БЕЛАЯ ЛИЛИЯ

Виталина привезла из города луковицы тюльпанов и лилий. Родители очень любили цветы. Вокруг дома, в саду и возле забора с ранней весны и до морозов всё пестрило и благоухало.

Виталина с матерью взяли воду, тяпку, коробку с луковицами и пошла в палисадник. Дочь делала углубление в земле, а мать кружкой наливала в ямки воду.

— Здесь осторожно бей тяпкой, Вита, а то поздние тюльпаны ещё не проклюнулись.

— Не переживай, мам, я аккуратно, — и Виталина легонько кончиком тяпки взрыхлила землю, затем разгребла рукой. Показались жёлтые клювики тюльпанов. Виталина присыпала их землёй и сделала ямку рядышком.

— Какого цвета будут они?

— Не знаю, мам, — Виталина усадила луковичку и присыпала её, — я набрала разных: белых, розовых, фиолетовых, полосатых… Будут и полные, и с бахромой, и букетиками.

— Наверное, дорого стоят…

— Не очень. Зато красота какая будет! А теперь очередь лилий.

— Здесь уже некуда сажать. Пошли за дом, там ещё есть свободное место. Можно будет и на улице возле забора посадить.

— Никто не срывает на улице цветы? — спросила Виталина, поднимая с земли коробку с луковицами.

— Нет, никто. Останавливаются, любуются, но не трогают. Иногда просят на день рождения или свадьбу срезать для букета. Но я очень редко соглашаюсь. Жалко цветам жизнь укорачивать.

Подошёл отец с ведром воды:

— Вам ещё принести?

— Нет, пап, мы уже заканчиваем.

Отец поставил воду и остался посмотреть, как жена с дочерью копошатся в палисаднике. Он тоже любил цветы, но сажать ему не давали: рука тяжёлая. Что не посадит — или долго растёт, или пропадать начинает. Не раз потом после него дочка пересаживала. Вот у неё рука лёгкая! Однажды он попросил у сотрудницы царскую корону на развод. Та дала луковицу, но, видать, пожалела. Хоть он и рассчитался за неё денежкой, но цветок три года не мог распуститься. Жена пересадила — безрезультатно. Тогда Виталина сказала отцу: «Продай мне царскую корону!» «Да забирай её даром, если она тебе нужна! Она всё равно не цветёт у нас». «Нет, мне даром не надо, — и Виталина быстро сунула отцу в руку пять рублей. — Всё! Я купила! Теперь она моя!» Затем набрала в большую кружку воды, взяла лопату и подошла к растению. Виталина аккуратно со всех сторон подкопала царскую корону и перенесла её на полметра. На следующий год царская корона порадовала изобилием золотых цветов.

— Всё, мы закончили.

— Пусть растут и нас радуют.

Некоторые зацвели в этот же год. Остальные — на следующий. Виталина не смогла приехать весной. Но зато на майские праздники приехал внук. Пообедав и отдохнув с дороги, он пошёл фотографировать цветы, объяснив: «Мама просила. Ей очень интересно посмотреть на новых жителей».

В июне приехала на пару дней и Виталина.

— Пойдём, Вита, — сказала ей мать, — полюбуемся на лилию. Она как раз цветёт. Я когда отдыхаю, всегда смотрю на неё из окна спальни.

Виталину встретила сначала лимонного цвета лилия, за ней розовая с белой каёмкой, тёмно-коричневая цвела возле забора. Вита подходила к каждой, вдыхала их аромат, гладила листья. За углом дома под окном маминой спальни, гостеприимно раскрыв для пчёл белые чаши, колыхалась от лёгкого ветра мамина любимая лилия.

— Смотри, какая красавица, — нежно сказала мать, — она моя радость. Я когда любуюсь её необыкновенными цветами, всегда мысленно тебя благодарю за это чудо.

Каждый год, когда зацветала белая лилия, мать звонила Виталине и рассказывала, что появляются всё новые стебли с бутонами.

Этим летом к белой лилии подошла Виталина только с отцом. Была сильная жара, больше месяца не было ни одной капли дождя. Лилия была невысокой, с пожелтевшими по краям листьями. Белые лепестки были надкусаны красными жучками. Но она всё равно цвела.

— Не трогай её, — сказал отец.

Но Виталина на него так посмотрела, что он больше не противоречил. Она срезала ножом стебель — белая лилия была шестой в букете.

Перед отъездом Виталина пошла на кладбище попрощаться с матерью. Прошло две недели. За это время жара так и не спала. Сожжённые солнцем растения хрустели под ногами.

Виталина подошла к свежей могиле и замерла. В банке воды уже не было. В ней торчали осыпавшиеся сухие стебли. И только белая лилия, обронив свои листья, продолжала цвести.