Ночной порой

 Муравей упорно тащил травинку. Её сдувало слабым ночным ветерком, но он изо всех сил удерживал свою находку и снова продвигался вперёд. Наконец, травинка зацепилась за волосок, торчащий из носа спящего человека. Лицо, по которому полз муравей, вдруг напряглось, задрожало. Муравей замер. Человек взмахнул рукой и чихнул, сбрасывая с себя непрошеного гостя вместе с его добычей.
« Господи, башка-то как раскалывается!» — горестно подумал Максим, усердно теребя чесавшийся нос. Чувствуя ночную прохладу, он поёжился и медленно открыл глаза. Над головой сверкали далёкие звёзды, а где-то совсем рядом шумели листья деревьев, то и дело затихая перед следующим порывом ветерка.
« Как бриз на море!» — мелькнуло в больной голове. Наверно, таким бывает морской шум, но вот только Максим никогда на море не был, и в ближайшее время такой возможности не наблюдалось. Он снова закрыл глаза, и память его устремилось в недавнее прошлое, стараясь восстановить цепочку событий. А что вчера было-то? Ну да, после работы с парнями зашли в магазин, купили две поллитры, потому что была пятница, и впереди светило два дня выходных. Потом взяли ещё две, потом ещё…. Дурачась, заглянули на местное кладбище. Сели возле какой-то и могилы и пили за здоровьё её хозяина. А вот потом полный провал. «Набрался, значит, поэтому не помню ничего, — успокоил себя Максим, — А почему так тихо, и парни где?
Кряхтя, он повернулся набок, чувствуя холод, исходящий от земли. С трудом открыв слипшиеся веки, он с удивлением увидел перед собой чьи-то ноги в чёрных лакированных ботинках. Ботинки не первой свежести, да и не чищены давно.
Максим приподнял голову. На лавочке, возле оградки, сидел незнакомый парень. Чёрный его костюм сливался с ночной темнотой, а в русых кудрявых волосах отражался звёздный блеск, совсем не вписывающийся в эту мрачную картину.
— Ты кто? – спросил Максим, пытаясь подняться, но ослабевшие колени то и дело подгибались.
— Местный! – равнодушно ответил парень и протянул Максиму руку.
Наконец тому удалось встать, и он плюхнулся рядом на шатавшуюся лавочку:
— А что у тебя руки холодные, замёрз что ли?
— Не, не замёрз, они у меня в последнее время всегда такие.
— Ясно, — Максим опять поёжился, — Ты-то здесь каким боком очутился?
— Да так! – отмахнулся парень.
— Ясно, — опять повторил Максим,- Слушай, ты наших пацанов поблизости не видел? Очнулся вот, а вокруг никого! Ты кто, сторож что ли?
— Вроде того! – парень вытянул ноги, и блеск лакированных ботинок мелькнул среди тёмной травы.
— Ну, ты даёшь! – удивился Максим, — На такой работе, и вырядился, как франт! Да, а зовут тебя как?
— Вообще-то Денис. Был….
Максим не успел удивиться, как Денис, видимо, спохватившись, добавил:
— Не обращай внимания, со мной случается.
— А…. – успокоился Максим, — Слушай, Дэн, у тебя в заначке ничего нет? – и многозначительно щёлкнул пальцем по горлу.
— Да вон стоит! – Денис показал на одноразовый стаканчик, стоявший на могильном памятнике. В темноте Максим его и не заметил, но, разглядев, обрадовался:
— Надо же, наше осталось!
Живительная влага обожгла желудок, а потом теплота молниеносно побежала по жилам, и Максиму стало хорошо и уютно.
— Ну, брат, выручил! – дёрнул он за рукав своего соседа, — Знаешь, а я ведь на кладбище первый раз ночью, честно!
— Страшно?
— Ты ж со мной! А одному не совсем по себе было. Хотя, я и не понял ещё, спал ведь! Ты-то ведь не боишься!
— А мне и не положено! – усмехнулся Денис.
— Это понятно при такой должности! – кивнул Максим, — Другой работы не было? Мне казалось, что сторожами только старики работают!
— Почему не было, была! Программистом был, семью имел.
— А сейчас? Всё «был», «была»!
— А сейчас один. С тобой вот разговариваю.
Максим захмелел:
— Видишь, как меня на старые дрожжи несёт!
Денис поднялся, и сухо скрипнули лакированные ботинки. «Дались мне эти ботинки!» — разозлился на себя Максим.
— Слушай, — спросил он, — у тебя больше ничего нет?
— Принесу сейчас, — Денис открыл калитку и растворился среди деревьев.
«Ну, ты умница, — ругал себя Максим, — на кладбище знакомства заводишь!» Интересный парень: сторож, а ведёт себя странно. Да и не похож на сторожа!
— Держи, — невесть откуда появившийся Денис протянул ещё один пластиковый стаканчик, — ваше осталось… на соседней могиле.
Максим опрокинул водку внутрь. Снова зажгло. Он попытался ещё что-то сказать новому знакомому, но алкоголь делал своё дело: в мутнеющем сознании плавали какие-то вопросы, и всё сильнее клонило ко сну. «Отключаюсь….» — последнее, что запомнил Максим, прежде чем упасть на своё прежнее место возле могилы.

— Макс! – донеслось совсем близко.
Максим вздрогнул и проснулся. Вовсю светило солнце. На ветках берёзы, росшей возле ограды, прыгала какая-то птичка. Сильно ныла занемевшая рука.
— Здесь я! – отозвался Максим.
— Вот и наш герой! – Генка Арефьев первый подскочил к ограде, — Туточки он, парни!
Его обнимали и хлопали по спине:
— Как она ночь среди мертвяков?!
— Да пошли вы, — обиженно отворачивался Максим, — бросили одного!
— Ты ж в кусты отлучился, а потом пропал. Отключился, видно! Да и темно было. А если честно, — Генка наклонился к уху Максима, — я и сам ни фига не помню!
— А кого мы здесь вчера поминали? – спросил кто-то, — Так… Соловьёв Денис, 1970 – 1999…. Не старый ещё.
— Кто, кто? – Максим подошёл к памятнику. Прямо на него с фотографии смотрел… ночной знакомый.
Стало не по себе.
— Вот ещё раз и помянём! – радостно воскликнул Генка и полез в пакет.
— Стой! – остановил его Максим, — Идёмте-ка отсюда, мне и ночи хватило!
— И верно! – засуетились парни, — Вон лесок поблизости!
Они сидели на лесной полянке, весело балагурили, иногда вспоминая кладбищенскую ночёвку Максима. Тот усмехался и всё время думал о том, что вряд ли расскажет друзьям о своём ночном знакомстве. Не расскажет и своей девушке Полине, потому что вряд ли она сочтёт нужным встречаться с ненормальным человеком, который в ближайшее время собирался сделать ей предложение. Да и был ли на самом деле этот Денис? Чего только с пьяных глаз в голову не придёт….
— Вот что, пацаны, — поднял стакан Максим, — давайте не чокаясь за того… ну, Дениса Соловьёва!
— Это за твоего соседа по ночёвке? – хитро улыбнулся Генка.

— За него самого… — подтвердил Максим.