикаться, а тихо спрашивает:

— А как Вы их отличаете плохих от хороших?

— Ну, это совсем просто, — разулыбался покупатель, — тот, кто у меня в списке, тот и плохой!

 И он достал из внутреннего кармана мятый листочек из тетради в клеточку.

-Вот, пожалуйста: номер один Зальцбург Марк, психиатр, номер два Крейцер Ирина, психиатр, номер три Тверской Хайм, семейный врач. У меня тут восемнадцать фамилий. Вам их всех зачитать?

— Нет спасибо, я вам верю. Но как же вы решили, что они плохие врачи?

— Я у всех них лечился.

 В горле у продавца пересохло, но вернулось исчезнувшее заикание.

— Ввв-ам, на – на -навер-ннное потребуются запассс-ные ооо-боймы. По-о-о –ждите, я схожу на сссс-клад…

На ватных ногах продавец зашел на склад и набрал "100"

— Алло, полиция, я звоню из магазина " Мой калибр", тут какой-то псих хочет купить пистолет и перестрелять два десятка врачей.

  Через пять минут в магазин ворвались пятеро спецназовцев заломив руки, они вывели "истребителя врачей" и передали бригаде скорой помощи.

    Артур Розенфельд, так звали этого "крестоносца", провел в больнице ни много не мало пять лет. Каждые полгода он писал апелляцию. И вместе с ней на стол психиатрической комиссии ложилась петиция от 18 "приговоренных врачей", им очень не хотелось повторить судьбу 26 бакинских комиссаров…

 И комиссия, в которой тоже были психиатры, шла на встречу своим коллегам. Филейные части Розенфельда приняли на себя удар карательной медицины и были нафаршированы нейролептиками как фаршированные перцы, которые готовила покойная бабушка Рива. Но однажды оборона была прорвана и не в меру ретивый адвокат, решил добиться свободы для Артура. Он переснял пухлую историю болезни, ползал по интернету как блестящая навозная муха по трупу коровы, выискивая прецеденты. И вот однажды…

*****

  Мужчина еще раз любовно протер тряпочкой медную табличку " Заместитель главного врача, доктор Роберто Ривкин". Отойдя на два шага, он склонил голову к левому плечу и еще раз посмотрел на надпись.

— Конечно в Аргентине, у него был кабинет побольше, но все-таки… Нужно было сделать буквы покрупнее!

— Извините к Вам можно?

 Мужчина недоуменно обернулся.

— Вы уверены, что ко мне?

— Вы же зам. главврача этой больницы? – ни то спросил, ни то   утвердительно произнес посетитель.

 Мужчина вздохнул и пригласил гостя в свой кабинет.

— Cлушаю Вас.

-  Меня зовут Аарон Каплун, я адвокат Артура Розенфельда.

— А кто это? — удивленно спросил мужчина.

— Вы что не знаете своих пациентов? — в свою очередь удивился адвокат.

— Видите ли, — начал уклончиво Ривкин, — я здесь недавно. У моего предшественника случился инфаркт и после реабилитации, он категорически отказался от этой должности.  А причину не объяснил…

— А понятно, — сказал служитель Фемиды — Дело вот в чем, у вас незаконно находится на принудительном лечении мой подопечный и я готов передать дело в более высокие инстанции, чтобы добиться правды! — и он вытащил черную папку под мрамор, размером с могильную плиту, на которой была наклеена надпись: " Артур Розенфельд"

 Роберто подумал, что его должность ни такая уж привлекательная, как ему казалось раньше. Он снял трубку и набрал номер заведующего первым мужским закрытым отделением и царственно произнес:

— Доктор Концевой, зайдите ко мне сейчас. Да, это срочно!

 Через несколько минут в кабинет зашел плотный мужчина в очках и в футболке с надписью: " Лас Вегас".

— Вот, — и Роберто указал пальцем на своего гостя, — жалобы поступают, чтобы у Вас больные находятся на незаконных основаниях. А Вы знаете, как у нас пресса реагирует на все, мы же в демократической стране живем, а не в России!

— А можно по конкретнее? — произнес заведующий и посмотрел вызывающе на зам. главврача.

— Речь идет о больном Розенфельде! — металлическим голосом произнёс Ривкин, пытаясь показать кто в кабинете главный.

-  А Артур-Истребитель, теперь понятно!

— Что? Что Вам понятно?! У вас человек пять лет как в застенках КГБ, а Вы даже шага к реабилитации не сделали. Так что не вижу оснований, задерживать пациента и сам буду присутствовать на ближайшей комиссии и ходатайствовать о выписке. Да что Вы там за бумажку мнете?

— Ах, эту! Так, ерунда. Санитар у Артура под подушкой обнаружил…

-  Дайте сюда. " Седьмой, дополненный и исправленный список приговоренных". Что это за чушь?

— Вы читайте, читайте! Ваша фамилия третья, после лечащего врача и моей… А Вы, если не ошибаюсь его адвокат Каплун?

— Да, — с некоторым гордым вызовом произнес молодой человек.

— Вы тоже есть в списке, — радостно сообщил доктор Концевой, — под номером восемь, после санитаров Хасана, Миши и Джорджа.

Оба его собеседника напоминали двух рыбок без аквариума. Заведующий мужским отделением снисходительно улыбнулся и бросил небрежно в сторону нового зам главврача:

 Кстати, ваш предшественник, возглавлял шестой список…-