Исповедь поэта

1

— Чем разгневал людей?

— Лишь призвал их быть добрыми.

— Стоило это казни твоей?

— Не остался я мёртвым.

Показал людям чудо:

Прошёл по воде,

Спас их от блуда,

Спас и тех, кто тонул в клевете.

Апостолов себе избрал

И воду превратил в вино,

Из душ Я бесов изгонял,

Но быть распятым суждено.

2

О чем нужно писать поэтам?

О своих чувствах, мыслях, боли?

Еле заметным силуэтом

Скрываться от несчастной доли

За тенью и печалью слов

Привык уж горестный поэт,

Привык, что мир к нему суров

И для свободы места нет.

3

Все думают, поэт был избран

И божьим даром наделён.

Но вдохновение капризно.

Я, к сожаленью, обречён

Поддаться на его призыв

И вместе с ним портить бумагу.

К своим стихам слишком брезглив,

Прошу: «Оставь же бедолагу».

4

— Мы поэты, — как гордо звучит.

— Мы понимаем жизнь! Мы приручили слово!

Но много тайн в себе таит

Слово Христово.

5

— Хлеб есть моё тело.

Вино есть моя кровь.

И после слов вскоре стемнело.

Но солнце тоже взошло вновь.

6

Все слова мои глупы,

Неуместны,

Не нужны.

Я бы сжёг уже давно

Тетрадные листы.

Освободил бы душу

От оков

Своих стихов.

Но тогда разрушу

Всё то, что есть во мне.

Смотрю – икона на стене.

Богородица Мария,

А на руках мессия.

Он умер за мои грехи.

А я сижу, пишу стихи.

Мой худший грех –

Искусство.

Но вдруг спасёт нас всех

Рифмованное буйство?

Я вижу в звуках упоенье.

Я знаю: в рифмах утешенье

Для заблудших людских душ,

Что рвутся к свету.

Тогда придётся уж

Писать поэту.

И пробовал я бросить это дело.

Но просит тело,

Разум мой

За слоем слой

Сыпать слова.

И тонет в них моя душа.

7

Не мог писать ради потех.

Не отпускал искусства грех.

8

Я сам

Обрёк

На страданья

Себя.

Я и пленник

В тюрьме слов,

В клетке мыслей

И смысла.

Я и самый

Строгий

Свой надзиратель,

Что не спускает глаз

Даже ночью

Во сне.

9

Я страшусь рифмы.

Я бегу от греха.

Боюсь даже ритма,

Но не могу без стиха.

Не могу не спасать я души людей,

Выражая их чувства.

Не могу не пожертвовать жизнью своей

Ради искусства.

10

Я каюсь.

Я грешен.

Пренебрегал людьми.

Пытался жить без них.

«Злобный голос свой уйми».

Но голос не затих.

Я хотел быть больше, выше.

Хотел править всеми.

Голос не стал тише –

Не в моей поэме.

Я даже пробовал любить когда-то.

Не поняли мою любовь.

Вот вся награда.

Всё повторится вновь!

Игрался с чувствами чужими,

Зачем-то верил в сказки.

Я артист, я в гриме!

Нет лица, есть маска!

Вся жизнь – сцена,

Актёр здесь лишь я!

Кровь кипит в венах.

Сам себе я судья!

Я судил строже всех.

Почему-то решил,

Что искусство есть грех.

Сам себя погубил.

Снова каюсь.

Да, я грешен.

Но я пытаюсь.

Мир так тесен,

Снова тошно, паршиво.

Выходил на променад.

Мои чувства фальшивы.

Писал часто невпопад.

Я хотел быть счастливым

И желал другим счастья.

Но судьба была лживой.

Я смотрел на запястья…

Надел маску я снова,

Я артист на сцене!

Моё оружие – слово!

Слова – мои тени!

11

«Вы все Божьи дети», -

Не устал повторять.

Удары тяжёлой плетью.

Я не вскрикнул опять.

«Прости им, Отец.

Не ведают, что творят»,-

Как не видит слепец:

Тут разбойства царят.

«Отец, почему

Ты покинул Меня?» —

Но не мне одному

У креста, как огня.

«Ты будешь сегодня

Со мною в раю.

На то воля Господня», -

Я ему говорю.

«Отец, в твои руки

Передаю дух Мой.

Отец, эти муки

Мне не впервой».

12

Всё это – глупый фельетон

Безумного поэта.

Не молит он,

Не требует совета.

А просит он прощенья

Перед собой, перед искусством.

Он лишь живёт стремленьем

Понять свои же чувства.

Он так хотел стать кем-то

Больше, чем он сам.

Стихи писал зачем-то.

Он боль свою вверял листам…