Кошелёк

Каникулы, Лето, жара! Моя семья сменила место жительства, и я, ещё не освоившись на новом месте, каждую субботу и воскресенье бегал в старый двор к своему другу Шиле. Его звали Колькой, а так как фамилия его была Шилов, значит он для пацанов просто «Шила».

Колька был старше меня чуть ли не на год, следовательно, физически и морально выше на целую голову. Я чувствовал, что лучшего друга Колька во мне не видит, но у меня кроме него друзей не было, и я всё своё свободное время проводил в старом дворе со своим другом.

И вот в очередной субботний день, после коротких уроков, положив в карман сэкономленные за учебную неделю двадцатики, я направился в старый двор, к своему другу. По городу бежал вприпрыжку с весёлой думкой: — Вот сейчас мы с дружбаном попросим его старшего брата Юрку купить нам сигареты «Дымок», пойдём за стайки и будем шабить там весь день и играть в «Буру» на спички или вовсе упрёмся на гору Маяк. Вот где раздолье – кури — не хочу, и никто тебя не поймает. Точно! Сейчас «сблатую» Шилу на гору: Возьмём картошки, костёр там разведём… Люблю печёную картошку! ЭХ!

И вот входя во двор, я сразу же увидел рыжую шевелюру Шилы. Он сидел возле своей сарайки, ко мне спиной, и стругал рогатку, а возле него на чурке лежал целый метр коричневой мягкой резины — страшный дефицит в то время.

— Здорово, Шила! – подойдя, поздоровался я.

— Ща, подожди, не лезь. Видишь, доделываю рогатку? Немного осталось.

— Вот морда рыжая, я целую неделю во дворе не был, ты бы поздоровался хоть, идиот, блин! Стругай свою рогатку, домой я пошёл.

До того стало обидно, охота было Шиле въехать в бубен. Я уже готов был уйти, но Шила окликнул меня:

— Эй, Гривень, стой! — так называли меня все в старом дворе. — Чё, как девка-то, обижаешься сразу. Сейчас доделаю и на Маяк рванём на моём велике ворон стрелять.

— Сам девка, придурок, фильтруй базар! — Я потихоньку начал отходить, успокоило то, что Шила тоже задумал идти на гору, это нас объединяло. Конфликт был исчерпан, надо было готовиться к походу. – Ты как сделаешь рогатку, домой сходи за картошкой и Юрку вызови, пусть пачку «Дымка» нам купит и тронемся.

Сказано — сделано. Через час два шкета, при полной амуниции, на велике ехали по городу по направлению к горе под названием Маяк. Ехали меняясь местами — я на багажнике, Шила за рулём и наоборот. Вот в очередную горку мы спрыгнули с велосипеда и пошли пешком. Вдруг Шила с истошным криком: «Держи велосипед!» — буквально кинул его мне в руки и ринулся куда-то. Прохожие оглядывались, удивляясь странному поведению мальца. Я держал велосипед и ничего не мог понять. Пробежав шагов десять, Шила поднял что-то с асфальта, быстро засунул, находку в карман и медленно побрёл в мою сторону, с опаской оглядываясь по сторонам.

— Ты чё, с дуба рухнул, Шила? — произнёс я, когда тот подошёл ко мне. — Так и телёнком стать можно. Чё ты там нашёл?

Шила мялся, ему не хотелось говорить со мной о своей находке, я смотрел на него в упор, а ему надо было что-то придумать, чтобы ценное содержимое кошелька осталось неделимым. Через некоторое время он выдавил из себя через зубы:

— Кшлё-о-о-ок… Только его доставать сейчас нельзя, вокруг люди, давай велосипед и иди домой, я доеду до дома, там открою его, а завтра поделимся с тобой.

Он вырвал велик у меня из рук, только его и видели, а я смотрел ему во след и мне было обидно, как велосипед-взрослик увозит от меня первого в жизни друга. Но в руках ведь осталась авоська и пачка сигарет «Дымок», и поход на гору Маяк никто не отменял. Я кинул прощальный взгляд на удаляющуюся точку под названьем Шила и весело шагая, направился в сторону горы. Там я повстречал новых друзей, с ними разожгли костёр, напекли картошки, накурились вдоволь, а потом разбрелись по домам, счастливые и чумазые. Сиди, Шила, дома, храни свой кошелёк, делиться не надо будет ни с кем. Не придет к тебе больше Гривень.