История из сельской жизни

Безголосый, шерсти клочья,

   Еле лапоньки волочит —

Обозвали Кабыздохом,

   Бабе Нюре только охать, 

Сокрушаясь, оставалось:

   «Поживи, хотя бы малость.

Мне одной тоскливо просто.

   Недолече до погоста.

Может быть, чтоб скрасить дни,

   Тебя черти принесли?».

Для соседей-то потеха, —

   «Бабья дурь с плешивым мехом».

Так и дальше б продолжалось,

   Если бы не чья-то шалость,

Недосмотр или шутиха,

   И могло случиться лихо.

Чуть не запылала баня

   В огороде дяди Вани.

В час, когда посёлок спал,

   Поднялся́ собачий гвалт —

Кабыздох вцепился в ухо 

   Псу по прозвищу Кирюха.

Ведь Он сам был безголос,

   Так решил «немой вопрос».

Люд, проснувшийся на вой,

   Потушил всё в раз гурьбой.

С благодарностью к Кирюхе

   Все пришли. На правом ухе 

До сих пор тот Кабыздох,

   Что поднял переполох.

С того дня его Сигналом

   Всё селенье величало.