Вышла новая книга Михаила Александрова "Ты слышал бой?"
Майор поперхнулся недопитой водкой:
— В смысле?
— В прямом. Ты когда-нибудь слышал бой?
— Ну, ты даёшь Волошин, я по командировкам не меньше тебя накатался, по штабам и тылам не отсиживался.
— Я не о том. – Волошин тряхнул уже вторую опустевшую бутылку.
— Сагид! – Дверь тут же открылась, как будто, прапорщик-дагестанец стоял и ждал, когда майор его окликнет. – Будь другом. Сагид исчез, и уже через минуту возник вновь, с газетой, в которой была завёрнута бутылка водки, местного разлива. Майор ловко подцепил зубами пробку, тут же плеснув в стаканы:
— А о чём?
— Ладно, я так, что-то накатило, — Волошин поднял стакан, — ну, будем. – Выпили на глоток.
— Нет уж, ты давай, что-то странные вопросы у тебя сегодня, рассказывай, чего накатило? – Зацепил тушёнки из железной банки майор.
— Ты когда-нибудь, слышал бой? – повторил Волошин вопрос. – Нет, не так, что бы где-то, далеко. Вот как сейчас.
За перевалом глухо ухало и время от времени был слышен перестук очередей.
— И не свой, когда всё видишь, орёшь матом, когда бойцы рассыпаются по местам, когда стрельба вокруг, и сам стреляешь. А рядом, у соседей. У которых ты бывал сто раз, с командиром которых ты водку пил, вот как с тобой, сейчас. Блокпост которых, ты знаешь как свой. И вдруг стрельба, беспорядочная, шквальная стрельба.
— А потом тихо, — после паузы продолжил Волошин. – Целых десять секунд тихо. И твои уже все по ячейкам, нервы в струны. И вдруг опять, длинными застучал ПК. Это Серёга, рыжий толстяк, из Омска.
АГСники подключились, два казака с Ростова, закурить сегодня стреляли. АКМы короткими бьют, эти дело знают, от арыка подошли, будут отсекать от дороги. РГДешки пошли в ход, всё ближний начался, говорил же им, растяжки к арыку надо ставить. Умные все.
Майор не перебивал.
— Наливай, чего ждёшь? – Подвинул Волошин свой стакан. Опрокинули залпом.
– А ты сидишь, слышишь так, что лучше, чем видишь, всё ясно, всё понятно. И сделать ничего не можешь. Совсем ничего, понял? Совсем ничего. И связь… — Волошин ругнулся, — будь она не ладна. У тебя тоже пятнадцать бойцов, ментов деревенских, с автоматами. Ты слышал такой бой майор?
Майор молчал, глядя куда то в одну точку на полу. Потом вдруг так ткнул алюминиевой вилкой в банку с тушёнкой, что вилка выгнулась.
— Да слышал я, Волошин, всё слышал, и что после видел. Война, будь она не ладна. Много положили? – Майор разлил остатки третьей бутылки. – Ладно, давай по шконкам, может кто и нас завтра слушать будет.
На службу парня провожали:
Столы накрыли во дворе.
И гости пили и плясали
На радость малой детворе.
Апрель шалел: мужали травы,
Тянулись к дому журавли,
Пел птичий хор в ветвях дубравы
И одуванчики цвели.
И парень счастлив был с гостями:
Пил за девчонок и ребят,
За дембель, что не за горами –
Два года мигом пролетят.
Ему желали возвращенья
И лёгкой службы кореша.
И мать молилась во спасенье
Её родного «малыша».
Просила чуда у Николы:
В Чечню – не приведи Господь!..
Слова сказал учитель школы,
Слезу не в силах побороть.
И однокашники глядели –
Кто с завистью, а кто и нет.
«Ну, не герой же, в самом деле!..»
И дал наказ внучонку дед.
Невеста горько теребила
Из одуванчиков венок:
«К разлуке жёлтое…» – твердила.
Отец сказал: «Держись, сынок!»
И он смеялся и держался!
Его и водка не брала!
При всех с невестой целовался!
Всю ночь гуляло полсела!
И честно пили все до донца.
И всем хватало первача!
А у иконки Чудотворца
Тихонько плавилась свеча…
На службу парня провожали:
Рыдали бабы во дворе.
А гости пили и плясали…
И сука выла в конуре.
© Сергей Светланин