Душа не падает в войне.

Победа несомненна наша.

Хоругви не горят в огне.

Защитникам, героям — слава!


Знак флага: " погибаю, не cдаюсь".

Молитва пред иконой перед боем.

Пришедший к нам с мечом умрет.

Пришел с войной — погибнешь в скорби.



За Веру, Честь, Москву и Киев,

За Минск, за Крым и Сталинград!

За всех защитников Отчизны!

Нас не заставить отступать!


Не в силе Бог, а в правде. С нами Бог!

Защитникам: живым и павшим — слава!

За веру, жен, детей и матерей,

Отцов и дедов!!! Наша правда!!!
.
.
.
Старшина
.

Кондратий Кузьмич.
Село полевое.
Братской могилы
Холодный гранит.
( В Катаринлаук
Из Коббельбуде).
Близ Кенигсберга
Прах твой лежит.
***
На фото старинном
Глаза молодые.
Мирная жизнь.
Душа не болит.
Отец мой с тобою
И братом за руку.
Бабушка рядом
С корзиной стоит.
Как немец пришел,
В сорок первом году
Ушел добровольцем.
Покинул семью.
Дороги войны.
Ранение. Тыл.
И снова на фронт,
Пока не остыл
Сорок пятый февраль
Осколком в груди.
«Причина убытья --
В бою был убит» ...
***
Я вижу во сне
Одинокий разрыв...
Снег с кровью к лафету
Пушки прилип.
Всплеск предсмертный
Глаз голубых.
Вскрик похоронки
Под стоны родных...
***
Сколько же выдержал
Русский народ,
Вынес боли и зла.
Где бы ты ни был,
Сколько мне жить --
Со мной ты, мой дед ,
старшина.
.
.
.
Кенигсберг
.

Кенигсберг… Цитадель великой войны;

Пропитаны смертью камни и солью;

Капелька крови моя здесь горит

Еще не рожденной, будущей болью.
.

Война… Тяжкий труд, мозоли и пот.

Калеки… Страх смерти… Крест тяжкий несет

С терпеньем великим могучий народ,

Но каждый победе свой долг отдает.

Не мне рассуждать почему и за что,

Чистилищем смертным искуплено все.
.

Кровавый восход ударил набатом,

Давай, бог войны, передышку солдатам;

Стонет орудье горячим угаром,

Снаряды летят: «За Сталина», с матом...

Закрылись глаза наводчика мартом;

Стал Кенигсберг старшине кровным братом...
.

Пусть мне ты не станешь родным никогда,

Но в марте приедем с цветами сюда.

Он выкуплен кровью, остров России,

Здесь наши останки в братских могилах.
.

Село Полевое… Надгробный гранит.

Гвоздика от правнука ало горит

Памятью вечной страшной войны.

Воинам — слава, в память живым...
.
.
.
30 лет Победы
.

Бабушка молилась,
Мама на руках держала,
Печь отец топил,
За окном пурга стонала.
Теплилась лампадка
Пред иконой чёрной,
Бабушка молилась...
Февральский вечер темный.
Сгорбленные плечи,
Беленький платочек,
Скареженные пальцы
Троеперстье ложат.
Тридцать лет, как минуло...
За упокой молитва...
В чужестранный Пруссии
Братская могила.
Дедушка Кондратий
С Кенигсбергом рядом,
До победы близко...
Разорвало снарядом.
Мать слезу смахнула,
Отец курит молча,
Бабушка молилась...
Лампадка отвечала.
.
.
.

Стоять за веру — нерушим обет
.
.

После молитвы, причастясь,

Монах ковал доспехи, стрелы;

И наконечник для копья

Калил ночами в схиме верой.

Вот пробил час для испытаний,

Он с братом в войско заступил.

На щит земли от иноверья

Игумен Сергий посвятил:

«Когда наступит час, сними

Кольчуги плат обремененный,

С Великой Схимою иди

И с верою своей нетленной.

Тьма, Свет сошлись в единоборстве.

Навстречу кони понесли.

Сломались копья от удара.

Взревели воинов полки.

Под сердцем Пересвета рана,

Насквозь ее прошло копье, -

В седле остался победитель;

Конь в стан отнес под сень берез.

Рукой могучей Александра

Был сшиблен мертвым Челубей;

И силой Веры Православной,

Исход у битвы предрешЕн.

У сечи той велики реки

На поле в Мечу пролились;

Но кровью отстояли землю,

ДУши полков взвивались ввысь...

Ослябя, брат, прочтет молитву;

В монастыре положен Пересвет

На вечное поминовенье...

Стоять за Веру — нерушим обет...

.

.

Кукла деревянная
.
.

. Кукла деревянная,
несуразная,
Из доски смоленной
выстроганная.
В сундуке старинном
в холст завернута.
Истории прошедшей
поминальница.
Расскажи мне, бабушка,
еще раз расскажи.
Я не буду плакать,
куклу покажи.

***
… Я была мала еще.
Год — сорок восьмой.
В мае, под Победу,
Мать пришла домой.
( По неделям в поле --
Дальний, крайний стан.)
Напекла картошки,
Поспел и самовар.
Мы с братьями радостны,
На крыльце сидим,
Вдруг ведут колонну.
Пленные… Один,
Дедушка треногий,
Хлеба попросил.
На отца похожий,
Отказать — нет сил.
Отдала картошку,
Несмышленая,
Есть — то больше нечего.
Мать мне задала...
Дедушка тот хроменький
Куклу подарил;
Страшная, занозная.
Сам он мастерил...
Повздыхала мамка,
Братья поревели,
Пошли к бабке Поле,
У нее поели...
***
Кукла деревянная
в сундуке лежит.
Теперь для прапрапрАвнуков
историю хранит.
.

.
Случайный рассказ
.

Страх и боль проходят так быстро,
Но с годами мой сон все ясней,
Снился там, далеко от России,
Там, где горы плачут в ручей.
Власть слепая судьбы или рока
По долине вела батальон,
А в ущелье вошла разведрота,
Заварить чтоб кровавый бульон.
Замедленно-немые кадры сна
Пятном в мозгу останутся навечно:
Кровь, грязь… Ужасна пустота,
Когда теряешь человечность...
Те, кто остались там, за речкой,
Наверно уж давно в раю,
А тем, кто жив, во сне несладко.
Быть может, в ад они идут.
......
Никому кошмар ты не доверил,
За много лет устал его таскать.
Все изменилось в этой жизни.
Пора бумаге сон отдать.
.
.
***
.
Мы делили парту и палатку,
Детства игры, удаль юности, мечты,
В парк на танцы, как в атаку,
Ты ходил бесстрашен, молчалив.
Пролетели годы журавлиным клином,
Не собрав в погоны золота побед;
Жизнь богато выдала капризов:
Дней счастливых и немало бед.
Как всегда, прямой и сильный,
Испытать судьбу ты норовишь,
В нехолодных точках был отмечен,
И опять куда-то колесишь.
Неспокойной жизни вечный странник,
Благодарен я за твой привет.
Год грядущий будет пусть удачным,
Как вернешься, приезжай ко мне.
Я тебя отпарю в бане,
Выпьем, вспомним, помолчим...
На таких, как ты, солдатах света
Этот мир пока ещё стоит!


.
.

***
Искрит поземка, взбитая ногами.
»Прощание Славянки" вскрикнул плац.
Винты гудят. Прощай, земля родная.
Дай Бог увидеться еще не раз.
Привычка давит мысли у бывавших.
У прочих думки и глаза вразлет.
Долг Родине, Мамоне или Богу?
Кто знает, свой получит каждый счет.
Путь истины закрыт завесой мрака.
Войны — многообразное лицо.
Здесь «праведник» сгорит в воротах ада,
И грешник в света луч взойдет.
Полгода, друг мой строгий и суровый,
Я знаю, не оставишь ты меня;
Пусть четки покалеченной рукою
Считают дни, спасая и храня...


.
.
***
.
Когда слеза мужчины, не смотри.
Лицо, как камень. Сжаты кулаки.
Одна победа — для меня и сына,
Для деда и отца — она едина.
Нам наплевать на время и вождей.
Мы защищаем женщин и детей.
Нельзя сломить нас или победить.
За вас, славяне, будем жить.
Не говорят мужчины. Помолчим.
Одна на всех победа, крест един.
За Веру, Долг, Отечество и Честь.
СпасиБО, братья, что вы есть.
.
.
.
.
Призывникам
.

Пять минут: по Московской, направо,

Во дворы… У аптеки стою.

Спуск к реке… Патриаршего Сада

Соловьи, заливаясь, поют.

Даль заречная… Пойма реки

Майским утром побудку играет.

Неба синь рассекают кресты,

Храм Георгия в небо взмывает.

Строгий, ясный, изыскан и прост,

Основаньем в столетья врастает,

Четверик, арки, парусный свод;

Он — воитель! Победно витает

Дух Георгия пламенный в храме

Сквозь года, вехи веры, безверья;

В души крепость, надежду вселяет

Новым воинам, бывшим, ушедшим.

Колокольного звона ряды

Город старый в полки собирает

В небесах голубых сизари

Души павших в боях поминают.

День Георгия… Призывники…

Пусть минует вас доля лихая.

Пацаны-шалопаи, юнцы,

Пусть святой всех домой возвращает…

Пять минут: по Московской, налево,

До Ворот Золотых я пройдусь…

Просыпайся, мой город старинный,

Мой Владимир, тобою дышу…
.
.
.

. Пусть знают войска
.

Пусть знают войска,
Что я предан им был,
И смерть доказала,
Что я их любил.
...

Утай. Разъезд. Январь.
Во тьме виденья:
Санкт — Петербург, Урал...
Жена и дети.
Кадетский корпус… и войска...
Корнет… поручик… генерал...
Награды… пули… смерть… война...

Атака, натиск и маневр;
Войны гражданской голый нерв.
Страна взбесилась. Хватит врать.
Монарх — отец, а Церковь — мать.
Долг каждый должен исполнять.
Пока живу — мне воевать.
Отечество. Присяга. Честь.
Пути другого просто нет.

Я умираю… Свет… Венец...
Жизни земной пришел конец.
Пусть знают все мои войска,
Что я им предан был всегда,
Своею смертью доказал:
России, совести не лгал.
.
.
На кладбище монастыря
Его закончилась война.
Пусть помнят воины ввеках:
Монарх — отец, а Церковь — мать.
.
.

Последними словами генерала были: «Пусть войска знают, что я им предан был, что я любил их и своею смертью среди них доказал это».


.
.
С НОВА СОЛНЦЕ ГЛОЖЕТ,

М ир сомкнулся в точку;

И не надо больше

Р азум свой тревожить.

Е сть одна забота--

Н е попасть в уныние...

И лия всех спросит,

Е СТЬ ли БОГ В ИЗРАИЛЕ...

— Сколько нам отпущено,

Ч то с тобою сбудется? --

В идно, знает только Он,

К ак от Него попустится.

С коро ночь захлопнет

М ой дневник потертый,

И скренно заброшенный,

Р укою прокопченной.

Е сли будет милость,

Н овый день настанет;

И не надо думать,

Е СТЬ ПОД СОЛНЦЕМ РАДОСТЬ.

.
.

.
Белый хлеб

.


Сретенье уж минуло,

Скоро Благовещенье,

— Собирайся, доченька,

К батюшке с рождением.

Скоро воды талые

Дороги перейдут,

Повидайся с родненьким,

В Шуе тебя ждут.

Бабушка Полина

В магАзин отведет.

Карточки убрали.

Хлеба там возьмешь.

Белую, пшеничного

Ты отцу отдай,

Пожелай здоровица,

Поклоны передай.

Радость переполнила

Детское сердчишко,

Только ночью страшно,

Путь -то ведь не близкий.

Двадцать верст без малого

До города пешком.

С полночи на улице

За хлебом с номерком.

Но отца увидеть

Радость велика.

Быстрая на ноги

Зинушка была.

Позади дорога,

Вот больничный сад,

Старичок усталый --

Трудно и узнать.

Съедены чахоткой

Синие глаза,

Голос тихий, тонкий...

Потекла слеза:

— Батюшка, родимый,

Как ты похудел!

Впроголодь живете?

Ты давно не ел?

— Что ты, что ты, милая,

Не переживай,

Пайка иждивенская

Мне-то велика...

То окопы зимние,

Две войны, колхоз.

Забирает силушку

Болезнь — туберкулез.

Посиди-ка рядышком,

Сказывай мне все...

Быстро-быстро времечко

Свидания идет...

--… Без паспорта, родимая,

Жизни больше нет,

Ты иди учиться.

Образованье — свет.

Ардинка, он постарше,

К плугу попривык,

Матери помощник,

Добытчик и мужик.

Ну, а ты Бориску

В город затяни,

Пусть на ткацкой фабрике

Пойдет в ученики.

Мне осталось мало,

Землица-мать зовет,

На кладбище свезете,

Как ледоход пойдет...

Градом слезы дочери:

— Папенька, бери,

Хлеба тебе… белого...

Шкалик водочки...

— Милая дочулия,

Пока ОХОД свеж,

Хлебушек домой снеси,

Там с братьями съешь...

Как назад добраться

Не было заботы,

Только повзрослевшей

Пришла Зина в Новки.

***

Сыты и обуты,

В радости, тепле.

Недостаток в малом:

Веры в сердце нет.

Скоро льдины зябкие

Поплывут в реке,

Половодьем смоет

Все, что не к душе.

***

— Мамочка родная,

Я согрел, поешь...

— Сам же знаешь, милый,

"… Пока оход свеж..."

.
.
.
Хлеб
.
.
Весна затяжная… Холод.

Два года после войны...

Доели капусту… Голод.

Нет еще лебеды.

Мать на ферме до Утра,

Отец у церкви лежит.

Девочка, слезы глотая,

На печке меж братьев сидит.

Ждет… Может быть услышит

Стук долгожданный в окно?

Тихо… Ветер гуляет,

По деревне до зорь никого.

Снился девочке колоб

Вчерашний овсяный преснОй,

Его делила по братьям

Своею худалой рукой:

Бориске — младший, ледащий,

Проснется и носик кривит;

Ардинке — постарше, не плачет,

Только серьезно глядит.

Стук троекратный в окошко?!!

Кубарем с печи на мост!!!

Висит, качаясь, лукошко;

Хлеба… кто-то… принес...

Холстиной прикрыла краюху,

Зинушка смотрит и ждет...

Скорее бы утро. Мама

Разделит, как с дойки придет...

***

Руки истерзаны старостью,

Крошки хлеба собрали...

Спасибо Богу за милости,

И людям, что сгинуть не дали.

.
.
.
***

Если страх ушел — безрассудство?

Если я не склонюсь, это — грех?

Все пройдет… Силы быстро вернутся.

Путь указан, и выхода нет.

Только вход. Один. Нет другого.

Все движения мЕрны, точнЫ.

Символ, слово, мысли — чужие.

Только дух и душа мне вернЫ.

Миллионы песчинок не вижу.

Я в начале пути не стою?

Долгий… Долгий мой путь… И смогу ли?

Все потом.… Пока что дышу.
.
.
***
.

Капельки бисером бьют.

Подоконник терпит, молчит.

Силы тают, мысли бегут,

«Вызов» розовым глазом горит.

Семь недель. Кровать и окно.

Время есть привыкнуть молчать.

Отрицанье — унынье ушло.

Я готов приговор свой принять.

Странно… Вывихнута душа,

Но спокойствие снизошло.

Боль как будто бы замерла,

Жизнь поодаль скользит, не со мной.

Семь недель. Перевернут мир.

Сердце смирно, гордыня ушла.

Образок над кроватью висит.

Болью
вылечилась
душа.
...
...
Ты вернешься в строй, Солдат,

Черно-желтой ленты Сын,

Дружным эхом грянет плац.

Отчизне Герои нужны.

..
.
.
.
***
.

Когда земля горит уже беззвучно,

Парит в пыли из мяса кровь,

Агония инстинктов умирает,

Не помнишь ничего, даже любовь;

Смерть видится единственным решеньем

И избавленьем лучшим для души,

Ты из последних сил рвешь жилы,

Огарочком сознанья осветив родных...

....

Пройдя сквозь ад земной, приняв грехи,

Прощаешь многое всем людям.

Бог милосерден, нам простит.

Свети и ты, мы живы будем!
.
.
.
.

У России имя женское, большое
.

У России имя женское, большое,
Растворилось малой родиной во мне,
Я — солдат России, православный;
Каждой мыслью, все мгновенья с ней.

Велики размеры, в множестве народы,
Окутана тайной загадка твоя:
Славяне, татары, викинги, угры...
Пестрая, разная, ты — моя страна.

Беды, войны, смуты, революции,
Злоба, зависть, тёмная вражда;
Как не режь, соединится вместе
Каплей к капле Родина моя.

Не Азия и не Европа, мы — всё, вместе.
Вокруг лишь ненависть. Боязнь извне.
Есть место им в полях России,
Кто б не пришёл с мечом к тебе.

Нельзя быть слабою, с колена поднимись.
Без Бога истина — лишь разрушенье.
России миссия — собрать и защитить
Народы, землю, православье, веру.

Великая, могучая — без конца и края;
Наречий, языков — не счесть;
Нация России многолика,
И каждому в ней место есть.

У России имя женское, большое,
Растворилось городом родным во мне.
Я — солдат страны великой,
Каждым вздохом, каждой клеткой верен ей.
.

.

Кисель овсяный
.
.


Кисель овсяный, вкусный,

Покушай, внученька,

Варение — из груши,

Смородинка — сладка.

Кисель восьмой десяток

Сама толку, варю.

А ты поешь, послушай,

Тебе я расскажу...

***

Чуть только рассветает,

ЗинУшка во дворе:

Дрова для печки носит,

Вода уже в избе.

Отец давно на фронте,

Два братца на руках,

Мать на рытье окопов,

Неделю, как ушла.

.

Овес во ступе сорный,

Дрова дымят в печи,

Всю ночь гул самолетов...

Скорее приходи,

Мамочка родимая,

Я так устала ждать!

Только ночью плачу,

Чтоб братьям не слыхать.

.

Семилетка девочка,

Скамейка у печи;

Чугун тяжелый, черный

Фыркает, кипит.

Подкосились ножки,

Весь кисель пролит:

Черные лепешки,

Все углем хрустит.

***

Киселек овсяный

Ели всю войну,

Да и после… долго...

Что ты? Не пойму...

Вытри слезы, внученька,

ВСЕ давно прошло...

А кисель-то съели,

Вот и хорошо.