Поэтический практикум. Пишем шестистишия с Гумилёвым
Сегодня на традиционном пятничном Практикуме мы поговорим о шестистишиях. Они встречаются реже, чем четверостишия, но гораздо чаще, чем пятистишия или терцеты. Фиксированных форм шестистишия не существует, но простор для фантазии тут неограничен.
Рассмотрим пример:
В начале 1913 года в журнале «Аполлон» впервые было опубликовано стихотворение Николая Гумилёва «Пятистопные ямбы».
Приведу его полностью:
Я помню ночь, как чёрную наяду,
В морях под знаком Южного Креста.
Я плыл на юг; могучих волн громаду
Взрывали злобно лопасти винта,
И встречные суда, очей отраду,
Брала почти мгновенно темнота.
О, как я их жалел, как было странно
Мне думать, что они идут назад
И не открыли бухты необманной,
Что дон Жуан не встретил донны Анны,
Что гор алмазных не нашел Синдбад
И Вечный Жид несчастней во сто крат.
Но проходили месяцы, обратно
Я плыл и увозил клыки слонов,
Картины абиссинских мастеров,
Меха пантер — мне нравились их пятна —
И то, что прежде было непонятно,
Презренье к миру и усталость снов.
Я молод был, был жаден и уверен,
Но дух земли молчал, высокомерен,
И умерли слепящие мечты,
Как умирают птицы и цветы.
Теперь мой голос медлен и размерен,
Я знаю, жизнь не удалась… — и ты,
Ты, для кого искал я на Леванте
Нетленный пурпур королевских мантий,
Я проиграл тебя, как Дамаянти
Когда-то проиграл безумный Наль.
Взлетели кости, звонкие, как сталь,
Упали кости — и была печаль.
Сказала ты, задумчивая, строго:
— «Я верила, любила слишком много,
А ухожу, не веря, не любя,
Но пред лицом Всевидящего Бога,
Быть может, самоё себя губя,
Навек я отрекаюсь от тебя». —
Твоих волос не смел поцеловать я,
Ни даже сжать холодных, тонких рук,
Я сам себе был гадок, как паук,
Меня пугал и ранил каждый звук,
И ты ушла, в простом и тёмном платье,
Похожая на древнее Распятье.
Я не скорблю. Так было надо. Правый
Перед собой, не знаю я обид.
Ни тайнами, ни радостью, ни славой
Мгновенный мир меня не обольстит,
И женский взор, то нежный, то лукавый,
Лишь изредка меня во сне томит.
Лишь изредка надменно и лукаво
Во мне кричит ветшающий Адам,
Но тот, кто видел лилию Хирама,
Тот не грустит по сказочным садам
И набожно возводит стены храма,
Угодного земле и небесам.
Нас много здесь собралось с молотками,
И вместе нам работать веселей,
Одна любовь сковала нас цепями,
Что адаманта твёрже и светлей,
И манит белоснежными крылами
Каких-то небывалых лебедей.
Нас много, но одни во власти ночи,
А колыбель других ещё пуста,
О тех скорбит, а о других пророчит
Земных зелёных вёсен красота,
Я ж — прошлого увидевшие очи,
Грядущего разверстые уста.
Всё выше храм, торжественный и дивный,
В нём дышит ладан, и поёт орган.
Сияют нимбы. Облак переливный
Свечей, и солнце — радужный туман.
И слышен голос мастера призывный
Нам, каменщикам всех времен и стран.
Мне золочёный стиль вручил Вергилий,
А строгий Дант — гусиное перо,
И мне не надо ангельских воскрылий,
Чужое отвергаю я добро,
Я лилия простая между лилий,
Средь серебра я только серебро.
Перед нами замечательный пример мастерски исполненных шестистиший. В чём основной секрет стихотворения? Каждая из 14 строф этого стихотворения представляет собой двурифмовое шестистишие с новой схемой рифмовки! Так встречаются схемы ababab, ababaa, abbaba, aabbab, aaabbb, aababb, abbbaa и так далее.
Пока не будем усложнять наше знакомство с шестистишиями детальным разбором таких её видов, как секстина и вирилэ.
Задание сегодня будет следующим:
выберите из стихотворения Н. Гумилёва любое шестистишие, определите и запишите форму рифмовки в нём и напишите своё, на любую тему.
Просьба в своём комментарии указать, какое по порядку шестистишие Гумилёва вы выбрали, привести форму рифмовки и далее — свой результат.
Читайте комментарии друг друга и отмечайте наиболее удачные.
Количество шестистиший не ограничено. Возможно, кто-то рискнёт повторить все 14.
Время на выполнение задания не ограничено. Присоединиться к Практикуму можно в любой момент.
Ты не проси об осени поэта
Писать, когда унылый дождик льёт:
Душа его-вся в ожиданьи лета--
Ты подожди, пока зима придёт
И к январю нам даст немного света,
Тогда стихи продолжат свой полёт!
Белые лилии.
Водный простор.
Синими крыльями
Чертит узор
Летом, пред ливнями
Ласточек хор.
Напомню, что шестистишие с рифмовкой ababab называется секстиной.
Очень мелодично получилось, Людмила. Короткие строки — как полёт ласточек.
Солнце, как Троицу,
Ловит мой взор.
День к ночи клонится,
И солнце скроется
За горизонт.
Троицы зов.
2 а в а а в в
3 а в в а а в
4 а а в в а в
5 а а а в в в
6 а а в а в в
7 а в в в а а
8 а в а в а в
9 а в а в а в
10 а в а в а в
11 а в а в а в
12 а в а в а в
13 а в а в а в
Четвёртое шестистишие а а в в а в
Я молод был, был жаден и уверен,
Но дух земли молчал, высокомерен,
И умерли слепящие мечты,
Как умирают птицы и цветы.
Теперь мой голос медлен и размерен,
Я знаю, жизнь не удалась… — и ты,
ААВВАВ
Рано на рассвете я проснусь в апреле
Оттого, что птицы весело запели,
Зажурчала речка в дымке перламутра,
Улыбнулось солнце радостно кому-то.
Снег уже последний отзвенел капелью,
Распушилась верба всем на радость утром.
Бывает день, бывает час,
когда увидишь без прикрас
того, кем очарован был,
кому добро и свет дарил.
И, розовые сняв очки,
губу прикусишь от тоски.
.
Реальности увидев цвет,
на месте «да» заметишь «нет».
И сердца жаркие толчки
отвергнут разношёрстый китч,
отвергнут зависть, лесть и ложь,
ничтожность чувств, обиду-злость…
С чёрными тучами
Небо расколото.
Гром — гулким молотом.
Ветры певучие
Мчатся могучие.
Белые всполохи.
подёрнуто — волнами — молнией
первое слово является неточной рифмой к двум остальным;
тучами — певучие — расколото —
а тут третье (расколото) совсем выбилось из рифморяда.
Не пишется, но такие упражнения люблю))
3 и 4.
авваав
ааввав
Не пишется. Тревожный шорох ночи
Крадётся в дом из тёмного окна.
Растерянные мысли. Вместо сна -
То грусть, то страх, то бред неясный прочий.
И суть моих нелепых шестистрочий
Бедна, бледна и смысла лишена.
Читаю ночь, окутанную тайной,
И рифмой отзывается случайной
Ночная непонятная тоска.
А радость, как и утро, далека.
Дрожащий блик фонарный в чашке чайной
И горько-безнадёжная строка.
ГДЕ БЫВАЮТ СЕРДЦА
Холод, изморозь, стужа, позёмка, метель–
Неспроста и не вдруг все эпитеты собраны.
За тяжёлым сугробом невидима дверь
В мир, где всюду царит нежных красок пастель,
В мир зелёных равнин – красоты колыбель,
Где бывают сердца ослепительно добрыми.
Неспроста и не вдруг леденится январь,
Иглы инея выставив, колкие самые.
Мы читаем следы на снегу, как букварь,
Но не сажа истрачена, а киноварь,
Много надписей здесь, будто каждая тварь
Заполняла страницы жестокими драмами.
За тяжёлым сугробом искрится простор–
То бескрайнего Севера власть безграничная.
Сосны держатся стойко, но зимний убор
Запрещает им с лёгкостью вскидывать взор,
Ждать весну. Ведь зиме не смогли до сих пор
Опостылеть палаты-халаты больничные.
В мир, где всюду царит неустанно мороз,
Очень редко ведут нити тропок натоптанных.
Пустота и озноб. Мир зимы перерос
В ощущенье безвременья, в вечный вопрос:
Тот ли ты на Земле, кем себя превознёс,
Иль мешок, что набит вещества изотопами?
В мир зелёных равнин нет пробитых дорог-
Всё надёжно укрыто заснеженным пологом.
Этот снег растопить лучик солнца не смог,
Меж сугробов увяз южных стран ветерок.
Ты, бесстрашно ступивший на тонкий ледок,
Неужели надеешься справиться с холодом?
Где бывают сердца, если нет их в груди,
А меж рёбер ледышка – прозрачная, звонкая?
Если знаешь то место, пожалуй, сходи,
Я увязла в зиме – забери, уведи
В мир равнин. Там бутоны сердец — погляди–
Стебли гнут до земли удивительно тонкие…
Дож Венеции свободной
Средь лазоревых зыбей —
Как жених порфирородный,
Достославно, всенародно
Обручался ежегодно
С Адриатикой своей…
Но в приведённом произведении Гумилёва такой схемы нет. Хотелось бы, чтобы было выполнено задание Практикума.
Тогда вот:
АБАБАБ
Тихий вечер пахнет мятой,
Апельсином и ванилью.
На траве, слегка примятой-
Юрких пчёлок эскадрильи.
Где-то в этих травах спрятан
Дух блаженства и идиллий…
Лист клена в танце кружит
Снежинку в платье белом _
Из блёск и снежных кружев,
Подхваченные ветром,
Всю ночь танцует в стужу _
Между землей и небом!
Схема рифмовки — аа вв ав.
Не можем оценить простого счастья, —
ни солнечного дня, ни дня ненастья,
обычного рассвета за окном,
обычного ответа перед сном…
Но свалятся на голову напасти,
мы сразу вспоминаем о былом.
не всегда удаётся настроиться на нужную волну.)
Травы зелёные,
Ветром склонённые,
Травы поникшие,
Тихо грустившие,
Вновь распрямлённые,
Тайну хранившие.
Брезжит меж тёмных туч
Радостный солнца луч.
Радуга горних круч.
Яркая полоса.
Ожили небеса.
Дивные чудеса.
В храме смиренно стою со свечой,
перед иконой молюсь «Умиление».
Просьба моя звучит горячо.
Благодарю тебя, эти мгновения
жизни небес просветлённой душой
свыше даются нам как озарение.
Назавтра обещают дождь.
Какая гнусная погода,
А осень, надоевший гость,
Стараясь скрыть под маской злость,
Рассказывает нам, что долго
Гуляет в это время года.
Когда-то я писала — хорошо плакать в дождь, потому что в дождь слёзы не видно.
Прекрасно, когда в жизни больше слёз от смеха и радости!
Свечка погасла, стою одиноко,
душу снова терзает сомненье.
Смотрят печально святые, пророки,
Дева Мария с грустью глубокой.
Вижу в глазах её сожаленье:
веры глубокой нет, нет и смиренья.
Лучезарность небес.
Освещён солнцем лес
И зелёные, клейкие листья.
И палатки навес,
Звуки песен и тихие мысли — Всё достойно художника кисти.
Как правильно сказать, чтоб словом не убить?
(Пусть назовём мы это – жизненный вердикт).
Хоть ни кнутом так пряником — всё жизнь определит!
Пусть даже солнце яркое желает свет пролить,
Ведь сложно в этом мире кого-либо простить
С седою головой, чтоб не принять обид.
Осень пёстрою листвой
Замела дорожки.
Тает вечер голубой,
Сон глядит в окошки,
И торопятся домой
Старый пёс и кошки.
Жизнь скоротечная
Мчит незаметная.
Смотрит приветливо
Троица Светлая.
Тайна сердечная,
Добрая, вечная.
Осенённый солнечным зайчиком
Он в прошлом, говорят, из парижан:
Однажды посетивши Андреаполь,
Остался жить в нём отставной сержант.
Скамейка. Тучка. Редкий дождь закрапал,
Как будто с неба лунный кот наплакал
Слегка ему на форменный пиджак.
Куснув легонько с краю крем-брюле,
Смотрел, как выплывал в конце аллеи,
Оставив отсвет ночи на земле,
Восход, бочком румянясь и алея…
Как растворялись, в лужах пламенели
Остатки тьмы в верхушках тополей…
Оторван старый календарный лист.
Отрывочны осенние улики…
Опять соврали нам календари!
Куда-то даты делись… И безликий
Коварный холод не отбросил бликов –
Острожный иней в пламени зари.
Но изморозь подстриженных висков
Не гасят телом зайчики рассвета.
Никак…
_______Никак из старости тисков!
Сержанту, позабывшему про лето,
Шуршит в тиши повтором недопетым
С осеннею пластинкой патефон…
И с недавним экспериментальным несоответствующим — частично АБАБББ: litset.ru/publ/6-1-0-69328
ещё соответствующее:
В прожилках осени запуталась листва
В прожилках осени запуталась листва.
Пятнистая вода в опавших листьях.
От грусти зимних неизбежных истин
Легко растеряны остатки хвастовства
Пернатыми на перистом батисте
Внутри небесно-голубого вещества.
Внушает скорбь и безысходность птичий стон;
Безудержно прощание исхода:
Явь изменяя временами года,
Идет, спускаясь, в полусне Гиперион.*
И дённый иней листья терракота
Седою сетью уловляет в зимний тон.
С едва заметными мне стёклышками льда
По мелководью застывала в льдистом,
Упрятанная аквариумистом,
Сном снулой рыбы чёрноликая вода.
Забвение её зимой продлится…
Порою кажется, что это навсегда.
*Гиперион
(Hyperion, Υπερίων).
1) Прозвание бога солнца, означающее: “сын высоты”. (Краткий словарь мифологии и древностей». М.Корш. Санкт-Петербург, издание А. С. Суворина, 1894.)
2) (высокоидущий)- …прозвище солнечного бога Гелиоса. «Мифы Древней Греции. Словарь-справочник.» EdwART, 2009
У вас, безусловно, очень оригинальная схема ababba — сочетание перекрёстного и охватного расположения рифм.
Золотая рыбка Любовь
____«Как же хочется, чтобы без кабы, если.
____Чтоб природа – мой храм, коли я послушник.
____Пересчитывать звезды, лечить болезни
____и мурчащему небу чесать за ушком…
____И как ёжик брести по колючей хвое,
____чтобы помнить вовеки твои – иголки.
____Чтобы помнить о старом бродяге, коим
____ты теперь не являешься… И поскольку
____разошлись, потерялись мы – будь спокоен,
____помяну, да не лихом, а родниковой.
____Отрекаюсь и плачу у аналоя,
____а наутро вдыхаю восход, и снова
____замечаю на лицах людей улыбки…
____Ради этого стоило б жить, наверное.
____…И в воде отражаются солнца-рыбки,
____и плывут облака белоснежной пеной.» Аля Карелина
……………«Но любовь, но любовь — золотая лестница,
……………… Золотая лестница без перил»
…………………………….Юрий Антонов
Без всяких абы, кабы и если бы
Есть в каждом храме: будь ты человек или камень,
Или ёжик
На безперильной лестнице — Любовь найдётся — найдётся, как лошадь в тумане!
И в колючем на вид мальчугане
Ты увидишь счастье, прелестница!
Без всяких абы, кабы и если бы.
Из белой пены запредельно долгого,
Где в каждом блике: большом ли или невеликом
Или с ликом
Ежеватого облака
Любовь возродится — родится золотой рыбкой!
К аналою устремит молитвой
С этим принцем-бродягой-гопником
Из белой пены запредельно долгого…
А гумилёвское АБАБАБ использовано тут:
Звенигородский рубеж
Грязь, Палицы, Аксиньино, другие…
Исчезнувшие сполохи войны
Бессчётно душ безвременно сгубили,
А души у живых – оголены!
Ад – в уши молодым…
Лишь пригубили!
Чуть ощутили…
Или
Ценою крови не увещены?
Багровый с белизной кровавый снег
Целует перекрестия прицелов.
Из мясорубки не выходят целым;
И если даже уцелевший телом,
То в сердце бьётся не взлетевший стерх…
Зима шла под Звенигород звенящим
Зловещим лязгом в стойкое ура…
А наш рубеж проложен в настоящем,
Где звоном памяти:
Николина гора,
Мозжинка,
Козино,
И…
Да обрыщут
Мир и покой, и неба купола.
Как белоснежен Матери Покров.
Клин, как известно, вышибают клином:
Прокопьевской дорогой до Берлина…
Но снова для кого-то “мост” – Калинов!
Вновь клинья стерхов –
в нечеты цветов…
рифмовка АВВААВ
Вновь, как вселенская печаль,
Гуляет ветер одиноко,
Берёзу сделав кособокой,
И мне её немного жаль.
А озорник умчался вдаль,
Косясь налитым кровью оком.
рифмовка АВВВАА
У меня окончание:
Все стёкла в брызгах от дождя,
Тоска сдавила грудь и плечи,
Но сердцу стало как-то легче,
И пусть ты далеко-далече,
Я вспомнила, как уходя,
Просил не забывать тебя.
рифмовка: абабгг
Ветка ивы долу клонится;
Ветер за окном поёт.
Мне не спится и не молится-
Видно совесть не даёт.
В эту ночку безутешную,
Божья Мать, прости мя грешную!
И во всем стихотворении только сочетание a и b, без введения дополнительных рифм.
рифмовка abbacс
Набираю твой номер привычно
Но в ответ лишь гудки, снова сбой.
Как хочу я связаться с тобой,
Чтоб услышать: «Привет! Всё отлично!»,
Чтобы, сквозь непроглядные дали,
Мне родные слова прозвучали.
Отвечерявши ночирело
Накрывало прохладою осень,
с неба ночь опускалась без сил,
у вечернего нёба непрочен
край – у сини чертой оторочен
и на чёрном земного – красив:
тонкий слой – голубой орисил*
Проскользнув между веток деревьев,
затерялся за лесом закат.
Новолуние – спутник знай дремлет,
словно в доме на печке Емеля,
не проснётся неделю никак.
Всё стихи и стихи…
о стихах.
Огуглялись, сидящие в сети:
будто семечки сжаты горсти, –
графоманят, рифмуют, поэтят,
МГТуют, иль попросту бредят,
Но звездят нам о звёздах в сети…
Было…
Было всё…
Как не крути…
…
Под-за бытом кружить в круговерти
подзабытым словам литии
по избитым дорогам бессмертий
за экраном, как в белом конверте,
под забытым из звёзд конфетти…
Поза битым – из битов.
Летим…
…
Вечерять, ночерять круговертью…
* Орисил представляет собой очень чистый аморфный непористый диоксид кремния (SiO2) с размером частиц от 5 до 40 нм. Это чрезвычайно легкий белый порошок, который в тонком слое кажется полупрозрачным, голубоватым.
О муза, муза, нет весомей груза,
Зайдя однажды, стала мне обузой.
Меня ты завела куда-то в дебри,
И стала жизнь моя в полоску зебры.
С тобою связаны в одни мы узы,
А муза будет петь в цветенье вербы!
Осень в дорогу гусей собирает.
Кружевом утром вода замерзает.
Гнётся камыш по речным берегам,
Как же печально внимать небесам.
Ветер листочки. как лодки качает.
Словно дитя он вверяет волнам.
***
Поздняя осень — печали пора.
Лето ушло безвозвратно.
Пасмурно, серо порой по утрам,
Дождик идёт многократно.
Он заливает остатки костра…
И на душе безотрадно.
ААВВАВ
Бездомного котёнка пнув ногою,
Ты, видимо, доволен был собою.
«Жестокая ведь жизнь! — ты так сказал. — Не знаешь ты, как в детстве я страдал!».
В тот миг навек поссорилась с тобою,
Под глазом засветив тебе фингал.
АААВВВ:
Как пылко ты, мой друг, в любви мне клялся!
Зато потом бежал быстрее барса,
Когда узнал, что я пришелец с Марса.
Не зомби ведь какой и не вампир!
А ведь сулил к ногам весь бросить мир!
Зачем впустую клятвы говорил?
Когда ты обозлился на весь свет,
Не передать, как тяжело мне было.
Я до сих пор ту боль не позабыла,
А ты ни слова доброго в ответ.
Хоть я тянула руки и просила:
«Ну, будь добрей!». Но сердца в тебе нет.
И всех, кто в трудный час тебя не бросил,
Испепелял ты взглядом жутко злым,
Кричал: «Всех ненавижу! Вы козлы!
Убил бы всех!». В душе настала осень.
Жестокие слова даются просто
Тому, кто дико сам собой любим.
Потом ещё, наверное, лет пять
Ночами в виде монстра ты мне снился.
Не знаю, то ли ты так изменился,
То ль просто сущность ты умел скрывать?
Хочу за откровенье извиниться:
Жаль, плохо воспитала тебя мать!
А то ж голову людям так ловко морочишь.
Коль сумеешь кому-то в доверье втереться,
Враз обманешь, цинично ещё похохочешь.
Говоришь: хочешь жить, так умей и вертеться.
Ох, довертишься так, что и жить не захочешь!