(посвящаю моему дяде — Ивану Скуратову, погибшему под Ржевом)

Бои подо Ржевом сродни мясорубки:
Кладбищ без могил, леденящая грусть.
Секира нещадной войны: трупы, трупы.
Родная Отчизна! Избитая Русь...

Звучат над полесьем густые раскаты,
Сорвалась с цепи ненасытная смерть.
И падают в снег молодые ребята,
И кружит, и вертит войны, коловерть.

В разгуле надсадно- кипящего фронта
Вдруг вспыхнул внезапностью миг тишины.
Раздвинулась ярко черта горизонта.
Боец молодой не вернется с войны...

Ах, сколько тобою еще не долюблено!
Остался ты в памяти нашей юнцом.
На ржевской земле, у деревни Нелюбино
Ты насмерть сражен был немецким свинцом.

Метель разгулялась уже на рассвете,
В сугробы сбивая снега на логу.
Ты в сорок втором был убит… Не приметен,
Остался лежать на холодном снегу.

Рвут землю на части глухие разрывы,
Смешались в едино смерть, доблесть и жизнь.
Над каждым погибшим кружил сиротливо
Снег белый. И ветер свистел всё: "Проснись!"

И горя людского ничем не измерить,
И беды ковшом никаким не испить.
В победу тогда было сложно поверить.
Но знали- нельзя ни на шаг отступить.

Снег белый слетает с небесного сита.
Набатом гудит вековечная весть:
Никто не забыт! И ничто не забыто!
Что было! Что будет! Что помним! Что есть!