Полёт над пропастью 2 глава Бокал шампанского

Подмосковный дачный посёлок нёс на себе багряную красоту ранней осени. Дымки поднимались от костров, где безжалостный огонь трудолюбиво уничтожал великолепие опадавших нарядов природы. 
Генерал Чук, одно время возглавлявший контрразведку СССР, сидел в домашних тапочках на веранде. Позавидовать работе этого человека было сложно. Но он не роптал. Тяжело тянул свою лямку, правда, не разбирался в средствах достижения цели.
Мысли генерала были невесёлые. Он попал между двух огней – в очень неприятную историю, грозившую затянуться надолго.
А начиналось всё достаточно удачно. Чук был назначен на должность главы Третьего управления КГБ при СМ СССР. Брежнев к нему относился хорошо, продвигал по службе. Карьера складывалась весьма неплохо. Правда, с председателем КГБ Андроповым у Чука состоялся непростой разговор. Будучи прожжённым карьеристом, Чук сразу уловил, что Андропов имеет главную цель – свалить Леонида Ильича, причём любым путём. Покрутившись в новой должности, Чук понял, что за Андроповым мощной стеной стоят США со всеми их возможностями. Брежневское окружение было уже обречено. Поэтому Чук, хоть и был человеком Леонида Ильича, но стал служить Андропову, как большей и надёжной силе.
Генерал очень хорошо помнил февральский день 1968 года, когда его срочно пригласили прибыть к Леониду Ильичу. Мгновенно вызвав машину, он опрометью метнулся из кабинета к выходу. Что мог значить такой вызов?
Мощный автомобиль уже приближался к даче Леонида Ильича, а Чук так и не разгадал причину внезапного вызова.
Генерал вошёл в гостиную и сразу попал в распоряжение жены Леонида Ильича – Виктории Петровны. Та очень быстро усадила его за стол и повела непринуждённый разговор ни о чём.
Это было сразу после празднования пятидесятилетия Вооружённых Сил СССР. Настроение всё ещё было праздничное, но не у Леонида Ильича.
Брежнев вошёл тихо и сел за стол, поздоровавшись с присутствующими. Характер беседы не менялся. Леонид Ильич вставлял ничего не значащие фразы и говорил комплименты жене.
Чук стал заметно нервничать, однако виду не подавал. Наконец Леонид Ильич счёл светскую беседу завершённой и стал приступать к деловой части. Виктория Петровна, сославшись на какие — то дела ушла к себе.
Брежнев поинтересовался, доволен ли Чук должностью начальника Третьего управления. Тот рассыпался в благодарностях и сказал, что очень доволен.
— Теперь, — сказал Леонид Ильич – у меня к тебе, Виталий, будет личная просьба.
Чук вытянул шею и приготовился слушать. Леонид Ильич глуховатым голосом поведал контрразведчику, что есть у нас отдельные офицеры из лётчиков, на которых в хрущёвские времена упала большая слава покорителей космоса. И заелись эти самые космонавты. Вот один, например, вместо отведённой ему пропагандистской роли рвётся опять в космос, стремится к Луне, пытается влиять на решение государственных вопросов. А недавно заявил мне, что руководство космической отрасли сознательно погубило космонавта Комарова. 
— Ну, а на банкете вчерашнем, так вообще позволил себе выплеснуть в меня бокал вина. На славу свою, что ли надеется? Как думаешь, Виталий?
— Думаю, вы правы. Заелся. Зазнался. Из грязи в князи. Голова кругом. Вот и делает, что вздумается.
— Пора избавить меня от его выходок. По тихому. Надоело мне возится со всякими там выскочками. Ты на досуге подумай, как с ним лучше быть. Потом доложишь мне лично. Но не затягивай. И помни. Об этом деле только я и ты должны знать. Всё.
— Есть. Понял. Разрешите быть свободным?
— Иди уж. Дела тебя ждут. Меня тоже.
Генерал Чук славился в контрразведке как опытный, дотошный, и осторожный специалист. Отменный организатор радиоигр с Абвером во время недавней войны, специалист по Германии и Европе в целом. За поручение Брежнева он взялся со всей серьёзностью. К разработке операции им были привлечены только его личные проверенные кадры, которым он безусловно доверял. Остальных использовали «в тёмную», так, что они даже не подозревали.
Время поджимало, но Чук справлялся. К середине марта операция была спланирована и подготовлена. Осталось назначить срок проведения. Чук доложил Брежневу. Тот по обыкновению не спешил. Принял его только через пару дней. Выслушал доклад. Долго ходил возле стола с картами и временными диаграммами.
— А что будет, если он от вас ускользнёт, скажем, после вынужденной посадки?
— Нет, не ускользнёт. Район операции будет плотно снаряжен нашими людьми. У всех будет оперативная УКВ связь и транспорт. Все вооружены.
— А если не захочет полететь? Заболеет, или ещё что-нибудь?
— Нет, Леонид Ильич, здоров он, как бык. Летать сам рвётся, еле сдерживают. В декабре чуть не гробанулся на МиГе-17.
 
— Да? Не знал я такого дела… Ну, что же. Давай, теперь доложи-ка мне ещё раз, да по-простому, подробно, на солдатском уровне. Без всяких там косинусов, понял? 
— Есть. Разрешите начинать?
— Давай помалу.
— Операция предусматривает стремление объекта к самостоятельным полётам на истребителе. Исходя из этой предпосылки, нами был определён путь максимального по эффективности приложения сил и средств – организация аварии в полёте с гарантированной гибелью объекта. Он сейчас заканчивает обучение в академии Жуковского и намерен в конце марта получить возможность самостоятельного полёта на истребителе МиГ-17 с чкаловского аэродрома. 
Нами проанализировано, что отказ управления на взлёте, как правило, влечёт за собой гибель лётчика, ибо катапульта на малых высотах не спасает, а удачно сесть на вынужденную весьма непросто. Предлагается внести неисправность в систему электропривода вертикального руля, путём подлома контакта в электроразъёме.
Изготовлено несколько боевых разъёмов. Испытания показали, что контакт гарантированно подламывается при вибрациях на разбеге самолёта.
Если объект полетит не самостоятельно, то здесь возникает ряд дополнительных трудностей, связанных со вторым членом экипажа. Убивать его мы не сочли необходимым. Поэтому в случае полёта на двухместном учебном истребителе МиГ-15 УТИ применяется вариант летального катапультирования только для объекта. 
Мы позволим им взлететь, загоним в дальнюю зону пилотирования над глухими лесами южнее Киржача. Самолёт в этом случае снаряжается взрывной закладкой направленного действия, установленной под катапультное кресло объекта. 
В полёте создаются условия для неизбежного катапультирования следующим образом. На земле в электроцепь подключения самолётного генератора вводится разрыв. Сигнализация о работе потребителей только от аккумуляторов блокируется. Через 10-15 минут самолёт обезточится, пропадёт радиосвязь, выйдут из строя все электрические приборы. Мы сделаем так, что топлива тоже хватит на время около 20 минут, так как воздушные клапаны линии подвесных баков будут глухими и расхода топлива из подвесных баков не будет.
Обезточеный самолёт с остановившимся двигателем трудно посадить штатно, а на вынужденную — взрывоопасно, ведь подвесные баки полны топлива, но сбросить их невозможно – сброс только электроприводом. Экипаж будет вынужден применить катапультирование, причём по инструкции объект должен покинуть машину последним. Взрывная закладка сработает при катапультировании и разнесёт объект на молекулы. 
В районе испытательных полётов нами предполагается использовать перехватчик Су-11, с надёжным пилотом. Он будет подстраховывать, сопровождая машину объекта бортовой радиолокацией. После катапультирования засечёт место паления останков и место приземления экипажа. Это необходимо для точного целеуказания вертолётным группам поиска и ликвидации, развёрнутым в районе проведения операции.
Если же произойдёт сбой, то пилот Су-11 организует столкновение с самолётом объекта, чтобы вынудить экипаж последнего к катапультированию. Если пилот перехватчика потеряет цель, или по какой-нибудь другой причине выйдет из игры, то нами предусмотрено использование ракетной атаки самолёта объекта. Комплексов ПВО в районе развёрнуто предостаточно. Один из них проведёт учебно – боевые стрельбы. Думаю, что пары ракет хватит для выполнения поставленной задачи. Залп с большим количеством ракет может привлечь излишнее внимание.
Каждая из групп поиска и ликвидации состоит из двух вертолётов и десяти человек личного состава. Ближайшая группа прибывает на место падения самолёта первой и блокирует объект, если он уцелел. Далее фотографирует и документирует увиденное, уничтожает явные улики и уходит.
Вот вкратце и доступно. Доклад закончен.
Генерал Чук стоял и ждал. Брежнев переваривал услышанное, силясь представить всё это в яви.
— А каковы гарантии жизни второго члена экипажа?
— По большому счёту опасности для его жизни нет. Ему надо только вовремя согласно инструкции катапультироваться первым.
— Хорошо. Когда вы намерены это всё претворить в жизнь?
— Полёты назначены на 27 марта.
— Ну, что же. Давай, действуй! Обо всех деталях и обстоятельствах немедленно докладывай. Всего тебе хорошего.