Дорога домой

Дорога испуганным зайцем петляла по лесу. Неожиданно выскакивала на простор бывших колхозных полей, заросших борщевиком. Вскарабкивалась на косогор и стремительно ныряла вниз, уходя горным серпантином то вправо, то влево. Моё сердце ныряло следом. Машина азартной лисой гналась за зайцем. Послушно вписывалась в повороты и скидывала скорость на виражах. Жмурилась от ближнего света фар изредка попадавших навстречу автомобилей-лис. Опять набирала ход и упрямо продолжала бег к намеченной цели. Целью была Шола. Она манила моих пассажиров могилами предков, меня — сосновым бором и усадьбой купца Сукина, точнее, тем, что от неё осталось.

Грунтовая дорога впервые была так хороша! Почти без ям! Но с веком нынешним она сочеталась, как красное вино с горьким шоколадом. Двадцатый век, в лучшем случае.

По небу куда-то кучно спешили тучи, все ждали дождя.

Заслышав шум мотора нашего автомобиля, милыми старушками к дороге выходили потрёпанные веками кособокие деревеньки. Вставали у калитки и всматривались вдаль, надеясь увидеть тех, кого когда-то проводили на войну, целину и строительство больших городов. А появлялись мы, но деревни были рады и нам. Медленно проезжая по главной улице, мы, не моргая, смотрели друг другу в глаза. Думали о своём и тихо вздыхали. Неказистыми домиками, покинутыми и заброшенными, они провожали нас до самой околицы и долго махали вслед платочками застиранных дождями крыш, незатейливо вышитых мхом поверх шифера.

На полпути мы встретили чуть живую ферму, но жизни в ней не было уже давно. Выбитыми окнами она смотрела на новый мир, где нет коров и телят, людей и детей. Мир был убог. Его как могли, обживали те, кто в нём ещё жил. Одни выносили окна и двери домов, разрушая мир и смачно окрашивая его чёрной краской. Другие пытались сберечь то, что осталось, из старых одежд и остатков техники терпеливо создавая вокруг себя забавные островки ушедших времён. Давали новую жизнь уцелевшим вещам, находя в этом тайный смысл и радость бытия.

Шурша колёсами, машина отнимала у дороги километр за километром, а дорога не кончалась. Дразнила. Убегала за поворот. Вверх-вниз, влево-вправо. Пряталась. За тем лесом, полем, холмом. Мелькали указатели и верстовые столбы. Раз-два, три-четыре. «Берегите лес от пожара» — крупными буквами. Три-четыре, раз-два. И тут же возле обочины новый гарнитур — стол, две скамьи и крыша над ними. Приглашают, но мы едем дальше. Мы тоже спешим. Мы едем домой!

Ещё чуть-чуть, и мы ворвёмся в село. Промчимся мимо никому не нужной усадьбы купца, где я найду старинный кирпич с инициалами мастера. Перемахнём через реку по деревянному мосту, по которому всё также бродят коровы, лениво помахивая хвостами. Встретимся с соседями, побываем на кладбище и распахнём в доме окна и двери.

И дом очнётся, заскрипит радостно половицами. С шумом втянет в себя свежий воздух и нас.

Обнимет.

Засуетится бабушкой Аней, застучит дверками буфета. Забрякает ложками, накрывая на стол.

Но встреча будет недолгой. Буквально пара часов — и снова в дорогу. Мы едем домой.