Гуси
Гуси
Деду Матвею никак не хотелось вставать. На улице чуть забрезжил свет, но в избе было ещё темно. На широком лежаке был старенький матрац и небольшая подушка. Кутаясь, в стёганное лоскутное одеяло и переворачиваясь сбоку на бок, Матвей кряхтел. Спина ныла, и он никак не решался подняться, боясь, что боль усилится. Если бы ни внук, лежал бы ещё, но с вечера посулил взять его на охоту. Малый долго не мог уснуть, всё поглядывал с печки на деда. Как уж тут не пойдёшь. Матвей поднялся, тихонько прошёл по кухне и, поняв, что боль терпимая, стал одеваться.
– Ты, внуку харчишки-то не забудь, – выглядывая из-за занавески, напомнила мужу Степанида.
– Не забуду.
Когда рюкзачок был собран, он потряс за плечо внука. Тот сразу проснулся и, испугавшись, что проспал, спросил деда:
– Ты меня пошто не разбудил?
– Пошто не разбудил? Вот бужу.
Павлушка улыбнулся, слез с печки и стал быстро одеваться.
– Ты эту городскую куртяшку не одевай, уж больно громко шуршит. Мы так всех гусей распугаем.
– Ты френчик мой надень, он тёплый, – показывая на вешалку у дверей, посоветовала бабушка.
– Но… б-а-б не одену! Он же бабичий.
– Надевай, надевай! Он хоть и бабичий, но стёганный, в нём не замёрзнешь. Хлипкие вы ноне пошли, чуть что, сразу захвораете. Ране-то до заморозков босыми бегали и не болели. Шапку свою надень и сапоги они у тебя ладные, не промокнут. Оглядев внука, дед хитро улыбнулся. Перекинул старое ружьишко и рюкзак через плечо, пошёл к двери.
– Ну, поспешай!
Когда вышли на улицу, было сыро. Туман не поднимался, казалось, сгущался.
– Огородами пойдём, быстро согреешься. Охотник торопливо зашагал по тропинке через огород. Павлушка едва поспевал за ним, он почти бежал следом.
– Деда, ты чего так быстро? Озеро-то близко.
– Мы с тобой к Нестеровой сидьбе пойдём. Там точно гусей увидим, да и дождик пойти может.
Когда подошли к городьбе, отделяющей огород и озеро, дед подхватил внука руками.
– Дай-ка я подсоблю тебе.
Он поднял его на верхнюю жердину и, придерживая, сказал:
– Ну, теперь сам перелезай.
У деда как-то это ловко получалось, будто всё время только и делал, что лазил по заборам.
Когда подошли к озеру, заморосил мелкий дождь. По краям сидьбы росли небольшие кустики ивы. Передний край был приподнят над землёй, а задний как будто сросся с ней. На крыше были набросаны ветки и старая берёзовая кора. Укрытие почти незаметно с озера. Сидьба оказалась удобной и довольно вместительной. Она была наполовину врыта в землю.
– Деда, а кто сена принёс?
– Да это я, ещё третьего дня вётошь косил, вот и бросил охапку.
Было, сухо и внук быстро согрелся.
– На-ка вот, подкрепись, тебе бабушка харчишки припасла.
Дед развязал рюкзачок, вытащил бутылку молока и ароматную пшеничную лепёшку.
– Деда, а ты будешь?
– Да нет. Я дома поутрял.
Откусывая лепёшку и запивая молоком, внук вдруг заявил:
– Никогда не ел такой вкусной.
– Да, брат, на свежем воздухе всё вкусно!
Поев, Павлушка завернул остатки лепёшки в тряпку и закрутил пробкой бутылку с молоком. Павлушка плотнее натянул френчик и внимательно посмотрел на озеро. Дождик продолжал накрапывать, а дед как будто задремал.
– Деда, а они мимо не пролетят? Вона какой туман.
– Не пролетят, Павлушка, они сюда кормиться сядут. Тут рыбы много, гольян жирный…
– А, на том озере нет его разве?
– Почему нет? Есть. Только крупный — то в речку ушёл, остался всё больше мелкий. На этом озере запруда есть. В сильные дожди её открывают, а в засуху укрепляют, чтобы уровень держался для полива. Вот и остаётся здесь рыбка, корма ей много, растёт быстро.
Дед смотрел на внука и думал: « Вот дадут тепло, и в садик заберут его родители…». Скучно им будет со Стешей потом. Смышлёный парнишка растёт.
Вздохнул и, правда, задремал.
– Деда, смотри…
Павлушка тронул его за рукав. На озеро села большая стая гусей. Они хлопали крыльями, ныряли, доставая рыбу. Бело-серые и красивые, как лодки, они плавали по воде, перекликаясь, друг с другом.
– Не стреляй! Видишь, какие они?
– Вижу. Только у меня и ружьё-то не заряжено. Внук недоверчиво покосился на охотничье оружие деда.
– А зачем же ты на охоту тогда пошёл?
– А я каждый год в Семёнов день хожу, на гусей любуюсь. Стрелять птицу осенью одно баловство, чай, с родной сторонушки улетают. Эвон како стадо выкормили, а сами тощие, небось.
Гуси покормились, отдохнули и, расправляя крылья, заскользили по воде.
– Деда, деда вылезь скорее, я помашу им.
Павлушка выскочил из сидьбы, сдёрнул с головы шапку и стал изо всех сил кричать:
– При-ле-тай-те! Я вас буду ждать!
Гуси и впрямь будто услышали его. Дружно сделали круг над озером и над головами изумлённого внука и деда Матвея. Перекликаясь, стая устремилась на юг.
– Ты видел, деда? Они попрощались с нами!
– Да. Давай и мы пойдём. А то ишь как дождик разошёлся?
Павлушка бежал впереди деда и радостно размахивал руками, даже не замечая, что ещё утром едва поспевал за бывалым охотником.