Русская природа против нигилизма.

Пантелей — государь ходит по полю,
И цветов и травы ему по пояс,
И все травы пред ним расступаются,
И цветы все ему поклоняются.
И он знает их силы сокрытые,
Все благие и все ядовитые,
И всем добрым он травам, невредныим,
Отвечает поклоном приветныим,
А которы растут виноватые,
Тем он палкой грозит суковатою.
По листочку с благих собирает он,
И мешок ими свой наполняет он,
И на хворую братию бедную
Из них зелие варит целебное.
Государь Пантелей!
Ты и нас пожалей,
Свой чудесный елей
В наши раны излей,
В наши многие раны сердечные;
Есть меж нами душою увечные,
Есть и разумом тяжко болящие,
Есть глухие, немые, незрящие,
Опоённые злыми отравами,—
Помоги им своими ты травами!
А ещё, государь,—
Чего не было встарь —
И такие меж нас попадаются,
Что лечением всяким гнушаются.
Они звона не терпят гуслярного,
Подавай им товара базарного!
Всё, чего им не взвесить,  не смеряти,
Всё, кричат они, надо похерити;
Только то, говорят, и действительно,
Что для нашего тела чувствительно;
И приёмы у них дубоватые
И ученье-то их грязноватое,
И на этих людей,
Государь Пантелей,
Палки ты не жалей,
Суковатыя! 
Какое прекрасное, мудрое стихотворение, благодаря С.В.Рахманинову ещё и песней ставшее! Строки, соединившие Образ Древнего Святого четвёртого века   и Образ Святой Руси. А создал строки эти А.К.Толстой. 
 Святой Целитель Пантелеймон, погибший в начале четвёртого века от рук нечестивого языческого императора, «оказался» на русской «почве» — в русском поле.  И аллегория эта, наверное, ясна каждому верующему – русская почва, русская душа. Они, Святые, из глубины веков пришедшие, стали своими, близкими, связанными с тем, что для русского человека является самой жизнью. И русское поле прежде всего.  
И имя  Святого звучит «по-русски»  - потому что  воплощает он мысли и чувства русского народа – и прежде всего отношение к нигилизму – к тем, для кого «только то… и действительно, что для нашего тела чувствительно». 
Русский народ нигилистическое «восприятие» природы, мироздания, человеческой души отторгает изначально – и как видим, очень «жёстко». 
Он живет с природой в мире, потому что хоть душу и «не видел», как некоторые «грамотеи» говорят, но в том, что она есть, не сомневается.  И потому природа                          «не против» жить в мире с человеком — их отношения построены на понимании и сострадании. Человек принимает природы — и благодарит её.  
 И А.К.Толстой, соединивший в стихотворении образ природы и образ Святости, нигилистов  понять и принять не может и не хочет. Граф и простые крестьяне в этом едины – потому что все они веруют! 
  А потому обратимся  к ещё одному — очень похожему и очень хорошо известному произведению того же замечательного поэта:
Благословляю вас, леса,
Долины, нивы, горы, воды,
Благословляю я свободу
И голубые небеса!
И посох мой благословляю,
И эту бедную суму,
И степь от краю и до краю,
И солнца свет, и ночи тьму,
И одинокую тропинку,
По коей, нищий, я иду,
И в поле каждую былинку,
И в небе каждую звезду!
  Святой Иоанн Дамаскин в одноимённой поэме  благословляет «леса, долины, нивы, горы воды», как Государь Пантелей цветы, травы и всё русское поле. 
Иоанн Дамаскин жил в восьмом веке – тоже задолго до Крещения Руси –                                           но «благословляет» он тоже, судя по всему, русскую природу. 
(Кстати, строки из поэмы тоже «запели», благодаря П.И.Чайковскому. И пели даже              в годы Советской идеологии).
  Но возвратимся к Святому Пантелею. Природа помогает  ему исцелять от недугов,  что были получены от воздействия «злых отрав» — скорее всего от царящего в мире зла. Природа одухотворена молитвой Святого, перед которым «все травы … расступаются» и  которому «цветы все … поклоняются. 
Но  именно этого нигилисты не признают, а потому  «лечением всяким гнушаются».
  И русский народ вслед за Святым Целителем гонит их «палкой суковатою». «Гонят»                 и крестьяне с русского поля в стихотворении А.К.Толстого, и работающие на фабрике                                      благочестивой московской семьи Шмелёвых рабочие, называя «гадюками», «бешеными собаками» и «цареубийцами».  
И неважно, что одни живут среди природы и возделывают поля, а другие в городе, выпекая пряники  в том числе для Царского Двора.  Образ природы очень важен тем, что отношение к ней – это отношение к своей душе, к окружающему мирозданию,                          а значит, к Тому, Кто всех нас создал!
 Кажется, всё слишком ясно и разъяснений не требует. 
Но всё же, наверное, стоит обратиться и ещё к одному примеру русской поэзии. Стихотворение «Приметы», созданное поэтом пушкинского поколения – Е.А.Баратынским. 
Пока человек естества не пытал
Горнилом, весами и мерой,
Но детски 
вещаньям природы внимал,
Ловил ее знаменья с верой;
Покуда природу любил он, она
Любовью ему отвечала,
О нем дружелюбной заботы полна,
Язык для него обретала.
Почуя беду над его головой,
Вран каркал ему в опасенье,
И замысла, в пору 
смирясь пред судьбой,
Воздерживал он дерзновенье.
На путь ему выбежав из лесу волк,
Крутясь и подъемля щетину,
Победу пророчил, и смело свой полк
Бросал он на вражью дружину.
Чета голубиная, вея над ним,
Блаженство любви прорицала.
В пустыне безлюдной он не был одним,
Нечуждая жизнь в ней дышала.
Но, чувство презрев, он доверил уму;
Вдался в суету изысканий...
И сердце природы закрылось ему,
И нет на земле прорицаний.   
Несмотря на название, говорит поэт совсем об ином. Приметы у язычников,  а здесь…
Став «по-научному» относиться к окружающему мирозданию, человек, кажется, многое узнал и многого добился,  но и многое потерял. Только не наука, конечно, «виновата»,                 а сам возгордившийся человек, царём себя возомнивший и потому столь искажённо прогресс воспринявший. (Царём до грехопадения был). Потому что прогресс изменяет материальную сторону жизни —  но не может, не должен касаться души, духовности. Иначе, произойдёт трагедия, здесь отражённая.   
 И вот  «в одну лишь наук уверовавший», человек перестал быть единым целым                       с природой, с мирозданием. Забыв даже, что и сама наука могла возникнуть только                    «в лоне христианской цивилизации», как напишет почти через столетие Исповедник Лука (Войно-Ясенецкий).
    «Чувство презрев, он доверил уму; вдался в суету изысканий» — и природа «обиделась» на человека, «испугалась» — и перестала помогать – ни волк, ни ворон,  ни чета голубиная больше не приближались, чтобы помочь, предупредить об опасности.  «Сердце природы закрылось» – и  стал  человек несчастным, даже  не всегда осознавая это – сердце, лишённое высшего чувства, не могло беды этой ощутить.  
А главное в том, что перестала «дышать нечуждая жизнь», которая «дышала»                                в «безлюдной пустыне», спасая и направляя. Человек по сути, потеряв живую связь                                 с окружающим мирозданием, потеряли  живую связь с Самим Творцом. А чувство богооставленности может довести до отчаяния.
 Но Господь  не может оставить человека – человек сам отдалился. И всё-таки отдалились не все – иначе, не родились бы эти строки.
Евгений Абрамович Баратынский  с болью в сердце говорит о распаде живой связи человека с тем, чего нельзя постичь только умом.  Поэт выразил чувство,  преобладающее над холодным разумом. Чувство, без которого жизнь лишена смысла. Чувство любви и доверия к Создателю Нашему  и всему Им сотворённому. То «Божественное нечто,                          что и понять нельзя, так как оно не поддаётся анализу, разуму, а постигается только любовью», как сказал вслед за великим поэтом великий мастер пейзажа И.И.Левитан. 
Да будет так! Да не распадётся самим Творцом дарованное единство!