​Погружение в незнакомое,неизведанное Ч.5 Гл.2

(В этой главе, наверное, больше, чем в других, отражена связь, преемственность, «перекличка» со строками других поэтов – и не только. Потому что… всё и так ясно).

Честно говоря, во время работы над первой частью ком в горле стоял, когда приходило осознание того, что мысли А.С.Хомякова стали в наше время непростое ещё более «актуальными», за живое задевающими. Но сейчас боль многократно усиливается. Эта часть, исследование завершающая и самая скорбная. И скорбь эта сильнее, глубже, чем даже сначала показаться могло. Всё в своё время скажется, а пока перед нами строки С.С.Бехтеева., которые без боли душевной не читаются:

Где ты, кроткая, православная,

Наша матушка Русь широкая,

Меж сестер славян сестра главная,

Светлокудрая, синеокая?

У тебя ли нет голубых морей,

Вековых лесов, поднебесных гор,

У тебя ли нет тучных нив-степей,

Городов и сел, веселящих взор?...

Не может не броситься в глаза сходство «ритмическое» — и не только«ритмическое», конечно, с известными каждому с детства строками А.В.Кольцова:

Ax ты, степь моя,

Степь привольная,

Широко ты, степь,

Пораскинулась,

К морю Черному

Понадвинулась!

В гости я к тебе

Не один пришел:

Я пришел сам-друг

С косой вострою;

Мне давно гулять

По траве степной,

Вдоль и поперек

С ней хотелося…

Раззудись, плечо!

Размахнись, рука!

Ты пахни в лицо,

Ветер с полудня!

Освежи, взволнуй

Степь просторную!

Зажужжи, коса,

Как пчелиный рой!

Молоньей, коса,

Засверкай кругом!

Зашуми, трава,

Подкошонная;

Поклонись, цветы,

Головой земле! …

Само стихотворение, конечно, больше – и говорит не только о степи бескрайней, но и о горе простого, русского мужика — косаря, за которого не хочет любимую её отец-староста замуж отдавать. Горе, которое главный герой всё же надеется преодолеть.

А у С.С.Бехтеева беда всей Руси Святой, России Православной отразилась.

И прежде, чем дальше произведение читать, обратимся уже не к «предшественнику» в истории, а к поэту, лишь на два года старше С.С.Бехтеева – исповеднику неявленному — М.А.Волошину. (Мнение личное – да не на пустом месте возникшее. См. также «Готовность к Сораспятию»).

Суздаль да Москва не для тебя ли

По уделам землю собирали

Да тугую золотом суму?

В рундуках приданое копили

И тебя невестою растили

В расписном да тесном терему?

Не тебе ли на речных истоках

Плотник-Царь построил дом широко —

Окнами на пять земных морей?

Из невест красой да силой бранной

Не была ль ты самою желанной

Для заморских княжих сыновей?

Нельзя не увидеть схожести мыслей и чувств, не услышать скорби преисполненного риторического вопроса как преддверия главной русской трагедии. У обоих поэтов названы произведения: «Святая Русь» — и звучит название это с горечью великой.

Кстати, заметили уже, наверное, что слово «скорбь» сейчас у нас ключевое.

А созданы оба произведения в годы, говоря словами М.А.Волошина, «смут, побоищ и погромов». И у обоих поэтов скорбью великой, болью неутихающей каждая строка преисполнена.

Итак, что же дальше?! Разумеется, сначала в произведении С.С.Бехтеева:

Что ж стоишь в углу, пригорюнилась,

В жалком рубище, Русь державная,

Бровью черною принахмурилась,

Обнищавшая и бесславная?

Нет парчи цветной на твоих плечах,

Нет венца Царей на твоем челе,

Грусть-тоска глядят у тебя в очах,

Сор-бурьян порос на твоей земле.

И вещает Русь, Русь убогая:

«Люди добрые, чужестранные,

Велика моя скорбь, и много я

Претерпела мук в дни желанные!

Изменила я Царю-Батюшке,

На гульбу пошла, врагом званная,

Я поверила воле-татюшке,

Продалась жиду, окаянная!

Обобрал меня душегубец-враг,

Истерзал мое тело белое,

Опоганил он мой родной очаг,

Загубил мое войско смелое.

Смолкла песня моя, песня вольная,

В дни кровавые, непогожие;

Не зовет молва колокольная

Люд молитвенный в Церкви Божии…

Да разве могло ещё недавно такое кому-нибудь в самом страшном сне привидеться?! Были, конечно, пророчества явлены и в литературе отражены. (См. также «Готовность к Сораспятию»). Да не услышали пророчеств. И вот, как сказал Патриарх-Исповедник Тихон: «Мы алчем, жаждем и наготуем на земле, благословенной обильными дарами природы, и печать проклятия легла на самый народный труд и на все начинания наши…Вместо великой, могучей, страшной врагам и сильной России они сделали из нее одно жалкое имя, пустое место, разбив ее на части… и вся эта разруха и недостатки от того, что без Бога строится ныне Русское государство… Успеха у нас не будет никакого до тех пор, пока не вспомним о Боге».

И все горькие мысли эти в строках поэта отражены. И звучит в произведении плач, как звучал в древнерусской литературе во времена татаро-монгольского нашествия. Только ныне всё намного-намного трагичнее.

Тогда – много веков назад наказал Господь Русь за княжеские междоусобицы – а ныне обезумели многие настолько, что корни свои выкорчёвывать стали, что фундамент духовный разрушили «до основанья».

Я тщетно силился понять,

Как ты смогла себя отдать

На растерзание вандалам –

Напишет через десятилетия И.В.Тальков…

Изменила я Царю-Батюшке,

На гульбу пошла, врагом званная,

Я поверила воле-татюшке –

звучит в произведении, как и во многих, мысль о том, что истинную свободу на пьяное гульбище и рабство променяли. Рабство в плену антихриста. Неслучайно звучит слово «враг» — враг рода человеческого.

Какому дьяволу, какому псу в угоду,

Каким кошмарным обуянный сном,

Народ, безумствуя, убил свою свободу,

И даже не убил— засек кнутом? —

крик души поэта — тоже Серебряного века — З.Н.Гиппиус. (Не время сейчас в мировоззрении «разбираться». Не самый близкий мне по духу поэт – но слова эти бьют наотмашь).

«Продалась жиду», — звучит у С.С.Бехтеева. Снова вспомнить должно, как растолковал в «Дневнике писателя» великий Ф.М.Достоевский принципиальную разницу между национальностью как таковой и врагами Русской, Православной Соборности. Нельзя же, прошу извинения, поставить великого И.И.Левитана – с храмами на известных всему миру полотнах в один ряд с циничными убийцами – Юровским, Губельманом и т.п., с сектой хасидов, Россию 17 июля обезглавившей. Ко времени написания этих строк своё чёрное дело в Екатеринбурге они уже совершили. (См. также «Россия, «чающая» движения воды»)…

И снова обратимся к строкам М.А.Волошина, созданным чуть ранее:

Но тебе сыздетства были любы —

По лесам глубоких скитов срубы,

По степям кочевья без дорог,

Вольные раздолья да вериги,

Самозванцы, воры да расстриги,

Соловьиный посвист да острог.

Быть царевой ты не захотела —

Уж такое подвернулось дело:

Враг шептал: развей да расточи,

Ты отдай казну свою богатым,

Власть — холопам, силу — супостатам,

Смердам — честь, изменникам — ключи.

Поддалась лихому подговору,

Отдалась разбойнику и вору,

Подожгла посады и хлеба,

Разорила древнее жилище

И пошла поруганной и нищей

И рабой последнего раба.

В обоих произведениях говорится и об отречении от Царя – у С.С.Бехтеева мысль эта самая главная, упоминается, как мы уже сказали, враг рода человеческого, душами людей завладеть пожелавший. (См. также «Готовность к Сораспятию», «О русской душе и отнятой у нас России» Гл. 11)…

Прозвучала эта мысль — чуть раньше — и в печально известном» сборнике М.И.Цветаевой «Лебединый стан».

Нет лиц у них и нет имен, —

Песен нету! —

Потому что они слуги антихриста — врага, Русь, «обобравшего», «опоганившего». Потому и в трагических строках С.С.Бехтеева «смолкла песня» Руси – «песня вольная»…

— Голубочки где твои? — Нет корму.

— Кто унес его? — Да ворон черный.

— Где кресты твои святые? — Сбиты.

— Где сыны твои, Москва? — Убиты.

Кажется, строки С.С.Бехтеева звучат, словно «продолжение», — и тоже придающим драматизм, трагизм, плач напоминающим анапестом написанные...

И вот снова строки «Лебединого стана», что тоже читать возможно, лишь сердце скрепя, – иначе, может оно не выдержать:

Коли в землю солдаты всадили — штык,

Коли красною тряпкой затмили — Лик,

Коли Бог под ударами — глух и нем,

Коль на Пасху народ не пустили в Кремль —

Надо бражникам старым засесть за холст,

Рыбам — петь, бабам — умствовать, птицам — ползть,

Конь на всаднике должен скакать верхом,

Новорожденных надо поить вином,

Реки — жечь, мертвецов выносить — в окно,

Солнце красное в полночь всходить должно,

Имя суженой должен забыть жених...

Государыням нужно любить — простых.

Говорить, насколько перекликается произведение с созданным С.С.Бехтеевым, незачем – всё само за себя говорит.

Только здесь не плач, а отражение разрушенных основ, на которых жизнь человеческая зиждется. Потому что, если можно было от Бога отречься, – то вся жизнь смысла, любой «логики» лишается. Сказал же капитан в романе «Бесы» Ф.М. Достоевского в ответ революционеру на бред его о том, что Бога нет: «Какой же я после этого капитан»? 

(Даже в знаменитом детском стихотворении К.И.Чуковского «Путаница», по словам самого автора, в этом нежелании «мяукать» и «крякать», как «говорили» всегда, отражена революция, а говоря языком русских философов, духовный кризис. Оттого и море от спички загорелось. Единственный же необезумевший «заинька» говорит по сути: должно исполнять, что «велено. А «повелеть» мог только Создатель)...

Русь наводнили чуждые силы,

Честь опозорена, храм осквернили –

знаменитая песня «За Русь Святую», слугами антихриста украденная — потому что без Бога творить нельзя – не получится. Говорить о единой по сути мысли – так этого только слепоглухой не понимает, хотя бы на уровне интуитивном. И очевидно, даже в этих двух строках, что отразилось здесь противостояние Руси Святой-Православной с войском антихриста – «бой святых и тёмных сил», как напишет через полвека Н.А.Мельников в поэме «Русский Крест».

А русский мыслитель И.А.Ильин сравнивает воинствующих безбожников с теми, что, находясь на берегу и в реку не входя, утверждают, что вода «сухая»…

Идет по луговинам лития.

Таинственная книга бытия

Российского — где судьбы мира скрыты —

Дочитана и наглухо закрыта.

И рыщет ветер, рыщет по степи:

— Россия! — Мученица! — С миром — спи!...

Россия похоронена?! Нет! И даже в скорбных строках С.С.Бехтеева звучат привычные для литературы русской мысли Последней Книги Писания.

В следующей главе побеседуем…

(Продолжение следует)