Притча о грехах человеческих

(из рукописи 18 века «Беседа человека о смерти с ангелом-хранителем»)

Пролог

Явился грешнику вдруг ангел в час ночной,
И речь посланника была не без укора,
О жизни прожитой завёл он разговоры…
Затем грехи предстали длинной чередой,
И каждый говорил словами обличенья,
Ведь предавался человек им с увлеченьем,
И пролетела жизнь его, как сладкий сон,
О прегрешеньях никогда не мыслил он.
Из бездны мрачной показались они сами,
Повергнув нечестивца сразу в лютый страх,
Ему напомнив о содеянных грехах,
И тот омылся покаяния слезами.

Сребролюбие

Сидел в геенне мрачной долго я
И почивал у дьявола на лоне,
Извлёк меня ты, алчностью горя,
И людям зла творил ты мною много:
Чужие вещи силой отнимал
И разорял окрестные именья,
Свершал набег на укреплённый вал
Без всяческого совести зазренья;
Захватывал ты пашни и сады
И расхищал крестьянские покосы,
А на полив не оставлял воды,
Народ простой лишая ржи и проса;
Неправедный копил ты капитал,
На сундуках замки легко сбивая,
Сокровища из них ты вынимал.
Тебя вела дорога в ад кривая,
Вся жизнь твоя – лукавство и обман,
Прельщением ты нажил состоянье,
Зарыл ты в землю клады разных стран,
За алчность не боялся воздаянья.
Я – сребролюбье, мерзкий идол тех,
Кто любит сильно серебро и злато,
На воровстве построив свой успех,
Приобретая клеветой палаты;
Кто копит средства только для себя,
Не тратя их на благостное дело,
И кто живёт, о нищих не скорбя,
Заботясь лишь о злате оголтело.
Они мне шлют поклоны день и ночь,
Ослепнуть могут очи мудрых мною,
И послужить мне многие непрочь,
Из всех грехов дороже всех я стою.
Я порождаю зависть, гордость, злость,
Насытиться не может мною зренье,
И у вельмож в душе я частый гость,
Источник я их делового рвенья.
Причина я страданий, бед и зол
Сегодня и в древнейшие эпохи:
Терпел Иосиф братьев произвол
И продан был за денежные крохи;
Иуда предал Господа Христа,
И в ад предатель помещён за это,
Где разделяет с бесами места,
И навсегда лишён он Царства Света.
Я – сребролюбье, всем желанен я:
И нищему, и знатному вельможе,
Меня не любят многие, кленя,
Но за богатством лезут вон из кожи.
Тучнею у скупого я всегда,
У пьяницы порядочно худею,
Я много людям приношу вреда,
Внушая им греховные идеи:
Ни разу алчущим ты не принёс еды,
Поскольку сам ты алчешь накоплений,
И жаждущему ты не дал воды,
Ты жаждешь сам достатка появленья.
Из-за меня нагого не одел,
Ведь сам жалеешь тратить на одежду,
Не сотворил ты милосердных дел,
И в рай попасть мала твоя надежда.
И так ты в сребролюбии погряз,
Что начал предаваться ты печали
О том, что не приносит злата грязь,
Желаешь ты, хлеба чтоб златом стали,
И чтобы огороды и сады
Рождали драгоценные каменья,
А с неба чтоб лились взамен воды
Потоки злата сразу по веленью,
И в серебро чтоб обратился град,
И золотые потекли чтоб реки;
Ты стал вполне тогда бы только рад,
Когда бы богател ты мной вовеки.
И тем ты сильно оскорбил Творца,
Унизил ближних, алчности в угоду,
И ты отвергнут от Его лица;
Я – сребролюбье, пагуба народа.

Гордость

Была я у отца в большой чести,
Я у него в аду всегда в почтеньи,
Оттуда смог меня ты извести
По своему греховному хотенью.
Забыл Творца ты по вине моей,
Безумно превознёсся ты душою,
На ближнего ты становился злей
И разражался яростью большою.
Смиренных гнал ты, с гордым враждовал,
Уничижал ты нищих и убогих,
С богатыми устраивал скандал,
Соседей скудных ненавидел многих;
И в жизни ты о том имел печаль,
Что не повелеваешь целым светом,
Тебе нередко было сильно жаль,
Что славой не всегда ты был согретым.
Мечтал ты быть людей честнее всех
И в мире целом самым знаменитым,
Считал, что не впадал ты в смертный грех,
И что отличен ты смиренным видом.
Ты мнил себя учёных всех умней,
Мудрее мудрых, сильных всех сильнее,
Богаче состоятельных людей,
Опаснее лютейшего злодея.
В словах ты был до крайности спесив,
Держался высоко в любой беседе,
А в споре не терпел альтернатив,
В словесных драках расставляя сети.
Тянул ты шею, возносил ты бровь
И возвышался всею позой тела,
И гордая завистливая кровь
В тебе жестокой злобою кипела.
Я – гордость, нет греха вредней меня!
В уме превозношением сгорая,
Денница пал, смиренье не храня,
Из-за меня Адам лишён был рая.
Я есть причина мирового зла,
Я расточаю плод благих деяний,
К душевной смерти я людей вела,
Свершать не позволяя покаянье.
Кто милостыню с гордостью дают,
Иль молятся постом в превозношеньи,
Таких напрасен лицемерный труд,
Причина я духовного крушенья.
Ведь гордецы пред Богом не чисты,
Они достойны всеми осмеянья,
Совсем в них нет сердечной простоты
Их мерзостны тщеславные деянья.
Подобно солнцу, что сияет всем,
Я прилепляюсь ко всему благому:
Гордятся те, кто в пост не ест совсем
И те, пристрастны к мясу кто любому.
Одни одеждой шёлковой горды,
Другие же тщеславятся и рваной,
Стараясь отличаться от среды,
Возносятся и силою, и раной,
Оратор горд риторикой своей,
Тщеславятся и в подвиге молчанья…
И что добро так расточит сильней?
И в чём душе не будет оправданья?
Я – гордость, души я ввожу во ад
И удаляю вмиг людей от Бога,
Любой порок со мной сдружиться рад,
Я в пропасть быстро укажу дорогу.
Гораздо лучше каяться весь век,
Грехи периодически свершая,
Чем быть, как лицемерный человек,
В ком гордость есть от добрых дел большая.

Гнев

И я с гордыней пребывал в аду,
Однажды вывел ты меня оттуда
И мною нищих предавал суду,
От их имений оставляя груды.
Лишил Отечества и чести многих ты
И сквернословной разражался речью,
Ты зачинатель был слепой вражды
И наносил тяжёлые увечья.
Виновником ты был и зол, и бед,
Повсюду смуту разжигал и войны,
Страданья от тебя терпел сосед,
Стремился делать ближнему ты больно.
Тобою мучим был окрестный люд,
Ты бил жестоко, не взирал на лица
И был, как лев, порою, страшно лют,
Опаснее змеи, хитрей лисицы.
Злопамятлив ты был, нетерпелив,
Не мог смиряться, нищих ненавидел,
И яростным огнём испепелив,
Ты в жизни многих бедняков обидел.
Я – гнев слепой, во мне смиренья нет,
Я тишины с терпеньем не любитель,
И поражён был мной весь белый свет,
Я проникал и в тихую обитель.
Пучина зла исходит из меня,
И я могу гордиться этим вправе,
Враждой наполнен я, весь мир браня,
У вельзевула самого я в славе.

Объедение

Я насыщался на пиру в аду,
Призвал меня к себе ты в услуженье,
В любое время к людям я приду,
Всегда у них в большом я уваженьи.
Ты объедался всем, что мог поймать,
Питая ненасытимое брюхо,
И не могла тебя вместить кровать,
Остановиться не хватало духа.
Ты пожирал и скот, и рыб, и дичь,
И овощи, и фрукты, и орехи,
Не мог ты насыщения достичь,
Чревоугодной покорясь утехе.
Курением гортань ты услаждал,
И винное вливал в себя ты зелье,
Устраивал ты дома пир и бал
И предавался буйному веселью.
Я – объеденье, пьянство же – мой брат,
За службу нам хвалю тебя особо,
Свершал довольно из-за нас ты трат,
Работал нам с усердием до гроба.
Постятся редко люди из-за нас
И посещают редко богомолье,
К недугу мы приводим всякий раз,
Одаривая щедро лютой болью.

Эпилог

И каждый грех пред человеком выступал,
Его всё более в унынье повергая,
Надежды не было душе достигнуть рая…
Затем вступили духи злобы в карнавал,
Над греховодником они смеяться стали,
И в хоровод над ним пустилась бесов стая,
Бороться с ними человек никак не мог,
Душе способен был помочь один лишь Бог,
И даже ангел заступиться был не в силе,
Над погибающим он с горечью скорбел,
А тот от ужаса был бледен, словно мел,
И бесы радостно страдальца поносили…

Не возражаю против объективной критики:
Да

 

Прочли стихотворение или рассказ???

Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.

И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок "Одноклассников" ниже!

 

0
19:41
232
RSS
Нет комментариев. Ваш будет первым!