Болото

– Я пригласила вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие, наш рейтинг рухнул!

Учительница биологии Стрелкинской гимназии звонко хлестнула газетой, свернутой в трубочку, по столу. Резанула ухо цитата великого классика в лаборантской кабинета биологии, но она была абсолютно точна. Собравшиеся оживились. То ли узнали нетленное высказывание городничего, то ли увидели состояние ни в чем не повинной газеты.

– Пятьдесят один, сорок три, и не в пользу болота. Сегодня последнее заседание комитета.

Воцарилась гробовая тишина.

Комитет по спасению болота, как они себя сами называли, состоял из учеников десятых и одиннадцатых классов. Набивались и двенадцатиклассники, но их прогнали, у них госы на носу, учить все надо, а не ерундой заниматься. Возглавляла комитет Софья Николаевна Волкова, дама весьма буйного нрава и обостренного чувства справедливости. За что ее и любили ученики и уважали в городе.

– Мы не сдадимся. До голосования еще два дня. Завтра день города. Он даст много возможностей для наглядной агитации. – Рита Дубова – неформальный лидер комитета – постаралась на корню пресечь пораженческие настроения. – Предлагаю высказываться, только по делу. Давай, Мария, ты первая.

– Ритуль, ты до сих пор дуешься, что я участвовала в турнире.

– Я дуюсь, что ты его выиграла. А теперь по существу.

– Девочки наденут костюмы зайчиков, а мальчики – волчат. Сначала мы будем раздавать листовки, а потом разыграем сценку. О том, что нельзя волчатам кушать зайчиков.

– А чем волчары жить будут, если не зайчатиной? – возмутился Тема Каноме. – С другой стороны, если сдохнет последний хищник, а именно их символизируют волчата, то зайцы расплодятся, так что это будет похуже экологической катастрофы. Такое уже было в Австралии.

– По существу, – Рита резко прекратила ненужное обсуждение. – На нашу зайку, без теннисной ракетки все равно никто не придет смотреть.

Рита сильно обиделась на подругу. Не за то, что она участвовала в этом турнире, и не за то, что в нем победила, а за то, что, наверное, весь город собрался и болел, а потом радовался победе. И дело было не в теннисе. А в болоте.

С незапамятных времен, там, где Енисей впадает в Ангару и становится Енисеем, находился поселок Стрелка. Жил сплавом леса, пушным зверем и рыбной ловлей. И ни что не предвещало серьезных перемен, но вот, лет тридцать назад стал резко меняться климат. Лето стало намного теплее, а зимы, в сравнении, что была раньше, почитай, и совсем не стало. Вечная мерзлота стала отступать на север, уничтожая все на своем пути: леса, реки, города, поселки, – все пришлось строить заново. Но вслед за мерзлотой потянулись люди, и поселок превратился в поселок городского типа, а потом и в весьма преуспевающий город. Его даже хотели переименовать, но на референдуме не набрали нужное количество голосов. Первой появилась фабрика по переработке леса, затем вторая, кедровый питомник, верфь малых судов, ну, а когда сюда перевели институт гидролокации, город стал центром притяжении для всей округи. Он шагнул мостом через Енисей и двумя через Ангару, открыл маленький и очень удобный аэропорт. Но главным мотором развития стал туризм. Чистый воздух, могучие реки, чудесные виды привлекали тысячи любителей активного отдыха. Неформальным лидером всей туристической индустрии оказался Семен Николаевич Седельников. Человек умный, предприимчивый и веселый, он заражал всех своим оптимизмом и бурлящей энергией. Всего за несколько лет он создал целую империю: спортивный комплекс, две турбазы, сети пунктов проката спортивного инвентаря и теннисные корты. И в один прекрасный день ему приглянулась площадка напротив набережной, со стороны Енисея, с целью постройки там поля для гольфа. И все было бы хорошо, но вот незадача там было болото. И не просто болото, а с уникальными цветами – ирисами ярко – красного цвета. Местная общественность, в лице Софьи Николаевны Волковой, возмутилась и потребовала отменить строительство. Тогда предприниматель пошел на мировую, пообещав создать искусственное болото. Никто не сомневался, что обещание было бы выполнено, и в лучшем виде, только вот цветы должны расти в природной среде обитания. По этому общественность не успокоилась, создали комитет спасения болота, он собрал подписи для проведению референдума, назначенного на следующий день после дня города.

И вот, за несколько дней до проведения референдума, Семен Николаевич Седельников проводит теннисный турнир, заманив на него Светлану Зябликову из Енисейска, извечную соперницу, местной любимицы, Маши Зобовой. На их финал собрался весь город. Организаторы же, в свою очередь, до матча, во время матча, при награждении, при каждом удобном случае напоминали о скором голосовании. Вот на это и сердилась Рита.

– Давай, Паша, что-нибудь, – продолжила она опрос.

– Есть у меня немного бертолетовой соли и селитры – получится неплохой фейерверк. Запустим его прямо с болота. Мне кажется, неплохой намек. Вот только магний нужен и немного пороха, чтобы ракета лучше уходила с направляющих. Два, три эксперимента…

– Паша, – нараспев проговорила Софья Николаевна, – хватит экспериментов, твоя квартира, а тем более школа, нам очень дороги. Может быть, Тимофей что-то придумал?

– Софья Николаевна, у вас же есть автомобиль? А у меня есть хорошая акустическая система, выставим на крышу мегафоны, раскрасим под зебру, я слышал, они тоже вымирают. Поднимем флаги и будем ездить по городу и кричать: «Верните наше болото!»

– Тёма, твоя кричащая реклама только оттолкнет, – вступилась Рита за автомобиль учительницы.

– О! – внезапно и очень громко воскликнул Лешка Поздняков. Он не участвовал в обсуждении и был погружен в изучение жестоко измочаленной газеты. – На дне города выступит Дивина, интересно, во сколько это встало городу.

– Я ее обожаю! Голос, умение подать себя, изысканный вкус, чудесный репертуар, – Софья Николаевна внезапно превратилась в первоклассницу, скачущую на одной ножке.

Заговорили все и сразу. Смысл было понять просто: она всем нравится, и какое чудо, что она нашла окно в своем столь сложном артистическим графике. Что придет весь город. Всеобщее ликование прервал Сашка Верхоян:

– Вот вам и шанс, надо просто выступить перед ней. Втиснуться между исполнителями.

– Как? – Немая сцена.

– Запереть в гримерной. На время запереть. Я уверен, что все будет, как и в прошлом году. Сцену уже ставят на стадионе. Тогда главной звездой был Федор Конюхов, ключи от его гримерной были весьма доступны, и в этом году наверняка будет то же. Запереть, а потом бегать и искать нужное для нас время. Остальным по ходу надо перекрыть четыре выхода на сцену и подключить микрофон.

– Так! Всем собраться! –скомандовала Рита, новая идея жгла ей щеки. – Микрофоном займется наш суперхака, Алексей. Кроме тебя все равно некому. Александр с ключами – у двери гримерной. Я, Тёма, Паша и Софья Николаевна перекрываем сцену. Вот только кому читать текст?

Все дружно посмотрели на Машу. Та заерзала на стуле:

– Вы думаете, я не смогу прочитать?

– Мы думаем, есть риск, что ты не сможешь спокойно дойти до стойки с микрофоном.

Но делать было нечего. Более знаменитой личности под рукой не было.

После короткого, но бурного обсуждения завтрашнего предприятия решили расходиться. Стояла ранняя осень. Та замечательная пора, когда уже не жарко, но и до холодов еще далеко. Приближался вечер, канун выходных, поэтому никто не спешил. Сашка согласился проводить Риту до дома, хотя, нет, если сказать по правде, напросился. Тем более, они жили почти по соседству. Беседа касалась все того же болота.

– А что это ты решил помогать? Ты вроде сам из этих, – Рита по своему обыкновению говорила в лоб без всяких подходов, хоть не очень литературно, зато эмоционально.

– Эти – это кому на болото наплевать?

– Ну да, ты же из спортивных: плаванье, велосипед, и в ГТО один из первых. И летом, на практике, когда кедр в тайге сажали, ты хоть и не скулил и работал больше всех, был явно недоволен. И, по слухам, тебя хотели видеть в верхнем лагере, да и наверняка в нижнем.

– В принципе, оно мне не мешает, это болото. Я действительно не за него, я против поля для гольфа. Потому что это неправильно. Вот бассейн, теннисные корты – это правильно. Велосипедные трассы, маршруты для надувных платов – это правильно, а гольф… Есть в этом какой-то элемент Dolce vita. Непонятного снобизма.

– Как это?

– Ну, вот представь: летняя практика, Мама меня пристроила на «Большой каскад». Ну, что там делать: убрать мусор, привести все в порядок, помыть за китайцами, ну, или японцами, а может за голландцами, кто там приедет? А тут отец: «Нет, поедет в тайгу!» Я даже на него обиделся. Ну, делать нечего, пришлось в тайгу. Что касается работы, никто ж не виноват, что я на отца обиделся. Тем более, он же мне сам постоянно втирает: взялся за работу, – делай ее хорошо, или не делай вовсе. Вот я и старался. Приезжаю домой, смотрю, отец доволен и говорит: «Вот ты потрудился, можно и отдохнуть. Куда поедем?» А я со злобой говорю: «на Кирибати». А он плечами пожал и говорит: «Кирибати, так Кирибати».

– Это же у черта на рогах.

– Это даже немного дальше, хотя место замечательное. Младшие были очень довольны, и даже маме понравилось. И вот однажды, показывает папа на мальчишку, собирающего пляжные полотенца, и говорит: «Ты поллета мог этим же заниматься, а ты дело делал, настоящее дело». И тут в моей голове в одно мгновение все перевернулось. Мы делали настоящее дело. Когда крошили сухостой в машинах мелкого помола, убирая за мерзлотой. Когда таскали воду, когда, не разгибаясь, сажали кедры в тридцать сантиметров.

– А помнишь, как вертолет промахнулся, сбрасывая нам сухпай, мы ходили искать. Нашли, а ты, почитай, в одиночку его притащил.

– Во-во. Так вот, это для меня теперь и есть настоящее. А гольф – кому он здесь нужен? Конечно, можно прославиться на всю Сибирь, в рекламные проспекты пунктик внести, но это то же самое, что и крикет или бейсбол. Так что завтра вместе пойдем отстаивать наше болото. Вот только, Маша… – Саша сделал паузу. – Как такая милая и абсолютно отстраненная девушка может так играть в теннис? Он же построен на дисциплине, ответственности и внимании. Иногда мне кажется, что она самое нелепое существо по эту сторону Урала.

– Вот такая она, наша Маша, – Рита прикрыла калитку, обернулась и помахала рукой.

Заговорщики собрались ближе к вечеру. Сашка, пользуясь служебным пропуском, по одному провел всех за сцену. Выступал заезжий комик, развлекая публику старыми, но иногда смешными анекдотами. Затем ансамбль «Танцующий город», местный танцевальный коллектив. В финале своего выступления, они танцевали джигу – очень темпераментный кельтский танец. Вместе с сумасшедшими пироманами вращающими над головами горящие пакли и плюющие огнем, всё превращалось в форменную вакханалию. Нужно ещё учесть, что в этот момент все зрители начинали петь не очень точно переведенную древнюю ирландскую песню. Был шанс незаметно занять ключевые позиции. И ждать сигнала.

Сигнал подали организаторы, когда все куда-то дружно убежали. Это значило, что первый пункт плана приведен в действие, и Сашка не подвел. Все входы и выходы сразу попали под полный контроль заговорщиков. Это шах, а вот и мат: Маша в ярком желтом платье уверенно вступила на сцену. Но! Всегда вот это «но»! Не доходя до микрофона метра три, она споткнулась, и все-таки каким-то чудом устояла, нелепо взмахнув руками. В одной были зажаты листки, и они кинулись на свободу. Один шмыгнул между мониторами и ограждением сцены и был таков, другой пытался спрятаться под клавишной установкой, но был изловлен.

– Вот, – Маша зачем-то продемонстрировала публике лист формата А4. Но, поднеся его к глазам, что бы начать читать, округлила их и съежилась, как будто ожидала неминуемой опасности.

– Кто-нибудь, киньте ей, теннисную ракетку! – крикнул из толпы.

Теннисной ракетки ни у кого не оказалась. Маша обернулась к ближайшему выходу на сцену. Там стояла Рита. Делая страшные глаза, она беззвучно прокричала одними губами: «Читай». Маша с видом крайней беспомощности отрицательно покачала головой.

– Почему? – казалось, что с Ритой сейчас случится истерика.

– Это список покупок. – И безнадегой накрыло заговорщиков.

– Давай своими словами, – прокричала Софья Николаевна, так, как умеют только учителя.

– Извините, – Маша пыталась собраться, но у нее плохо получалось.

– Извините, что вот… – она показала на лист, но в следующую секунду все-таки сумела овладеть собой. – Извините, что заперли Дивину в гримерной, но нам очень надо. Верните наше болото! Это нечестно! Там Ирисы, они такие красивые! Заек тоже нельзя обижать, они тоже красивые!

Под конец речи Маша совсем стушевалась, хотя зрители смеялись даже громче, чем над шутками заезжего юмориста. И вдруг, как-то в один миг, все примолкли. На сцену вышла Дивина. Увидев ее, Маша попыталась спрятаться за стойку микрофона – не получилось.

– Вообще-то я шла ругаться, – проговорила с легкой улыбкой поп-дива. – Впервые за свою карьеру мне пришлось вылезать через окно собственной гримерной. Но у сцены мне объяснили саму проблему. И я решила высказать свое мнение. Нет, я не буду агитировать ни за болото, ни за спортивный образ жизни. Я призываю вас прийти и проголосовать, как вы считаете нужным, взяв на себя часть общей ответственности. Ведь это так хорошо, что все зависит именно от вас. От всех нас.