«Но трижды, трижды я вошла бы в двери ада Лишь за одну из девственных его ночей».

Под сенью старого скупого Петербурга, 

Где дилижансы скачут пуще лошадей,

Душа металась в исступлении, в испуге, 

Перед домом Бога, что завел в него людей. 

Открылись двери в пасти  храмового склепа, 

Забился колокол в горячке ломовой, 

И вышел люд на улицу, нелепо

Таща все склоки и все думы за собой. 

Горит свеча в пустом парадном  зале

И смотрят лики, словно укоряя нас, 

И все вокруг как будто замирает, 

Когда проходит литургии славный час. 

И только голову дьячок пред Ним склоняет, 

Сметая воск с подсвечников стальных, 

А мир вокруг в зиме своей неспешно погибает, 

И никому нет дела до забот чужих. 

Проходят дни Серебряного века, 

Зима к зиме, не счесть ее годов, 

И только вьюга сможет  человека 

Заставить вспомнить про своих богов.