Открытое обсуждение - приглашаем всех участвовать

Завидую белой завистью тем, кто умеет красиво описать природу. Я этому все никак не научусь и мама меня постоянно за это ругает. Может быть вот такие мастер классы помогут. С нетерпением жду комментарии Анны Даниловой и других авторов.

В связи с тем, что автор анонимный, трудно объективно оценить призведение. Очень перенасычено описанием мелких деталей… хотя природу очень люблю, мной тоже написано очень много стихов и рассказов, но в основном, привычно излагать немногословно.

Елена, возможно Вы и правы, но не всем присуще льстить.Очень перенасычено описанием мелких деталей, которые лучше воспринимаются на фото или рисунке, или если это учебный материал, а в произведении привычно излагать немногословно, но это всего лишь мой взгляд.

Сирень — мои любимые цветы, поэтому благодарю автора за нежное к ним отношение, которое сквозит в каждой строчке.
Я в своих текстах всегда скупа на прилагательные, сфальшивить боюсь, но «В положите меня спать в сирени» все прилагательные настоящие, как и чувства в них вложенные. И это здорово.

По-хорошему завидую автору, который может бросить вызов, сознательно выставив свое детище на всеобщий суд, видимо, вполне уверенный в себе и в своем произведении. По стилю написания видно, что это не новичок. Добротное литературное повествование, пересыпанное эпитетами, сравнениями настраивает на удовольствие восприятия картин природы, ее умиротворяющего благоденствия, настраивает на лирическое настроение и красоту окружающего мира.
И тут, словно отрезвляющим диссонансом, вклиниваются некоторые несоответствия в последовательность природных явлений. Будучи сам безгранично преданный поклонник Весны, которую жду каждый год с нетерпением, не могу принять эту небрежность. Я жду с придыханием все этапы развития весенней поры: появление первоцветов, распускание первых листочков. Или наоборот, зацветание тех или иных деревьев (косточковых, плодовых, сирени, каштанов, акации...). Очень трепетно жду эту белую кипень садов и дикое цветение деревьев и кустарников. Наблюдаю за прилетающими пернатыми, за их весенними ариями, за всякими лягушками, бабочками и прочей живностью.
Да, бывают природные аномалии. И у нас на Кавказе часто осенью зацветают отдельные деревья той же сирени, каштанов и яблони, но это совсем другое дело. В таких вопросах нет мелочей.
Согласен с Еленой Асатуровой, возможно, это литературный прем – воспоминания о далеком детстве, юности… Так бывает со многими, особенно с людьми в возрасте, каковым являюсь и я. Но тут необходимо постараться обозначить четкую грань между прошлым и настоящим. Подчеркнуть, что это воспоминания, перемешавшиеся во временные несоответствия, в единый ряд картинок, словно в нереальный сон. Казалось бы, одна небольшая оплошность, что не умаляет благостного впечатления от общего восприятия нарисованной миниатюры. Но в том-то и дело, что в таком формате даже малейшие несоответствия резко бросаются в глаза и оставляют послевкусие досады от небрежности автора.
И все же… В конце скажу, что такие вещи, как этот рассказ, надо перечитывать хотя бы дважды, желательно через некоторый промежуток времени. И я, перечитав миниатюру, уже более снисходителен к автору, больше замечаю и наслаждаюсь мастерством живописания, легкость слога, искусной вязью повествования. Мы строги к другим, порой сами допускаем эти «милые» неточности, погрешности. Эмоции захлестывают, и отступает строгий расчет. Этим грешили даже великие, вспомним лермонтовскую львицу с шикарной гривой, которой у нее и в природе-то не может быть… Есенинскую собаку, с клочьями пены с боков… Но мы-то еще не классики и, да простит меня автор замечательной миниатюры, пока мы живы, пока творим, пределам совершенства нет.
И даже, казалось бы, почти объясняющий литературный прием в финальной части: «Во сне впервые отчетливо явилась эта грешная мысль, странным образом не пугающая вовсе, а принятая без требований объяснения всей ее сути. «Положите меня спать в сирени»...» не снимает до конца ощущение неясности, неточности, лишь эффектно ставящий точку.

Давненько Вас не было видно, уважаемый Александр, спасибо за такой полный, профессиональный разбор этой зарисовки, миниатюры.
Сама я не сильна в таком повествовательном жанре, могу только позавидовать тем кто находит время и вдохновение писать о природе, чувствах, мыслях, снах и пр.
Сирень — любимый цветок и кустарник моей покойной мамы и она растёт на её могиле на Южном Урале. У неё очень сильный, даже через чур насыщенный сладкий запах, как и у ландышей и спать для меня в сирени, наверно, чревато последующими головными болями или перенасыщенными ассоциациями снами. Хотя небольшой букетик сирени люблю поставить в комнате для ненавязчивого аромата.
У автора своё интимное отношение к сирени и оно описано искусно, все предшествующие цветению сирени этапы весеннего возрождения природы описаны сжато, но соответственно настроению и мироощущению автора. Буйство запахов и красок, взрыв настроения на смену куцему и скупому пробуждению от зимней спячки. Я именно так прочувствовала энергетику автора.

Спасибо, Наталья, что не забыли мою скромную персону. Вы правы, спать в сирени, это вредно для здоровья. Возможно, автор выразился фигурально, подражая Сергею Есенину, если память не изменяет: «Положите меня в русской рубашке под иконами умирать...» У него это правдиво. В данном случае — картинно, не очень правдоподобно. Но что ни сделаешь ради красного словца?)) В остальном я верю автору и восхищаюсь гущиной эпитетов, можно на хлеб намазывать, а то и ложкой есть. Хорошо!

Всех приветствую на нашем семинаре прозы!

Рассказ храброго анонимного автора «Положите меня спать в сирени…»

Это тот самый случай, когда в произведении нужно ценить чувства и эмоции, творческий порыв, аромат той самой сирени, который вдохновил автора на написание этой лирической вдохновенной зарисовки, и хотя бы частично закрыть глаза на некоторые огрехи (коих, к счастью, совсем мало).
Не буду повторяться относительно весенних и летних месяцев (и тех деталей, на которые указала Елена Асатурова, они очевидны) — всем известно, что сирень цветет в мае, и упоминание июля, по меньшей мере, странно…

Поскольку мы собрались все здесь для учебы, поэтому постараюсь разложить текст, что называется, на атомы.
Мне очень жаль, что в свое время у меня не было нормальных учителей, писателей, который доброжелательно подсказывали бы мне какие-то совершенно элементарные вещи, на которые мне, молодому автору, надо было бы обратить внимание. Поэтому, пользуюсь случаем, чтобы помочь кому-то советом, что-то подсказать. Вы все должны понимать, что творчество — процесс сложный, можно даже сказать, интимный. И мы все должны с уважением относиться к автору, который вложил в свое произведение душу. Это его рассказ, его видение, и каких-то дежурных рекомендаций здесь будет недостаточно — с одной стороны, нужно попытаться понять его, автора, с другой, необходимо, чтобы и он понял, насколько совпадает картина его воображения с той картиной, которую представит себе читатель, скользя взглядом по его строчкам…
Итак, начнем с самого начала.
Название. Оно интригует поначалу, но потом как-то сразу окрашивается в траурные тона, не заметили? Положите меня спать в сирени…
Названия произведения — очень важно для читателя. Это как обложка книги, которую захочется взять в руки или нет. Конечно, зачастую обложка бывает красивая, привлекательная, интригующая, а текст — полная чушь. Поэтому надо бы добиться того, чтобы название все-таки соответствовало содержанию и хотя бы немного приоткрывало суть произведения.
В моей профессиональной деятельности зачастую случается, что издательство само меняет название, и это прописано в договоре. И очень жаль, если оно нелепо и вообще далеко от идеи романа. Но если название удачное, то книгу будут покупать или читать. Не подумайте, что я отвлеклась. Нет, просто при каждом удобном случае буду стараться рассказать что-то полезное для авторов. Здесь с названием все в полном порядке.

« В этот раз весна почему-то запоздала, и все живое затаилось, ожидая ее наступления. Почки набухшими красно-коричневыми зачатками долго висели на ветках и, побаиваясь частых утренних заморозков, страшились расшвырять в стороны многочисленные слои смолистых оберток-пеленок и выглянуть наружу нежными клейкими уголками изумрудной зелени».
И хотя слово «зачатки» меня сразу покоробило (все-таки, это слово ассоциируется больше с зародышем), то даже, если его оставить, слово «висели» — считаю неточным. Висеть, провисать… Ну не висят почки (типа, вниз головой). Висят провода, простыни, занавески… Быть может, лучше было бы написать, что почки «словно замерли на ветках», побаиваясь заморозков?
«Страшились расшвырять в стороны». Быть может, боялись «выпустить многочисленные…». Окончание этого длинного предложения про обертки и иголки зелени — просто чудесно!
«Первоцветы и подснежники, с трудом освободившись от тяжести серых пористых снежных лепешек, кое-как выбросили свои бутоны на коротких цветоносах, не успевших вытянуться из-за отсутствия положенного по сроку солнечного света и тепла. И отцвели так же быстро и скромно, без лишней помпезности и хвастовства, торопясь окончить свой жизненный цикл вовремя, несмотря ни на что».
Вот здесь слово «лепешек» как-то саднит… В целом абзац замечательный.
«И только кустики сирени, казалось, радовались этому весеннему опозданию, набирались какой-то удивительной силы, с каждым холодным утром покрываясь все гуще и гуще тугими кисточками белых и фиолетовых соцветий». Кустики, кисточки… Я бы заменила «кустики» на «ветви». Сирень — почти дерево, высокие, густые кусты…
«Тепло пришло неожиданно в конце мая. И только в июне разлетелись во все стороны брызги всевозможных оттенков зеленого – от трепетного салатного, мятного и ярко-лаймового, до таинственного малахитового и терпкого оливкового. Брызнула зелень и засверкала на солнце, будто умытая недавним густым дождем».
Я бы предложила вариант: «И только в июне сад заиграл всевозможными оттенками зеленого…..» Остальное — очень хорошо.
«Я заждалась сирени в этот год. Ждала, нервно поглядывая на беспросветно-серое, не по-весеннему плаксивое небо, и все мое существо, и душа, и сердце, и кожа требовали хотя бы маленькой дозы этого странного для моего понимания наркотика».
Я бы заменила слово «нервно» на хотя бы «тоскливо».
Про наркотик — сложновато, «режет» глаз. Доза, наркотик — эти слова выбиваются из весенней ботаники… Быть может: «…и кожа требовали хотя бы малой толики этой нежной сиреневой свежести».
«И вот дождалась. Вновь разливается этот неповторимый густой аромат, ползет тяжелым атласом из одной комнаты в другую, заполняет собой все свободное пространство, заставляет оголяться тонкие чувствительные окончания, вырисовывая легкими трепетными касаниями на полупрозрачном полотне контуры исчезающих лиц, тел и пейзажей.
Может так? «…аромат, заполняя тяжелым сладким дурманом одну комнату за другой, пробуждая в памяти ностальгические картинки прошлого, контуры тотчас исчезающих лиц, силуэтов, пейзажей…
«Он не будоражит, как обычно, легким эфиром. Маслянистой тяжестью накрывает сознание и повисает на смеженных веках.
Предлагаю: «Маслянистой приторной тяжестью накрывает сознание и окутывает сонные ресницы».
«В позе скрюченного маленького зародыша плыву в этой масляной жидкости, словно в утробе матери, от края до края». Как вариант: «Свернувшись, плыву в теплой масляной вязкости, словно в утробе…»
«Сквозь сон ощущаю что-то свое. Это – счастье. Не безграничное. Напротив, оно четко очерчено и защищено. Это – точно оно, счастье. Его ни с чем невозможно спутать».
«Легкий ветерок колышет белую ситцевую занавеску с вышитой неловкими детскими руками бабочкой в разноцветных шариках узорчатых крыльев». Про шарики не поняла. Может: «…бабочкой с разноцветными узорчатыми крыльями».
«Сиреневый кустик приветливо машет зеленой лапкой сердцевидных листочков, заглядывая в приоткрытое оконце маленькими глазками пятилистников». Кустик, лапка, листочек, оконце, глазки…Масло масляное.
Может, так? «Кисть сирени приветливо машет своими матовыми сердцевидными листочками, заглядывая в приоткрытое окно лиловым кружевом соцветий».
«Поскрипывает старыми суставами развесистый клен, покряхтывает, задевая дощатые стены». Отлично!
«Бесконечно тарахтит мотор, стараясь добыть из недр земных живительной влаги, иногда закашливается, чихает, фыркает от напряжения и продолжает свою трудную работу, едва передохнув». Предлагаю добавить перед «бесконечно» — «Где-то совсем рядом…»
«Безмятежный дневной сон затягивает глубоко, скрывая от палящего июльского солнца так надолго, что не сразу удается разлепить глаза; вновь и вновь проваливаешься в его мягкую яму.
Предлагаю: «В доме, где укрылась от палящего майского солнца, прохладно, и безмятежный дневной сон затягивает так глубоко, что не сразу удается разлепить глаза… (дальше по авторскому тексту).

«Наконец, вялыми, слабыми от продолжительной неподвижности, ногами ковыляешь на скрипучее крыльцо, вытягиваешься во весь рост, распрямляясь и поднимая руки к небу, и радостно брызгаешь в лицо поблескивающей на солнце водяной прохладой из заранее приготовленного заботливыми руками старого таза. (Быть может, заменило слово «приготовленного» на «наполненного»?) Да, и еще слово «ковыляешь» можно заменить, к примеру, «выходишь».
«Быстрой босоногой ящеркой скользишь между яблоневых стволов, кустов смородины и вишни, стараясь не обжечь раскаленной землей мягкие пятки». Здесь меня смутил темп движения женщины, которая мгновенье назад была вялая и сонная… Возможно, следует убрать слово «Быстрой»?
«Пробравшись в тень, останавливаешься и, отдышавшись от быстрого бега, выбираешь место поудобнее, прямо в объятьях сиреневых кудлатых лап». Применительно к сирени слово «кудлатых» смотрится как-то не очень… Сирень, она пышная, нежная…
«Усаживаешься на шаткие старые качели с чашкой мятно-смородинового чая и, хрустнув куском сахара, блаженствуешь, раскачиваясь в такт с ветром, солнцем, небом и непрерывным тарахтением надоедливого мотора, добывающего воду из темных, пронизанных подземными венами, глубин». Замечательный абзац, только непонятно, когда появилась чашка мятного чая, и как героиня могла с чашкой в руках быстро бежать по саду, обжигая пятки… (Но это, в сущности, мелочь).
«Кажется, что это навсегда. Навечно...»
«В этот год сирень схитрила сообразно климатическим загадкам и приняла решение быть со мной совершенно иной, нежели прежде. Интимнее, что ли… Она не возбуждала, не бередила мою, истосковавшуюся по ней, душу, не манила в темные закоулки памяти. Не водила узкими улочками воспоминаний и размышлений. Она баюкала свернувшееся в зародышевый клубок усталое от сменявших друг друга мыслей тело».
А как же «исчезающие лица и тела? Значит, воспоминания все-таки были.
И эта фраза «усталое от сменявших друг друга мыслей тело…». Усталое от мыслей тело? Здесь, полагаю, надо придумать что-то другое… Может, что-то, связанное с впечатлениями (но не в связи с телом, конечно)…
«Она усыпляла. Детским сном, крепким и долгим, с тяжелым пробуждением и медленным возвращением в реальность».
«Во сне впервые отчетливо явилась эта грешная мысль, странным образом не пугающая вовсе, а принятая без требований объяснения всей ее сути. «Положите меня спать в сирени»…

Для придания финалу особой, округлой, что ли, завершающей интонации, я бы предложила этот абзац начать так: «И вот во сне вдруг впервые…»
Рассказ, на самом деле, чудесный, он переполнен тем редким, и оттого уникальным состоянием счастья, который и выразить-то сложно.
Однако, наш анонимный автор нашел свой собственный прием, как донести до нас это настроение, состояние души, эту глубокую сиреневую негу, в которой пребывала героиня…
Все мои предложения (варианты) и замечания, надеюсь, были для автора ненавязчивыми (хотелось бы надеяться, что полезными). Полагаю, что я этой своей рецензией продемонстрировала довольно-таки бережное отношение к авторскому тексту.
Автор, безусловно, талантлив. Кроме того, он заслуживает уважения, поскольку решился первым вынести на суд наших строгих комментаторов такое сложное произведение. Ведь написать рассказ практически без сюжета, просто жанровую зарисовку-впечатление (чистой воды импрессионизм!) — это еще надо уметь.
Спасибо!

Мало что могу добавить к разбору нашего прозаического мэтра, разве что — общие рассуждения. Да, цветастость выражений напоминает цыганскую шаль. Ну и что? Есть эстетика минимального, есть эстетика избыточного, у каждой свои законы, здесь никак не могу согласится с требованиями Тамары. Рассказ — не только нарративное повествование, стори, но и образная передача гаммы отношения автора к действительности: и рационального, и чувственного. Здесь я вижу другую неувязку: к названию рассказа ничего не добавлено! Оно индивидуально, адресуется к чувствам читателя, а вот описание самой сирени несобрано, размазано и неточно (время цветения, пятилистник…). Может быть, в рассказе не хватает действия — каких-то событий, переживаний, связанных с сиренью в целом, с этим кустом, с этим запахом. Потому что на сиюминутное сопереживание рассказ не вытягивает из-за непроясненного приема (у Анны — импрессионизм). Мне, по крайней мере, так кажется.

Дорогие друзья! Как сказала в фильме «Москва слезам не верит» героиня Ирины Муравьевой: «Да! Это писала я!»
Спасибо всем, кто прочитал мою зарисовку, кто оставил отклик или рецензию. Все ваши советы и замечания я принимаю с открытым сердцем и благодарностью. Особая благодарность Анне Даниловой, которая не первый раз дает рецензию на мои произведения. Все ее уточнения и дополнения считаю полезными и для новичков, и для маститых авторов.
И все-таки попытаюсь внести некоторые разъяснения по поводу непонимания многими из вас сезонных явлений, которые мною описаны и которые в разных уголках земного шара происходят по-разному. Тем, кто не жил в Казахстане, трудно представить, что весна у нас может длиться только неделю, может наступить только в конце мая, а может и вовсе не наступить, и тогда зима плавно перейдет в лето. У нас суровый климат, и не случайно это место – КАРЛАГ.
За этот короткий отрезок времени происходит то, что описано – первоцветы, едва распустив цветки, вянут, им на смену распускается сирень, ландыши, пионы… И вот уже под палящими лучами солнца ничего не остается, кроме голой степи, желтого колючего типчака и полыни.
Многие растения из-за этого низкорослы. Так сирень, например, это не дерево, а только маленький кустик с покореженными ветками. И садов у нас, к сожалению, нет. А чтобы что-то вырастить, нужно день и ночь качать воду насосами и поливать растения, потому что и дождей у нас практически не бывает.
Что касается «пятилистников». Я, как биолог, не могла ошибиться, потому что отлично знаю строение цветков. Как отметила Елена, в детстве мы ели цветки с пятью лепестками в качестве залога счастья. Так вот эти «пятилистники» — это воспоминание из детства, как и многое, что описано в моем рассказе.
Возможно, кому-то показалось, что мое повествование чрезмерно изобилует описаниями. Но я именно так вижу и так чувствую. Тамара призывает писать кратко. Что ж! Я попробую сформулировать мысль, заложенную в моем рассказе в нескольких словах.
«ДОРОГИЕ И ЛЮБИМЫЕ МНОЮ ЛЮДИ! Я БЫЛА СЧАСТЛИВЫМ РЕБЕНКОМ, И ЧАСТЬЮ МОИХ ВОСПОМИНАНИЙ, СВЯЗАННЫХ С РОДИТЕЛЯМИ, ЯВЛЯЕТСЯ СИРЕНЬ. МНЕ КАК НАРКОТИК НЕОБХОДИМЫ ЭТОТ ЗАПАХ И ЭТИ ВОСПОМИНАНИЯ. ОНИ УДЕРЖИВАЮТ МЕНЯ В ЭТОЙ ЖИЗНИ. НО ЕСЛИ Я ВДРУГ УЙДУ, ТО ПОСАДИТЕ НА ТОМ МЕСТЕ, ГДЕ Я БУДУ СПАТЬ, МНОГО-МНОГО СИРЕНИ».
Кстати, у Натальи мама тоже спит в сирени.
С большим уважением к каждому из вас Ирина Коробейникова

Елена, большое спасибо за Ваши размышления, вызванные моим произведением. Приятно, что Вы с Анной разговаривали и даже спорили. Это самое главное, когда прочитанное вызывает ответные чувства, любые… Анне спасибо за понимание и сопереживание.

Значит, я всё-таки угадала кто автор.
Не стала озвучивать даже в личном сообщении, чтобы момент «расчехления» автора был более эффектным для меня самой прежде всего.
Кто ещё из писателей сайта так хорошо знает и любит природу?
Кто способен воспевать красоту и сдержанность каждого бутона и лепестка?
Да, Ирина, на единой могиле моей мамы и отца рядышком растут лилии и рябина (её любил отец, сейчас она стала огромным деревом, сирень тоже пришлось обновлять, так как много лет прошло).
Вот моё стихотворение о родном городе, крае:

Город юности, мой, Златоуст.
Мне знакома в нем каждая сопка,
Каждый мост, а под ним каждый куст,
Все дороги и малые тропки.

Ты прости – от тебя далеко,
Но с тобой я всегда как в начале.
Помню, в небе твоем высоко
Журавли на прощанье кричали.

Облетели кольцом котлован.
Моросящие капли как слезы.
И клокочущий клин – караван
Заслонили печально березы.

Ты разбросан все так же как встарь.
Растянулся на добрые мили.
Разгоняя осеннюю хмарь,
«На ра-бо-ту…» — заводы завыли.

В Златоусте — отец мой и мать.
На могиле их — желтые лилии.
Потому не дано забывать.
Мне о них в подмосковной идиллии.
2004 г.
С теплом и уважением за смелость, выдержку и сдержанность, добрые слова в адрес всех участвовавших в обсуждении зарисовки
Наталья

Наталья, большое спасибо за отзыв, добрые слова и за Ваше стихотворение, каждая строка которого наполнена любовью и нежностью.

Ирина, Вы — молодец! Рада буду, если Вам пригодятся мои советы. Что же касается Вашей фразы «Я попробую сформулировать мысль, заложенную в моем рассказе в нескольких словах», то не думаю, что это будет правильно. Проза тем и хороша, что в ней можно свободно и густо писать о своих чувствах и мыслях. Это Ваш стиль, и Вам решать, какими выразительными средствами Вы будете пользоваться. Удачи Вам и новых творческих побед!

Анна, большое спасибо за Ваш мастер-класс, добрые слова и пожелания. Ни в коем случае не собираюсь менять свой стиль, буду также густо наполнять красками свои произведения ввиду дефицита их в реальной жизни. А краткое содержание сделала специально, чтобы показать, как изменяется произведение, если убрать из него прилагательные, которые, как масло, можно мазать на хлеб. Я лично с удовольствием мажу. И когда это происходит, так и говорю — «вкусно написано». С уважением Ирина.

Ирина, поздно увидела и не успела поучаствовать в разборе. Но я не угадала, кто автор, пока не дочитала комментарии до конца. Вернее что-то знакомое почувствовала, но сомневалась))) Мне очень понравилась Ваша работа. Я не профессионал, мне сложно оценить тонкости языка в повествовании. Я просто читала и смаковала картинки, которые возникали в воображении. И погружалась в это медитативное состояние — на грани сна и яви… Но смутное ощущение тревоги всё же было. И именно из-за названия. «Положите меня...»
Спасибо за смелость, Ирина. Не каждый решится выставить своё детище на всеобщее обсуждение, а потом признаться, что это его работа. Вдохновения Вам и ждём новых произведений.

От души благодарю Вас, Виталина, за добрые слова, понимание и поддержку. Мне очень приятно, что рассказ понравился и вызвал ответные чувства в Вашей чувствительной душе!

Похоже, запоздал.
Поэтому скажу очень мягко, не желая обидеть автора.
ПЕРЕНАСЫЩЕНО образами до такой степени, что ни одно предложение невозможно дочитать до конца.
Восприятие распыляется в попытке понять эпитеты.

После прочтения в сознании читателя остается нечто похожее на впечатление после посещения зала в стиле барокко. Избыточность лепнины и головная боль.

Подробно писать не буду, потому что тут уже все сказано и боюсь получить фамилию «Ипримкнувшийкнимшипилов».

Увы, юбилей не дал мне возможности присоединиться к обсуждению в срок.

Виктор, Вы даже представить себе не можете, как я счастлива, что Ваш юбилей не позволил Вам принять участия в обсуждении!!!

Да я тоже так думаю, Ирина.
А то бы наговорил того, что думаю.

На самом деле стиль выполняет свою задачу.
Просто я сам в последнее время стал стремиться к лаконизму.

БЕЗОТНОСИТЕЛЬНО того, что какие-то образы показались мне неверными. Например, «босоногая ящерка».
Тут
1. Сколько я общался с ящерицами (а общался с ними много...) — ни разу обутой ящерицы не встречал.
2. У ящерицы не НОГИ, а ЛАПКИ вроде бы.

Но в целом, почему стиль не вызывает у меня удовольствия.

Избыточность образов и длинноты.

Я понимаю, в 19 веке сидел какой-нибудь хорошо причесанный Тургенев и писал абзац за абзацем один и тот же Бежин луг.
Или старый маразматик Толстой давал в диалоге реплику на целую страницу.

Это устарело и не вписывается в реальность.

Сейчас иной темп жизни. Невозможно сидеть и читать в тишине и покое. Каждую секунду что-то где-то пищит, трещит, звенит, приходят СМС, по улице едет ментовня с сиренами, всю ночь под окном подвывает сигнализация, с кухни раздается звук таймера индукционной панели, кондиционер в гостиной то включается, то выключается… и пр.

Тысяча отвлекающих моментов. Невольно глаз отрывается от текста — через секунду уже приходится искать то место, на котором прервали процесс восприятия. И при таком темпе осознания реальности длинноты УБИВАЮТ текст.

Безнадежно устарели стилисты старого времени.

Это приходится понимать, когда пишешь современную вещь с попыткой передать состояние души через восприятие внешнего мира.

Можно придумать 100 метафор и образов, описывающих ощущения, например, заканчивающегося дня забот, наворотить розовые зори и черта в ступе с тенями фавнов на старых обоях.

Написать тонну белиберды в духе Татьяны Толстой.

А можно сказать, как сказал Ремарк в «Триумфальной арке»:

«Вечер был мягок, как женская грудь».

И все.
Ничего больше не надо: лавина внутренних образов в сознании читателя срывается сама.

Виктор, даже спорить не буду. Время минимализма во всем. И тем не менее, если Вы заметили, в моду вернулся стиль «БОХО» — цыганщина. Многослойность, сочетание несочетаемого. Я его обожаю. Я пишу этим стилем, хотя в литературе его, конечно же, нет, и объяснила почему. А «на вкус и цвет товарищей нет» — это всем известно.

Виктор, а на счет «босоногой», вот что скажу. Выше тоже объясняла, что я — биолог. Это для вас ноги — лапки. А конечности у всех животных называются ногами. «Задняя нога», например.

Ну это понятно. Что даже у амебы ложноНОЖКИ, а не ложноЛАПКИ.

Но дело в том, что ВОСПРИЯТИЕ искажается, мой взгляд споткнулся на эту босоногую ящерку…
Ну, вот такой пример…

ВСЕМ известно, что транзистор — это полупроводниковый триод, всего лишь коммутирующий большой ток с помощью малого, не более того.
Но когда появились первые радиоприемники на транзисторах (не на лампах-триодах, делающих то же самое, но требующих больших напряжений для эмиссии электронов, т.е. имеющих большие размеры, питающихся от повышающих трансформаторов и пр.), это была революция в бытовой электронике.
И в разговорном языке укоренилось слово «транзистор» как обозначение малогабаритного радиоприемника, у которого усиление сигнала производится полупроводниковыми каскадами.

Другой пример.

«Черный ящик» — прибор, фиксирующий происходящее на борту самолета.

Так вот это не ЯЩИК, а ШАР размером с баскетбольный мяч — несгораемый, невзрываемый, непотопляемый и пр.
И не ЧЕРНЫЙ, а ОРАНЖЕВЫЙ: чтобы когда самолет сгорит или утонет, он был сразу заметен в обломках.
И называется правильно «бортовой самописец».

Но читатель привык к понятие «черный ящик», этого не нужно объяснять.

Стиль бохо… Все имеет право на существование, это несомненно.
НО.
Он не является явлением литературы; такие витиеватости приемлемы в нанотекстах. Даже миниатюру в 1000 ЗСП невозможно прочитать до конца, голова болит и восприятие отключается.
А о том, чтобы написать таким стилем полнокровное произведение листов в 10, речи нет.
Это так, развлекательность…
Ничего действительно сильного им не написать.

Тут вот еще что скажу, Ирина…

В этом бохе нет ничего плохого, все имеет право на существование, хоть бохо, хоть гранж, хоть еще что.
У меня завышенные критерии; я не считаю литературой детективы, боевики, фэнтези, фантастику, тупые любовные романы и пр.

Я О ДРУГОМ.

И это существенно проявляется в ножках ящерицы.

Вы в тексте выступаете не как биолог, а как ПИСАТЕЛЬ.
А инструмент писателя — ЯЗЫК.
Нужно понимать тонкости нюансировки.

Даже в таком убогом языке, как английский, они есть.

Например 2 этих фразы:

I want to drink

и

I want to HAVE A drink.

На первый взгляд одно и то же.
На самом деле 1я фраза означает «я хочу ПОпить» (воды),
а 2я — «я хочу ВЫпить» (спиртного).

Про русский и речи нет.
И что бы там ни писали биологи, но есть нюансы языкового восприятия:

ножками — ХОДЯТ

лапками — ЦЕПЛЯЮТСЯ

И поэтому для человека, понимающего русский литературный язык ножки — у поросенка, а у ящерки — именно лапки.

Ошибки такого уровня убивают даже бохо.

Произведение может нравиться-не нравиться… Правильно ли мы понимаем, что сейчас высказывается человек, который не считает литературой ни Чейза, ни СТРУГАЦКИХ… НИ АКУНИНА?

НЕ СЧИТАЮ Акунина.
Акунин — всего лишь жалкий имитатор.
А также Марининых, Донцовых-Дашковых и пр. У них нет ничего, кроме голого сюжета.

У Чейза есть дельные мысли. Например, уже не помню где, слова о том. что если мужчина в 40 лет не может позволить себе выпить того и сколько хочется. то с ним все кончено.
Стругацкие — прошлый век. Эзопов язык, который был приемлем тогда (хотя и тогда я их не любил), но сейчас все это смехотворно. Уровень КВН.

Скажу больше: не считаю литературой Агату Кристи.
В детстве лишь усилием воли заставил себя прочитать «3 мушкетеров».

НО ПОВТОРЮ еще раз.
Бохо и даже киберпанк имеют право на существование — особенно если автор не имеет в себе сил написать что-то действительно серьезное на уровне реализма.

Речь тут идет о понимании-непонимании тонкостей русского языка.

Без которых просто нет предмета для обсуждения.

Каждый имеет право на все, что хочет сказать.

И если я не считаю литературой акуннных и донцовых, то это тоже мое право.

Равно как каждый модератор имеет право на свои пристрастия.

Если это не так, то почему здесь отклонили мою достаточно острую повесть «НАИРИ», где затрагиваются очень серьезные мировоззренченские вопросы, но с придыханием публикуется бесконечное писево о детях, родителях и прелестях русской деревни, при чтении которых кажется, что читаешь один сплошной текст с продолжениями.

И если я не считаю литературой акуннных и донцовых, то это тоже мое право.

Мою тоже одну статью отклонили. Причем главный администратор.
Автор внутри статьи — известный и влиятельный писатель, экс-чиновник высокого класса.
Остросоциальный текст, политика, что запрещено правилами сайта.
Ничего страшного, я разместила это письмо к высшим органам власти на многих других порталах.
А где можно прочесть вашу «НИАРИ»?
С уважением
Наталья.

Уважаемая Наталья!
Напишите мне на почту victor_ulin@mail.ru тестовое письмо — я пришлю Вам текст.
Где-то около недели он был открыт на прозе.ру, но сейчас просто так его нигде не найти, только на Литресе и Ридеро

Спасибо, Виктор, обязательно напишу и почитаю.
А если закручусь, не сочтите за труд: edinstvo67@mail.ru
А с прозы ру куда мог деться? Неужели настолько остро, что забанили и там?
Дайте ссылки на Ридеро и Литрес, хотя бы в личке.
Заинтриговали. Мои статьи и то редко банят.

ЕЩЕ РАЗ повторю.
Безногие — биологический термин.
Вы когда-нибудь брали в руку ящерицу? Сажали ее к себе на плечо, чтобы она сидела, греясь на солнце, а Вы ощущали, как ее крошечные острые коготки цепляются за Вашу рубашку?
И как Вы помыслите: ящерица держится за Вас ножками?
НЕ ЗВУЧИТ это по-русски, по-эфиопски в лучшем случае.

Вот вчера сфоткал Sympetrum flaveolum.
Она сидит, вцепившись в траву коготками и высматривает добычу.
Биолог скажет — держится ножками.
А писатель — «лапками».

feel the difference

Я таких правил не знаю.
А каким еще образом мне эмфазировать свои слова?
Гарнитуру не поменяешь, кегль не увеличишь, даже подчеркивания нет.
И уж мне эта «доброжелательность».
Мы должны определиться: или мы доброжелательствуем, пытаясь найти хорошее зерно в тексте, который не является фактом литературы, или мы как бы находимся на сайте писателей (а не пописывателей) и каждый из тех, кто кладет свой текст на наковальню, должен быть готов в ударам, которые закаляют сталь.

Мне смешно читать все эти беневоленции, когда я вспоминаю хотя бы наши творческие семинары в Литинституте.

Если автор хочет получить не объективное мнение, а лишь погладку по шерстке, то надо об этом предупреждать.

А с моей стороны — должен жы хоть кто-то быть кровавой собакой Носке около той лавочки благодушных пенсионеров, которую я вижу сейчас.

Согласна, Виктор, многие учения Литинститута давно устарели и неактуальны, не шагают в ногу со временем.
С моей точки зрения в нынешней русской (российской, среди русскоговорящей аудитории авторов) литературе ужасный застой и площадка «Писатели за добро» помогает внести «новую живую кровь», даёт возможность подискутировать и найти новые решения.
«Злое тролли» на любом сайте всегда помогали разобраться в ситуации, если конечно не перегибали палку, не скатывались в низкопробный «базар» и безудержное самолюбование, агрессию и назидательность без цели помочь.

Босоногой ящеркой стою.
Надо мной навис когтистый пращур.
Не догнать ему печать мою —
Груз своей придирчивости тащит.

Слово «догнать» можно закавычить.
Слово «пращур» можно изменить на «ящур».

Наталья, спасибо за поддержку. Я бы все-таки сказала — " когтистый ящер", так как ящур — заболевание. Помните, как в «Кавказской пленнице» делали прививки непревзойденной «троице» ?

Да! Абсолютно согласна!

Если только *закАвычить * будет правильно написано!

Тоже верно! Не среагировала вовремя на красное подчеркивание.
Редко вычитываю свои перлы, исправляю, потом.
Спасибо за корректуру, Надежда!

Вот что значит, ненадолго отлучилась… Какое неожиданное развитие получило наше обсуждение рассказа Ирины. Что ж, это было только начало. Но главные выводы я лично для себя сделала. Друзья, прошу Вас, давайте относиться друг к другу с уважением. Мы собрались здесь, на этом семинаре, для учебы, обмена мнениями, и мне очень не хотелось бы, чтобы и дальше все проходило с такими травмирующими (некоторыми, разумеется) высказываниями для автора. Думаю, все понимают, о каких именно высказываниях и комментариях идет речь. Творческие люди очень ранимы, и это нужно помнить. Уверена, что в скором времени мы больше узнаем о наших коллегах, и наши семинары будут регулярными и именно полезными для авторов. Ведь даже критику можно преподнести по-разному, доброжелательно, и тогда автор будет даже благодарен за это. Каждое начало трудно, однако, работа начата, все более-менее сориентировались, и теперь, думаю, станет еще интереснее. Мы все очень разные, у нас характеры, мы, по сути, «белые вороны», творческие люди, и нам нужно объединяться, поддерживать друг друга, помогать. Знаю случаи, когда одной рецензией убивали охоту писАть. А ведь от этого может зависеть даже судьба человека. Когда наш шеф в Литературном институте (известный писатель Владимир Орлов, может, кто помнит его «Альтиста Данилова»), «расчленял» мои первые рассказы, когда говорил такие вещи, от которых хотелось просто спрятаться под стол и зажать уши, не знаю, где я вообще брала силы, чтобы двигаться дальше. Сколько слез было пролито, сколько обид, и, главное, ведь никто и никогда нас не учил именно писАть! В Литературном институте дают базовое литературное образование, и самое ценное в учебе — это семинары! Мы привозили свои задания (рассказы на определенную тему), обменивались рукописями и обсуждали их. Ну, невозможно научить писАть. Мы критиковали друг друга, мы, молодые авторы, и все ждали, когда наш метр поделиться какими-то своими секретами. А их нет! Он говорил общие какие-то вещи, ссылался на классические произведения, и все самое ценное мы как-то чувствовали, выцарапывали из отдельных реплик… Давайте, к примеру, друзья говорил Орлов, поговорим о плутовском романе… Или же начинает делиться своими впечатлениями о Сервантосе. И что? Что дальше? А дальше ты остаешься один на один со своим недописанным рассказом, в тупике, и не знаешь, куда двигаться дальше, что и как написать, чтобы он остался доволен. Чтобы не пинал, не ругал, не уничтожал… Он не возился с нашими рукописями, не разбирал их, как, к примеру, сделала я, разобрав рассказ Ирины. Какие-то общие слова, едкие замечания… Да я вообще боялась Орлова! И только потом поняла, что там, на семинарах, самым ценным оказалось общение с себе подобными, со студентами, с будущими писателями, а не с метром… Именно эти долгие разговоры, рассуждения, споры спасли меня от того, чтобы вообще не сбежать оттуда… Прошли годы, и мы до сих пор переписываемся, поддерживаем связь и понимаем друг друга с полуслова… И, конечно же, чтение книг. Великое множество книг нужно прочесть, чтобы понять, КАК ЭТО СДЕЛАНО. Понимаете? Это уже профессиональные дела…
Одного нашего друга Орлов просто уничтожил за фразу «тыльная сторона ладони», чуть мужика (мы были взрослые уже, получали второе образование) до слез не довел… А в моем рассказе, до сих пор помню, на героине по имени Лиза (рассказ «Лиза и птицелов») была надета «бесполая черная шапочка». Уж как он глумился над этой «бесполостью»… В рассказе я описывала реальный случай, как группа молодых людей зимой, на пикнике в лесу варила суп из голубей. Как Орлов возмущался тем, что люди едят голубей! Говорил что-то про москвичей, что это не принято и все такое… Вообще ушел от литературы, перешел на голубей, и так часа два… Но голубей-то съели. На моих глазах, когда-то давно… Только одну белую голубку пожалели, не оторвали ей головку — ее спасла красота.
Словом, друзья, пишите и пишите! Хоть километрами! Если есть такое желание, «зуд», пишите, терпите, снова пишите, получайте удовольствие от процесса, и когда-нибудь вы поймете, что обрели свой почерк, стиль… И рано или поздно разберетесь, какие вас интересуют темы, жанры…
Тут Вик (Виктор Улин, но я с давних Литинститутских лет зову его Виком) «проехался» по авторам детективов. Ну я пишу детективы, большие криминальные романы. И что? Время было такое, все хотели детективов. Но я для себя давно решила, что мой криминальный роман — это лишь форма, которую я наполняю тем материалом, который интересует и волнует меня. Там разворачиваются настоящие трагедии или драмы, есть много любви…И мне не стыдно, что я пишу именно в этом жанре. Хотя помимо этого я написала много книг и в других жанрах — сюрреализм, малая проза, детские повести, реалистичные произведения. Большая часть из них вообще была издана (не по моей воле) под другими псевдонимами (тоже гримаса девяностых).
Пишите, пишите, работайте!
Конечно, я не смогу уделять внимание всем, кто пожелает получить рецензию, я очень занятой человек. Но по возможности продолжу работать здесь, если это кому-нибудь нужно.
Ну вот, чуть роман не написала…

Да, Ань…
Нетерпим я стал на закате жизни.
Уже ничего не могу читать, во всем вижу одни изъяны.
Примерно как у Вересаева в «Записках врача»: иду по улице, смотрю на прохожих и пытаюсь определить, чем он болен

Добрее надо быть, Виктор! Я Вам уже писала, что прежде, чем ругать, необходимо хвалить. И это — главный закон обучения. Но, если Вам попадались только такие преподаватели, как описывает Анна, тогда все понятно…

Уважаемая Ирина!
Позволю таки процитировать один из любимых фильмов — «Менялы»:

— Пощадите, люди добрые!
— А где вы видите добрых людей?! Мы — злые!

Примерно так.
Доброта и творчество — вещи несовместные, если речь идет о творчестве, а не пописывании на досуге.

Художник может состояться лишь тогда, когда он умеет отстаивать свои эстетические позиции, а не гладить по шерстке.

Я не мать Тереза, не Флоренс Найтингейл и даже Франциск Ассизский.

Я писатель Виктор Улин, на закате жизни пришедший к жесткой позиции в отношении к изящной словесности.