Крымский исход
Сколько пройдено пыльных дорог и бескрайних полей.
Под горячим седлом сквозь суровые бури летели.
И запутались в шелковых гривах ретивых коней
Звёзды тихого Дона, Сибири седые метели...
Гнал ноябрьский ветер их в спины к последнему берегу.
То ли слёзы в глазах, то ли морось упала туманная.
Разметало нещадно всех, словно осколки Империи.
Судьбы горькие, головы окаянные.
Сотни тысяч последних по Графской шли пристани,
Как потоки речные, Россию вспоровшие.
Плач отчаянья, и одиночные выстрелы
Ставят точку на чьё-то счастливое прошлое...
И когда, переполнены горем, ушли корабли,
В серой дымке растаяв, ведомые верой
Кони бросились в воду и прочь от земли
Плыли, громко хрипя. И кровавою пеной
Застилало глаза у гнедых жеребцов и кобыл,
А волна накрывала их гривы, как саван прощальный...
И в предсмертной агонии гнулся у церкви ковыль,
Где поверженный колокол пел свой псалом поминальный...
В этой битве жестокой нет правых. Но всё таки жаль
Этих преданных, выбравших божию милость...
И смотрел Севастополь в пустую безмолвную даль -
Это белое солнце России навек закатилось...
Прочли стихотворение или рассказ???
Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.
И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок "Одноклассников" ниже!
«Под горячим седлом сквозь суровые бури летели.
И запутались в шелковых гривах ретивых коней
Звёзды тихого Дона, Сибири седые метели... »
Мне, кажется, точка в первом предложении сбивает с толку. Кто летел «под горячим седлом»? «Звёзды тихого Дона»? Но почему «под седлом», а не над головой?
Кроме того, «седые метели», «суровые бури», «шелковые гривы», на мой взгляд, слишком уж замыленные штампы. Из-за этого пропадают образы и страдает произведение.
По поводу штампов согласна, сама их не очень люблю. Но практически вся гражданская лирика из них состоит, это особенность данного стиля и направления, с моей точки зрения. В отличии от лирики любовной или философской, в гражданской штампы играют особую роль, так как подкрепляют позицию автора. В таких произведениях, как правило, важен не художественный размах и выверт, а смысл и описание события, положенного в основу.
Для поэзии, Елена, не очень важно (исключительно мое мнение) гражданская она, любовная или еще какая другая. Главное точность и образность. Штампы убивают и то, и другое, обесценивая стихи. Вы правы, штампы во всю используются в «датских» рифмовочках, но ведь это одноразовый ширпотреб, не имеющий никакого отношения к поэзии.
Вы же не к событию пишите, а от души. Или я что-то не понял?
Мальчиков укрывают флагом. С головой.
Не вой, дура, говорю. Твой — живой. Живой.
Он такой же, как они — тоже рвется в бой.
Долго трубку не берет. Но не вой. Не вой.
Мальчиков кладут рядком. Прям на мостовой.
Лиц не видно. Не смотри. И не вой. Не вой.
Твой такой же — как они — на передовой.
Разбирает мостовую по кускам. Живой.
Мальчиков выносят строем. Траурный конвой.
Не считай. Зажмурься. Помни, Бог с тобой.
Он придет. Под утро. Мятый и седой.
Ты отпустишь снова. Просто жди. Не вой.
«Мухосранск. Говно. Тоскливо.
Дети.Дом.Работа.Пиво.
Геморрой.Камаз.Гараж.
Десять лет водилой стаж.
Раз в пять лет с женой в кино.
Мухосранск.Тоска.Говно.
Водка.Патриот.Россия.
Шарфик красно-бело-синий.
Ящик. Киселев на Первом.
Украина.Киев.Нервы.
Танцы. Шум. Крымнаш. Веселье.
Утро. Санкции. Похмелье.
Цены. Доллар. Банк. Кредит.
Теща как всегда нудит.
Снова Киселев на Первом.
Водка. Вещмешок. Консервы.
Секс с женой как в первый раз.
Поезд. В путь. Спасать Донбасс.
Форма. Каска. Полигон.
Гумконвоем в Краснодон.
ЛНР. Блокпост. Укропы.
Первый бой. Три пули в жопе.
Страх. Обстрел. Осколок Града.
Труп. Мешок. Рефрижератор.
Крест. Венок. Вдова. Плаксиво.
Мухосранск. Говно. Тоскливо».
Такие вещи не забудешь на следующий день. Бьют по нервам. Поэтому и гражданские. Они кричат.
В приведенном тексте не вижу ни глубокого смысла, ни гражданственности, ни патриотизма, о котором оно якобы написано. Остается ощущение грязных помоев, от которых хочется скорее отмыться. И это даже не о смысле, а о том, КАК это написано.
Вот о тех же событиях, но мне гораздо ближе:
Пряталась девочка вместе с котёнком
В тёмном подвале разбитого дома.
А над испуганным насмерть ребёнком
Небо ревело раскатами грома.
Только не гром это был, а снаряды
Рвали июльское небо Донбасса.
Девочка плакала. Плакал с ней рядом
Рыжий котёнок на клочьях матраса.
Страшно им было. Хотелось им к свету.
Там, наверху – золотая погода…
Чёрные взрывы шатали планету,
Дом их и мёртвую маму у входа.
— Мамочка, милая, дай мне печенья
И обними свою доченьку Женю.
Папка ушёл воевать в ополченье,
Ты почему-то лежишь без движенья.
— Ты говорила, целуя мой крестик:
«Боженьку в помощь зови, когда страшно».
Мама, мне страшно! Давай с тобой вместе…
Ты помоги мне! Ты всё-таки старше.
— Боженька, где Ты? – и девочка снова,
Снова и снова ручонки тянула
К небу сквозь плиты подвала сырого,
Сквозь пелену канонадного гула.
И отступили служители ада
Перед невидимым образом Спаса.
И развернулось военным парадом
Русское Небо над русским Донбассом.
автор: Мария Смородина.
Вот почитаем:
На землю саван тягостный возложен,
Торжественно гудят колокола,
И снова дух смятён и потревожен
Истомной скукой Царского Села.
Пять лет прошло. Здесь всё мертво и немо,
Как будто мира наступил конец.
Как навсегда исчерпанная тема,
В смертельном сне покоится дворец.
*** Тягостный саван, гудят колокола, смятенный дух, смертельный сон… Если с такой позиции смотреть, набор штампов?
Я практически никогда не правлю свои стихи. Я не профессиональный поэт и, наверное, рассуждаю неправильно. Но я стихи не произвожу, я ими думаю, не ставя целью поразить кого-то соответствием канонам. И в них — мои эмоции и чувства, такие, какие есть. Без редактуры.
То ли слёзы в глазах, то ли морось упала туманная.
Разметало нещадно всех, словно осколки Империи.
Судьбы горькие, головы окаянные.
Сотни тысяч последних по Графской шли пристани,
Как потоки речные, Россию вспоровшие».
«То ли слёзы в глазах, то ли морось упала туманная» — это хорошо, очень зримо, а вот «осколки Империи» — по моему разумению, никуда не годится. Особенно для стихов. Затерто до дыр. Сюда же «судьбы горькие, головы окаянные».
Кроме того, Графская пристань и примыкающая к ней площадь Нахимова не такие большие, чтобы вместить сотни тысяч. Подобное преувеличение вызывает улыбку, а это произведение улыбки, как я понимаю, не предполагает.
«Как потоки речные, Россию вспоровшие» — замечательно. Не просто красиво, а образно.
Осколки Империи — хоть и распространенное описание белоэмигрантов, но ведь оно точное. Империя рухнула, её осколки разлетелись по всему свету. Кстати, в наше время этот образ, как ни странно, в основном употребляется по отношению к разрушенным памятникам или сооружениям советского периода и в фантастике. Специально гуглила, проверяла.
Теперь про Графскую пристань. Я, хоть и лирик, но по профессии юрист. И всегда читаю разные источники, если пишу на историческую тему. Оттуда и цифры, и факты. Естественно, не сразу, не в одночасье прошли сотни тысяч по этой пристани. Эвакуация длилась несколько дней. Белый флот насчитывал более 120 судов с примерно 150 тыс. изгнанников, которые на рейде образовали целый плавучий город. Русская армия Врангеля была эвакуирована полностью. Так что это не преувеличение, хотя в литературе это один из типичных приёмов:), а реальность.
Добавлю также, что когда пишу, размер соблюдаю интуитивно, практически всегда сохраняя нужный ритм. Так вот «десятки тысяч» на один слог длиннее, и ритм был бы нарушен.
Ставят точку на чьё-то счастливое прошлое...»
С «плачем отчаяния», думаю, ясно. А вот на «счастливом прошлом» хотелось бы остановиться. Врангелевцы уходили из Севастополя в 13-16 ноября 1920 года. Люди воевали последние 6 лет. Было ли у них «счастливое прошлое»? И да, и нет. Но ближайшее прошлое было наполнено войной, кровью и горем. Таким образом, сама эта фраза кажется слишком обобщенной.
В результате полуостров до последнего момента жил спокойно. Работали кинотеатры, ставились пьесы, внепартийное общественное совещание во главе с князем Долгоруким приняло обращение к Антанте, где «ключом спасения от большевизма» был назван Крым. Только наиболее дальновидные искали пути спасения и скупали валюту. Для большинства же людей поражение 8-11 ноября стало как гром среди ясного неба. Люди знали, что ожесточённый бой неизбежен, но верили, что наступление Красной Армии разобьётся об оборонительные линии Перекопа». Так что даже самое ближайшее к описываемым событиям прошлое было для этих людей счастливым. Уж не говоря о далеком, дореволюционном прошлом.
И еще — даже в боях можно быть счастливым, если ты сражаешься за идею, за свою родину, за веру, как говорили — за царя и отечество. И когда остается надежда на то, что этот страшный сон закончится, и всё станет прежним. Поражение, исход поставили точку и на прошлом, и на этой последней надежде.
Застилало глаза у гнедых жеребцов и кобыл...»
Прежде всего, почему пена была кровавой? Если это морская пена, то она белая. Кроме того, у каурых, вороных или белых коней пена глаза не застилала? Или кони были исключительно гнедые?
Но, опять же из исторических фактов, нашедших отражение и в кинематографе. Некоторые офицеры пристреливали своих коней, понимая, что они не доплывут. Мне кажется, что у смертельно раненого животного может идти кровавая пена… у людей же идёт.
Почему кони гнедые? Самое простое объяснение — для соблюдения ритма и размера стиха. Но: есть и другое, опять же основанное на фактах. Хорошей коннице нужны лучшие скакуны. Замечено, что у скакунов преобладает именно гнедая масть, из которой формируются другие окрасы. Цвет имеет прямую связь с нервной системой лошади и её здоровьем. Так, белые имеют слабый костяк, о серый оттенок свидетельствует о нежности и слабой выносливости, а вороные считаются горячими и злобными. А вот гнедые кони уравновешены, выносливы и надежны. Это подтверждается тем фактом, что чаще всего в состязаниях побеждают скакуны именно этой масти.
А вот донская порода вполне могла быть основой Донской конницы. Масть у них преимущественно рыжая с золотистым отливом, встречаются и гнедые, и вороные дончаки. И вообще-то гнедая масть — это красновато-рыжая или темно-рыжая, как Вы и пишете.
К сожалению, в огромном количестве источников о конницах белой армии нет точных сведений о породах и мастях лошадей.
И в предсмертной агонии гнулся у церкви ковыль,
Где поверженный колокол пел свой псалом поминальный...»
По мне, это просто красивость. Волна в море, ковыль на берегу. И с какой стати он гнулся «в предсмертной агонии»?
Помимо этого, «поверженный колокол» видится сброшенным с колокольни. В этом случае, как он мог петь «свой псалом поминальный»?
Колокол — Вы правильно увидели, что он повержен, сброшен, что было типичным там, где проходила доблестная красная армия во главе с большевиками. А теперь представьте, что будет, когда падает на землю колокол? Будет долгий гул, как поминальный псалом. И — колокола, даже упав, разбившись, лишившись языка, умеют петь. Просто не каждому дано их услышать. Мне кажется, что те, кто уплывали из Крыма, еще долго слышали эти поверженные русские колокола…
Вот Вам еще одно стихотворение из этой же оперы, но сильное отменно. Оно долго не забудется:
Юрий Нестеренко
Держава
Ностальгирующим
Ах, какая была держава!
Ах, какие в ней люди были!
Как торжественно-величаво
Звуки гимна над миром плыли!
Ах, как были открыты лица,
Как наполнены светом взгляды!
Как красива была столица!
Как величественны парады!
Проходя триумфальным маршем,
Безупречно красивым строем,
Молодежь присягала старшим,
Закаленным в боях героям — Не деляги и прохиндеи
Попадали у нас в кумиры…
Ибо в людях жила — идея!
Жажда быть в авангарде мира!
Что же было такого злого
В том, что мы понимали твердо,
Что «товарищ» — не просто слово,
И звучит это слово гордо?
В том, что были одним народом,
Крепко спаянным общей верой,
Что достоинства — не доходом,
А иной измеряли мерой?
В том, что пошлости на потребу
Не топили в грязи искусство?
Что мальчишек манило небо?
Что у девушек были чувства?
Ах, насколько все нынче гаже,
Хуже, ниже и даже реже:
Пусть мелодия гимна — та же,
Но порыв и идея — где же?
И всего нестерпимей горе
В невозможности примирений
Не с утратою территорий,
Но с потерею поколений!
Как ни пыжатся эти рожи,
Разве место при них надежде?
Ах, как все это непохоже
На страну, что мы знали прежде!
Что была молода, крылата,
Силы множила год за годом,
Где народ уважал солдата
И гордился солдат народом.
Ту, где светлыми были дали,
Ту, где были чисты просторы…
А какое кино снимали
Наши лучшие режиссеры!
А какие звенели песни!
Как от них расправлялись плечи!
Как под них мы шагали вместе
Ранним утром заре навстречу!
Эти песни — о главном в жизни:
О свободе, мечте, полете,
О любви к дорогой отчизне,
О труде, что всегда в почете,
И о девушках, что цветами
Расцветают под солнцем мая,
И о ждущей нас дома маме,
И о с детства знакомом крае,
И о чести, и об отваге,
И о верном, надежном друге…
И алели над нами флаги
С черной свастикой в белом круге.
Огромное Вам спасибо за такую подробную рецензию, Ваше мнение и замечания очень важны для меня. Я редко пишу гражданскую лирику, и любой опыт ценен.