Спецы (зарисовка с натуры)

Мы, два друга, сидим это значит в садике за выпивкой. На столе: помидорчики краснобокие, огурчики молодые, в пупырышках, и шмат сала, ну и… у самого края стола краюха хлеба. Много ли настоящему гурману к водочке родимой надобно?

А вокруг яблони, вишни и даже одна груша есть. Плоды её (груши) в простонародье «дулями» называют. И это, наверное, правильное название — формой она на человеческую дулю очень похожая — ну, когда большой палец меж двух других показывают. Знаете, как эта фигура делается? Знаю, что знаете, объяснять не буду.  Дуля, она и в Африке дуля!

Когда она совсем созреет, так она насквозь просвечивается золотым цветом, даже зёрнышки видно. А вкусс-нна-яа! Только чуть укусишь — сок как брызнет, да такой  сладкий.  Сладкий-сладкий!

Вот такие у нас груши в Таразе.

И конечно же арык прохладный у ног журчит. Бла-го-дааать неописуемая! Особливо, когда жены дома нет — ну, на работе она, или у соседки какой в гостях лясы точит.

 Так ты в это время…, воспользовавшись моментом полного отсутствия верной супруги…, с другом закадычным…, да ещё с припрятанной от жены бутылочкой…. Ооо!

Вот пригубишь, смакуя, половину стаканчика нектара божественного, долькой помидора с пологурчиком закусишь, а затем ещё и корочку хлеба понюхаешь и сальцем  заешь…. Благодать…, красота…, райское наслаждение и в животе, и на душе! Ей богу, не вру!

Не верите? А вы сами-то пробовали? Попробуйте, попробуйте, и вы поймёте справедливость моих слов.

Я, если честно, так вообще врать не умею. Меня, за такой мой слабый к справедливости характер, даже отовсюду с работы прут. Но я терплю, не сдаюсь, правду-матку режу, не взирая на личности…. Как, к примеру, вчера…  

Даа, так, о чём это я…?

 Ааа, сегодня у нас праздник! У нас, у обоих, жёны на работе: у меня жена на базаре семечками торгует — оптом и врозь; а у Василия, друга моего закадычно-сердечного — жена медицинский работник какой-то там самой высшей категории, самой-самой высшей какие есть в медицине. В общем, санитаркой она работает, в поликлинике.

Сидим мы, значит, оба-два, на темы разные, интересные для общего развития разговариваем: ну, к примеру, почему это початки у кукурузы растут вверх, а не вниз. Или…, такой злободневный для жизни вопрос рассматриваем — почему это собака всё время лает на чужих людей, и их, значит, кусает, а на своих — ни-ни. Ин-те-ресс-но, правда же?

А тут, после третьего или четвёртого стакашка, Петро — это я, значит, это у меня жена семечками торгует — дожёвывая огурчик и занюхивая корочкой хлеба, и говорю:

— А, знаешь, друг, ежлив всё время пиво пить, или какой другой сок, то и кровь будет иметь особый — пивной или соковый цвет, и запах соответствующий.

— Ты што, друг, я тебе как специалист отвечаю — кровь завсегда красный цвет имеет, возразил Василий.

— Ты не специалист. У тебя жена специалист, а ты, ты так себе — сосед и всё. Вот у твоей жены, она специалист, она понимает что к чему, сейчас и спросим.

— Так она ж на работе.

— Ну и што, дождёмся.

 И Петро, то есть я, упрямо помотав головой, луковичку зелёную в рот положил, чтобы, значит, сальце быстрее усвоилось организмом.

— А я тебе говорю, што кровь красная, — самоваром вскипел Василий.

И его лицо, уже достаточно порозовевшее от сала с хлебом…, налилось таким, знаете, свекольным соком.

— А я говорю, она…, — опять возразил Петро, то есть я.

— Щас пьём водку, так што, кровь белая? — перебил друга верного, то есть меня, Василий, озлобляясь на непонятливость и полную безграмотность в вопросах кровообразования.

— Ага! Щас я тебе докажу, — тоже попёр буром Петро, то есть я, на друга своего закадычного и собутыльника.

Схватив ножик со стола, чиркнул им по пальцу — кровь как брызнет…, красная-красная!

— Ах, ты, сволочь!!! — заорал Василий, совсем выйдя из себя. — Тебе тут, што, гангрена ты ползучая?! Ты, зачем в моём доме кровь пускаешь? Щас я тебе юшку-то пущу, по-настоящему…. И, бац друга по носу, то есть меня, а потом справа по дыне. — Я тебе покажу, какого цвета кровь у людей бывает!

Петро, то есть я, покраснел, стал цветом прямо как спелый помидор, а нос у меня на «дулю» стал походить, ну, на ту, что на дереве грушевом дозревает, и цвет сизый какой-то приобретать…

— Да я тебя!!! — завопил Петро, то есть я, ответно…

                                                                     *     *     *

На следующее утро верные жёны забирали своих «любимых» мужей, то есть нас, из городского вытрезвителя.

Мы  выглядели настоящими «красавцами» — лица помятые, и кое-где украшенные синими пятнами…, а так ничего.

Освободившись из злоключ…, то есть, из заключения, мы обнялись, и даже пошли в обнимку — наверное, мы поддерживали друг друга для устойчивости на земле, и её равновесия. Как-никак, друзья мы всё же! А друзья… это особое понятие!

---<<<>>>---