ВЫВАЖИВАНИЕ ВОЗДУШНОГО ШАРИКА (миниатюра-парадоксалинка)

Что это за темное пятно в разжиженном болоте моего подсознания? Ах, это воздушный шарик, наполненный ртутью и стремящийся вниз, туда, где, как в сопле вулкана, клокочет земная магма — то зеленая, то красная: волнуясь, она, как хамелеон, меняет цвет. Но воздушный шарик, светящийся чуть ли ни радиоактивной ртутью, привязан к веревочке: другой конец которой держит мой сознательный ум. Ему хочется вытащить этот шарик из болота подсознания, чтобы разглядеть повнимательнее, чем именно он наполнен: ртутью ли? А может быть в нем — запекшаяся кровь из раны хана Батыя, полученной им в бою на Курской Дуге в танковом сражении с полчищами человекообразных рептилоидов? Или — сгусток живой (а может быть и мертвой) воды, зачерпнутой из реки времен Леты, где поили коней донские казаки, мои далекие предки по материнской линии?

Но шарик не поддается: светящееся содержание его слишком тяжело для извлечения на поверхность сознания. Я боюсь, что веревочка недостаточно прочна, и может порваться. И тогда — прощай надежда познать себя самого. Поскольку без знания подсознания сознательное знание – не полное, а потому – абсурдно. Тогда как я хочу — хотя бы не обманывать себя. И знаю (правда, совершенно не знаю, откуда я это знаю), что нужно ни столько знать себя – а сколько себя любить. Потому что любовь в отличии от знания – всегда полная. Любовь не терпит частичности: она или есть, или её нет совсем. И я хочу: и любить (полностью), и знать (хотя бы частично) себя, чтобы недостаток знания компенсировать полнотой любви. И потому, загодя стараясь полюбить содержимое воздушного шарика, веду себя с ним, как рыболов — с вываживаемой рыбой: то отпускаю веревочку, то подтягиваю её. Выдержки и сноровки у меня, как у бывалого рыболова-любителя, надеюсь хватит.