Никогда не бросайте животных на даче!

Две собачьи фигурки, проваливаясь в снегу, брели вдоль нашего забора. В их походке чувствовалась безумная усталость. Одна собака неожиданно упала — вторая подошла, стала облизывать. Увидев меня с куском колбасы и кастрюлькой каши, испуганно вскинулись, отскочили на безопасное расстояние. Одичали… а когда-то явно были домашними — на шеях потрепанные ошейники. Потерялись? Вряд ли. Каждую осень окрестные деревни наполняют эти несчастные существа — бывшие домашние питомцы, брошенные своими безответственными хозяевами на дачах. Наигрались летом — осенью оставили на даче «ненужную игрушку» без воды, еды, жилища — обрекли на мучительную голодную смерть. Глядя на этих горемык, каждый раз удивляюсь: почему человек, способный на такое подлое предательство, гордо называет себя — «венцом природы»? Кобель и сука. Девочка крупная — алабай. Молодая — около года. Шерсть клочьями на тощих бедрах, грустные глаза -«домиком» — смотрят на мир с какой-то жуткой обреченностью. Мальчик явно имел в роду породистых черных овчарок, хромой — кто-то подбил бедняге лапу. Статный красавец, если бы не страшная худоба. Кусок колбасы в моих руках вызвал интерес, но на зов собаки не подошли. Стояли поодаль, пытаясь определить — исходит ли от меня опасность. Поставила кастрюльку, положила колбасу и отошла подальше. Первым осторожно приблизился, обнюхал еду кобелёк, убедился: «всё в порядке», но есть не стал — подождал, когда насытится его ослабевшая подруга. Собака ела жадно, быстро, и тут я заметила — у неё скоро будут щенки! Бедные! как же будете выживать в такую суровую зиму, горемычное собачье семейство? Подруга поела, мальчик подобрал остатки. Прилегли отдохнуть. Быть может, я смогу завоевать их доверие и они перезимуют у меня на участке? Потом устрою знакомым — таких красивых собак обязательно кто-нибудь приютит! Однако, все мои попытки подойти к ним поближе, успеха не имели: бедняги перестали доверять людям. Отдохнув, собаки побрели дальше. Друзья — супруги — любящие, преданные собачьи души, отвергнутые человеком. В середине февраля, в самые жестокие морозы, вызвала меня на улицу соседка Анфиса:

— Пойдём, поглядишь — постоялец на сеновале у меня поселился! Пришла за сеном, козу накормить, а она там, со щенком! Похоронить бы надо! В Анфисином «постояльце» с трудом узнала мою давешнюю знакомую алабайку. Шерсть ещё более свалялась, глаза провалились, красные, воспалённые и обмороженные соски на животе вспухли. Рядом, под боком, лежал щеночек, черненький, каким был его папа. Алабайка подняла голову и глухо заворчала…

— Что? Не узнала? Мы же с тобой знакомы! Где твой муж-то? жаль, рассказать не сможешь…. Кажется, собака меня узнала: какое-то смутное воспоминание мелькнуло у неё в глазах и грозное ворчание прекратилось. Её щенок давно закоченел. Пытаясь оживить сына, собака толкала его носом, облизывала. Очевидно, материнское сердце отказывалось понимать — малыш мертв! — Я её покормлю, а вы в это время заберите щенка, потом закопаем. Пока алабайка поглощала еду, Анфиса завернула щенка в платок и мы осторожно вышли из сарая, заперли засов. Малыша похоронили за забором. Мерзлую землю за бутылку самогона раздолбил местный алкоголик — дядя Миша:

-И что за церемонии такие? Похороны псине устроили… выбросили бы в выгребную яму и дело с концом! Дурью мучаются бабы!

А в это время, запертая в сарае, мать щеночка надрывно выла, плакала, рыдала! — Ишь, как сердце рвет, — переживала Анфиса,- хорошая собака, умная, любящая! Я бы её себе оставила, пусть живет — найду чем накормить!

Но не суждено было Анфисе стать хозяйкой алабая. Когда открыли сарай, собака бросилась обнюхивать наши следы. По ним вышла на место погребения сына. Легла на могилку… Никакие уговоры, попытки увести — не действовали.

— Ничего, успокоится — придёт, я ей еды в сарае оставлю. Утром алабаечка действительно вернулась в сарай, рядом с ней лежал выкопанный ночью мертвый сынок. Трижды пытались мы похоронить несчастного малыша — в поле, на опушке леса. И каждый раз, на утро вновь находили его в сарае Анфисы, рядом с мамой. Как-то приехал к моей соседке племянник — водитель грузовика. Уговорила его Анфиса увезти труп щенка подальше лес. Утром алабаечки в сарае уже не было: девочка ушла навсегда, искать своего сына. Какая судьба ждала её впереди? Смерть ли лютая от холода, голода, жестоких людей? Или все же Бог помог ей, и смогла алабаечка подарить всю свою нерастраченную любовь настоящему Человеку, действительно способному оценить огромное богатство её собачьей души? А весной загородные участки опять заполнили дачники, привезли с собой щенков, котят, хорьков — живые человеческие игрушки...