Дохлый сезон

Дохлый сезон.
                                                                                                   

                                                                                       Брату Сереге, со светлой памятью.



В щели входной двери торчал, сложенный вдвое, небольшой лист бумаги. Вынул его и развернул.На сером казенном бланке телеграммы  текст: Вы приглашаетесь на переговоры 9 октября в 20часов 30 минут.Рудничный, Верхне-Камского района, Кировской области.Сережка! Братишка объявился! Очень интересно, что он там задумал?
      Сергей- мой родной, единственный брат.Младше меня на 5лет.Пошел по моим стопам.Окончил Московский топографический политехникум и теперь промышлял геодезистом в какой-то номерной экспедиции, занимался топографической съемкой.Охотник до мозга костей(моя школа).Похвастаюсь: стрелял он просто классно-я с ним не тягался.
        Приятно защемило под ложечкой от предчуствия чего-то нового, необычного, навеяло сборами, дорогой. Еще в начале лета, когда он уезжал в экспедицию, мы сним договорились-если будет, что интересное, созвониться.И вот телеграмма.Переговоры через два дня, видать ему сложно добраться до переговорного пункта, скорее всего будет в Рудничном с оказией.
        На почту прибежал за час до назначенного время, задергал связистку вопросом:-Не вызывали? -Ждите. И я ждал.Соединили ровно в назначенное время.Влетел в переговорную кабинку, схватил трубку и прижал к вспотевшей щеке.
Але-он мне, я ему.Далекий братишкин голос, с хрипотцой, такой же как и у меня.Как дела? Обменялись приветствиями и теперь главное: бери побольше капканов, патрон и кати в Рудничный.Очень много ондатры.Привет семье, родителям и до встречи-жду.
       Долго тянуть не стал.На следующий день, с утра, завел ИЖ Планета Спорт и помчаля в Дмитров на рынок, в заготпункт. Там купил ящик капканов. 100 штук нолевки.Новенькие, в масле, черненькие, с голубоватым оттенком. На пороге монтажкой разломал ящик и переложил капканы в видавший виды мой старенький рюкзак, аккуратно протерев каждый тряпкой.Взвалил мешок за плечи, сел на мотоцикл и цурюк нах хауз.За 25км дороги капканы здорово натрудили мне спину. В Вербилках, в магазине, прикупил полсотни пакетиков вермишелевого супа по 9 копеек.Попроще, без мясных и прочих добавок(звездочки и циферки), пару пачек сахара, соли, лаврушки, перца, спичек.
         Вечером все упихал в рюкзак.Набралось много: латаный, легкий спальный мешок разложил по спине и низу.Метров пятьдесят связистского провода.Поставил алюминеевый котелок и заложил все капканами(к новым добавил еще стареньких десятка два), перекладывая их запасной одеженкой, носками, полотенцами, портянками, распихал сотню патронов.Кружка, ложка, провиант.Специи распихал по карманам.Мама моя! Натянул верхний шнурок, в задний карман с трудом засунул топор и накрыл все клапаном.Затянул ремешки.Отдельно в чехле ИЖ-12.Да, тяжеловато будет.Но-куда денешься-все необходимое по минимуму.

На Ярославском вокзале купил билет до ст.Яр, дал телеграмму Сереге-встречай, забрался на верхнюю полку плацкартного вагона и уехал в ночь.Замелькали полустанки, станции, шлакбаумы переездов, нечастые, серебрянные блики пересекаемых рек.Стучали стыки, скрипели буфера вагонов.Все превратилось в постоянный, успокаивающий, монотонный гул.Народ в вагоне суетился, знакомился, шуршал съестными припасами(в дорогу), проводница разносила чай, нанесло спиртным.Обычный климат железной дороги.Черный проем вагонного окна постепенно затуманился и стал растворяться.Сознание подернуло сном.Стыки, стыки, стыки, сты...........

Станция Яр.В город выходить не стал.Вокзальные лавки были свободные и я, выбрав место поуютнее, заставил себя отключиться еще на 5 часов.Дождался поезда на Лесной и оккупировав место у окна, стал наблюдать мелькавший пейзаж, редко расцвеченный огнями цивилизации.Ночь почти не спал.Никакие мысли не посещали, только торопили: скорее, скорее.

Под утро, заскрипели тормозные колодки, пару раз гулко, плотно, стукнулись буфера, проводница крикнула в вагон:-Рудничныый! Поезд остановился, вздохнул железным нутром, открыли двери, отвалили люк ступеней и я шагнул в неизвестность, всем телом предчуствуя встречу с братишкой, которая сулила новую дорогу, новые приключения.

Сережка выглядел здорово! Пепельная копна волос, перетянутая сыромятным ремешком,
обветренное, загорелое лицо, смеющиеся, как всегда, глаза.Видавшая виды, плотная брезентовая куртка с откинутым капюшеном, на шее цветной платок, брезентовые брюки, заправленные в завернутые болотные сапоги.Весь пропахший дымом костров, пропитанный запахами походных ветров, хвоей, запахом дождей.На поясе, на офицерском ремне, нож в  деревянных ножнах.
Протянул мне крепкую широкую ладонь и притянул к себе.-Ну, здравствуй!-Здравствуй дорогой! Обнялись, обменялись незначительными фразами.Зашли в станционный зал и не откладывая в долгий ящик, Серега начал посвящать меня в свои, а теперь и мои планы.Вынул из кармана куртки сложенную, затертую карту, развернул, разложил на лавке и прояснил ситуацию.

Указательный палец скользил по бледно зеленой карте:-Видишь?, вот это старая, заброшенная, узкоколейка.Где-то 14-15 км по ней и выскочишь на бывшие фосфоритные разработки.Между отвалами образовались небольшие, по 5-10м озерки.Там все сам и увидишь.Где-то там должен быть вагончик, говорят, его поддерживают охотники-найдешь.Скупая, исчерпывающая информация.На карте, строго на запад, тонкой, черной чертой, разбитой на7-8мм отрезки поперечинками, прямо от станнции. уходила узкоколейная железная дорога, упиравшаяся в белое, кружевное пятно, испещренное голубыми кружечками, овалами, подковками.Все ясно.

Сергей помог доволочь мне мой скарб до насыпи с проглядывающими сквозь пожухлые заросли бурьяна старыми, побитыми рельсами, с едва заметной тропинкой между ними.Сунул мне в рюкзак пару мягких буханок хлеба, помог взвалить на плечи и подтолкнул в спину.-"Беги, будет время навещу".И я побежал.Погода была, как по заказу.Яркое, не жаркое, осеннее солнце, ненавязчивый северо-западный ветерок.Первые два километра прошагал на одном дыхании и вдруг сник.Навалилась усталость, ноги стали заплетаться, стало тяжело дышать.Ну конечно-натянул поверх свитера куртку химзащиты, весь вспотел, тело и задохлось, не дышало.
Свалил на рельсы рюкзак, стянул резину-сразу полегчало, дыхание выровнялось, ветерок пробрался под свитер.Посидел минут 10, спустился с насыпи и умылся холодной, коричневатой водой из кюветного ручейка, из него же и напился.Расчехлил ружье, кое как взвалил потяжелевшую ношу, погон ружья накину на шею, бросил руки на ружье и поплюхал дальше.Еще несколько раз отдыхал, отпаивался водой, ношу уже просто закинуть за плечи не получалось.Приходилось подсаживаться под мешок ниже по насыпи и рывком втавать.Утомился.Под тяжестью рюкзака согнулся, руки висящие на ружье тянули голову вниз.Вперед уже смотреть не мог, видел только сгнившие редкие шпалы между кривыми рельсами, за которые уже начал цепляться ногами и черные мыски болотников.Где-то во второй половине дня наткнлся на стоящие впереди меня сапоги, хозяина не видел, даже голову не мог поднять.-"Ты кто?"-спросил.-Охотник.-"А ты?"-тоже охотник.Так и познакомились.Он помог мне снять мои пожитки, уселись на землю, завалили друг друга вопросами.Разговор был доброжелательный.Охотник рассказал мне как найти вагончик, что все в нем на месте, печка, нары, дрова.На вопрос про ондатру, сказал, что крысы этой море, что ее местные не промышляют, не знают что с ней делать.Я пообещал научить.Помог мне подняться и сказал, что осталось не далеко, где-то полтора — два километра.Что дня через два собираются с мужиками на зайца, обещал заглянуть в гости, с ночевкой.Вот и ладно.Расстались.

Оставшееся расстояние преодолел за один бросок.Вагончик нашел сразу, да и искать-то его и не надо было-стоял он на короткой ветке, рядом с основной магистралью.Примерно 2.5 на 5.5м, на колесах.По всем правилам зажатый башмаками.Над крышей возвышалась ржавая металлическая труба.Под вагончиком приличное колличество дров, даже колотых.Дверь обита жестью, приперта небольшой слежкой. Стучаться не стал, потянул дверь даже не скрипнула-навесные петли были жирно смазаны какой-то густой смазкой, скорее всего тавотом.Порядок в вагончике был идеальный.Пол выскоблен, нары заправлены стареньким, но чистым рядном.На них свернутые матрацы.На полке вымытая посуда, начатая пачка стирального порошка»Новость», на столе, у небольшого окна, почти новая в крупную разноцветную клетку, клеёнка.Полка с затертыми книжками-журналами.По середине располагалась печка-двухсот литровая железная бочка с врезанной, огромной дверцей и ввареными колосниками из толстой рифленой арматуры.Даже поддувало прорезано.В углу стояла лопата, лом и два топора.Отдельно веник голяк и совок, сделанный каким-то прилежным учеником на уроке труда в школе.

Много повидал избушек, вагончиков, землянок, но такой отельный порядок-впервые.
Застолбил место, развернул матрац, расстелил спальник, В изголовье подсунул телогрейку.Разложил шмотки, приладил на стенку ружье.На улице, на углу вагончика прибит настоящий умывальник и полочка для гигиенических принадлежностей.
Растопил печку.Она быстро раскалилась, покраснела, запахло обжытым, сладко щемящим духманом.Сбегал на ближайшее озерко, зачерпнул в котелок воды(краем глаза отметил белые погрызи осоки, кормовые столики), приладил на печку-чайку вскипятить.

 Напился чаю, в охотку, с толстой горбушкой хлеба.Усталость, навалившаяся по приходу, прошла.И, что бы не терять время, сунул в рюкзак пару десятков капканов, топор, ружье на плечо, прикрыл дверь вагончика и вышел на волю.Светового дня оставалось еще часа на четыре и можно было побродить по угодьям, осмотреться, познакомиться, наметить план дальнейших действий. От вагончика в разные стороны расходились заметные тропинки, решил пойти по самой примятой, утоптанной. Маленькие карьеры были повсюду, да и карьерами-то их не назовешь-какие-то маленькие прудки небольших размеров, разной, в основном неправильной формы, различной глубины, с оплывшими берегами, поросшие рогозом, на поверхности плавали отмирающие»денюшки» и полно было другой растительности, обвисшей, потускневшей, засыпающей, иногда расцвеченные зеленью последних, пытающихся зацепиться за уходящее тепло, побегов осоки.Великолепная кормовая база! Неземной рай для ондатры.Повсюду были видны погрызи, кормовые столики, лазы.В берегах были видны подводные выходы из нор зверьков.Они выделялись в темноватой воде светлыми выбросами грунта, расходившимися замысловатыми бороздками в разных направлениях.Озерки были заключены в поросшие ивняком и мелкой осиново-березовой порослью отвалы со стертыми временем вершинами.Между отвалами, от озерка к озерку были пробиты ходы, тропинки, лазы, все в свежих следах, мокрых, накатанных-в общем действующих, живых.Все говорило за то, что ондатры здесь действительно много.Есть где развернуться.Сунул несколько капканов на переходах, пару установил в наземных норах.Несколько раз проваливался в подземные пустоты, замечая, что под берегом в воде  поднималась муть и бороздка пузырьков воздуха на поверхности, показывающая направление,  в котором скрылась ондатра.Зверек быстро выныривал и увидев меня тут же скрывался под водой, снова пестря пузырьками.Стрелять не стал, шуметь раньше времени не хотелось.Поднялась, пропятнав грязной строчкой воду, тройка запоздалых крякашей.Осенние, гладкие, наверное жирные. Посверкали оранжевыми лапками.Не моя добыча.Да и патроны(в осном снаряжены пятеркой, пяток волчьей картечью, ну и конечно две пары с кубиками) должны были быть использованы исключительно рентабельно.Питаться предполагалось, естественно, ондатрой.

На краю подковообразного озерка нашел, почти истлевший, ствол какого-то дерева, с обнаженной короной корней.Выбрал удобное местечко, устроился понаблюдать.Вечер был достаточно теплый, побледневшее солнце торопилось к темнеющему на западе лесному подзору. Небольшой ветерок почти совсем успокоился, морщинившаяся до этого поверхность воды разгладилась, натянулась.Легкие ровно задышали, мышцы расслабились, веки чуть приспустились, уши превратились в локаторы.Медленно-медленно тело начала охватывать чуткая дремота.Молекулы моего существа раскрылись, открывая доступ молекулам окружающей меня среды.Процесс диффузии.Я растворился.Слился в единое с природой.Слышал, видел все, жил одной с ней  жизнью.Чувства обострились.
Натянуло нечаянно тучами, стыдливо обнажилась белесым телом луна.Пробросило знобью, шевельнуло пенными, цвета топленого молока, вскрывшимися шишками рогоза.На озере заплескалось, потянулись усы.Сказочными, черными тенями замелькали летучие мыши(никогда не видел столько).Пискляво вскрикивали.Вокруг зашуршало, заерзало, заплавало.Слух резанул придавленный писк.Неслышно, плавно, чернотой, налетела сова, шарахнулась в сторону.Ночная жизнь вступала в свои права.Замелькали редкие, далекие звезды.Уходить не хотелось.Соскучился.

Захолодало.Затревожило.А я все чего-то ждал, вслушивался, мозг фильтровал звуки, распределял их по своим нишам и, наконец, вот он.Пробежал стылостью по крови, высушил горло, затмив все остальные звуки.Далекий, еле слышный, но уже наполненный мощью, силой, уверенностью.Устремился в темное небо, обнаруживая, утверждая себя и, достигнув наивысшей точки, плавно сломавшись, покатился вниз,  протяжно, затихая, проникая во все уголки окружающего мира. Волк.Охотник.В его голосе не было тоски.Он просто объявлял:- я живу, это мой мир, мои угодья, я хозяин.Провыл еще пару раз.Я поднялся с дерева, приложил ладони к ушам и застыл.Нетерпеливо, голодно подскуливали щенки, голосом повыше, аккуратно, вытянула волчица.Пробовали свою партию тинейджеры, еле дотягивая до середины, переходя на прерывистый лай с повизгиванием.Вот это сюрприз.Услышать всю семью-редкий подарок.В вагончик завалился под утро, проторив тропку по податливо хрусткой, забеленной, заиндевелой траве.Поздняя осень.

Пока прогревался вагончик, кипятился- настаивался чай, нарубил 70-ти см кусочков провода.Оставшиеся капканы сложил в рюкзак- работы хватит, успеть бы за день.Хорошая кружка крепкого чая взбодрила, спать не хотелось.Уже расцвело, стал накрапывать дождик, стирая появившийся под утро иней.Предстояло проверить поставленные вчера капканы, разбросать новые, пробить путик.

В первом капкане сидела крупная ондатра.Хорошее начало.Зверек не успел закрутить тросик-видно, что попался не давно… Сунул добычу в рюкзак, снова насторожил капкан.Распутывал внимательно ходы, привязывал проводки, устанавливал капканы.Особо их не маскировал-чуть, кое где, прихорашивал сухими травинками.Ондатра не боится посторонних предметов и дуром лезет через железку.Место установки второго капкана было заметно издали-вытертая проплешина, запутанный проводок, намотанный в нем изрядный пучек травы и захлопнутый капкан.Нетерпеливо взял его и увидел оставшуюся в капкане переднюю лапку ондатры.Ну вот-испортил зверька.Ничто не йокнуло, не шевельнуло сердце, не насторожило сознание.Бывают же неприятности.Установил капкан заново и побежал дальше, нацелив путик по большому кругу, запоминая дорогу, заламывая веточки, устанавливая только мне заметные знаки.Все дальше уходил путик, все меньше оставалось в рюкзаке капканов.Места были богатые.Ондатру здесь никто не добывал.Окрыленный большими надеждами, работал быстро, со знание дела, с желанием разбросать все капканы за день.А там уж будет видно, какие поправить, какие переставить, какие перебросить в другое место.Но все это потом-главное разнести груз.Погода благоволила.Потеплело.

Уже по темну, с фонариком, вышел к самым дальним, поставленным накануне, капканам.Холодным душем, испугом, окатило, раздавило.В трех были оторванные передние лапки, один сдвинут в сторону и завален мусором.Как же так? В чем дело? Обливаясь  потом, уселся на колени перед последним капканом, в котором тоже торчал окровавленный, белеющий косточкой, огрызок.Освободил капкан, обтер тряпочкой.Зарядил, схлопнул сухой веточкой-веточку разрубило дужками.Посжимал пружину и осенило-слишком тугие пружины.Ондатру давно не промышлял, все предыдущие капканы использовал на добыче норок.Лапки норки более мощные, мускулистые, жилистые, хорошо захватываются дужками, держат зверька, а что у ондатры?-тоненькие, слабенькие, особенно передние. Перекаленные пружины резко захлопывали дужки и перешибали косточки, зверьки быстро откручивали, перегрызали кожу и убегали.Вот это да!!!.. Загубил пять ондатр! И капканов больше сотни еще насторожил! Мурашки побежали по сразу ослабевшему телу.Знаю, что многие зверушки выживут, залижут ранки, заживут культи, но останутся на всю жизнь калеками(встречал таких).

Решение пришло немедленно.Отвязал капкан от проводка и сунул в рюкзак, оставил ружье, повесив его на тонкую осинку(до вагончика было метров 80)-потом заберу и побежал обратно, интуитивно находя в темноте расставленные капканы.Отвязывал от тросиков, кидал в рюкзак и продвигался дальше, лишь бы быстрее собрать все железки.В полночь нанесло черноту, тучи опусились к земле, пробросило и завалило плотно, крупными хлопьями, мокрой ватой.Быстро вымок, извазюкался в грязи, изранил пальцы, искололся проводками, пружинами пообрывал кожу.Оставались не собранными штук 30 капканов.Попалась одна ондатра, хорек и  две лапки.Лег на спину, уже не беспокоясь о сырости, грязи, вытянул ноги и подставил лицо валящим с неба снежинкам.Они таяли на лице и стекали за ворот куртки, растекались по плечам, груди, по бокам, к спине.Неимоверная усталость, раздосадованность, заполнили все мое существо, не мог  поверить в случившееся, простить свою беззаботность, уверенность.Собрав остатки сил встал и побрел на просвет открывающийся в мелколесном осиново-березово-ольховом дикарнике.Оставалось не далеко до вагончика.Еще 25-30 минут.Подобрал еще с десяток капканов, автоматически выполняя заученные движения.

Вдруг почуствовал себя неуютно, меж лопаток пробежал холодок.Остановился, прислушался, повглядывался в темноту.Пошарил вокруг фонарем.Снег утих, повыбелив все вокруг, посветлело.Нехорошее предчуствие чего-то необъяснимого, непонятного поселилось под левым соском, напрягло мозг, поселив тупую боль в затылке.Вспомнилось про оставленное ружье.Не торопясь, без резких движений и суеты стал продвигаться в сторону вагончика, постоянно ощущая тяжесть постороннего взгляда.Правая ладонь надежно обхватила рукоять топора.Последние  метров 20 все же не выдержал, сорвался с места и ввалился в дверной проем холодного вагончика, свалил с плеч рюкзак, тяжело лязгнувший металлом.Набросил крючек на дужку, перевел дыхание, прислушался.Тихо за стенами, тревога стала уходить.Успокоился.Бросил завитушку бересты на колосники, поджег.Добавил щепочек, полешек-затрещало, вытолкнуло дверцу упругим дымом, вдруг загудело, пламя обняло дровешки и устремилось в трубу.

Занялся стряпней.Поставил на печку котелок.Обиходил ондатру. Отрубил задки, промыл, бросил в закипающую воду.Достал пару пакетов концентратов супов, перец, лаврушки.Порубил мелко луковицу.Закинул все в свое время.В котелке зашкворчало, обдавая дурманом мясной похлебки.Еле сдерживая голодную слюну, наложил приличную порцию в миску, отвалил от буханки краюху хлеба и погрузился в мир чревоугодия.Мясо ондатры нежное, сравнить с каким-то другим по вкусу нельзя, просто надо попробовать.Употребляется в пищу аборигенами севера, наряду с другой дичиной.У якутов даже есть поговорка: -ешь лепешки на ондатровом сале и твоя жена не будет заглядываться на соседних мужчин. От обильной пищи прошиб пот, согрелся организм, расслабило.Набил дровами печку, приготовил капканы.Задумка была такая-нажечь угля и на них отпустить пружины.Тяга была хорошая, поленья быстро прогорели, угли подернулись чернотой, играя фантастическими переливами бело-красно-оранжевых огней.Пора! По одному, в несколько слоев, аккуратно распределил капканы в печке, открыл поддувало.Угли запламенели, зашумели, как в кузнечном горне, сыпанули мелкими искрами.Посмотрел на часы, засек время.Пока прокалятся, минут десять, поворошу и буду вынимать.Оторвался от печки, потянулся, похрустел суставами и привалился на нары.

Лиса долго не показывалась на открытое место.Мелькала в зеленой траве, пряталась в кустах, за редкими деревьями.Глаза от напряжения заволокло слезами.Взвел курок тулки и ждал подходящего момента для выстрела.Зверь выбрался из высокой травы на овсяную стерню, подставив левый бок.После выстрела лиса ткнулась мордой в снег и пропала из поля зрения.Побежал к ней и не обнаружил на месте, обернулся вокруг, поискал глазами.Вот она-завалилась в небольшую припорошенную снежком ямку.Подошел.Красивая, яркая, с розовыми подпалинами.Рядом лежали еще несколько штук лис.Но другие были бледнее, светло желтые.Они не мои, подумал я.Чужих брать не буду.Тушка лежала на спине на длинном столе.Разрезал кожу от нижней губы по всей длине.Аккуратно освободил, подрезая от жил, от мяса.Отложил снятую шкурку и повернулся к столу.На столе лежала женщина.На ней была надета белая длинная, ниже колен рубашка.Она не шевелилась.Протянул к ней руку, потрогал пальцем.Палец уперся в твердое, холодное, мертвое тело.По спине прокатилась волна ужаса, сотрясая все тело дрожью.Вскрикнул, напряг глаза.Медленно проступил из темноты далекий, желтый свет.Что это? С неимоверным усилием сконцентрировал волю в пучек, заставил мозг напрячься и осознать происходящее.С трудом определил в желтом свете керосиновую лампу, стоящую на столе вагончика.Тело подбросило пружиной, ударился головой о верхний ярус. Бросился к остывающей печке.В топке изуродованной, еще теплой горкой, оскалившись искореженными дужками, вывалившихся из никчемных пружин, покоилась груда капканов.Сунул в нее пальцы и заплакал.Посмотрел на часы.Усталость двух бессонных ночей свалила меня в небытие и я банально проспал больше двух часов.Вспомнился сон. Взгляд заскользил по стене вагончика.Мелькали лики вождей с посеревшими от давности лицами.Иосиф Виссарионович, Владимир Ильич, Молотов с оплывшим лицом, холодные, свинячье- безразличные глаза Берии… Резко выпрямился, с выдохом, с поворотом тела, правое плечо вперед-выкинул руку и скрипя зубами от боли, с кровью, впечатал портрет в стену, прогнувшуюся под ударом.Кровь и боль отрезвили.

Выгреб ненужный металлолом из печки, растопил, поставил чайник.За кружкой крепкого чая стал обдумывать ситуацию.Где-то на карьерах остались два- три ненайденных капкана, около восьми десятков дробовых патрон и неделя- полторы погоды до заморозков.Скудно.Опустошенный доволокся до спальника и провалился в глубокий сон.

Проснулся усталый, с ноющим телом и  головной болью.Толкнул ногой входную дверь, выглянул на улицу.Несильный теплый ветер шевелил плантации рогоза, срывая парашутики, подхватывал их, нес по воздуху, опускал на воду и гонял их сотнями мизерных парусников по свободному зеркалу, прибивая к берегу, образуя кипенную заберегу.Вокруг была мрачность, безразличие, пустота.Тяжелые тучи ползли медленно, оставляя клочки на редкой поросли окружающего пейзажа, расплавляли нападавшую за ночь снежную кашу.
Сходил за ружьем, по дороге обнаружив расплывшиеся в грязном снегу и казавшиеся больше, чем на самом деле, следы медведя.Позавтракал холодным, настоявшимся за ночь варевом, превратившимся в плов из мелких циферек и розоватого мяса.Побаловался чаем.Сунул в рюкзак котелок, пакет супа, хлеб.Зарядил ружье патронами с кубиками и ушел от вагончика.Пошел в пяту по своим следам.

Ну вот все и прояснилось.В метре от моего следа, следы медвежьи.Под елкой рассмотрел следки. Средненькие, аккуратнеькие(медведица подумалось).До вагончика не дошла, потопталась и затянула вокруг него кольцо.(Встреченный утром, с другой стороны, когда ходил за ружьем).Пошел дальше и метров через пятьдесят следы медведицы присоединились к своим входным.Значит провожала меня.Шла аккуратно, выбирала чистые местечки, что бы поставить ногу, плотные заросли обходила, мой след не топтала.Зачем ей это, врядли хотела напасть, но страху на меня нагнала.Метрах в четырехстах следы ныряли в молодую еловую поросль.Здесь снега было меньше, хорошо были заметны несколько вытоптанных в осенней грязи площадок.Не замерзшая почва перемешана с опавшей листвой, пара елочек измяты.Вгляделся в следы.Ба, да здесь был медвеженок! Ходит с мамкой.Видно я вторгся на их территорию со своим незнакомым запахом.К местным возможно привыкли, да и охотников сдесь бывает не много и компания охотившаяся в этих местах постоянная, четыре -пять человек.Может быть медведица искала место под берлогу и, услышав меня, наткнулась на мои следы, решила проверить.Оставила медвеженка в ельнике, а сама провожала меня до вагончика.Медвеженок во время отсутствия матери малость понервничал, покуралесил.Из еловых зарослей пара вышла друг за другом-впереди мамаша, за ней чуть сзади и справа медвеженок.Холода не заставят себя ждать.Звери приглядят захолустное, укромное, уютное местечко и залягут вдвоем.А весной проснутся уже, возможно, втроем, может вчетвером.Преследовать зверей не стал-незачем.

Поменял в ружье патроны на дробовые и побрел по своей тропе искать оставшиеся капканы.Нашел три штуки, забрал с собой.К середине дня набрел на  расположенные рядом два озерка, просматривающихся с одной высотки.На них, с подветренной стороны, несколько жилых хаток, повсюду виднелись кормовые столики, пестревшие свежими погрызями.В берегах угадывались норы.Здесь и решил остановиться, сварить суп, понаблюдать за зверьками.

Пока оборудовал костровище, собирал хворост, варил пустой суп, заметил несколько волнений поверхноти воды.Зверьки проявляли незначительную активность, быстро исчезали под водой, чуть помаячив.Как ни ждал-все же прозевал, как на одном из столиков появилась ондатра.Скорее я ее услышал.Зверек орудовал какой-то травинкой, теребя ее лапками, похрустывал, мелко шевеля щеками.То и дело привставал, суетился, хватал другую травинку, вертел ее в лапках, обкусывал, шерудил оранжевыми резцами.Не далеко у берега потянулись усы.Быстро прицелился и нажал на спуск, разрушая тишину многочисленным эхом выстрела.Ондатра завертелась на поверхности воды и затихла.Подобрал, полюбовался добычей.И тут началось.Завозились, заволнили, потянули усы.Стрелял только тех, которых можно было достать.Добыл еще четыре штуки, распугал все вокруг.Только летучие мыши, едва не сталкиваясь друг с другом, вершили хаос полета, послушные сигналам отраженного ультразвука, пойманным локаторами.Стемнело.Собрав добычу, вернулся в вагончик.

После вечернего чая, занялся бытовухой.Помыл посуду, вымел полы и сел обдирать зверьков.
Отмездрил шкурки, натянул на приготовлннные заранее рогатульки, подвесил под потолок в стороне от печки.Разобрал оставшиеся три капкана на детали.Пружины по одной совал в угли, чуть прослабил и собрал железки.Подготовился к завтрашнему выходу.

Утром, еще по темному, помесил грязь между озерками и остановился ждать рассвета.Скоро засерело, проявились верхушки невысокого подроста, по горизонту, на востоке, резануло ярко оранжевой прерывистой линией.Надулся воспаленный белый пузырь и вдруг лопнул всеми цветами радуги, запламенело вокруг, запестрило, заиграло, рабрасывая тени, обнажая окружающий мир, хилую растительность, подернутую северо-западным ветром зыбь  озерка.Ондатра уже повсюду гуляла.Передвигаясь неспеша между карьерами, добыл и выловил пару зверушек.Странно, испуганно, звучали выстрелы, никак не вписываясь в пустую, безнадежную пустоту, нарушая бесконечно хрупкую тишину.Скользко под ногами, гадко и не уютно на душе.Приглядел два зализанных лаза, установил капканы, третий поставил в хатку, до которой добрался развернув сапоги.Вот и кончилась зорька.Видел еще несколько ондатр, стрелять не стал-недоставаемые.Побродил еще с часок, скрал еще двух ондатр и пошагал к стойбищу-сегодня должны были появиться обещанные гости.Надо сварить им похлебку, прогреть вагончик, обиходить добычу.

Во второй половине дня, в разгар хояйственных работ, где-то на севере, неожиданно возник звук, никак не вписывающийся в окружающую действительность.Был он похож на глухое далекое дребезжание, то пропадал, то появлялся снова, тонул где-то в глубине леса, устремлялся в небо и оттолкнувшись от набухших туч падал вниз, заполняя металлическим гулом сырой воздух.Минут через пять на безлесое пространство выскочила обляпанная с головы до ног грязью ГТэшка.Подлетев к вагончику, крутанулась на дной гусенице и стихла.Из кабины вывалился Сережка, поправил ремень и помахал рукой:-"Привет!".С места водителя вылез опрятный, чисто выбритый, мужчина, лет сорока.Подошли, протянули руки.-"Осташев Володя"-представился.Сергей вернулся к машине, крикнул под брезент:-"Нартов! Приехали!".В кузове завозились и появился еще один пассажир.Молодой парень, бородой и кучерявой шевелюрой напоминал цыгана.Эффект усиливала видавшая виды гитара.Поздоровались. На правах хозяина пригласил неожиданных гостей в вагончик.Чайник кипел на печке.Расселись за столом и за кружкой крепкого чая заговорили.
Володя Осташов, оказавшийся начальником партии, в которой трудился брат, сообщил, что в партию пришел плохой прогноз погоды, точнее  штормовое предупреждение-в ближайшие двое суток ожидается резкое похолодание и сильные снегопады.Приехали за мной, чтобы помочь  выбраться.Неожиданная развязка.Я, в свою очередь, посетовал на свои беды.Посочуствовали, попожимали плечами, разделяя мой провал. С братишкой ушли на карьеры, сняли капканы, посидели вдвоем на бревнушке, пошушукались о том о сем, попереживали и вернулись к вагончику.Нартов занимался с ГТэшкой.Подбивал пальцы траков, выгребал комья грязи из звездочек, пружин, отмывал фары, ветровые окошки.

Где-то в седьмом часу в дверь настырно заскреблись, послышались негромкие голоса и в вагончик ввалились три охотника.Один, схватил за шкирку прорвавшегося под ногами красного, черного по хребту, русского гончака и со словами:-"Карай! Пшел вон!"-выпроводил его на улицу.Поприветствовали друг друга, попредставлялись.Среди них был и мой знакомый.Распаковались, добычу(семь беляков), вынесли на улицу и подвесили к подбою вагона.Накормили собак(их оказалось две, вторая пятнистая эстонская гончая), отрезанными лапками зайцев и кусками хлеба.Обустроились. И, наконец-то, разместились за столом.Немного тесновато, но уютно.Я водрузил на стол свою фирменную похлебку, набросали золотистого лука, вареных яиц, покрошили сала, изрезали палку сырокопченой колбасы, покромсали хлеба.Втиснули пару бутылок водки с зеленоватой этикеткой, прозванной в народе "Коленвалом", за уродливую надпись.И начался пир.Звякнули кружками:
-Ну, будем!- Хрустели ондатровые косточки.-Ну, за охоту!-Закусывали луком.-Ну, за встречу!-занюхивали горбушкой хлеба.Отваливались, вздыхали, хвалили варево, просили добавки.Кушайте гости дорогие.Серега смеялся глазами, улыбался, знал, чем кормлю.Потрескивали в печке дрова, пахло просыхающей одеждой, дымком, пахло живыми людьми.В синем, сигаретном воздухе повисла простая человеческая доброта. Разговоры, охотничьи байки, анекдоты.Нартов дергал струны гитары, что-то напевал. Братишка взял у него инструмент и уверенно взял несколько аккордов.-"Где лапы у елей дрожат на ветру, гле птицы щебечут тревоожно....."-любимая Сережкина песня.Слушали, думая о чем-то о   своем, опять вздыхали.-"Пусть черемухи сохнут бельем на ветру, пусть дождем опадают сирени......". Раскидали «по последней».Успокоились, неторопясь устроились на ночлег.И тут кто-то сытно спросил:-"А че ели-то?" -"Ондатру.."-ответил.Воцарилась тишина, только мелькали огоньки сигарет, да гудела обгоревшая металлическа труба.-"А, ведь, вкусна зараза!"-послышалось неожиданное заключение.

Утром были недолгие сборы.Покидали барахлишко в ГАЗ 34, сели попить чайку на дорожку.Оставил местным три оставшихся капкана, металлический хлам свалил за вагончик, написал на старом журнале "Работница"про выделку шкур(между строк).Распрощались.Охотники будут еще день охотиться по дороге к Рудничному, погоняют заек.Собачки умчались в лес.За ночь воздух подсушило, прихватило лужицы, корка грязи уже выдерживала вес тела.В душе поселилась гадость, смахивающая на депрессию.

Вот и все.Прощай Кайский Край.