КПСС и ВЛКСМ забавные нюансы

Интересные были времена, о которых пел певец:  «я родился в СССР».
Партия, которая КПСС, старательно  окормляла каждого советского человека с детства.
Для правильного, ну, как его понимали коммунисты, воспитания  детей и подростков существовали специальные организации:  пионерская и комсомольская.  Самые маленькие школьники, не доросшие до пионерии,  вступали сначала в «октябрята».  На школьной форме носили специальные значки с изображением «дедушки Ленина», пионеры – еще и красные галстуки.
Нам рассказывали, что октябрята и пионеры – дети Ильича, не к ночи будь он помянут, и главные помощники родной коммунистической партии.
В октябрята и пионеры принимали практически всех. Такой порядок казался незыблемым, ведь жили мы в самой лучшей стране мира и никаких сомнений по данному поводу не возникало.
После пионеров  надо было вступать в комсомольцы. ВЛКСМ — Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи.  И вот тут возникали некоторые сложности.
Нам постоянно рассказывали, что в комсомольцы принимают только самых лучших школьников, которые хорошо учатся и хорошо себя ведут.
В общем, пудрили мозги, как только можно и принимали в ВЛКСМ с большой помпой. Причем даже не в школе, а в городском комитете комсомола, который в каждом городе жил в здании под одной крышей с городским комитетом  правящей и единственной в Советском Союзе – коммунистической партии.
Надо было назубок выучить Устав и пройти настоящий экзамен у крайне строгих и напыщеных деятелей из горкома комсомола. Комсомол – это очень удобно. Загнали всех на комсомольское собрание, провели нужное решение, единогласно проголосовали, и попробуй пойти против – со свету сживут.
Следующим этапом могло быть вступление в партию. КПСС — Коммунистическая партия Советского Союза. С этим наблюдались  целые драмы и коллизии. Членство в партии давало дополнительный бонус при продвижении по служебной лестнице. И некоторые товарищи аж пищали, пытаясь влезть в партию. Сначала принимали только в кандидаты, а потом, по истечении  кандидатского срока – уже в полноценные члены. А рекомендовать в партию должны были два действующих члена КПСС.
В партию я не собирался, был в детстве октябренком, потом пионером. А в родную Советскую Армию я пришел уже комсомольцем.
Прошло буквально несколько дней после приезда в часть, на этаж заходит старшина роты,  громко командует:
— Всем зайти в «ленинскую комнату» на комсомольское собрание!
И тут наблюдаю я интересную картину. Несколько ребят-узбеков вразвалочку направляются на выход из казармы. Старшина  ловит за шиворот первого, после чего вопрошает:
— Вы что, дебилы, команды не слышали?
На что узбек, мягко убирая руку старшины, уверенно отвечает:
— Нам не надо комсомольское собрание, мы – не комсомольцы.
После чего, отодвинув плечом оторопевшего старшину, выходит на лестницу, остальные узбеки за ним.
Мы, которые – комсомольцы, лютой завистью позавидовали своим сослуживцам. Это ж какое счастье – на собрания ходить не надо!  Но, как оказалось – совсем напрасно.
Я недооценил армейскую смекалку наших отцов-командиров.
Ведь не комсомольцы нарушали один из основополагающих армейских принципов «хоть и  безобразно, но однообразно», а такого в армии просто  быть не может!
На следующий день, наш товарищ старшина вызвал из строя всех неокомсомоленных узбеков и куда-то их увел.
Когда они вернулись, оказалось, что он водил их в фотоателье, где заставил сфотографироваться за свой счет.
А буквально еще через пару дней всем нашим узбекам вручили новенькие комсомольские билеты. Без ненужных формальностей типа зубрения Устава ВЛКСМ и сдачи экзамена.
Не знаю, как на остальных бойцов нашей роты, но на меня это впечатление произвело.
Когнитивный диссонанс, мл-ля… Оказывается вовсе не надо было хорошо учиться школе, учить Устав, сдавать экзамен важным павлинам из горкома… Достаточно, чтобы тебя просто призвали  в непобедимую и легендарную…
Прошло несколько лет и я, уже отслужив срочку, работал в одной гражданской организации. На очередном собрании меня, как молодого, добровольно-принудительно явочным порядком, избрали секретарем комсомольской организации. Комсомольцы были молоды, активно устраивали личную жизнь и на комсомольские поручения всем было наплевать. Прошел год и на отчетно-выборном собрании, в присутствии секретаря партоганизации, я отчитывался о проделанной работе. Зачитав список того, что было поручено нашим комсомольцам, я без тени сомнения заявил:
— Никто свои обязанности не выполняет, все заняты своими личными делами, поэтому я предлагаю, комсомольскую организацию нашего предприятия за ненадобностью – распустить.
 Визгу после этого было-о! Приезжали даже из горкома, долго меня мурыжили, нудили на внеочередном, чрезвычайном тэк сэзэть собрании. Правда был и положительный эффект — из секретарей меня турнули сразу.  А за «недостойное поведение, порочащее высокое звание члена ВЛКСМ» влепили мне «строгий выговор с занесением в учетную карточку». Чтобы понятней было – последнее предупреждение, после этого – исключение. Но это был уже 1990-й, а через год гавкнулась партия и вместе с ней все сопутствующие «дочерние» организации.
Но комсомольский билет я храню, детям показываю, все ж таки история страны, а из песни слова не выкинешь.
   И с партией очень интересно у меня получилось.
Все в той же непобедимой и легендарной Советской Армии.
Вызывает меня как-то секретарь комсомольской организации полка, а он был лицом освобожденным, чин имел офицерский – старлей, манеры важные.
— Заходи, сержант, присаживайся разговор есть.
Вхожу я к комсомолисту нашему в кабинет, а там – особист сидит.
Напрягся я слегка. Хотя грехов, за которые я мог бы особый отдел военной контрразвдки заинтересовать, не имел,
но все равно – мало ли что…
Говорил комсомолец, особист все время молчал, видимо изучал мою реакцию.
— Значит так, сержант, мы тут твое личное дело почитали. Ты у нас оказывается парень грамотный, из института пришел. Есть мнение рекомендовать тебя на должность секретаря комсомольской организации вашей роты. Будешь правильно себя вести впоследствии – рекомендуем тебя кандидатом в члены КПСС.
Надо сказать, что это действительно было весьма неплохо, если бы я думал делать карьеру. Вступить в девятнадцать лет во время срочной службы в армии — в партию – очень ценилось в советские времена.
Потом меня стали спрашивать, про мою учебу, про семью и прочее.
Удовлетворенные моими ответами, товарищи офицеры похвалили меня за службу. Я уже хотел встать, посчитав разговор законченным, но тут прозвучала ключевая фраза, ради которой видимо все и затевалось:
— Но ты учти, избрание тебя секретарем – это большая ответственность и очень высокое доверие. Ты должен контролировать все, что происходит в роте и докладывать нам о настроении комсомольцев в роте.
Неслабое такое предложение: членство в КПСС и должность секретаря комсомольской организации в обмен на… понятно на что.
Парень я был неглупый, и сразу категорически отказываться не рискнул.
Попросил пару дней на раздумье. Потом старался не попадаться на глаза комсомольцу, потом напросился в сводную роту, которая  уезжала на уборку урожая в северный Казахстан. А потом наступил долгожданный дембель, который неизбежен, как крах мирового Империализма!
В общем, членом я так и не стал.