​Размышление о любимых фильмах в Святой День Победы над фашизмом.

Размышление о любимых фильмах в Святой День Победы над фашизмом.

Есть фильмы о Великой Отечественной войне – и их немало, что перешагнув время, стали неотъемлемой частью нашей жизни. Потому что суть их можно выразить этими словами

из песни: «Мы шли к любви и милосердью в немилосердной той войне». Это — отражение русской души, русского мышления, от предков, от русских корней глубинных в нас «проросшее». Именно так – оттого и смотрим не одно десятилетие…

Святые слёзы, как сказал ещё тогда – сразу по выходу фильма один из журналистов. Слёзы сопереживания пяти девушкам, погибшим в «бою местного значения» и остановившим врага, который хотел железную дорогу взорвать.

«А зори здесь тихие»… Даже китайцы поставили — наверное, это заслуживает уважения, только все герои фильма русские до «кончика мизинца». Именно – русские, а не советские, хотя в старых, высоко-духовных по сути своей лентах это – давно уже синонимы.

Обратить внимание хотелось бы на то, что может быть, и в глаза не сразу бросается. Помните разговор старшины Васкова с одной из девушек о Легонтовом озере и о монахе. С каким уважением говорит о посвятившем жизнь свою Богу старшина с четырьмя классами образования. Всё-таки фильм не в тридцатые годы выходил – и, очевидно, «придираться» цензура не стала. И невозможно представить, чтобы богохульство из уст этого простого русского мужика исходило, несмотря на то, что и в их селе была, разумеется, коллективизация, и «пропагандисты» антирелигиозные приезжали.

Только, видимо, и иконы не из всех изб выбросили и сожгли. И Святыня чудом уцелела. Ведь именно в ней и происходит справедливое возмездие – захват в плен врагов, Землю Русскую оскверняющих.

А дальше, словно под невидимым покровом святых сумел теряющий силы Васков довести пленных и упасть лишь тогда, когда увидел спешащих на по помощь своих. Ведь, как мы помним, Лиза дойти не сумела – поглотила её болотная трясина – а помощь всё равно пришла…

А ещё нельзя забыть, как до боли сердечной переживает этот истинно русский крестьянин, что женщин от пуль не уберёг, что фашисты «по этой ниточке ножом»...

Оттого и вырастил он осиротевшего Игорька – сына убитой Риты и мужа её, в первые дни войны голову сложившего, — и стал мальчик военным, славные традиции продолжая…

И вот финал – вырастает в лесу – вдали от суеты Памятник пяти погибшим девушкам.

Перед ним, возлагая венок осенних листьев, одна из девушек-туристок встаёт на колени.

Встаёт, как пред Распятьем в заупокойной молитве, словно произнося про себя хорошо известные слова: «Души их во благих водворятся и Память их в род и род».

И вдруг словно выходят события за рамки только войны с фашизмом, и говорят о русской душе — душе тех, что за Родину жизни свои отдавали.

__________________________________________________________________

А вот погибший до последнего солдата взвод – погибший уже в марте сорок четвёртого – солдаты остановившие фашистские танки. И оставшиеся в живых дети, собравшиеся на месте боёв через тридцать лет, чтобы вспомнить своих отцов. «Аты-баты шли солдаты»…

Речь сейчас не о бессмертном подвиге бойцов – это объяснений не требует. Хочется сказать о преклонении перед Женщиной – думаю, все помнят, какие слова говорит сёстрам милосердия (так всё-таки лучше) о Женщине-Матери Вано Кодеридзе. И представить что-то непристойное, низводящее Женщину до уровня «самки», как ныне нередко пытаются изобразить, невозможно, немыслимо. Как невозможно представить, чтобы старшина Васков относился к вверенным ему девушкам иначе, как к младшим сёстрам. Думаю, оттого и смотрятся фильмы семидесятых годов уже почти полвека.

Говорить об иных, по словам Анна, «мерках» счастья тоже, наверное, незачем. И сама Анна, и мама её – Кима – яркий тому пример. Можно взглядов их не разделять, но невозможно не проникнуться глубоким уважением, сочувствием к этим истинно русским женщинам…

Только нельзя понять мать Игоря Суслина, не признавшую свою внучку – ведь это – последняя, как принято говорить, «кровинка». Да и Игорь любил Кимку — и не из тех он, кто «поиграл в любовь» и забыл. Но он погиб в том самом бою в марте сорок четвёртого – и осталась дочка. Неужели матери, сына потерявшей, важнее было что-то иное, чем такая память о сыне? Не все, значит, жили «по иным меркам»…

Но вот похожая жизненная ситуация. «Любовь Андреевна, идите к внуку, он может упасть», — говорит собравшаяся мстить фашистам за смерть мамы Машав легендарном, любимом фильме «Офицеры». И ни малейших сомнений ни со стороны самой Любови Андреевны, ни мужа её Алексея, что этот ещё не ведающий горя малыш — их внук.

Один из самых трагических эпизодов, когда в руки матери попадает фотография смертельно раненного сына, да ещё и ехавшего на санитарном поезде, где она начальник.

По сути на её глазах умирает сын Егор – но остаётся внук Ваня – и «ниточку» не перерубили.

И вырастает потерявший родителей Иван продолжателем славной традиции тех, профессия которых – Родину защищать. Вырастает, благодаря не только героическому деду Алексею, но и любящей, не столь строгой бабушке Любе…

Конечно, каждый знает, что была на войне и жестокость, и то, что называют «окопной правдой». Но каждый, пишущий или создающий фильм об этих трагических событиях, наверное, думает прежде всего о том, ради чего – показать «озверение» или то, что душу живую изломать и выбросит нельзя. «Мы шли к любви и милосердью в немилосердной той войне» — а иначе, всё теряет смысл.

С Праздником! С Днём Святым Великой Победы!