Добралась весна и до глубинки,
Растопила надоевший снег,
Мурава пробилась вдоль тропинки,
И зацвёл в овраге первоцвет.

С гор струится вешняя прохлада,
Расстилаясь у домов и бань,
Поселилась на окне рассада,
Потеснив душистую герань.

Снова дед наденет телогрейку,
ПолканА в попутчики возьмёт
И пойдёт неспешно по шоссейке
На обрыв — смотреть на ледоход.

День за днём уж целую седмицу
Ходит он глядеть на тихий лёд,
Как на оперившуюся птицу,
В первый раз идущую в полёт.

Оправдались нынче ожиданья -
Слышен шум на полпути к реке,
Дед спешит на вешнее свиданье,
Глыбы льда завидев вдалеке.

То заходят друг на друга льдины,
С треском разбиваясь на куски,
Исчезая в темноте пучины,
То плывут, зажатые в тиски.

У обрыва дед стоял с волненьем,
Будто, вскрывшись ото льда, река
Светлой силой мощного теченья
Очищала душу старика.

"Всё, Полкан, теперь весна по праву
Поселилась в нашей стороне,
Лёд пошёл — а значит, и дубрава
Развернётся через десять дней"

В пожелтевшей старенькой тетради
Он запишет, как и каждый год,
Этот день душевной благодати:
"Двадцать первое апреля. Ледоход".