Берега надежды! Поэтический флешмоб
Уважаемые Добряне и гости сайта!
Открывается новый поэтический флэшмоб «Берега надежды!»
Надежда — лучший врач из всех, какие известны.
Александр Дюма (отец)
Людям свойственно надеяться, и в этом нет ничего удивительного.
Замечено, что человек нередко получает от жизни то, во что он верит и на что надеется. Для каждого надежда – это не что иное, как вера в лучшее будущее. Если верить в успех, настойчиво стремиться к нему и прилагать нужные усилия, он, непременно, придёт. Надежда, как известно, открывает горизонты, придаёт силы в самых трудных жизненных ситуациях. Многие классики не раз писали в своих произведениях именно о ней, о надежде. Поэты слагали стихи, певцы пели песни. Человек без надежды — всё равно, что корабль без якоря — цитата.
В эти солнечные весенние дни я приглашаю вас поделиться своими строками о таком чувстве, как надежда. Стихи размещать под этим объявлением и не забывать голосовать за понравившиеся строки знаком +.
Всем удачи и тёплых весенних дней.
Леокадия
То ли ветер стучится в окно…
Листопада неистовый тлен
Загорчил, как на тризне вино.
Я его пригублю невзначай —
Обожжет изнутри, как огонь.
И листом облетевшим печаль
Упадёт на пустую ладонь.
Перепутье случайных дорог
Размывают косые дожди.
То ли пишут по мне эпилог,
То ли шепчут: надейся и жди.
И не склеить уже, не сложить -
Только пальцы изрезала в кровь…
Я по-прежнему пробую жить,
Собирая осколки из слов…
Я шла наугад, я брела по привычке,
наткнулась на взгляд, на вопрос: есть ли спички?
Вздохнув тяжело, головой покачала,
виденье ушло, и я вновь зашагала.
Но трудно давались шаги почему–то,
вопрос отозвался в душе тихой смутой,
и вдруг услыхала опять за спиною:
Не страшно гулять здесь одной под луною?
Я дерзко взглянула, стараясь быть смелой,
огнём полоснула, съязвила умело.
Одни на дороге, в висках застучало.
Свинцовые ноги, стояла, молчала.
Комок проглотив, я услышала снова:
Глаза опустив, не заметишь любого.
Прости, напугал, ты задумалась, видно, — и прочь пошагал. Мне вдруг сделалось стыдно.
Давно уже нет никого за спиною,
а свет его глаз ходит следом за мною.
Брожу, как всегда, наугад, по привычке,
в кармане лежат мне ненужные спички.
Лети, мой белый голубок
Лети, мой белый голубок…
Пусть снова солнце засияет,
Весь мир любовью согревая,
Наполнит светом свой чертог.
И в этом празднике рассвета,
Зарёй украсившим восток,
Дыханьем благостным согретый,
Никто не будет одинок.
Появится надежд росток,
Ты вестником их только будь.
Быть может, в этом жизни суть
И вечный радости исток.
А помнишь, в том несносном декабре,
когда весь мир в тебе сошёл на нет
от боли, безнадёги и потери,
но ты, войну упрятав в плащ мистерий,
пытался сам с собой договориться,
запойно спорил, шёл на глупый принцип,
зубами клацал и скулил по–волчьи,
что можно душу вытрясти от порчи?
По каплям мироточил добрый праздник,
и ночь ласкалась сукой многоглазой,
дышала мандаринами в лицо,
фантомы бесконечных мертвецов
шептали колыбельную сквозь стужу
о чём-то неземном и, вроде, лучшем.
А я спала и видела во сне,
как таял безмятежный белый снег,
сливаясь с алым, трепетным, витальным.
В небесье иероглифом сусальным
Звезда манила за иной предел,
и новый ангел к свету улетел…
Здравствуй, сын. Я волнуюсь и сердце как будто навыворот,
а хотелось о добром тебе, наконец, написать.
Целый мир наизнанку и светлое дочерна выбрано,
но сегодня в природе такая царит благодать,
что стремится душа, окрылённая, к Божьему таинству,
наяву — припадаю всем телом к парящей земле
и вдыхаю тепло, забывая, что страшно намаялась,
только чудится мне, словно стала на вечность старей.
Пахнет липовый цвет. Мёдом солнце сочится до одури.
На рассвете сквозь сон показалось — запел соловей.
Понимаю, что бред. От сирен и уныния вдовьего
померещилось вдруг, будто входишь в открытую дверь.
Сколько наших ушло из-за прорвы блокадного голода.
Даже думать нет сил. Непонятно, что лучше, важней.
Я обычно лежу, но мне так опостылело скорбное
— поднялась и во двор пару раз выходила уже.
Там соседский пацан вынес греться сестричку на солнышко.
Ослабевший, худой… Первоцветам был искренне рад.
Улыбнулась в слезах, пожалев детвору. Недокормыши…
Закололо в груди — каждый выживший ближе стократ.
Но внезапно ушли безысходная боль и потерянность.
Это значит — живём и вражинам лихим не достать.
А беду одолеем. Недаром костями усеяна
Ленинградская топь. Я надеюсь, что силы нам хва…
Весёлое небо цветами цвело
И нежно мне пело, смертям всем назло.
Красивым салютом будило страну,
Мне тихо напомнив другую весну.
Когда это небо цвело над Невой,
И мама — живая, и папа — живой.
И сердце хранило частицу добра,
Когда вместе с ними кричала: «Ура!»
Смотрела на небо; вновь слышался залп,
Огромное небо — у мамы в глазах.
Сияло всё небо, светилась река.
Высокая нежность — в отцовских руках.
На небо смотрела в горящих огнях.
И сердцем хотела всё небо обнять.
Пусть жизнь проходит, как под ткань игла, рождая немощь и сердечный холод…
Проснулся день на острие зари, грядущими заботами проколот.
Впрягаюсь в лямку волей бурлака, о воле размышлять, как в день вчерашний?
Припомню вечер, то что говорил… Мечты, мечты, угасли в настоящем!
От грёз скорлупки видят фонари, суровый ветер в небе звёзды слузгал;
Снежинок разухабистый канкан сугробами судьбы забрызгал музу.
«Не засыпай!» – твержу, обняв часы, прислушиваясь к вечному напеву:
Тик-так, так-тик… Туда-сюда, и вновь… Меняюсь снова веку на потребу!
Всё суета сует и… недосып. Проснувшийся желудок просит каши.
И как вчера, позавчера… винтом! Иголкою в стогу мой день вчерашний.
А за окном несносный клёкот, стон, изгнав до ночи тишину из спален,
Про белый парус птичий «Верасы» – крик о грядущем церемониален…
Опять не на коне, но белогрив. Пенять на бестолковость кривотолков?
Белёсый скальп – прожитых дней трофей. Очередной – под тканью лет иголкой!
Порубленных и рваных вечен дрифт, перед глазами мимом мельтешащих…
Эгей, эгей! Когда же ждать, Тесей, лазурный берег вместо тёмной чащи?
Не по камням, а в травах по росе – надеждой с колокольни звонаря…
День вновь поплыл (кто б что не говорил), – коснуться краем завтра января.
Хоть на душе, порой, ненастно,
Храни надежду: скоро Пасха!
В небо светлое глядим.
Все мы думаем о Боге,
Чистой радости быть с Ним.
Потому, что в этом Небе
Только радость и добро.
Только люди ценят деньги,
Ценят злато -серебро.
Там, на Небе — Херувимы,
Лики Дивные добры.
Только людям Бог Единый
Стал не нужен до поры.
Мы с надеждой и с любовью
В небо светлое глядим.
Все мы думаем о многом
И немножечко грустим.
Последний самурай (диптих)
«Древесина магнолии традиционно используется для изготовления
ножен (Сая) и рукоятей (Цука) для японских мечей (Нихон то)»
Хорев В. «Японский меч. Десять веков совершенства»
Век самогона стирает века саке.
Время стреляет, забыв про удар меча.
Наш император – в кильватер «Алиготе», — Франция хочет по дереву постучать:
Пушками сломит магнолии рукоять,
Пулями в ножнах погубит былую честь.
Что остаётся? Надежда?! Не устоять!
Нейтон-американец, ты… Ты здесь зачем?
Это не твой народ и не твоя война.
Дни перемен срывают у слив лепестки.
Честь остаётся? Да, даже когда мертва,
Да, даже если разрывами на куски!
Дух самурая, не ветер для перемен.
Но лучшим лучше, когда обрывают жизнь.
Ты отдаёшь, имея, но… Но что взамен?!
Если осталось что-то, то…
то что скажи!
***
Жизнь отцветающих сакур не коротка.
Цвет лепестков на аллее, как чья-то жизнь.
Тот, кто сверкал во тьме, перегорел в веках:
Цвет самураев верно стране служил.
Северный ветер поднял лепестков волну;
Мир облетал, обретая иной восход.
Мифы даруют оставшимся тишину
Воспоминаний о лихе в бою лихом.
Как по аллее пройти, не помяв цветов –
Розовой крови погибших в войне надежд?
Взяв лепесток, вопрошаю судьбу: «Ты кто?»
Ты отголосок чей-то слезы в воде…
Кто-то утрётся, а кто-то смолчит. Умрёт
Тот, кто в заложниках чести и бусидо.
В вечность уходит опавший листок – зарёй:
Заревом под ноги, веком огня ведом.
Медведь-гора вдали, как в дымке.
Идёт война, и горек дым.
Там ходят люди-невидимки,
И стал седым несчастный Крым.
Там море Чёрное, медузы,
Там жарит солнце, нет воды.
Там тоже люди, тоже узы
И произвол чужой узды.
Гурзуф и Ялта, и Алушта,
С цветами красными гранат.
Мир тишины пусть не нарушит
Бездушный грохот канонад.
Взяв оливковую ветвь,
Символом любви и мира,
Добрую приносит весть.
И кружится, и ликует
В светлом небе голубом.
И о нём душа тоскует
В мире, что томится злом.
И надеждой, и свободой
Иногда летит он к вам.
В виде голубя нисходит
Дух Святой к святым церквам.
Где-то в синем море корабли,
Ловят ветер паруса надежды,
Ты меня с собою позови,
Я люблю и жду тебя как прежде.
Чтобы быть с тобой всегда, везде,
Стану юнгой я на корабле.
Но одной ты веришь из примет:
Женщине на флоте места нет.
Белокрылой чайкою взлечу,
За тобой помчусь над морем синим
Просто я счастливой быть хочу,
Возвращайся поскорее, милый!
Шлет тебе привет морской прибой,
Все равно мы встретимся с тобой,
Потому что кружится планета
И не знает про твои приметы.
Вся жизнь — то встречи, то разлуки,
Любовь и нелюбовь — привычка.
В отчаянье ломаем руки
Но улыбаемся – отлично
Все в нашей жизни и в работе,
Достойно свою марку держим.
А на вопрос: ну, как живете?
Ответим, что живем надеждой.
Надеждою стать чище, лучше,
Добрее к старикам и детям,
Найти любовь, недолго мучаясь,
Какой и не было на свете.
На кораблике надежды
Я плыву по морю жизни.
Крепче будет пусть, чем прежде,
Волны моря так капризны.
Я плыву сквозь дождь и ветер,
Рвущий паруса в лоскутья.
Может быть, мне скажут дети:
Твой кораблик слишком утлый.
Сквозь туманы и ненастья,
Сквозь любую непогоду
Приплыву я в гавань Счастья,
Где и обрету свободу.
И то, что радовало глаз,
И то, что выстрадано нами,
Написанное без прикрас,
Осмеянное дураками,
Возможно, кто-то в том найдёт
Нечто, достойное вниманья,
Или хотя бы пониманья:
Надеждой человек живёт.
Нельзя, чтоб поливали грязью
Чувства, что дороги для нас,
Что без опаски, без боязни
Открыли мы для чуждых глаз.
Я из кубиков строю дворец,
И когда все работы закончу,
Это будет одно из чудес.
Величайшее, между прочим.
Во дворце том не будет замков,
В окнах стекла чисты и прозрачны.
Всем продрогшим, промокшим здесь кров
Предоставят, а как же иначе;
Ведь хозяйкою здесь доброта,
С лучезарной улыбкою фрейлины.
Если мрак отступил, суета,
В этом мире не все так потеряно.
Мир порою бывает жесток,
Когда кажется небо с овчинку,
Чтоб ты в жизни не был одинок.
Хочешь счастья — возьми половинку.
О чем весной щебечут воробьи?
Подслушала из «разговор» сегодня.
Сидят на ветках рядышком они,
Как шарики на елке новогодней.
Щебечут радостно, поют они, звенят.
Ведь зиму целую они не пели,
Наперебой чирикают, галдят,
Что пережиты синие метели.
Надежда согревает в холода
И держит за руку нас, если стужа.
И луч весенний солнца и тепла
И нам с тобой, как воздух, очень нужен.
Согреет сердце слово, теплый взгляд
И словно солнце песня разольется.
Воробушек и тот по-птичьи рад,
Что рядом друг и ярко светит солнце.
Материнства печать.
В делах ли, в долгах,
Поднимать, величать.
Великой надежды
Не гаснет свеча.
Дитё и допрежде,
Взрастает, крича….
Смягчая умы.
Отложив все дела,
Смолкают громы,
До предела, до тла…
Сгорают костры.
Снова в мире весна.
Веленья просты –
Дай тепла, дай нам сна…
Чтоб ночка тиха,
Таилась светясь…
Чтоб песня стиха,
Рекою лилась.
Как знать, какая жизнь дана нам сверху?
Живёшь «благодаря» и «вопреки».
Бывает, что находишь ключ к успеху,
Но кто-то вдруг меняет все замки.
Но не грусти на перекрёстках жизни
И не кляни отчаянно судьбу,
Ведь гладкий путь с рождения до тризны
Ещё не приготовлен никому.
Когда-нибудь удача улыбнётся,
Фонарь зажжётся в дальнем маяке.
Прими как дар благословенье солнца –
И повернётся ключ в твоём замке.
Да, не оставит нас надежда
На чистый город над Невой.
Он в светлых явится одеждах
И с не склонённой головой.
Пусть не оставит нас надежда
На детский шарик голубой.
Пусть он летает, как и прежде,
Над Петербургом и тобой.
Пусть не оставит нас надежда.
Пусть не оставит нас любовь.
Сияет радостно и нежно
Небесный купол голубой.
Белая надежда
У моря девочка жила,
Глаза небесно-голубые
И светло-русая коса,
А звали, нет, забыл я имя…
Как много пролетело лет,
Я снова вижу этот мостик _
Сбылась примета из монет,
Копейки в море здесь я бросил.
Стою у моря как тогда
И бриза слышу нежный шелест,
На перебой шумит волна _
Напоминают мне о детстве.
Девчонка, шарики в руке,
Глаза небесно-голубые…
Надежда — шепчет море мне,
Напоминая ее имя.
Сложные стихи надуманные, они не затрагивают душу. Стихи должны быть легкие как дуновение ветра в поле ромашек, как роса на цветах, как шопот любящих губ. Я так думаю)))
Настроенье почти на нуле…
Зажигаются в небе огни –
День осенний растаял во мгле.
Стонет ветер тоской ноября,
Шевеля недопревшую гниль,
Хороводя в лучах фонаря
Неосевшую лунную пыль.
Тусклый отблеск дрожит на стене
Сквозь сирень с облетевшей листвой…
Звёзды светят надеждою мне,
Принося долгожданный покой.
Сегодня день надежды — сбываются мечты.
Ты мне поёшь, как прежде,
и звуки так чисты.
Я каждой клеткой тела
ловлю волшебный звук…
С тобою быть хотела
в разлуке из разлук.
Не быть, не быть нам вместе.
И думать не хочу…
Дари, дари мне песню.
Я просто помолчу…
Не быть, не быть нам рядом,
судьбу не обойти…
Лишь голос твой наградой
ко мне опять летит.
Мне кажется — я знаю
в чём радость бытия:
порой оно ласкает,
все чувства не тая,
порою смотрит строго,
мол чувства поумерь,
идя своей дорогой,
лишь только правде верь.
Не прячься за одежду
и не теряй лица.
Не забывай — надежда
с тобою до конца!
И, мерцая, летели они, чтоб сгореть без следа…
То поток Персеид уносил нежеланное прочь,
так хотелось и верилось, что навсегда. Навсегда!
Нежной, зыбкой вуалью висел надо мной Млечный путь.
Не мешая, дремала под небом ночным тишина.
И хотелось сказать — об обидах, любимый, забудь,
эта ночь нам с тобой для огромного счастья дана.
А паденье звёзды — удивительный, сказочный миг,
и успеть бы за миг загадать сокровенное мне…
Только этот отрезок сверкания так невелик…
И с надеждой смотрю я на звёзды в ночной тишине.
Осень плачет дождём об ушедших мечтах…
Вся в слезах под окном и с печалью в глазах.
Лес туманом укрыт, в тусклой дымке простор.
И рябины в саду не пылает костёр…
Где листвы красота? Потускнела в дождях.
Заблудились мечты, утонули в слезах…
Но в печальной дали вдруг блеснул робкий луч,
То свет доброй надежды пробился меж туч.
«Рассвет»
Эльмире Погосян
Рассвет с простроченными швами
Ложится простынью на сны,
И восстаёт над головами,
Касаясь в комнате стены.
Все слёзы, собранные в чашку,
Слились в кофейно-горький яд,
И сигаретный дым — взатяжку,
И вдаль окна пустеет взгляд.
Струна натянута до боли,
И пересох у горла ком,
По чьей-то странной дикой воле
Бежать бы прочь и босиком.
Лететь от ранее родного
И, не покрывши головы,
Искать себя как будто новой,
Сводя в единое все швы.
Молчи, рассвет, тугая масса,
Непредсказуемая суть,
Судьба, моя, ты разноглаза
И крив твоей ладони путь.
Проснулся свет. Седеет пепел,
Ложится горстью в кофе — яд,
И в этом цвете горьких сепий
Надежды платьица дрожат…
Помолись за меня на рассвете,
Проникающим в спальню лучам,
Что играют со мною, как дети,
По холодным осенним плечам.
Расскажи обо мне ненароком,
Сокровенное вмиг обнажив,
Как моим становился пророком,
Как моими веснушками жив.
Пусть тебе позавидует солнце,
Что своими детьми разлилось, — Стали ближе в стране незнакомцы,
И земли ощутимее ось.
Всё срастётся, сомкнётся лучами,
Всё завяжется солнечным днём,
Помолись, чтобы мы на причале
Задержались однажды вдвоём.
В тебе война, погасшие огни
И что-то там с малиною и стужей,
Давай, опять: ты куришь, я — они,
Глядящие в тебя две серых лужи.
Намотан шарф, и воротом укрыв,
Ты с ветром, что в морозе до рассвета,
Не верь словам — бессилия нарыв,
И каждому, кто будет без ответа.
Погас табак, осыпались в листву
Две верные: надежда и не знаю,
Тебе видней, я ревностью хлестну,
И, кажется, свою любовь признаю.
Рассвет в окне. Приложено к груди
Теплее что-то чашки чая,
Я в прошлое вмотаю бигуди,
Не празднуя тебя и не скучая.
Опять война. Мы между и одни,
И ты сейчас неистово простужен,
Давай опять: ты куришь, я — они,
Глядящие в тебя две серых лужи.
В тех словах таилась сила
И предчувствие вины.
Хоть бы не было войны, — Закипал пузатый чайник,
Посвящённый в мои тайны,
Засвистев на полстраны.
Хоть бы не было войны, — Кот глядел в окно лениво,
Зализав свою же гриву, — Будто львы кому нужны.
Хоть бы не было войны, — Телефон звонит упорно,
Кто-то сверху смотрит порно, — Мир с ума сошёл. А мы?
Хоть бы не было войны, — Пёс молчит, уткнувшись в лапу,
Запад падает вдруг с трапа — Эти мелочи важны?
Хоть бы не было войны, — Я курю в окно без смысла
И не слышу голос свиста,
Город с внешней стороны.
Хоть бы не было войны, — Мир застыл в ужасном шарже,
Я как будто стала старше,
Беды все уценены.
Хоть бы не было войны, — Ежедневная молитва,
Я веду со страхом битву — Жаль, что силы не равны.
Хоть бы не было войны.
Изорвалось уже в дороге:
Она обила все пороги,
Но некому согреть её.
Скажи: кому она нужна-
Оборвыш, глупая девчонка,
Всегда с протянутой ручонкой — Какого ей ещё рожна!?
И гоним нищенку мы прочь,
Не видя в гордом ослепленьи
Её высокого стремленья
Отчаявшимся нам помочь.
Паутина судьбы
Лабиринты обыденной фальши
не дают нам друг друга найти.
Километры разводят подальше,
чтобы было сложнее прийти.
Я пишу тебе письма стихами,
их читаю ночами в бреду.
Твоих глаз я касаюсь губами,
и боюсь наяву не смогу.
Я молю снисхождения у Бога,
чтобы мне улыбнулась судьба.
Почему так бывает жестока
неизбежности в чёрном рука.
И не будет красивых свиданий,
жизнь свою паутину плетёт.
Не дано нам пройти испытаний,
ощутить бесконечный полёт.
Я хочу просыпаться свободным,
и любить без условных границ.
Оставаться в делах благородным
в отношении невинных девиц.
Грезить тайно о будущей встрече,
и о счастье далёком мечтать,
что однажды в загадочный вечер
мы друг друга сумеем узнать!
Туман над городом повис
и не поймёшь, где верх, где низ.
Изчезло всякое движение, —
пропало мироотражение.
И я бреду в тумане этом —
ищу, ищу источник света.
На часах — вечерних восемь,
за окном рыдает осень —
умирает ноябрём.
В доме печка дышит летом,
светит лампа мягким светом —
августовским янтарём.
На столе блокнот раскрытый —
чистый лист и лист покрытый
чёрной вязью быстрых строк
о весне, о майском чуде,
о переплетенье судеб…
Будет всё, всему свой срок.
сердце, мозги и смелость подрастеряв в пути.
Каждый из нас однажды сам создавал свой ад:
Домик безумной Элли снова в Канзас летит.
Всякий булыжник жёлтый, даже когда он сер.
Вымости им дорогу, что приведёт в тупик.
Снимешь очки, и вместо Гудвина — Люцифер,
в твой изумрудный город сталкер и проводник.
Время пришло желаньям сбыться любой ценой,
даже когда расплата — холодом у виска.
Твой персональный демон будет всегда с тобой…
Сделай траву зелёной — время для пикника…
И воздух солнечный и пьяный.
Я у раскрытого окна
Сижу, зализываю раны.
С кем воевала? Для чего?
Забыла повод и причину.
Себе верну я естество,
А все ненужное – отрину.
Кто мне подскажет: кем была
Я в прошлой жизни довоенной?
Какая кровь во мне текла?
Что есть во мне от жизни бренной?
Нет, память разума мертва.
Всплывают только звуки, фразы
Картины, образы, слова…
И всё равно не вспомнить сразу.
Пускай досужие писцы
Изобретают мне событья.
Я залечу свои рубцы,
Чтоб жить отныне по наитью.
Лишь Богу ведомы пути,
Которыми пойду я дальше.
Эй! Кто готов со мной идти
И жить без фальши?!
Пошла я лес — ну, ягод захотела.
Вдруг замечаю — тропка не видна.
А небо так стремительно темнело,
Глядела сверху полная луна.
Вдруг слышу — кто-то рядом топчет ветки.
Что делать? Нет ни мыслей, ни идей.
И думаю: ну всё, попала, Светка!
Ведь полон лес волков и медведей.
Подходит ближе… Нет, не зверь — мужчина,
Красив и смугл. Идёт неспешно так.
Ух! Пронесло! Для страха нет причины,
Надеюсь, если только не маньяк.
Прошу помочь — идём мы с ним к дороге.
Он вроде адекватен и не груб.
Ура! Спасенье, значит! Слава Богу!
Знакомимся. Зовут его Аюб.
Он родом из Чечни, из Гудермеса-
Ну, беженец, короче говоря.
И вот решил пойти с работы лесом,
Как оказалось, очень не зазря.
Идём, идём, случайно взгляд упал мой
На папоротник. Вижу — алый цвет.
Забыла я — сегодня ж день Купалы!
А верила ли в то? И да, и нет.
Стою, как столб, и двинуться не смею,
Всерьёз о том подумать не могла.
«Загадывай желание скорее, —
Аюб мне говорит. — Раз цвет нашла».
И вот в моих руках такое чудо:
Проси, что хочешь — будет всё тебе.
Да, пожелать мне было бы не худо
Счастливых перемен в своей судьбе.
Но стоило бы только, честь по чести,
Скромнее быть в амбициях своих.
Мы ж этот цвет нашли с Аюбом вместе —
Так пусть желанье будет на двоих.
В итоге вместе мы цветок сорвали,
И ухал филин нам средь тишины.
Чего же мы с Аюбом пожелали?
Чтоб во всём мире не было войны.
Взгляни: ещё снега кругом;
Едва на миг проглянет солнце,
Своею ласкою коснётся
Нагнутой вербы за окном.
А та --притихшая стоит
И терпеливо ждёт чего-то
Так, будто трудная работа
Ей очень скоро предстоит.
И, словно бы дала зарок,
Стоять, прислушиваясь точно,
И ждать, когда же лопнет почка,
Пушистый выбросив комок.
Я верю: вербе хватит сил,
Она своей достигнет цели:
Почти изжиты все метели,
Ветров ослаблен страстный пыл.
Ей будет радостно отдать
Комочки трепетные эти,
Чтобы несли их в храмы дети
Грядущего Христа встречать!
Нам Создатель оставил сияющий мир,
Полный счастья и солнца, любви и тепла,
Нам доверил планету, надеясь, что мы
Будем землю беречь, чтоб как прежде цвела!
Неразумных детей поучал иногда
И оставил завет — не кради, не убий…
Чтоб в наш дом не пришли ни печаль, ни беда,
Возлюби этот мир и всех ближних люби.
Только мир сотрясают и голод, и мор,
А война каждый век обнажает оскал,
И не может никак человек до сих пор
Жить, как надо, как некогда Он завещал.
Не поймет человек, что планета хрупка,
Ей без нас, может, лучше и, может, светлей.
Она терпит безумства людишек пока,
До последних, в пророчестве названных, дней.
Может, все же увидим небес торжество
И наступит блаженный покой на земле?
Жизнь — подарок, который важнее всего,
И война не нужна ни тебе и ни мне.
Любовь не стареет
Мы не виделись двадцать лет,
С той поры много зим уже сгинуло,
Но любви не остыл нежный след,
Ты осталась навек моим стимулом.
Я мечтаю сейчас быть с тобой,
И не важно, что будет завтра,
Слышу голос твой очень родной:
«Просыпайся, приготовила завтрак».
Ждал я этой минуты всегда,
И уверен был, что не забудешь,
Нам с тобой не подвластны года,
Знаю, главное, ты меня любишь!
Двадцать лет лагерей не беда,
Под запретом была переписка,
Вот такая досталась судьба,
Жизнь — баланда вонючая в миске.
Но я верил, обратно вернусь,
Постучу в нашу дверь осторожно,
И к груди твоей милой прижмусь,
Буду счастлив, как только возможно.
Я солдат до конца своих дней!
Не жалею о том, что случилось,
Познав ужасы тюрьм, лагерей,
Наши души к друг другу стремились.
Время трудное было в стране,
И за что всех судили не ясно.
Приговор — в плен попал на войне.
Сколько судеб сгубили напрасно!
PS.
Для тех, кто любит, нет разлуки,
Нельзя любовь убить тюрьмой.
И не страшны ей смерть и муки,
Не испугать любовь войной!
Надежду дарят нам судьба и Боги,
Надежда помогает нам в дороге:
Пусть ссадины на сердце, стёрты ноги,
Мы в дом придём, где мама на пороге
Нас встретит, и обнимет, и залечит
Все раны, чтоб жилось нам дальше легче.
Город вознёсся над сильной Невой.
Весь в облаках небосвод.
Здесь петербургский, особый настрой.
Здесь красота невских вод.
У Ленинграда нелёгкая жизнь.
И Ленинград мне родной.
Помнит он то, как пытался фашист
Город сравнять наш с землёй.
Мирные люди погибли в войне:
Нехристь забрал у них жизнь.
Если страна и в дыму, и в огне — Это зовётся фашизм.
Город вознёсся над сильной Невой.
Весь в облаках небосвод.
Нет, не сдавался наш город-герой.
Чёрный фашизм не пройдёт.
Над головами Серебряный Сад
Будет, как солнце, сиять.
Сыном поставленный, добрый Ремарк
На видном месте стоять.
Ожидая солнца свет
Глядя ночью в небеса,
ожидая солнца свет,
я кричал Богам слова,
не надеясь на ответ.
Где искомая взаимность,
и желанная любовь,
непорочная интимность,
что волнует в жилах кровь?
Посчитав меня невеждой,
захотели дать совет,
людям легче жить с надеждой,
дарит нам она рассвет.
Но она всего лишь сказка,
просто радость для души,
и надев благую маску,
строит милым шалаши.
А потом собой любуясь,
не желая проиграть,
перед зеркалом красуясь,
любит притчу повторять.
Кто надеется на чудо,
получает всё сполна…
Вместо золота на блюде
ждёт того лишь нищета.
Вот такой конец у сказки,
быль суровее мечты,
примеряют люди маски,
пишут грустные стихи.
А судьба она коварна,
и с надеждой заодно,
вроде кажется нам странной,
только всё предрешено.
Трепыхаться бесполезно,
нам её не изменить…
Так и теплимся надеждой,
что мы будет лучше жить!
Проект завершён. Итоги подведены. Спасибо за участие.