Аромат истины

В давние времена жил могущественный падишах. Правил он большим царством, почти полмира было под его владычеством. Но даже он вместе со своими воинами не мог совладать с огромным и злым ифритом. Откуда этот ифрит появился, никто доподлинно не знал. Ходили слухи, будто какой-то рыбак по неосторожности выпустил его из бутылки. Ни имени того рыбака, ни что с ним сталось, тоже никто не ведал. Однако, вырвавшись из неволи, он тут же принялся творить зло. Множество людей погубил. Сколько храбрых воинов пытались с ним сразиться, да только всех их злобный ифрит целиком проглотил. Обратился тогда падишах к мудрецу.

— Древнее пророчество гласит, что побороть ифрита может только девушка с чистой душой и помыслами, — отвечал ему мудрец.

А была у падишаха единственная дочь-красавица Мадина. По всему миру о ней гремела слава как о девушке благородной и добродетельной. Услышала она о древнем пророчестве, говорит служанке своей Зареме:

— Как же так? Неужели во всём царстве не нашлось девушки с чистой душой и помыслами? Почему же ни одна из них не посмела сразиться с ифритом?

— Но госпожа, какой же отец согласится отправить собственную дочь сражаться с чудовищем?

— Если девушка и вправду благородна, она бы убежала из дома и отправилась бы сражаться втайне от отца. А коли не одна до сих пор этого не сделала, стало быть, они только прикидываются добродетельными, а на самом деле нет им никакого дела до того, что ифрит людей невинных убивает – лишь о собственной шкуре они пекутся, трусливые самовлюблённые лицемерки!

— Если госпожа желает сразиться с ифритом, — смиренно отвечала Зарема. – Я обещаю помочь Вам бежать из дворца.

— О, несчастная, ты желаешь моей гибели! – гневно вскричала Мадина, отвешивая служанке оплеуху. – Ну, конечно! Ведь сама ты, едва увидев ифрита, тут же лишилась бы чувств со страху.

— Прошу прощения, госпожа, — поклонилась Зарема дочери падишаха. — Я и вправду боюсь ифритов.

— В том-то всё и дело! А вот я бы не испугалась! Я бы храбро сражалась даже против десяти таких чудовищ! И победила бы. А ты, как и все рабыни, всегда готова предать, ударить в спину, и нет для тебя большего наслаждения, нежели смотреть на героическую гибель тех, кто по-настоящему отважен! Поди прочь с глаз моих!

— Слушаюсь и повинуюсь, госпожа!

Только она хотела, поклонившись, выйти из покоев Мадины, как вошёл евнух:

— Госпожа, — произнёс он с поклоном. – Повелитель желает Вас видеть!

— Хорошо, ступай! – отвечала дочь падишаха.

Лишь только Мадина оказалась в покоях отца, как надменное выражение на её лице тут же пропало.

— Вы меня звали, повелитель? – спросила она, опустив глаза в пол.

— Да, дочь моя. Я хочу сказать тебе, что дал своё согласие на твой брак с Сулейманом.

Новость Мадину обрадовала, ибо единственный сын соседа-султана был не только единственным наследником огромного царства, но также молодым и прекрасным.

И вот, наконец, настал тот день, когда Мадина в дорогих дорожных одеждах ехала вместе со служанкой в карете в царство к своему жениху. По дороге она то и дело говорила о том, как вскоре станет любимой женой будущего султана, как он будет крепко её любить и дарить золотые украшения.

— Ведь я заслужила его любовь не только потому, что прекрасна, как цветок розы, но и потому, что нет на свете более добродетельной девушки, чем я. Правда, Зарема?

Впрочем, ответа служанки в таких случаях не требовалось, поэтому Зарема молчала.

Неожиданно карета остановилась. Красивое лицо Мадины тут же исказила гримаса злости и нетерпения.

— В чём дело? Почему мы остановились?

— Кто-то положил бревно прямо посреди дороги, госпожа.

— Шайтан его побери! – выругалась дочь падишаха.

Однако в следующую минуту испуганно замолчала. Из лесной чащи откуда ни возьмись выскочили вооружённые до зубов разбойники. Зарема, увидев это, тут же стала молиться Всевышнему, чтобы уберёг их смерти. Мадина принялась биться в истерике:

— Что делать? Я не хочу умирать! Я ещё слишком молодая! Помогите же мне кто-нибудь!

— Успокойтесь, госпожа, да не оставит нас Аллах! – как могла пыталась утешить её служанка.

Однако разбойников было очень много. Не прошло и часа, как стражники пали от их мечей и сабель. Закончив своё чёрное дело, душегубы подошли к карете.

— Смотрите-ка! – оскалился один из разбойников. – Дочь падишаха собственной персоной. Да нам, братцы, сказочно повезло. За неё и за служанку, не сомневаюсь, правитель даст нам хороший выкуп. Ну же, девушки, вылезайте из кареты, пойдёмте с нами по-хорошему.

Мадине и Зареме ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Но лишь только успели они пройти несколько шагов, как вдруг небо потемнело, и поблизости показался густой чёрный дым.

— Ифрит! Ифрит! – закричали разбойники со страха не своими голосами и бросились врассыпную.

Мадина и Зарема также кинулись убегать. Ифрит, огромный и страшный, громко смеясь, погнался за девушками. Вдруг Мадина споткнулась о собственное платье и растянулась во весь рост.

— Помогите! Пожалуйста!

Обернувшись на крик госпожи, Зарема увидела, как ифрит склонился над несчастной, готовый её немедленно проглотить. Стремительно приблизившись, она подняла с земли меч, в спешке брошенный кем-то из разбойников, и вонзила его в тело ифрита. Тот зарычал так, что окрестные птицы замертво попадали с веток, и тут же упал мёртвым. Через минуту его тело обратилось в пепел.

— Значит, ты победила ифрита? – зло процедила Мадина, малость оправившись от потрясения.

— Да, госпожа, — проговорила Зарема, сама до конца не веря в происходящее.

— Значит, так, ты никому об этом не скажешь. Его победила я! Ни к чему такая громкая слава какой-то жалкой рабыни!

— Пусть будет, как Вы скажете, госпожа, — покорно согласилась Зарема. — Главное, теперь это чудовище никому больше зла не причинит.

«А вдруг она всё-таки проболтается? – думала Мадина с тревогой. – Известно, что рабыни не очень-то умеют держать язык за зубами».

А вслух сказала:

— Возьми-ка немного пепла, иначе люди не поверят, что чудовище убито.

Когда же Зарема нагнулась, чтобы его собрать, Мадина схватила меч и вонзила его служанке в спину.

— Госпожа, за что? – застонала несчастная.

— Мёртвая ты точно сохранишь тайну. Прощай!

Не взглянув более на умирающую, дочь падишаха стала стремительно удаляться. Вскоре ей встретился крестьянин на повозке. Увидев стоящую на дороге девушку, он остановился, спросил, может ли чем помочь.

— Да, я Мадина, дочь падишаха, приказываю отвезти меня в соседнее царство, к моему жениху, шехзаде Сулейману.

— Непременно, госпожа, только позвольте мне заехать домой и предупредить супругу, чтоб не волновалась. Она ждёт ребёнка и…

— Мне нет дела до волнений твоей супруги! – жёстко отчеканила Мадина. – Я приказываю немедленно отвезти меня к жениху! Иначе я пожалуюсь отцу, и он велит отрубить тебе голову!

Несчастному ничего не оставалось, как повиноваться. Всю дорогу дочь падишаха рассказывала о том, как она героически победила ифрита, который перебил всю её свиту, не пожалев даже служанку.

Однако хоронить Зарему оказалось преждевременным. Утром следующего дня местный лекарь Ахмед отправился в лес собрать целебных трав и заметил лежащую в крови девушку. Он подошёл к ней, приложил руку к её шее.

— Жива, слава Всевышнему!

Взяв раненую девушку на руки, старый лекарь понёс её к себе в дом. Там он перевязывал ей рану, мазал мазями, чтобы избежать заражения крови, а когда Зарема, наконец, пришла в себя, отпаивал её травами, чтобы силы прибавились. Несколько раз он пытался расспросить девушку, кто и зачем пытался её убить, но та либо отмалчивалась, либо отвечала: мол, не знаю, не помню. Тогда Ахмед недоверчиво качал головой.

Когда девушка окрепла настолько, что уже сама вставала с постели и помогала лекарю варить отвары, сушить травы и делать из них мази, он протянул ей склянку с дивным ароматом.

— Этот аромат мне подарил один из исцелённых, в благодарность. Намажь им своё тело.

Когда удивлённая Зарема выполнила его просьбу, Ахмед спросил:

— А теперь расскажи подробнее, как ты оказалась раненой в лесу?

При этом он смотрел на девушку так пристально, что она не посмела ослушаться. Поведала она Ахмеду о нападении разбойников, о том, как их разогнал ифрит.

— Но моя госпожа победила ифрита – убила мечом.

Лишь только она сказала эти слова, как всё её тело поразил нестерпимый зуд. Не удержавшись, Зарема принялась расчёсывать его ногтями.

— Прости, не знаю, что со мной творится.

Сам лекарь, по всему видно, был ничуть не удивлён.

— Это означает, что ты сказала неправду. Это аромат истины, и тот, кто, намазав им своё тело, солжёт, будет чесаться, словно блохастый пёс, пока не скажет правды.

Волей-неволей пришлось Зареме признаться, как всё случилось на самом деле. Лишь только последнее слово слетело с её языка, как зуд прекратился, будто его и не было.

— Стало быть, ифрита победила вовсе не Мадина, дочь падишаха, — задумчиво проговорил Ахмед. – Я так и думал.

— Но ведь о ней гремит слава как о добродетельной особе, — удивилась Зарема.

— О, да, и это меня заставило усомниться. Истинная добродетель редко бывает столь заметной, а столь громкая редко бывает истинной. Зато про тебя я понял сразу, что ты девушка благородная. Только такая могла победить ифрита. Но та, которая мало того, что присвоила себе чужие заслуги, да ещё и нанесла предательский удар в спину, должна заплатить за своё вероломство! Собирайся же, поедем вместе в царство жениха твоей госпожи!

Мадина тем временем готовилась к свадьбе с шехзаде Сулейманом. Молодой жених был и вправду пленён красотой своей невесты. Когда же он узнал, что она победила ифрита, его восхищению не было предела.

Свадьба обещала быть пышной. Лучшие повара с раннего утра работали на дворцовой кухне, чтобы приготовить самые изысканные яства. Платье невесты больше недели шили из самых дорогих тканей лучшие портные. А лучшие ювелиры не жалели ни времени, ни сил, чтобы сотворить из золота и драгоценный камней самые лучшие украшения, достойные прекрасной невесты шехзаде. Никто не удивился, когда седовласый странник остановился у ворот дворца с пузырьком дивного аромата.

— Не желаете ли, о, почтенные, купить это чудо для молодой невесты шехзаде, да продлит Аллах его дни?

О странном торговце немедленно доложили самому Сулейману. Тот велел немедленно позвать странника во дворец.

Представ перед очами шехзаде, поклонился странник да и протянул ему пузырёк.

— О, странник, это и впрямь было бы лучшим подарком для моей обожаемой невесты! – воскликнул Сулейман, лишь только аромат достиг его ноздрей. – Какую цену ты хочешь за это чудо? Клянусь Аллахом, ни золота, ни серебра не пожалею!

— Благодарю Вас, о, шехзаде, но ни золота, ни серебра мне не надо! Позволь мне только, прежде чем мулла благословит ваш брак, прямо в мечете при всём честном народе задать Вашей прекраснейшей невесте один-единственный вопрос.

— Очень странная просьба! – удивился шехзаде. – Но прежде поклянись, что этот вопрос не смутит чистоты и целомудрия моей невесты.

— Клянусь Аллахом, мой вопрос не смутит её чистоты и целомудрия!

Лишь только странник покинул стены дворца, как Сулейман позвал Айше, служанку своей невесты и велел ей отнести пузырёк с дивным ароматом в покои госпожи.

Мадина была в восторге от подарка жениха. Никогда в жизни она ещё не встречала такого дивного аромата. Стала она звать свою служанку, чтобы та её умыла, одела, ароматом её тело умастила. Но та, однако, замешкалась, чем очень разгневала невесту шехзаде.

— Где ты была, негодная? – стала она кричать на Айше.

— Прошу прощения, госпожа. Я отлучалась на рынок и…

Она не закончила фразу, ибо тут же стала раздирать ногтями кожу, стремясь хоть немного унять нестерпимый зуд.

— Ты что делаешь? – крикнула Мадина, на всякий случай отходя подальше.

— Простите, госпожа, сейчас начну делать, что должно.

— Нет! Не прикасайся ко мне! Ты можешь быть заразной! Лучше пусть моим приготовлением к свадьбе займётся другая служанка.

Стражники, прибежавшие по приказу невесты шехзаде, немедленно отвели Айше в её комнату и послали за дворцовым лекарем. Тот качал головой:

— Увы, сколько лет живу на свете, сколько книг прочитал, скольких людей исцелил, но никогда не сталкивался с такой болезнью. Остаётся только молиться Аллаху, чтобы излечил бедняжку от её недуга и не допустил эпидемии!

Когда счастливые Сулейман и Мадина появились в мечете, там уже было полно народу. Всем была охота полюбоваться на красавицу-невесту. Одетая в дорогие, расшитые золотом одежды, увешанная золотыми браслетами и серьгами с алмазами, Мадина была ослепительной и благоухала так, что людям казалось, будто они находятся в райском саду среди самых дивных цветов.

— О, Аллах! Никогда не видел, чтобы во взгляде женщины было столько злобы и надменности! – воскликнул Ахмед.

Зарема, стоявшая чуть позади него, удивлённо пожала плечами. Она даже и подумать не могла, чтобы её госпожа могла с первого взгляда кому-то не понравиться.

— Не каждый камень в дорогой оправе – алмаз. Не каждый человек в богатых одеяниях и красивый лицом добродетелен, — ответил Ахмед, словно прочитав мысли девушки.

Вышедший мулла уже готов был провести обряд венчания, скрепляя навеки два сердца. Народ затих в предвкушении таинства. Но вдруг Ахмед нарушил тишину.

— Не извольте гневаться, о, почтенные! Но шехзаде, да благословит его Всевышний, позволил мне задать вопрос его невесте. Скажите же, о, прекраснейшая Мадина, неужели же Вы, такая хрупкая и нежная, не побоялись сразиться с ужасным ифритом, который на Ваших глазах убил Вашу служанку, и победили его?

Мадина смерила его презрительным взглядом:

— Что за вопросы? Я никогда не боялась ифрита, потому что знала, что победить его может только девушка, чья душа и помыслы чисты, как горный ручей. Моя добродетель и благородство придали мне сил и веру и помогли победить чудовище.

Вдруг невеста вскрикнула, нежными руками стала срывать с себя одежды и расчёсывать в кровь своё прекрасное тело. Из её уст посыпались грязные ругательства вперемежку с проклятиями. Сулейман, увидев такое, ни на шутку испугался:

— Что с тобой, о, возлюбленная моя! Что ты с ней сделал? – метнул он гневный взгляд на Ахмеда. – Ты околдовал мою невесту? Отвечай!

— О, почтенный шехзаде, клянусь Аллахом, с Вашей невестой не случилось бы подобного несчастья, если бы она сказала правду.

— О, несчастный, ты смеешь обвинять мою невесту во лжи? – Сулейман был окончательно рассержен. – Если ты немедленно не расколдуешь её, клянусь, я сам отрублю тебе голову и не посмотрю на твой преклонный возраст!

— Увы, почтенный шехзаде, но расколдовать Вашу невесту может только она сама. Как только она скажет правду, аромат тех духов, что я Вам продал за вопрос к Вашей невесте, перестанет причинять ей вред. А правда в том, что настоящая победительница ифрита рядом со мной, и это служанка Вашей невесты – Зарема. Она спасла свою госпожу, когда ифрит пытался её убить, и в благодарность за спасение получила от Вашей невесты удар мечом в спину. Клянусь Аллахом, я, будучи лекарем, сам исцелял ей рану. И правду от неё узнал с помощью того же аромата.

— О, драгоценный алмаз моего сердца, неужели это правда? – обратился потрясённый Сулейман к своей невесте.

— Как? Ты веришь этим ничтожествам? – воскликнула Мадина. – Это всё ложь! Этот подлый шакал только и думает, как бы очернить мою добродетель!

— Сожалею, шехзаде, — ответил Ахмед с поклоном. – Но пока Ваша невеста не скажет правды, так и будет мучиться. Можете отрубить мне голову, только это никак не поможет избавить Вашу невесту от страданий.

Свадебные одежды Мадины тем временем были почти все в крови – так сильно разодрала она ногтями своё тело. Краем глаза она заметила свою бывшую служанку.

— Проклятая выскочка! – заорала она на всю мечеть. – Всё из-за тебя! Ты должна была умереть и гнить сейчас в могиле, а не стоять передо мной и любоваться моими страданиями! Надо было для верности голову тебе отрубить, чтобы уж точно не выжила, бестия! Шайтан же послал этого лекаря, будь он трижды проклят!

— Значит, это правда? – спросил Сулейман свою невесту.

— Правда! Это она убила ифрита, жалкая, мерзкая рабыня! Что ж, любуйся, о, несчастная, моим горем и унижением на моей собственной свадьбе!

Неожиданно Мадина прекратила раздирать себя ногтями и стала стремительно натягивать одежды обратно. Жених, ещё недавно смотревший на неё с бесконечным обожанием, теперь не скрывал своего презрения и разочарования.

— Никто тебя, о, бесчестная, не унижал на твоей собственной свадьбе. Потому что никакой свадьбы не будет! Я мог бы взять в жёны ту, которая не боролась с ифритами, но не ту, которая лжёт и платит за спасение предательским ударом в спину. Сегодня же мои слуги вернут тебя обратно к отцу!

С искажённым злобой лицом покинула Мадина мечеть, проклиная всех собравшихся, а также их предков и потомков до седьмого колена. Народ, разочарованный несостоявшейся свадьбой, начал понемногу расходиться. Ахмед и Зарема также хотели уйти, но придворный лекарь их остановил.

— Я поражён твоим искусством, о, почтеннейший! Намедни служанку невесты шехзаде сразил такой же недуг. Я хоть и старый и в искусстве врачевания преуспел, всё никак не мог найти причину. Теперь-то я понимаю, что, возможно, несчастная попробовала на себе этот аромат и тоже сказала неправду. Если шехзаде позволит, я хотел бы пригласить тебя во дворец, чтобы помогли мне её вылечить. Хотя я прекрасно слышал, что нужно делать, но вдруг не поможет? Вдруг я снова ошибаюсь?

— Да, конечно, — ответил Сулейман. – В таких делах умный и знающий человек нужен как никогда.

— Что ж, — сказал Ахмед. – Пойдём тогда во дворец лечить служанку.

— Позвольте мне пойти с вами, — попросила Зарема. – Осмелюсь предположить, что мне как женщине она откроется скорее.

— Что ж, дело говоришь. Пойдёмте все вместе!

Когда двое лекарей и Зарема вошли в комнату Айше, им предстало довольно жалкое зрелище. Несчастная, уже будучи вся в крови, продолжала раздирать своё тело ногтями. Зарема попросила мужчин оставить её наедине со страдалицей. Лишь только оба лекаря вышли из комнаты, она обратилась к ней:

— Скажи, в чём ты солгала? Тогда всё закончится.

— Ох, если бы закончилось! Видимо, разгневался на меня Всевышний да и покарал за ложь и прелюбодейство! Когда шехзаде велел мне отнести пузырёк с ароматом в покои госпожи, я тайком умаслила дивным ароматом своё тело да и пошла к любовнику. Воспользовалась тем, что мужа моего с поручением из дворца отправили. А когда госпожа меня позвала, я сказала, будто на рынок ходила. Клянусь Аллахом, если мои мучения закончатся, не стану больше лгать и прелюбодействовать!

Лишь только проговорила она эти слова, как зуд тотчас же прошёл, и несчастная без сил откинулась на подушки.

Зарема вышла из комнаты и тут же наткнулась на Сулеймана.

— Простите, шехзаде, — проговорила она, поклонившись ему.

— Ничего страшного, о, победительница ифрита! Я узнал у Ахмеда, что твои родители умерли, и что нынче он тебе заместо отца. Поэтому у него и попросил твоей руки. И он согласился.

Зарема не поверила своим ушам:

— Вы хотите сказать, о, шехзаде, что желаете взять в жёны меня, простую служанку?

— Я мечтал о скромной и добродетельной девушке, с благородной душой и чистыми помыслами. И я, наконец, нашёл её. Ведь другая девушка ифрита бы не победила.