Маруся

Он пишет точно кура лапой.

И, часто, слов не разобрать.

А малыши гордятся папой,

И плачет старенькая мать.

Ведь он герой, он бьет фашиста,

Он грудью за свою страну.

Тарелки вылизав до чИста,

Собьются все в кровать одну.

И будут вспоминать отца,

Чьи письма мать в комоде прячет.

Она запарит им овса,

Даст мелким и немного кляче.

Себе оставит на потом.

Согнется над письмом сутуло.

Краюшку разделив с котом,

Ест. А под кожей ходят скулы.

Худа, так это нынче в моде.

Коса вон тоже хороша.

Сует начальник на заводе

В подол ей целых два гроша.

Блестят монеты эти влуже.

Еще чуть-чуть, затянет в грязь.

— Всё ждешь? Мои поклоны мужу.

И отойдет, собой гордясь.

— Он пишет. Пишет. Два письма

Пришли на позатой неделе.

— Ну хочешь, пропадай сама.

Но дети то сегодня ели?

— Да ничего. Мы как-нибудь.

От вас нам помощи не надо.

— Маруся, ты прости. Забудь.

Возьми. И помни: я то рядом.

В котомке хлеб, немного сала,

Картоха, килограмм муки.

И так Маруська замечталась,

Что не заметила руки.

Что жадно за грудки схватила,

— Эй, тетка. Ну ка отдавай!

Она толкнула. Вот же сила.

К груди прижала каравай.

Страшны голодные глаза.

Страшней нагана и кинжала.

Булыжник в кулачке зажав,

Она от злости задрожала.

И в горле зарождался рык.

А на губах застыла пена,.

Бандит к отпору не привык.

— Да ты дурная что ль!? Из плена!?

Маруся за полночь вернется .

Его стащила за овин.

То плачет, то взахлеб смеется.

А узелок то весь в крови.

— Сынки! Фашист бывает разный.

И там война и тут война.

Но мы воюем не напрасно.

Придут другие времена.

Пришли другие времена.

А люди то другими стали?

И покупают ордена,

И продаются за медали.