​О нём, о ней, о нас

Кто-то вживается – и выживает,

Он: выживается – и обречён.

Что-то под веками тает и тает,

Что-то щекам горячо.

Он неуместен, точнее – невместен,

Он невменяем в контекст

Времени, племени, области, веси –

Здесь – и округ и окрест.

Небо накроет движенья прохожих –

Гулкий чугун пустоты.

Он не проходит, он просто похожий,

Он – это, собственно, ты.

Ты у окна с телефонною трубкой,

В профиль, а может, в анфас –

Вписана в вечер обманчиво хрупкий:

В вечно, в случайно, в сейчас.

Окна открыты из вечера в вечность,

Крыши покаты в закат.

Но тишина не взрывается речью –

Мёртв детонатор звонка.

Обогати нарративом молчанья

Дно городской тишины.

Комплекс отчаянья, чаянья, чая

С рижским бальзамом, вины.

Миг одиночества, век отреченья,

Может быть, наоборот.

Искус влеченья, леченья, печенья –

До причащенья даров.

Мир неуместен, верней – невменяем,

Вечный – для всех и ничей.

Да, мы вживаемся и выживаем.

И забываем, зачем.