СТУДЕНТ "О любви и победе над смертью".

1. Круги ада прошедшие. Смерть победившие.
(На примере поэзии А.А.Ахматовой).
Глава первая. «Реквием по эпохе…»
Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит,
Крапиве, чертополоху
Украсить её предстоит.
И только могильщики лихо
Работают. Дело не ждёт!
И тихо, так, Господи, тихо,
Что слышно, как время идёт.
А после она выплывает,
Как труп на весенней реке, —
Но матери сын не узнает,
И внук отвернётся в тоске.
В этих страшных, обречённых строках словно отразился «конец человечества», человечества, которое закапывают в земле «могильщики» Наверное, в «лице» «работающих лихо могильщиков» поэт имеет в виду тех, что охотно готовы похоронить весь мир в погоне за своей выгодой. О тех, что гонятся за ложными ценностями, «хороня» всё вокруг и давно «похоронив» свои души. Оттого вместо цветущего мироздания вокруг «крапива и чертополох» как символ гибели настоящих ценностей, истинной красоты. Оттого и превращается эпоха в «труп».
А люди, жившие и в трагическое время «погребения эпохи», и через много лет после, всегда будут стыдиться того, что «тогда» происходило. Происходило, прежде всего, с умами и душами людей. Так о чём же говорится здесь?!
Для этого обратимся к финальному четверостишию:
И клонятся головы ниже,
Как маятник, ходит луна.
Так вот — над погибшим Парижем
Такая теперь тишина.
Эти строки создала великая Анна Андреевна Ахматова - создала в те годы, когда фашистские полчища ещё не перешли границы нашей Родины, но уже шли, завоёвывая мир, оставляя за собой смерть и разрушение.
Всё стихотворение словно проникнуто гробовой тишиной - тишиной кладбища, дыханием смерти - потому что фашисты, возомнив себя хозяевами мира, вершителями судеб народов, ничего, кроме кладбищ, после себя не оставляли.
Только если прочитать лишь первые три четверостишия, то невольно покажется, что говорит поэт и о других событиях, не менее трагических и для неё, и для всей России.
Глава вторая «Звёзды смерти» над «безвинной Русью…»
А совсем незадолго до этого был написан знаменитый Реквием, посвящённый всем жертвам сталинских репрессий – жертвам кровавой власти. Власти, обесценившей жизнь человека.
Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки.
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
Итак, два пронзительных стихотворения созданы приблизительно в одно время – время страшное для всего мира – во вторую половину тридцатых годов. Время, в которое «погребают эпоху».
Жизнь человека, жизни тысяч людей, обесценены - живые души «массово» уничтожают ради «великой цели» - ради «достижения господства». В «Реквиеме» - ради «господства» большевиков, для укрепления власти убивающих таких же людей – только думающих по – иному! А это для «новой власти» опасно, непереносимо.
И потому принесённые в жертву безумной, античеловечной идее, «обезумев от муки,
шли уже осужденных полки». Принесённая в жертву «безвинная корчилась Русь под кровавыми сапогами и под шинами черных марусь».
И другое стихотворение начинается со строк, тоже говорящих об убийствах тысяч, миллионов - ради самоутверждения безрассудного диктатора, возомнившего себя сверхчеловеком, присвоившим себя право решать, кто имеет права жить, а кто нет.
Потому и остались только «крапива и чертополох» как символ запустения, «работающие лихо» могильщики и всплывший на реке «труп». Смерть воцарилась надо всем пространством – и мира, и поэзии...
А теперь снова обратимся к самой, наверное, трагической поэме, названной от латинской поминальной молитвы, чтобы увидеть причину трагедии.

Глава третья «Россия распятая…»
Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: "Почто Меня оставил?"
А Матери: "О, не рыдай Мене..."
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
Глава так и называется «Распятье». Почему же обращается поэт к событиям, произошедшим две тысячи лет назад?! Да потому, очевидно, что сравнивает Анна Андреевна толпу разрушавших храмы с толпой, кричавшей «Распни его». Сравнивает власть, безжалостно уничтожавшую людей только за то, что в Бога верили, с правящими много веков назад нечестивыми языческими императорами, осуждавшими тысячи на мученическую смерть за веру Христову, чтобы другим «неповадно было». И вот много веков спустя, в годы написания «Реквиема», «толпа» снова «распинала» Христа своим непониманием, неверием, небрежением. «Толпа» тех, которые когда-то считали себя православными людьми, а теперь отреклись, как Иуда.
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
Образ стоящей у Креста Матери и оплакивающей смерть Сына словно стал воплощением того, как оплакивали миллионы людей смерть своих близких - убитых, в лагерях сгинувших.
Когда отворачиваются от Бога, над людьми «стоят» «звёзды смерти». Когда говорят, что Бога нет, человеческая жизнь превращается в «ненужный привесок». И приходит время «погребения эпохи».
Глава четвёртая «Птицы смерти» над любимым городом…»
И вот «продолжение» всеобщей русской трагедии - образ осаждённого Ленинграда – родного, любимого города самой А.А.Ахматовой.
Птицы смерти в зените стоят.
Кто идет выручать Ленинград?
Не шумите вокруг — он дышит,
Он живой еще, он все слышит:
Как на влажном балтийском дне
Сыновья его стонут во сне,
Как из недр его вопли: «Хлеба!»
До седьмого доходят неба...
Но безжалостна эта твердь.
И глядит из всех окон — смерть.
И стоит везде на часах
И уйти не пускает страх.
Всё стихотворении проникнуто неподдельным ужасом - ужасом того, что вражеские самолёты, как большие кровожадные птицы - «птицы смерти», нацелились на людей. Они летят высоко в небе, закрывая от людей небо своим зловещими крыльями, всюду сея смерть и страх. Смерть и страх стали зловещими «стражами».
Глава пятая «Победа над смертью»!
Но, как ни жестока, как ни беспощадна жизнь на земле, как ни сильны смерть и страх, как ни мучителен голод, как ни сильна усталость, как ни кровоточат раны, ещё теплится надежда – потому что город ещё «живой» и «всё слышит». Надежда встать из последних сил и победить в схватке с безжалостным врагом.
И город жил - и ленинградцы вновь «шли сквозь дым рядами»…
А вы, мои друзья последнего призыва!
Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.
Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,
А крикнуть на весь мир ваши имена!
Да что там имена! Ведь все равно - вы с нами!..
Все на колени, все!
Багряный хлынул свет!
И ленинградцы вновь идут сквозь дым рядами -
Живые с мёртвыми: для Бога мёртвых нет.
Они победили смерть - и память о них живёт, и сами они живы - потому что для Бога мёртвых нет. (Безо всяких кавычек и цитирования). Долгое время - в годы безбожной власти последняя, главная строка заменялись почти безликой «для славы мёртвых нет». Но тогда теряется самое главное - теряется весь смысл. А смысл этот Литургический! Литургии – «общая молитва» - «общая» для живых и усопших именно потому, что «для Бога мёртвых нет»! А слава и память людская могут изменить.
Может быть, имена убиенных защитников Ленинграда поминают на Литургии – и после войны, и много лет спустя…
Но главное в том, что живые и усопшие вместе - в едином порыве идут к Творцу. Идут сквозь смерть к Вечности! И смерть побеждена!!! Из «смертной бездны» «возвращается» город, который, казалось, задушило блокадное кольцо.
И в ночи январской, беззвездной,
Сам дивясь небывалой судьбе,
Возвращенный из смертной бездны,
Ленинград салютует себе.
Из «смертной бездны» «возвращается» Россия, победившая тех, что посягнули на мировое господство. Победила слуг антихриста, как это было всегда.
«Смерть! Где твое жало?! Ад! Где твоя победа?!»

2. Доброта «отражает» любовь!
Милосердия двери отверзи нам, Благословенная Богородице, надеющиися на Тя, да не погибнем, но да избавимся Тобою от бед, Ты бо еси спасение рода христианскаго.
(Молитва Пресвятой Богородице)

Вступление.
Что такое доброта?! Слово это знакомо каждому с детства. Нас окружает великое множество людей – и каждый может встретиться с проблемой, даже с бедой, которую не в силах преодолеть сам. Я уверен: прийти человеку на помощь, не пройти мимо, даже в ущерб собственным интересам, — вот что называется добротой!
И когда люди добры друг к другу, то доброта «перерастает» в Высшую Добродетель – Любовь!
А теперь давайте посмотрим, что думают об этом наши великие писатели.
Глава первая «Доброта, на краю пропасти спасающая»
Итак, Ф.М.Достоевский. Писатель говорит, вернее – показывает, как запутавшийся в своих проблемах, неурядицах, в своих мыслях, которые иногда «нашёптывает» лукавый, даже неплохой по своей сути человек может натворить много страшного – такого, от чего сам тоже будет страдать.
И тогда нужен – просто необходим — другой человек, который поможет разобраться, без помощи которого — гибель!
Речь, конечно же, о Родионе Раскольникове из знаменитого романа «Преступление и наказание». И о Соне Мармеладовой. «Их воскресила любовь» — пишет Ф.М.Достоевский о своих героях. Соня Мармеладова, узнав о совершённом, сказала Раскольникову поцеловать землю, которую он осквернил. А если вдуматься, то поцелуй — это символ большой любви и единства.
Глава вторая «Надежда...»
И становится понятным, почему читать Евангелие о Воскресшем Лазаре писатель словно «поручает» Соне, которую общество считает падшей женщиной, – «блуднице», говоря языком духовным! По сути «поручает» — спасти главного героя.
А ещё: Соне, как и Раскольникову необходимо смыть с себя всю грязь, боль, что пришлось ей пережить, хоть в отличие от главного героя «переступила» она через себя и не ради себя. Очевидно, ради искупления и на каторгу вслед Раскольниковым Соня отправляется. Хотя, я уверен, никто из читателей не посмел бы Соню за прошлую жизнь осудить. И уж, тем более, сам писатель. Неслучайно поступок её нередко называют «страшным подвигом».
Но, как было уже сказано, «возлагается» на Соню большее, чем только спасение от голода семьи.
И каторжане, чьи руки по локоть в крови, которые, кажется, сам образ человеческий утратили, полюбили маленькую, хрупкую девушку и называли её Матушкой Софьей Семёновной. Потому что была она доброй и чистой душою, несмотря на «вынужденный грех». Потому что словно проходила Соня вместе с ними «горнило испытаний». Только они — за свои совершённые злодеяния, а она — ради высокой и светлой цели — ради любви. И была Соня для них «лучом», что сквозь чёрные тучи светит и даёт надежду.
Потому, даже потерявший душу, очевидно, через смерть супруги переступивший, собравшийся свершить грех самоубийства Свидригайлов говорит, что Соня должна жить, чтобы другим помогать. Даже тот, чьё сердце, кажется, совсем очерствело, для кого жизнь всякий смысл потеряла, понимает, ощущает, что в таких, как Соня – в смиренных пред Господом — спасение.
Доброта только от любви рождается. И часто спасает даже тех, кто уже на краю!
Неслучайно одна из икон Матери Божией – Молитвенницы за весь род христианский называется Взысканием Погибших.
Глава третья «Единство, Самим Творцом дарованное! И завещанное».
И, конечно, быть добрым, сострадательным должно не только к людям, но и ко всему, Творцом созданному – ведь все мы Его творения.
Есть такие слова — «братья наши меньшие», принадлежащие крестьянскому поэту С.А.Есенину.
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.
Так и должно быть, но к сожалению, бывает не всегда. Есть у того же С.А.Есенина стихотворение, которое он сам никогда не мог читать без слёз – «Песнь о собаке».
Злобный, «хмурый» хозяин отнял новорожденных щенков, унёс и безжалостно утопил! И собака бессильна перед человеком – перед его звериной жестокостью!!!
А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать...
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.
А вот финал трагедии – трагедии безо всякого преувеличения.
И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.
Значит бросал уже кто-то «камень в смех»!
Трудно, невозможно называть таких людьми. Хозяин собаки и ему подобные — палачи, убийцы! Как можно жить с тем, что отнял у кого-то жизнь. Не ты дал – не тебе и отнимать!
С.А.Есенин, как и многие русские писатели, говорит о том, что дарованная сила, дарованные возможности что-то делать, что-то менять накладывают на человека и большую ответственность. И как отвратительно, мерзко, гадко, когда имеющий силу издевается над более слабым, над беспомощным! Такой сильным называться не в праве. И человеком называться не в праве, как было уже сказано!
Глава четвёртая «Жива душа, греха убийства избежавшая».
Но есть, к счастью, и другие люди. Такие, как лирический герой крестьянского поэта С.А.Клычкова
В лесу на проталой полянке,
В дремучем весеннем бору
Устроили зайцы гулянки,
Затеяли зайцы игру…
Звенели весенние воды,
И прыгал с пригорка родник,
И зайцы вели хороводы,
Забывши про мой дробовик…
Всю ночь я бродил всё и слушал,
Ах, друг мой, открою тебе:
За бедную заячью душу
Я так благодарен судьбе!..
Всё стихотворение — от начала до конца — проникнуто радостным, умиротворённый настроением. Почему?! Потому что лирический герой относится ко всему живому с уважением, с глубоким вниманием, которое лишь не разучившемуся любить, видеть и размышлять над увиденным даровано. Иначе, не увидел бы он, как «устроили зайцы гулянки, затеяли зайцы игру». Даровано тому, кто мог «всю ночь бродить и слушать». И услышать язык окружающего мироздания; и увидеть в этих незатейливых зверьках, наверное, равных себе. А убить такое же творение Божие, как ты сам, невозможно, если душа ещё жива, — и не стал он убивать, хоть и вышел на охоту, взяв с собой дробовик. И безмерно благодарен за это! Благодарен «судьбе»?! Наверное, всё же Милосердному Творцу, вовремя вразумившему, «очи» сердца открывшему!
За бедную заячью душу
Я так благодарен судьбе!..
Благодарен прежде всего за свою душу! За то, не замарал её грехом убийства!
Сразу невольно вспоминается – не может не вспомниться — известный с детства каждому Дед Мазай. Он тоже, наверное, на зайцев охотился — только бедой их «воспользоваться» не смог, не захотел. И спас всех до единого, наверное, даже рискуя перевернуть лодку. Несладко жилось старому крестьянину, только сострадать он не разучился.
В этом неодолимая сила и старого Мазая, и бродившего с дробовиком по лесу охотника. В доброте и милосердии!
Некий итог размышлений...
Сильный тот, кто способен творить добро. Быть добрым – значит не быть безразличным к чужому горю. А иначе, жизнь становится пустой. Доброта будет жить всегда, вечно! Потому что, как сказал Ф.М.Достоевский: «Тот, кто хочет приносить пользу, даже со связанными руками, может сделать много доброго».