«ТАКОЙ ФУТБОЛ НАМ НЕ НУЖЕН»

Вот так и побратались Грусть и Усталость в привокзальной провинциальной пивной: вышли из неё в обнимку, и даже ловко перепрыгнули канаву, которую вырыли коммунальщики полтора месяца назад; нервно рассмеявшись с горя, захотели выпить теперь и водки. Так они оказались на скамейке пустого стадиона, где я уже устал до смерти пинать с досады свое сердце, словно футбольный мяч, потому как Непредвиденные Обстоятельства один за другим забивали мне позорные голы, ибо моя печень, стоящая в воротах, оказалась неумелым вратарем, а дающая печени бесплатные советы селезенка ругалась и чуть ли ни плакала от отчаяния.

Напившись водки, Грусть и Усталость смотрели на футбольное поле осовевшими глазами, и невозможно было понять, за кого они болеют. Мне давно нужно было заменить дырявого вратаря. Но кем? – Пьяной Усталостью? Навзрыдной Грустью, у которой поди заплетается язык, а уж тем более ноги? Разве что только – самим собой. Но какой я нафик футболист, а тем более вратарь? Тем не менее от безысходности сам становлюсь в ворота, чтобы по крайней мере дать плачущей от назревающего позора печени перевести дух…

И что вы думаете… Непредвиденные Обстоятельства стали бить в меня мячом, а точнее и не мячом, потому что, как заправские шулера, заменили мое сердце пушечным чугунном ядром времен бородинского сражения. У них, оказалось, и не было намерения забивать мне игровые голы, а изначально хотелось сделать из меня отбивную котлету. Но именно в этом хотении и оказалась их фатальная слабость. Я хоть и никакой футболист, но как личность довольно жизнестоек и силен духом. «Бейте! – Как истинный русский человек, громко, чтобы меня услышали пьяные Грусть и Усталость, крикнул я. – Двум смертям не бывать, а одной не миновать!»

Непредвиденные Обстоятельства пришли в ярость от моего нежелания покорно умереть, и вознамерились было заменить пушечное ядро на кумулятивный снаряд стадвадцатимиллиметровой гаубицы, но вместо него и вовсе, чтобы покончить со мной одним махом, вставили в гаубицу ядерный боезаряд. Но было уже поздно: отрезвев вмиг от моего истошного крика и моего мужественного жертвенного поступка, Грусть и Усталость воспарили духом, в мгновение обратились в свои противоположности, сбежали в два-три прыжка с мест для болельщиков — на футбольное поле, в два-три ловких приема скрутили Непредвиденные Обстоятельства, и увели их с моих глаз долой в неизвестном направлении…

А я, избитый, но оставшийся живым, бездыханно упал на вытоптанную газонную траву у футбольных ворот. И отдохнувшая печень стала с увеличившимся многократно уважением и любовью делать мне живительные примочки…