Большое путешествие, Или Почтовое похождение Газуни и Загули

Большое путешествие, Или Почтовое похождение Газуни и Загули

Книга третья

Большое путешествие,

или

Почтовое похождение

Газуни и Загули

Действующие лица (3):

Заяц – Фимка

Мышка – Монька

Белочка – Бонька (рыжелочка)

Карась – Тинька

Листочек (осиновый листок)

Чудолесики:

Газуня

Загуля

Ручеёк – Журчик

Ёжик – Кольша

Бурундук – Дёмка

Бронзовка – Броня

Лосёнок – Роська

Цапля – Танелия, или Таня

Воронушка – Лизавета Чернокрылая

Грибы:

Чёрный груздь – Челик

Белый груздь – Белик

Журавлик – Женя

Дядя Гукол – лесовик невидимый

Рачок – Клёша

Бобры:

1-й бобёр – Запрудыч

2-й бобёр – Плотиныч

Ворон – Вед

Сурок – Стеня

Пеликан – Клювша

Горный козлик – Козя

Тигр – Рыка

Вулкан – Опасенгор

Морская игуана – Агая

Пингвины:

1-й пингвин – Гальпас

2-й пингвин – Юджин

Кит – Фиркей

Жабы:

1-я жаба – Боня

2-я жаба – Доня

Тётя Вота – работает в столе «Стол находок»

Утка – Кряша

Дятел – Бойка

Росомаха – Зларка

Ондатра – Каля

Галка – Галя

Глава первая,

в которой солнечная полянка гуляет

Однажды, точней на днях, близнецы Газуня и Загуля появились в Чудесном лесу. Их так и прозвали – чудолесики. Но, кто хотел, так называл и других обитателей леса.

Вчера близнецы отнесли вкусные хвойные веточки верблюду Каракиму. А сегодня с зайцем Фимкой вновь сидели на полянке. Солнышко допивало с листвы последние капли росы. Кругом порхали бабочки и ползали жучки. Сбоку от солнца висело облако. Но оно не двигалось, видимо, не хотело закрывать своего небесного соседа. А может, для него ещё было рано, и оно не проснулось.

Фимка позвал поиграть в догонялки. Близнецы согласились. Посчитались. Водить выпало Фимке. Тот обрадовался: он, быстроногий, любил гоняться за другими. Близнецы едва уносили лапы. Всем было весело.

Вдруг среди беготни игроки увидели жучка. Он садился на цветы, взлетал и кружился. Это была бронзовка по имени Броня. Вот она приземлилась на ромашку. Её спинка переливалась и сверкала бронзой, а может, даже золотом. Броня взлетела и запела. Полянка обожала песни и, бросив догонялки, заслушалась.

– На травиночке упругой

И раздолье, и уют.

Все друзья и все подруги

Меня бронзовкой зовут.

Если солнышко в зените,

Комары уходят в тень.

Ну а я, уж извините,

Загораю целый день.

Пр:

Красная малинка,

Розовая свинка,

Белая кувшинка,

Синяя вода.

Но, скажу вам пылко,

Лучше всех картинка –

Бронзовая спинка

Моя да-да!

Я ползу по стебелёчку

На душистый на цветок.

Хороши стоят денёчки.

Обожаю солнцепёк!

Ты жужжи, моя полянка:

Время нечего терять.

Где ты, бледная поганка?

Выходи позагорать!

Бронзовка вернулась на ромашку и спросила:

– А вы чего тут делаете?

– Гоняемся, – ответил Фимка.

– Какая ты красивая, – отметила Газуня.

– Какая ты блестящая, – восхитился братец.

– Чтобы стать такой, надо побольше загорать.

– А как это? – спросил серый заяц: ему вдруг захотелось поблестеть.

– Очень просто. Надо лечь на брюшко и растянуться.

Все трое легли на травку.

– Правильно? – спросили.

– Правильно.

– А ты?

– Пока позагорайте, а я слетаю к подруге. Она новую мазь для загара достала. Мы её испытаем.

Расправив крылья, Броня поднялась и запела:

– Из-за моря прилетала

Туча всяких мотыльков,

От которых я узнала

Кучу иностранных слов.

И теперь жуки-соседи

И все бабочки подряд –

«Здравствуй, бронзовая леди!» –

Мне при встрече говорят.

Бронзовка скрылась за деревьями. А Фимка, Газуня и Загуля остались лежать. Им было интересно поиграть в новую игру «загорание». Тем более, правила были лёгкие: лежи себе да лежи, а, кто сильнее заблестит, тот и выиграл.

Вскоре с разных уголков леса появились их друзья: белочка Бонька, мышка Монька и карась Тинька.

– Вы чего тут растянулись? – засмеялась Бонька. С ветки ей было смешно смотреть на лежачих друзей.

– Загораем, – приподнял голову Загуля.

– Чтобы блестеть на солнышке, – пояснила Газуня.

– Лучше на солнышке побегаем! – позвала Монька.

Загорающим предложение показалось подходящим, особенно непоседе Фимке.

– Побегаем! – вскочил он первым на лапы.

Поднялись и близнецы.

– Играем в «Белку на дереве», – скомандовала Бонька. – Я вожу.

Близнецы уже хорошо играли в эту игру. Ведь вчера они столько времени провели, плывя на брёвнышках.

Полянка заиграла. Скакали с одного пня на другой, от одного дерева – к другому. Но карасик изрядно набегался. И позвал всех на озеро поиграть в «песочек на берегу» или поплескаться. Все откликнулись. Загуля полез в узелок за совочком. Сестрица тоже стала искать его. Вдруг ей в лапы попалась открытка. Та самая, которую вчера они отправили пингвину. Загуля тоже заметил открытку. Они перечитали адрес. Ну да, «Пингвину. Самый Юг». Это их открытка. Выходит, она никуда не ушла.

– Что вы там копаетесь? – крикнул им Фимка.

– У нас тут открытка, – ответил Загуля.

– Кому? – спросил карась: он ждал весточки от колюшки Ленки.

– От кого открытка? – поинтересовалась мышка.

– От нас, – ответила Газуня.

– Пингвину вчера отправили, – добавил братец.

Все обступили близнецов.

– А кто такой пингвин? – спросил Тинька.

– Друг моржа и белого медведя, – сказала Газуня.

– Он живёт на Самом Юге, – добавил её братец, – мы же вам вчера

рассказывали.

– А-а, – протянули все, вспомнив вчерашнюю историю, как близнецов на брёвнышках река унесла туда, где сейчас зима.

– Что же нам делать? – задумалась Газуня.

– Если открытка не ушла, попробуйте письмом, – предложил карасик.

– Как это?

– Возьмите конверт, вложите открытку, напишите адрес и отправьте.

Загуля отыскал в узелке конверт и взял гусиное перо.

«Пингвину. Самый Юг»

– написал он и добавил обратный адрес:

«Чудесный лес.

Газуня и Загуля»

Он опустил письмо в узелок и завязал его. Потряс немного. И снова открыл его. Конверт был на том же месте.

– Не ушёл.

– Как же быть? – заволновалась сестрица.

Тут он ответил сразу всем:

– Сейчас мы не пойдём с вами на озеро. Надо отнести письмо пингвину. А то к нему гости с Севера приедут, вдруг его не застанут? Они и так Северный Полюс не могут найти, а тут ещё пингвин улетит куда-нибудь или уплывёт.

– Давайте сначала – в песочек, а к пингвину потом, – упрашивал их Тинька.

– Нет, – ответили близнецы. А Загуля сказал:

– Пока поиграйте, а мы вернёмся и снова будем с вами.

– Вот возьми, – протянула ГазуняФимке совок для песочка.

Братец собрал узелок и закинул за плечо.

– Подождите, – сказала Монька, – я – в норку – кое-что принесу.

Она быстро вернулась, держа две вязанные шапочки. Надо сказать, что в Чудесном лесу ёжик любил шить, а мышка – вязать.

– Это тебе, – надела она шапочку на Загулю. – А это тебе, – нарядила она сестрицу. – Вам в дорогу, – заключила мышка, – вдруг где-нибудь опять зима попадётся? А так, теплее.

Поблагодарив Моньку, близнецы заспешили в путь.

– Ну мы пошли.

– Возвращайтесь скорее, – пожелал Фимка.

– Мы на озере или на полянке будем, – добавила Монька.

– Мы быстро, – ответила Газуня.

Загуля достал компас, уточнил направление, и они отправились на Самый Юг. А их друзья с совочком побежали на озеро.

Глава вторая,

в которой Газуня и Загуля встречают лосёнка Росю

Проходя мимо ручейка Журчика, Газуня посмотрелась в него и поправила шапочку, чтоб она не наползала на Листочек.

Они прошли дальше и среди кустов и деревьев увидели большого зверя с длинными ногами: длиннее, чем палка к узелку. Зверь стучал четырьмя копытами и не то плясал, не то отбрыкивался от мошки. Но весело пел:

– Ах как славно повелось

Посреди сосёночек:

Если ты ещё не лось,

Значит, ты лосёночек.

Но согласны будут все,

Если я спросоночек

Поваляюсь по росе,

Значит, я росёночек.

Пр:

Всем известно, что хотя

Мне нет ещё и годика,

Но я обгоню шутя

Любого пешеходика.

Солнце водит по ручью

Золотыми спицами.

Я стою водичку пью.

И звеню копытцами.

Мошки лезут без помех

В носик прямо с ножками.

Вот я вырасту – их всех

Забодаю рожками.

Тут лосёнок заметил путников и подскочил к ним.

– Здравствуйте.

– Здравствуй.

– Вы, наверное, Газуня и Загуля, – сказал зверь.

– Да.

– А я лосёнок Роська.

– А ты откуда нас знаешь? – спросила Газуня.

– Мне мама на ночь сказки про вас рассказывала.

– И что же она про нас рассказала? – поинтересовался братец.

– А то, что вы к верблюду ходили колючки ему относили.

– Да. Правда. Ходили. И относили…

– Здорово, что я вас встретил, – перебил их Роська. – Теперь про вас и я сказку расскажу: как я вас тут встретил. Хотите, покатаю? По любимым местам повожу, – запрыгал лосёнок. – Садитесь на меня!

– Нет, мы сейчас не можем, – извинилась Газуня. – Относим пингвину письмо.

– Выходит, вы почтальоны.

– Наверное, – ответил братец и попросил: – А ты можешь нас на Юг отвезти?

– А это где?

– Там, – показали близнецы.

– Садитесь. Только я далеко не могу: мама не разрешает, – вздохнул лосёнок. – А так бы, с вами к пингвину сбегал.

Близнецы забрались на Роську. И тот звонко помчался. Всадники не успевали сосны считать.

– Всё, – остановился Роська у старого пня. – Дальше мне нельзя.

Близнецы, сошли с него на пенёк.

– Дальше мы сами, – сказал Загуля.

– Спасибо тебе, Роська, – поблагодарила сестрица.

– Ну я – обратно, а то мама заругается.

Они распрощались. Лосёнок поскакал к дому, а близнецы пошли к Югу.

Глава третья,

в которой близнецы встречаются с цаплей Таней

Лесные почтальоны прошли совсем чуть-чуть и упёрлись в болото. Оно было знакомое. Они решили по нему не чавкать. Собрались обойти и вдруг среди кочек увидели какую-то птицу. Она красовалась и, выписывая всякие фигуры, пела:

– Жар от солнышка исходит –

Пар исходит от болот.

По болоту цапля ходит

И танцует, и поёт.

Куст ракиты пробегая,

Я ныряю в камыши.

Ножку дивно поднимая,

Я танцую от души.

Пр:

По болоту я хожу –

Славно время провожу.

То другую, то одну

Ножку встану подогну.

Ножкогнутельный предмет

Называется балет.

Ой лю-люшеньки, лю-лю,

Как я музыку люблю!

Через топи нет мосточка –

Это цапле не беда.

Тут везде за кочкой кочка,

А за кочками – еда.

Мне не надобно ватрушек.

Благодарна я судьбе:

Мне достаточно лягушек

И внимания к себе.

Кто однажды заблудился,

По болоту сделав крюк,

Тот приятно удивился,

Как прелестно всё вокруг.

Если ты к трясине выйдешь,

Журавель ты или гусь,

Непременно ты увидишь,

Как я на шпагат сажусь!

Близнецы залюбовались танцовщицей.

– Это кто? – спросила Газуня.

– Она о себе что-то пела, но я не разобрал, – ответил братец и полез в узелок. Там были рисунки барсука Валика, художника: тот им вчера их подарил. – Сейчас посмотрим, кто это.

Достал рисунки, и они стали перебирать их.

– Не она. Не похоже. Опять не она. Вот! Длинноногая!

На обратной стороне была надпись: «Цапля».

– Это она! – На рисунке птица забросила ногу выше головы. – Во даёт! Мы так не умеем.

А та, заметив зрителей, ещё больше старалась. И, завершая танец, она эффектно села на шпагат. Близнецы захлопали. Балерина грациозно встала и подошла к ним.

– Здравствуйте, – поклонилась она, выставив ножку вперёд.

– Здравствуй, цапелька.

– Меня зовут Танелия Длинноногая – это сценическое имя. А так, просто Таня.

– Как ты хорошо танцуешь!

– А вы хорошо смотрите. Вы, случайно, не Газуня и Загуля?

– Да, это мы. Сейчас идём к пингвину вручить письмо.

– Наверное, он очень далеко: я, сколько ни летала, его нигде не видела.

– Если далеко, то мы поспешим, – закинул узелок за плечи братец.

– Мы вернёмся, – пообещала Газуня. – До свиданья, Таня.

– Счастливого пути! И скорей пингвина найти!

– Найдём: у нас адрес есть.

И юные почтальоны зашагали дальше.

Глава четвёртая,

в которой Загуля узнает место, где барсучок рисовал его любимую картину

Близнецы обогнули болото. Мелькали разные кусты и деревья. Вдруг Загуля замер как вкопанный.

– Вот она! – воскликнул он.

– Ты чего? – удивилась сестрица.

– Вот она, моя любимая картина!

Вчера в галерее барсука Валика среди множества работа висела картина «Рояль в кустах». Эти-то кусты Загуля и увидел. Он всюду выискивал их, а вот набрёл только сейчас. А то уж думал, художник всё навоображал.

– Вот они – эти кусты!

– Какие?

– Ну те, из «Рояля в кустах».

– Ой ну так и есть! – узнала сестрица.

Загуля заглянул за красивый куст. Только сделал шаг, как оттуда раздалось:

– Кар-р-р!

Близнецы вздрогнули. А из кустов брызнула музыка, и полилась песня. Картина будто ожила. Тут пела чёрная птица, бегая крыльями по косточкам белого ящика.

– Так это, наверное, и есть рояль, – догадался Загуля.

Угу, – кивнула Газуня.

А певица чудным голосом выводила:

– По-над лесом возле горушки,

Солнце красное, взойди!

Да услышь, как у воронушки

Песня льётся из груди.

По просторам сквозь угодия,

Очаровывая даль,

Ты лети, моя мелодия!

Ты звени в кустах, рояль!

Кар-кар-кар-кар,

Тра-ля-ля-ля-ля-ля!

А кругом леса и реки, и поля!

Ты лети во все края,

Песня звонкая моя!

Ты играй да пой, рояль,

Уноси мою печаль!

Уноси мою тоску-печаль!

Ой, печаль ты не притворная!

Ой, вы крылья лепестки!

Я сама, как роза чёрная,

Вся исполнена тоски.

С ветки я, пою, не падаю

Ни в траву, ни на песок.

Будь же всем вокруг наградою

Мой чудесный голосок.

Облечу я всю сторонушку,

Песней вольною звеня:

Встречу в зарослях соловушку –

Пусть послушает меня.

К небу взмою я высокому,

Словно авиаконверт,

И скажу дружочку соколу:

«Приходи на мой концерт!»

Близнецы, хоть и спешили, но дослушали песню до конца. Певица стихла. Зрители захлопали ей.

– Какая замечательная песня! – восхитилась сестрица.

– А, Газуня и Загуля. Вы пришли послушать меня, воронушку Лизавету?

– Какой хороший рояль! – поглаживал его братец.

– Это не простой инструмент, а рояль-самогуд! – сказала Лизавета.

– Сам гудит?

– Сам играет, лишь крылом коснёшься, – уточнила птица. – А как звучит!

– А ты можешь ещё что-нибудь спеть? – попросила Газуня.

– Могу, но только завтра. Сегодня я репетирую, а завтра концерт. Приходите – зовите друзей и знакомых.

– Хорошо, завтра придём, – пообещал Загуля. – Мы всё равно сейчас идём к пингвину.

– Письмо надо отнести. Он на Юге живёт, – объяснила сестрица.

– А я на Юге ни разу не была, – сказала Воронушка. – Но, будут гастроли, обязательно туда заверну.

Близнецы не стали звать её с собой – пусть готовится к выступлению. А певица новым поклонникам разрешила поиграть на рояле.

– Какие у вас шапочки! – отметила Лизавета.

– Это мышка Монька подарила, – ответила Газуня.

– Надо будет у неё шляпку заказать.

– Да, она хорошо вяжет, – сказал братец.

– Обязательно перед гастролями закажу, – утвердилась в решении певица. Тут она откуда-то из кущей достала коробочку. Открыла. Брызнул ослепительный свет.

– Вот смотрите.

– Что это?

– Серёжки. Золотые.

– О-о-о-о! – жмурились близнецы.

– Прислал неизвестный поклонник, – загадочно произнесла Лизавета. – Завтра надену. Ой, что я вас задерживаю, – бережно закрыла коробку певица.

– Да, нам пора.

– Ну мы пошли.

Они распрощались до завтрашнего концерта.

Лизавета осталась репетировать. А близнецы пошли на юг, напевая: «Кар-кар-кар».

Глава пятая,

в которой близнецы встречают журавлика Женю

Шли они, шли. Лес должен был уже закончиться. Но нет, он продолжался. «Может, разросся за день? – думали путники». На ходу они ещё напевали «кар-кар», но вдруг услышали совсем другую песню.

На их пути лежал незнакомый пруд. А возле него ходил певец. Впрочем, «ходил» слишком сильно сказано, потому что он едва ноги переставлял.

– Утро звонкое приходит.

А журавлик грустный ходит.

В небе облачко летает.

А журавлик всё мечтает:

Пр:

Мне хотя бы капельку

Посмотреть на цапельку.

Где стоишь ты,

ходишь где?

По какой такой воде?

Я ищу тебя повсюду:

То к реке схожу, то – к пруду.

Перышки, лечу, теряю,

Пяточки, хожу, стираю.

Без тебя, моя подружка,

Мне не лезет в клюв лягушка.

Мне и солнышко не светит:

Похудел я, как скелетик.

Мне печаль так сердце гложет,

Тут лекарство не поможет.

Всё равно тебя найду я,

Быстро ножки чередуя.

Близнецы не могли не остановиться.

– Здравствуй, – подошли они к печальной птице. – Ты журавлик?

– Светлых лучей вам меж листвой деревьев, путники, – поздоровался тот. – Да, я журавлик Женя.

– А что ты грустишь? – спросила Газуня.

– Никак не найти мне мою цапельку Таню.

– Так она на болоте! – понадеялся обрадовать птицу Загуля. – Мы её уже нашли.

– Знаешь, где болото? – спросила сестрица.

– Знаю, – грустно произнёс Женя. – Но уже я ходил к болоту, а попал к синей реке. А Тани там нету. Пошёл с реки к болоту, где кочек без счёту, а попал на этот пруд заглохший. Её тут тоже нет. Никак мне не встретить цапельку, изящества королеву.

– Мы как раз с болота пришли. Идём на юг. Нам надо пингвину письмо отнести. Ты посмотри, куда мы сейчас пойдём, и иди в другую сторону. Только не сворачивай.

– Хорошо, – мало надеясь, ответил журавлик, – пойду в другую сторону.

Простившись с ним, близнецы пошли дальше. Оглянулись – всё в порядке. Журавлик пошёл правильно – к цапельке. И почтальоны ускорили шаг.

Глава шестая,

в которой близнецы возвращаются и встречают жаб

Близнецы двигались всё дальше, всё южнее. Но пока просвет леса не показывался. И тут Загуля, не заметив, наступил на мшистую корягу. Другой её конец поднялся. А из-под неё вырвалось чьё-то ворчание.

– Ну вот, разбудили!

– Кто тут опять топает?

– Это мы, Газуня и Загуля, – ответили близнецы.

– Ходите без дороги!

– Поспать не даёте!

– То журавлик топчется, то вы.

– Не лежится вам.

Так без остановки ворчали две особы. Они были похожи на лягушек, но уж очень неповоротливы были.

– А вы кто? – спросили близнецы.

– Мы жабы. Я Тоня.

– А я Доня.

– Вы извините, что разбудили, – сказал Загуля.

А сестрица спросила:

– А вы что, днём всегда спите?

– Мы днём лежим отсыпаемся, а ночью едим насыщаемся.

– Ходим на охоту по мху по болоту.

– Эх, родная сторона! – шлёпнула лапой Тоня.

– Небо, звёзды да луна! – повторила за ней Доня.

Жабы раздухарились и заквакали свою песню.

– Тёмная погожая

Наступает ночь –

Толстые, пригожие

Мы поесть не прочь.

Кочками, ухабами

Важно мы ползём:

Между нами жабами

Разговор ведём.

Пр:

Мы жабы славные!

Пара-па-пап!

Движенья плавные

У наших лап!

Сами не прыгучие

И не сдобные

Мы по вкусу жгучие

И холодные.

Звёзды, как фонарики,

Светят на пеньки.

Где же вы, комарики?

Где ж вы, мотыльки?

Мы ползём по тропочке

В отблесках луны.

Будем, как коробочки,

Мошкой мы полны.

Кожа наша влажная,

Кругленький живот.

Ах как жаба каждая

Хорошо живёт!

Песня была громкая, но сами они были тихие, безобидные. Тоня и Доня понравились путникам.

Загуля пристроил корягу на место. И жабы заползли под неё.

– Спокойного сна вам, – пожелала сестрица.

– Спасибо. Заснём скоро, поспим до упора.

– Жаба без сна, что без капели весна.

– Спите, сил набирайтесь, – убаюкивал их Загуля.

– Сил накопим будь здоров, – подала голос Тоня.

– И пойдём на комаров, – тихо отозвалась Доня.

И тут же послышалось их протяжное сопенье.

– Уснули, – определила Сестрица.

– Ну что ж, уложили жаб, ускоряем шаг, – сказал Загуля.

И они быстро двинулись дальше.

Глава седьмая,

в которой Газуня и Загуля сделали крюк

Шагали они, шагали, несли почту, несли, а лес всё не кончался. К тому же вернулись они в то место, где расстались с лосёнком.

– Смотри – пенёк, – показал Загуля. – Мы на него с Роськи слезали.

– Странно. Шли на юг, а вернулись обратно.

– Как же мы к пингвину попадём?

– Идём туда, – уверенно сказал братец.

Но, пройдя немного, они вновь оказались у старого пня.

– Что-то никак не выйти из леса, – озадачился Загуля.

– Значит, надо идти туда, – показала сестрица.

Они походили-походили, но вернулись обратно – и компас не помогал.

– Куда же идти? – чесал затылок Загуля.

Сестрица вспомнила про Листочек, что был у неё в кудряшках. Он всегда помогал в трудные минуты. Она сняла его. И близнецы произнесли волшебные слова:

– Листочек, Листочек!

Встань передо мной,

Как перед травой!

Листочек поплыл по воздуху и заговорил:

– Чем вам помочь, друзья?

– Листочек, скажи, как нам отсюда выбраться?

– А то мы кружим.

– Я знаю почему. Это Дядя Гукол не хочет отпускать вас. Вот и водит вас по кругу.

– А кто такой Дядя Гукол?

– Мы только Дядю Прушу знаем. Он всех угощает своими блюдами.

– Дядю Прушу я знаю. Он наш лесной повар. А вот Дядю Гукола никто не видел. Но он живёт здесь. Может, вы его увидите. Попросите, чтоб вас не кружил.

И Листочек умолк, опустившись на землю. Газуня его взяла и бережно вдела в причёску.

– Как же найти этого Дядю, если его никто не видел?

– Мы даже адреса его не знаем, – растерялся Загуля.

Тут скрипнуло дерево. Что-то затрещало и загукало. Казалось, пролетела какая-то птица. Но зазвучал чей-то жуткий голос.

– Есть в лесу медвежий угол,

Но медведь там не живёт.

Только я там, Дядя Гукол,

Обитаю круглый год.

То загукаю, то гавкну,

То сорокой затрещу.

На прохожего как рявкну!

Как зубами захрущу!

Как давно я тут родился:

Как люблю я эту глушь.

Ну а кто сюда явился,

То не обессудьте уж.

Приготовьтесь-ка к испугу,

К лихоманке, к мандражу.

За собою вас по кругу

Я в свой угол провожу.

Тут и жаб, и волчьих ягод

Видимо-невидимо.

Хорошо! Да, жаль, меня вот

Никому не видимо.

Так бы, взял бы я ромашки –

Всем бы роздал по одной.

А все звери и все пташки

Поиграли бы со мной.

Да, дядя Гукол дал-таки о себе знать. Они его слышали, но заметить никак не могли.

– Здравствуй, Дядя Гукол! – крикнули во все углы близнецы. – Ты где? Выходи!

– Да здесь я, – услышали они тихий и будто обиженный голос. – Рядом с вами. Здравствуйте.

– Мы Газуня и Загуля. Идём к пингвину.

– Я знаю.

– Это ты нас из леса не выпускаешь?

– Я.

– Зачем туда-сюда водишь?

– А что ещё остается делать? Это моё любимое занятие.

– Это из-за тебя журавлик к цапельке никак не придёт?

– Угу, из-за меня, – улыбнулся голос, довольный своей проделкой.

– Сжалься над ним, он совсем извёлся, – попросила Газуня.

– Сохнет по ней, – добавил братец. – Похудел, особенно ноги.

– Летать не может. На жаб наступает.

– Не ест ничего. Того и гляди упадёт.

– Немедленно отпусти его! – рассердилась Газуня.

– Ладно, – согласился голос. – Приведу я его к цапельке. Пусть посмотрит, как она танцует.

– Ты точно отведёшь?

– Честное невидимое, – поклялся Дядя Гукол.

– Ну и хорошо, – сказала сестрица. – Он сразу оживёт. Цапелька лучше всех танцует.

– А почему мы тебя не видим? – удивился братец.

– Не знаю. Я все время такой. Привык.

– А ты не хочешь показаться всему лесу?

– Хочу. Но не знаю как. Может, вы знаете?

– Нет, не знаем, – вздохнула Газуня. – Хотя, говорят, нас тоже никто не видел, пока мы Фимке не приснились. А теперь все знают о нас.

– Вам везёт.

– Может, тебе тоже надо кому-нибудь присниться? – предложил Загуля. – И мы тогда тебя увидим. И все увидят.

– Присниться? – задумался Гукол. – А вдруг кто-нибудь во сне испугается? Меня и так все боятся, а уж видимого-то и подавно.

– Да, трудно у тебя с этим, с появлением.

– Ещё как. А может, мне выбрать кого посмелее и присниться? – спросил Гукол.

– Вот-вот, приснись кому-нибудь. Мы пока ещё не смелые, – уточнила Газуня.

– А вы чего со мной заболтались-то? Вам же к пингвину.

– Так ты нас не пускаешь! – укорил его братец.

– Да уж, ладно, идите. Не буду задерживать.

– Вот спасибо.

– А куда?

– Вон туда, – показал лапой лесной обитатель,

– Ты извини, не разобрать, куда ты показываешь.

– Ах да, – спохватился невидимый лесовик. – Идите на солнце. Оно даже днём на юге. И выйдете из леса.

Близнецы посмотрели на небо – солнце на месте. Они вчера по нему уже ходили, только на север.

– Спасибо тебе, Дядя Гукол.

– До свиданья.

– До свиданья, – пошевелил кусты озорник и добавил: – Угу!

Больше его не было слышно. Видно, пошёл из заколдованного круга вытаскивать журавлика.

А почтальоны пошли прямо на солнце. Вскоре забрезжил просвет меж деревьев – лес обещал закончиться.

Глава восьмая,

в которой лесные почтальоны вновь встречаются с ручейковой речкой

Наконец близнецы пришли на край леса. Но перед ними открылась незнакомая речка. Она подступала к самым деревьям. Перепрыгнуть речку было невозможно. Но тут могли проплывать брёвнышки. На них, как и вчера, они переправились бы. Только когда брёвнышки ещё проплывут? А может, и вовсе не покажутся.

– Это наша река Кружовинка, – невесело смотрела на воду Газуня.

– Неужели Дядя Гукол над нами снова подшутил? – возмутился братец.

– Да, видно, так и хочет, чтоб мы дальше кружили.

– Придётся искать, где река ещё ручейком течёт.

– Ну, раз так, – смирилась сестрица, – идём к ручейку.

Они пошли вверх по течению. Вдоль берега стояли густые ели. Одна из них своей лапой зацепила шапочку Загули и бросила в воду.

– Моя шапочка! – воскликнул он.

– Что? – переспросила сестрица и прошла под той же веткой. Но та и с неё смахнула шапочку. – Моя шапочка!

– Их уносит теченьем! – кричал братец.

Газуня ощупала кудряшки.

– Хорошо, что Листочек на месте, – успокоилась она.

И они ринулись вдогонку шапочкам. Но корни деревьев, ветки тормозили их. Шапочки уносило теченьем. Близнецы с трудом следовали за ними. И вскоре им пришлось совсем остановиться.

– Эх, уплыли, – сказал Загуля. – Мышкины подарки. Надо было в узелок положить – не слетели бы.

– А может, их белый медведь и морж в море выловят – шапочки к ним приплывут?

– Тогда пусть носят.

– А мышка обрадуется, что полярных зверей от мороза спасает.

– Да, им там головы не надует.

Успокоившись, что шапочки попадут в хорошие лапы, они двинулись вверх по реке. Вскоре на пути заметили береговой камень. На нём кто-то сидел. Или лежал? Не то взлететь собирался, не то нырнуть. Он пощёлкивал причудливыми лапами и пел:

– Вот усы шевелятся солидные,

И глаза сверкают шаровидные.

Это я такой в речушке плаваю,

Всех приветствуя клешнёю правою.

Пр:

Хоть медведю, хоть кому

Лапку вежливо пожму.

Знает каждый червячок

И у рыбки плавничок,

Что учтивый и любезный,

И счастливый, и полезный

В речке водится рачок.

Ничего, что задом, а не передом

Я ползу родным песчаным берегом.

Прогуляюсь я немножко сушею

Песни пташек да лягух послушаю.

Полежу на камешке на солнышке,

Погляжу на ракушки на донышке.

Если что, я с честью и с отвагою

Исчезаю сразу под корягою.

Рачок был блестящий, но все же не переливался, как бронзовка. Зато он был гораздо больше её.

– Здравствуй, – подошли к нему близнецы.

– Здравствуйте. А вы кто такие? – шевелил усами незнакомец.

– Я Газуня.

– А я Загуля.

– А я Клёша, рачок. Здесь живу.

– А мы идём к пингвину, а то письмо к нему не ушло.

– Далековато будет.

– А это Кружовинка? – на всякий случай спросил Загуля.

– Да.

– Не поможешь перебраться?

– Помогу! – откликнулся рачок. – Хватайтесь за мои клешни. Нет, лучше я сам вас ухвачу и по дну перетащу. – Он соскользнул с камня в воду.

Близнецы переглянулись.

– Водичка тёпленькая, – приглашал их к себе Клёша.

– А ты не мог бы как-нибудь по-другому нас переправить, – попросила сестрица.

– А вы что, воды боитесь?

– Не то чтобы боимся, но нам лучше поверху, – объяснил братец.

– Нет, – развёл клешнями рачок, – поверху не могу. – И залез на камень своим фирменным задним ходом,

– Что же делать?

– Ладно, идём к ручью, – сказала Газуня.

– Придумал! – воскликнул рачок.

– Что?

– Там выше по течению бобры работают – плотинку строят. Они вам точно помогут.

– Спасибо тебе, Клёша. Ну мы пошли. До свиданья.

– До свиданья, – махнул им клешнёй рачок. – Если бобров нет на берегу, то они в лесу. Да вы их услышите: они громкие на работе. И зубы у них крепкие. И слова крепкие из них вылетают: они ж лесорубы.

– Найдём, – ответили близнецы и двинулись вдоль берега.

Глава девятая,

в которой Газуня и Загуля переправились через речку

Почтальоны шли вверх по реке. И вскоре услышали, как бобры пели свою лесорубную песню.

– Мы бобры добры и не кусаемся.

И артелью дружною купаемся.

А, когда на берег выбираемся,

За лесное дело принимаемся.

Ой, река, река

Два берега!

Не прожить бобрам

Без дерева!

Ой, судьба, ты, наша земноводная!

А зимой вода в реке холодная.

Всю покажем удаль и всю силушку –

И построим хатку и плотинушку.

Без пилы и даже без топорика

Всё равно работаем мы скоренько.

Пусть не носим мы штанишки ватные,

Всё равно мы лесорубы знатные!

Никогда работать нам бобрам не лень.

Ох и отдохнём же мы в воскресный день.

В шубки мы нарядимся с ондатрами

И пойдём по циркам, по театрам мы!

Бобры с песней и громкими словами ловко орудовали на берегу. Друг на друга покрикивали, но это не мешало им складно работать. Они таскали ветки и стволы к реке. Ныряли в воду и быстро строили хатку.

А близнецы поняли, что вчерашние брёвнышки – это их лап дело. Спасибо им, прислали брёвнышки, когда те были нужны.

– Не так кладёшь, Запрудыч! – кричал один бобёр. – Давай другим концом!

– Смотри лучше, Плотиныч! Кладу как надо! И твою ветку сюда бросим, – спорил другой.

Так путникам узнали их имена: Запрудыч и Плотиныч.

– Ветку дальше бросим! Здесь уж хватит!

– Не хватит – глянь, какая глубина!

Не смотря на перепалку, ветки ложились в нужные места. А споры лишь помогали работе.

– Здравствуйте, уважаемые бобры, – приветствовали их путники.

– Привет! – отозвались те.

– Мы к вам.

– Перерыв! – скомандовал Запрудыч.

Напарник на счёт отдыха не стал спорить.

– Давненько к нам никто не забредал, – поделился Плотиныч.

– Почему?

– Живём на отшибе. На краю, стало быть.

– А вы к нам с чем пожаловали?

– Я Газуня.

– А я Загуля.

– Стало быть, чудолесики?

– Угу! Нам нужно на тот берег.

– Зачем? – спросил Запрудыч.

– Пингвину письмо отнести.

– О чём письмо? – отряхнулся от щепок Плотиныч.

Бобры были охочи до разговоров.

И гости рассказали им про вчерашний день и что к пингвину поедут белый медведь и морж.

– Далеко же вам идти придётся, – сказал Запрудыч.

– Даже и не знаем куда, – вздохнул Плотиныч.

– А мы знаем: на Самый Юг.

– Нам бы на тот берег, – попросил братец.

– Ну что ж, поможем, – ответил Запрудыч. – Подымайся, Плотиныч.

– Плотинку мы, стало быть, не достроили, но вас переправим, – уверил тот.

Бобры поспешили в лес. И вскоре возвращались с длинным отёсанным стволом на плечах.

– Правей держи!

– Тут пень!

– Давай влево!

– Куда – в яму-то?!

– Не крути бревно!

– Не болтай его!

Они донесли ствол до края реки и поставили его на комель. Толкнули. Макушка полетела вниз и угодила в воду. Но бобры знали своё дело: ствол окунули, чтоб при ударе о тот берег он не треснул. Плотиныч нырнул, подплыл и затащил конец ствола на берег. Там укрепил его. Добежал до середины. И покачался, проверяя на прочность.

– Готов мосток! – доложил он. – Проходите!

И почтальоны во главе с Запрудычем перешли реку.

– Спасибо – выручили, – благодарила работников Газуня.

Братец открыл узелок, ища какое-нибудь угощенье. Попались две колючки репейника. Вчера они предназначались верблюду. Но, видно, там в пустыне Загуля их не заметил, и колючки так и остались в узелке.

– Давай бобров наградим, – сказал он сестрице.

Та живо откликнулась и взяла одну колючку. Они подошли к бобрам, и Загуля звонко произнёс:

– За строительство моста через Кружовинку вы награждаетесь медалями и орденами!

– Ура! – обрадовались бобры. – Вечером отпразднуем!

И Газуня повесила медаль Запрудычу, а братец орден – Плотинычу.

– Ура! – вновь прокричали герои и стали строить планы: – Начистим их до блеска! Ондатрам в них покажемся! Потанцуем!

А меж тем открытка в узелке звала близнецов в дорогу. Путь был открыт. И они простились со славными работниками.

– Счастливо! – прокричали бобры им вослед. И, не снимая наград, взялись за дело.

– Давай с этой стороны таскать!

– Тут тонкие!

– Зато ближе!

– Плотина протекать будет! Давай в лес!

А почтальоны уходили от берега всё дальше и дальше. И суровые голоса лесорубов остались на Кружовинке.

Глава десятая,

в которой Газуня и Загуля встречают ворона Веда

Солнце светило в глаза – и близнецы слегка щурились. Но они уверенно шли вперёд. Если солнце перед ними, значит, и Юг скоро покажется. А там они встретят пингвина.

Шли они, шли и наткнулись на камень. Гораздо больший, чем тот, на котором сидел рачок. Можно даже сказать, что это была целая скала. А на её вершине восседала чёрная птица: ещё чернее, чем певица Лизавета. Это был во́рон по прозванью Вед. Мимо него нельзя было пройти. Он магически сверлил их глазами и пел песню. Не грустную, не весёлую, а такую же, как и он сам, тёмную. И предупреждал, что их хождение за горы, за моря плохо кончится. И что назад они в свой лес не вернутся.

– Про всё известно ворону:

И что кому грядёт,

И кто в какую сторону

Напрасно вдаль бредёт.

Сидели б лучше в тереме,

Чем вольный путь держать.

С лихим врагом, со зверями

Встреч вам не избежать.

Быть может статься, скоро вам

Откроется где клад.

Но вы спросите ворона,

Вернётесь ли назад.

Вы зря надежду селите

В глуби своих сердец.

Я злых известий сеятель,

Я падших тварей жнец.

Ворон стих, а близнецы так и не сделали ни шагу.

– Ну, что? Куда двигаете, Газуня и Загуля? – усмехнулась вещая птица.

– Мы относим письмо пингвину, – начал Загуля.

– Знаю, знаю – во́рону Веду всё известно, – ухмыльнулся тот. – Поворачивайте, пока не поздно! А то не увидят вас ни Бонька с Фимкой, ни Монька с Тинькой – никто не увидит. Никогда! И не будет больше никаких чудолесиков.

Близнецам стало жутко, но не за себя, а что больше их не увидят друзья. Будут горевать и печалиться.

– А что с нами случится? – спросила ворона Газуня.

– В дороге опасности и кровожадные звери. Они только и ждут, кто бы к ним в лапы попал.

Близнецы задумались, продолжать ли путь. Вчера и позавчера у них были опасные дороги. Но со злыми волком и лисой они расправились. А сова им тоже говорила, что всё знает, а оказалось, не всё: про верблюда им напутала. Вот и ворон Вед говорит, всё знает, а может, тоже путает? И всё будет не так, как он вещает. А ведь где-то на юге живёт пингвин: его надо предупредить, чтобы никуда не уходил, а ждал белого медведя и моржа.

Близнецы подумали обо всём этом. Прочитали мысли друг друга, и Загуля ответил птице:

– Мы всё-таки дойдём до Самого Юга!

– Донесём пингвину письмо, – твёрдо заявила Газуня.

– Ну-ну, – усмехнулся ворон Вед. – Как знаете. Я предупредил.

И близнецы, хоть и не бодро, но отправились в путь.

Сначала молчали. Но, прибавив ходу, запели:

– Смелее в путь иди –

Удача впереди!

Пойдя сквозь тьму преград,

Вернёмся мы назад!

Глава одиннадцатая,

в которой Газуня и Загуля встречаются с сурком

Впереди никаких деревьев уже не было. Начиналась степь. Где-то чуть дальше находилась пустыня. Но путники сегодня шли в другую сторону. Вчера в степи они встречали хомяка. Но сейчас его было не видать – наверняка в поля ушёл.

Зато они встретили другого зверька. У него был звонкий инструмент. Но не труба, как у хомяка, не рояль, как у воронушки. С боку какого-то ящика зверёк крутил ручку. Рождалась музыка. И он пел:

– Посреди степных дорог

Круглый год живёт сурок.

Хороша моя нора,

Но вставать пришла пора.

Пр:

Восемь месяцев подряд

Все мои родные спят.

Как я это не люблю,

Но я сам не меньше сплю.

И никак мне не понять,

Как так можно столько спать!

Лето красное пришло –

Все запахло, зацвело.

Здравствуй, лютик! Здравствуй, мак!

Здравствуй, суслик и хомяк!

Как прекрасно, выйдя в степь,

Что-нибудь такое спеть

Про длину, про ширину –

Про родную сторону.

Как нам весело вдвоём

Покачаться с ковылём.

Солнце гладит шерсть мою.

Он поёт, и я пою.

Восемь месяцев подряд

Все мои родные спят.

Как я это не люблю,

Но я сам не меньше сплю.

И понять я не могу,

Как я столько спать могу.

Он закончил играть и петь. Близнецы, чуть усыплённые, встрепенулись. Поприветствовали его и назвались.

– А я сурок Стенька.

– А что это у тебя? – спросила Газуня.

– Шарманка-самозвонка. Хотите поиграть?

– Мы не умеем.

– Это просто. Вот крутите за ручку.

Близнецы покрутили ящик. Он зазвучал, и они что-то полялякали.

– Здорово! – оценила Газуня.

– А вы откуда идёте? – спросил Стенька.

– Из леса. К пингвину идём. Не знаешь, это далеко?

– Не знаю.

– Значит, далеко, – понял Загуля.

– Отсюда, точно, не видно, – уточнил шарманщик. – Зато я знаю, где живёт суслик Кимка.

– Где?

– Тут рядом – могу проводить.

– Нет, мы к пингвину.

– Жаль, а то бы вместе сходили. Кимка много всяких историй знает. А врёт так складно – заслушаешься. И сны он свои запоминает. А я проснусь – ничегошеньки не помню. Что спал, что нет: восемь месяцев – все на ветер. А суслику как-то приснились какие-то Лурик и Беша. И теперь он верит, что они на самом деле есть. А вы как думаете?

– Не знаем, – пожали плечами чудолесики. – Трудно сказать.

– Вот и я говорю, что их нет. А он рассказал, что они пошли на запад, потом на север и скоро придут в степь. Ладно, – махнул лапкой сурок, – пусть себе верит, что они есть.

– Если встретим их, то скажем, есть они или нет.

– Придумает же – Беша и Лурик, – усмехнулся сурок.

– Нам пора.

– Ой задержал я вас тут фантазиями. Пойду к суслику. Может, ему пингвин снился? До свиданья.

– До свиданья, Стенька.

Сурок завёл шарманку-самозвонку. Грянула походная музыка. И под неё он пошёл навестить суслика. А почтальоны направились на юг.

Глава двенадцатая,

в которой пеликан катается на лыжах по воде

Солнце висело высоко, указывая путникам дорогу. Звон шарманки перестал доноситься до них. Они прошли степь. Показалось какое-то озеро. Подошли к нему в надежде, что это и есть Самый Юг. Стали выглядывать пингвина и заметили какую-то птицу. Она не летала, не плавала, а стояла на лапах и не тонула. Вглядевшись, они увидели на лапах птицы дощечки, которые и носили её по волнам. Скоро они узнают, что дощечки – это лыжи, а птица – пеликан. Но пока они думали, что – пингвин. А птица скользила по озёрной глади и звонко пела:

– Для жуков и для букашек

Я конечно великан,

А для рыбок и для пташек

Я обычный пеликан.

Провожу всегда я отдых

В тишине за тростником,

А потом на лыжах водных

Я катаюсь с ветерком.

Пр:

На́ небе вижу

Солнышко я.

Водные лыжи –

Песня моя!

Надо мною чайки реют,

И стрекозки тут как тут,

А фламинго розовеют:

И дорогу мне дают.

Брызги – влево, брызги вправо

Разлетаются звеня.

С побережья крики «Браво!»

Раздаются в честь меня.

В моём маленьком рассказе

Не придумано ничуть.

Без руля, без лыжной мази

Я встаю на водный путь.

Расступись, камыш, приятель!

Дайте, дайте мне лыжню!

Что мне лодка, что мне катер –

Я и ветер обгоню!

Птица подкатила к берегу. Стала снимать лыжи. Близнецы представились.

– А я пеликан Клювша.

– Как ты здорово скользишь, – сказала Газуня.

– Просто у меня отличные лыжи. Раньше были другие, но в тех я врезался в катер: борт пробил. Лыжи там и остались. Хорошо, клюв в борту не застрял.

– А мы не умеем по воде ходить, – призналась Газуня.

– Хотите, научу?

– Хотим, – сказал братец. – Только сначала по земле.

Близнецы по очереди походили на дощечках.

– Ты не знаешь, где живёт пингвин? – спросила сестрица.

– Пингвин? Сам я у него не гостил. Но он где-то за горами, за морями.

– А где эти горы и моря? – спросил Загуля.

– Пройдёте вдоль озера, потом направо. Потом всё время прямо – упрётесь в горы. За ними море. А уж там крылом подать до пингвина.

– Ну мы тогда пошли.

– Постойте, – предложил, подумав, Клювша. – Давайте я вас через горы перенесу.

– На лыжах?

– На крыльях.

– Мы согласны. Это же быстрее будет.

– Только я вас по одному смогу. Одного, а потом второго.

– Нет, мы только вместе можем, – сказала сестрица.

– Жаль, двоих не подниму.

– А узелок поднимешь? – пришла в голову идея братцу.

– Запросто, – оживился лыжник и поднял клювом их дорожный мешок.

– Мешки носить не привыкать, – тряхнул он своим подклювным мешком.

– Тогда мы в него залезем, а ты нас в нём перенесёшь.

– Ловко придумано. Лыжи тоже сложите. Я за горами на озёрах покатаюсь. – Загуля развязал узелок. – А здорово выходит! – просиял Клювша. – Я буду пеликаном с двумя мешками! Все будут говорить: «Смотрите, двухмешковый пеликан летит!»

Путники сложили лыжи и палку от узелка, и сами в него залезли. Братец изнутри затянул мешколёт. А сестрица сделала глазок, сняв со стенки одну из заплаток.

– Поехали! – скомандовал экипаж.

И пеликан, взяв разбег, поднялся в воздух. Полетел прямиком над большим озером. Впереди замаячили снежные горы. Пеликан поднялся выше и направился через их острые вершины. Оставалось только их преодолеть.

Но вдруг налетел шквальный ветер. Пригнал чёрные тучи. Вокруг засверкали молнии. Загрохотали громы. Пеликан пошёл на снижение переждать бурю. Близнецы, сидя в мешке, боялись, что в них ударит молния. И тогда сбудутся слова ворона Веда – они никогда они не вернутся назад.

Вторя их мрачным мыслям, вспыхнула молния. Загромыхал небосвод. Ветер вырвал у пеликана узелок. Птицу отбросил в одну сторону, узелок – в другую. Не напрасно близнецы боялись высоты. Внизу торчала острая скала. Они стремительно неслись на неё.

Глава тринадцатая,

в которой чудолесики идут к морям, но встречаются с горным скакуном

Встреча со скалой была неизбежно. Они непременно бы разбились. Но Загуля вовремя развязал узелок.

– Держись за края! – крикнул он сестрице.

Та ухватилась за кромку узелка. Братец толкнул её наружу. Сам прыгнул за ней, держась за края. Воздух ворвался в мешколёт и раздул его. Тот превратился в парашют. Болтаемые ветром близнецы перестали падать. Снижаясь, они не выпускали парашют из лап. Наконец приземлились. Собрав чудо-узелок, они тут же укрылись от свистящего ветра меж камней.

Ничего не оставалось, как переждать эту сумасшедшую бурю. Но вот наконец ветер стих. Рассеялись тёмные тучи. Близнецы огляделись и увидели высоченную снежную гору, которую только что еле преодолели.

– Где же наш пеликан? – смотрел на горы Загуля. – Куда же его унесло?

– А вдруг он разбился? – забеспокоилась сестрица.

– Это у нас крыльев нет, а у него-то есть: он не упадёт. Он обязательно нас найдёт. Да ещё на лыжах покатается.

– Да, – полегчало на сердце у Газуни, – нам лыжи надо беречь. Он по ним нас узнает.

Близнецы привели в порядок узелок: проверили вещи и письмо, поставили на место заплатку. Загуля привязал к нему палку, и они зашагали дальше, то есть вниз по склону.

Снега на этой высоте не было. Всюду лежали камни, большие и совсем крошечные. Попадались серого цвета, бурого, коричневого – все тёмные. Вдруг попался блестящий жёлтый камень. Газуня подобрала его. Он едва умещался в лапе и был очень тяжёлым.

– Смотри, какой красивый! – вертела она камень.

– Как ярко блестит! – отметил братец.

– Блестит, как бронзовка на солнце, только ещё ярче.

– Да, прямо, как наш карасик.

– Как серёжки у воронушки, они золотые.

– А тяжелый-то какой! – разглядывал его Загуля.

– Всё равно возьмём, – заключила Газуня.

Братец не стал спорить, развязал узелок, и она положила в него замечательную находку.

– Таких камешков должно быть здесь много, – сказала она.

Спускаясь с горы, она посматривала по сторонам. Но больше блестящие камни не попадались. Наверное, он был один тут такой: самородок.

Вдруг они услышали звон копыт. Неужели, лосёнок? Но песня была не его. Пел её горный козлик:

– Звените звонко тут и там,

Мои копытца.

Люблю я лазать по горам

И вверх стремиться.

Кто хоть однажды между скал

Бродил по тропам,

Тот видел, как я тут скакал

И резво топал.

Наверх ведут мои следы:

Я козлик горный.

Неповторимый с высоты

Обзор просторный.

И снежный барсик иногда

Сюда приходит.

Но пусть меня он никогда

Тут не находит.

Он подскочил к туристам: по крайней мере, он так думал.

– Привет! – топнул он копытом. – Я Козя. Горный козлик.

«Туристы» представились.

– Какие у тебя закрученные рога! – оценил Загуля.

– Правда, красивые?!

– Круче, чем горные скалы! – похвалила их Газуня. – Красивее, чем горные пики.

– О, вы знаете толк в красоте! – расцвёл Козя. – А вы куда?

– Вниз.

– А я наверх. Поскакали на самую макушку. Высоту вам покажу.

– Спасибо, высоту мы уже видели.

– Откуда?

– С неба, – ответила Газуня. – Нас пеликан туда поднял.

– Вот это да! – зауважал горный житель туристов. – Вы были выше, чем я!

– Да. Только пеликан после бури куда-то пропал. А так бы, он нас далеко

унёс.

– Садитесь на меня! Подброшу!

Туристы забрались на козлика и затряслись вниз по горным тропам под его песню.

– Несутся тучи-облака

К земному краю.

Винтообразные рога

Я в них вонзаю.

А на вершине ветра свист

И много снега.

И я скачу обратно вниз,

Как будто с неба!

Козлик скакал по опасным узким тропам. Не туда ступишь – и лети в пропасть. Чуть камень задень – и обвал. Но Козя, даже неся двух всадников, легко и быстро спускался и ставил все четыре копыта в надёжные места. За ним даже ни один камешек не полетел. Чудолесики крепко держались за него. И вскоре он доставил их почти к подножью горы. Здесь уже росли травы и мелкие кустарники. Проскакали по склону ещё немного. Впереди уже виднелся настоящий лес.

– Кончилась гора – тормозить пора! – потряс козлик бородой. – Ну вот, ниже я не скачу. Дальше джунгли.

Всадники сошли с быстроногого скакуна.

– Спасибо, тебе Козя, – поблагодарил его Загуля.

– Дальше мы сами, – сказала сестрица.

– А куда дальше?

– К пингвину.

– Да, это точно дальше. Я все горы облазил, его не встречал.

– Ну мы пошли. До свиданья.

– До свиданья. Если что, на обратном пути вас через гору перекину.

– Спасибо. Но нам пеликана надо будет найти.

И туристы пошли к лесу. А горный козлик помчался в гору – только и была слышна его песня.

– Как хорошо стремиться ввысь

И посмотреть оттуда вниз!

Как хорошо бродить в горах

И с высоты воскликнуть: «Ах!

Ах как хорошо! Ого! Бе-е-е-е!»

Глава четырнадцатая,

в которой Газуня и Загуля подходят к морю, но сначала встречают полосатого зверя

Близнецы дошли до леса. Он совсем не походил на их родные чащи и дубравы. Тут было гораздо гуще. Но они смело вошли в него. Сначала шли по тропам. Но чем дальше, тем трудней было пробираться сквозь заросли. Вот они какие джунгли! Но, чтобы увидеть Юг, их нужно было пройти.

Вдруг на них выскочил огромный полосатый зверь. Он зарычал чуть не сильнее небесного грома. Оскалил страшные зубы. И, уверившись, что добыча у него лапах, исполнил хищную песню. Он её всегда пел перед обедом.

– У меня характер жёсткий

И кроваво-красный вид:

Всюду чёрные полоски

И тигриный аппетит.

Пр:

Если я кого-то сцапаю

В зарослях передней лапою,

Не пищи, не голоси,

Зря пощады не проси!

Ведь давно известно всем,

Когда я ем – ха-ха! – я глух и нем!

– Ха-ха-ха! Р-р-ры-ы-ы!

Антилопка, обезьянка!

Буйвол, тоже будь здоров!

Ничего для вас не жалко:

Ни когтей и ни клыков!

Зря зубов я тут не скалю.

Передайте это льву:

Встречу – я его заставлю

На лугу щипать траву.

Путники от жутких слов оцепенели. Невольно вспомнили слова ворона Веда, что не суждено им вернуться.

– Повезло сегодня тигру Рыку, – похвалил зверь себя. – Сейчас я вас съем! Ха-ха! – И, обнажив клыки, тигр двинулся на беззащитных чудолесиков.

Глава пятнадцатая,

в которой зайчик идёт на речку к бурундучку, который там ловит рыбу

А меж тем после того, как близнецы покинули полянку, Бонька, Монька, Тинька и Фимка с совочком ползали по берегу озера. Вчерашние их тут куличики кто-то сломал, или их дождём размыло. Но они сделали новые. Потом с берега побросали камешки, кто дальше. Посчитали блинчики, у кого больше. И вернулись на полянку сыграть в догонялки. Вскоре наступил обед. И мышка, белочка и карасик ушли к себе.

А Фимка пощипал заячьей капусты и подскочил к своему кустику. Подумал, что вот-вот ему захочется вздремнуть. Но, оказалось, не захочется. Тогда он поскакал на Кружовинку, где рыбачил бурундук Дёмка. Тут брызнул грибной дождь с радугой. «Вот хорошо-то, – отметил заяц. – Бурундук сказывал, в дождь лучше клюёт».

– Здравствуй, Дёмка! – прискакал он на берег.

– Привет. Садись – вместе половим.

Фимка присел рядом.

– После меня ты второй, кто рыбалку любит, – сказал бурундук. – Никто, кроме тебя, со мной не ловит.

Зайцу было приятно, что он тоже хороший рыбак.

– Много наловил? – спросил он участливо.

– Пока нисколько. Но день впереди – поймаю. Тем более, нас уже двое.

Но Фимка не собирался сидеть тут весь день. Хотел, чтобы Дёмке скорей повезло и он бы что-нибудь вытащил, или хотя бы у него поклевало.

После дождичка в воздухе резвились стрекозки, по воде топтались водомерки, солнце приветливо сияло. Вдруг Фимка на воде что-то заметил. Бурундук забросил удочку – и крючок зацепился за плывущий предмет.

– Поймал! Поймал! – ликовал рыбак.

Заяц радовался с ним. Они рассмотрели улов.

– Это шапочка Загули! – встревожился Фимка.

– Да нет! Он же вчера без шапочки был и Газуня тоже.

– Это вчера – без шапочек. А сегодня им Монька подарила. Смотри, – показал Фимка на воду, – ещё одна!

Дёмка выловил вторую шапочку.

– Чудолесики утонули! – ужаснулся Фимка.

– Может, успеем спасти и откачать? – понадеялся Дёмка. – Они где-то вверх по реке.

– Я поскачу за карасём! Пусть он с рыбами речное дно осмотрит – мы вытащим их!

Дёмка смотал удочку. Заяц, взяв шапочки, направился к озеру.

– Стой! – крикнул рыбак.

– Нашлись?

– Нет. Но может, это не их шапочки? – сказал Дёмка. – Мышка наверняка и другим такие вязала. А эти шапки каких-нибудь сомов.

Фимка хотел, чтобы это так и было.

– Тогда ты беги к карасю, – сказал он. – А я – к Моньке. Она скажет, чьи это шапочки.

– Да, она свою работу знает.

– Встретимся на полянке! – крикнул Фимка.

И они понеслись по разным тропинкам.

Глава шестнадцатая,

в которой Газуня и Загуля уходят от острых зубов

А в это время в джунглях облизывался тигр. Он надвигался на близнецов. Загуля думал, что никогда он не увидит ни сестрицы, ни пингвина, ни родного леса. Но он этого вовсе не хотел. Хотел, наоборот, всех увидеть. Он вспомнил бурундука Дёмку и его песню, что укладывала на землю любого.

– Послушай, Рыка, – очнулся Згуля, – мы тебе перед обедом песенку споём.

– Споём, – поддержала сестрица.

– После обеда попищите, – рявкнул зверь. – Ха-ха!

– Как же мы споём, если ты нас съешь, – образумливал того Загуля.

Тигр чуть задумался. Сестрица не теряла времени.

– Песня заграничная, – сказала она, – и про тебя.

– Про меня – валяйте, – разнежился тигр. – Только поживей!

Близнецам того и надо. Братец затянул, сестрица подхватила:

– Сто полосочек на спинке:

Я их с гордостью ношу.

Не нужны для лап ботинки:

Я без обуви хожу.

– Это про меня, – умилялся хищник. – Хорошая песня.

А близнецы продолжали:

– А день закончится-а-а –

Спать захочется-а-а,

И пойдёт тигрёночекполосатенький

Спа-а-а-атеньки.

И послушный тихим голосам чудолесиков тигр присел, а потом, не в силах одолеть дрёму, и прилёг. А близнецы, вспомнив сурка Стеньку, добавили снотворного:

– Восемь месяцев подряд

Все мои родные спят.

Сны смотреть я так люблю,

Потому так сладко сплю.

Спа-а-атеньки,

Спа-а-атеньки...

Тигр закрыл глаза и рухнул головой на лапы. Колыбельная не смолкала – и грозный зверь… нет, не зарычал – захрапел. Близнецы, взяв узелок, на цыпочках покинули тигриную тропу. А вскоре побежали. Замелькали кусты и деревья. Наконец они вырвались из джунглей. Обернулись – погони не было. Они вздохнули и пошли спокойней.

– Странно, такой большой лес, – сказала Газуня, – а никого не встретили.

– Наверное, тигр всех разогнал, – предположил братец.

Они прошли на юг ещё немного, и перед ними раскинулся бескрайний водный простор.

Глава семнадцатая,

в которой чудолесики пускаются по океану

Солнце сияло почти над головами. Море уходило за горизонт. Волны тихо, но неустанно, набегали на песчаный берег.

– Судить по солнцу, за этим морем и будет Самый Юг, – сказал Загуля.

– Как же мы переправимся? – задумалась сестрица.

– Да, тут бобрам работы хватит – долго мост будут строить.

– И дерева такого не найдётся, чтоб на тот берег перекинуть.

– Может, обойдём это море? – предложил Загуля.

Но тут сестрица вспомнила про их верного спутника.

– Давай у Листочка спросим, что делать.

Братец кивнул. Газуня сняла с кудряшек Листочек. Отпустила его. И они произнесли:

– Листочек, Листочек!

Встань передо мной,

Как перед травой!

– Чем вам помочь, друзья? – закружился Листочек.

– Мы не знаем, как перебраться через море. А нам – к пингвину.

– Вставайте на лыжи пеликана. На них доберётесь до Самого Юга.

– Спасибо тебе, Листочек.

– Как это мы не догадались, – подосадовал Загуля.

– Но пеликан хотел тут на лыжах по озёрам покататься, – вспомнила сестрица.

– Мы вернёмся – ему отдадим. А он же не зря нас научил. И у него будут лыжи, которые пингвина видели.

– Да, такие не у всякого есть, – согласилась сестрица и вдела Листочек в кудряшки.

Братец достал водные лыжи-скороходы. Встал впереди, сестрица – за ним. Оба неуклюже подобрались к берегу. И лишь лыжи коснулись воды, тут же пустились по морю.

Лыжники твёрдо стояли на ногах, ловко несясь по волнам. Их обдувал тёплый ветер. И, вспомнив Клювшу, они запели:

– На́ небе вижу

Солнышко я.

Водные лыжи –

Песня моя!

Лыжи, скользите,

Радость даря.

Нас уносите

Через моря!

Но вот солнце закрыли облака. Они сверились по компасу. Нашли юг и продолжили путь. Вскоре на горизонте замаячила суша. Они обрадовались – наконец-то увидят пингвина. Судя по всему, это был остров. Лыжи примчали их к берегу и вынесли на песок.

Они, счастливые, сошли с лыж и сложили их в узелок. Проверили на месте ли письмо и направились искать пингвина. Берег поднимался. Немного прошагав, они поняли, что идут по подножью горы, вершина которой скрывалась за облаком. Они не стали на неё забираться, потому что если там кто и жил, то какой-нибудь горный козлик. Гору решили обойти, ища пингвина вдоль подножья.

Но вдруг земля вздрогнула. Послышался глухой и гулкий голос. Казалось, звук шёл из-под земли. Чудолесики услышали песню.

– Остров, словно Мальчик-с-пальчик,

Затерялся в океане.

А на острове вулканчик

Спит, как Мурзик на диване.

Всё вокруг него далёко.

Спит он крепко и глубоко.

Его лучше не будите,

А разбудите – бегите!

Дело в том, что если спит он,

Значит, хорошо воспитан.

А проснувшийся вулканчик –

Настоящий хулиганчик.

Распыхтится над волнами –

Разбросается камнями.

Пусть уж он под облаками

Спит годами, спит веками.

Океан шумит-грохочет,

Берег мочит, камень точит,

Разбудить вулканчик хочет –

Пятки лижет и щекочет.

Но пока что тих вулканчик,

Безобиден, как воланчик.

Без снотворного, без няни

Сладко спит он в океане.

Странная песня затихла. По земле опять пробежала дрожь. А гулкий голос спросил:

– Это кто сюда пожаловал?

Близнецы подумали, что это дальний родственник Дяди Гукола, такой же невидимый. Только голос был глубже и громче.

– Это мы, Газуня и Загуля. Из Чудолесья. А ты кто?

– Я вулканчик. Меня зовут Опасенгор.

– А ты Дядю Гукола знаешь? – спросил Загуля.

– Нет, никакого дяди не знаю.

– А где тут пингвин? – перешла сестрица к почтовому делу.

– На острове никого, кроме меня. Птицы – и те облетают.

– Почему?

– Боятся, что я проснусь.

– А ты разве спишь? – удивились близнецы.

– Сплю.

– И во сне разговариваешь?

– Разговариваю, но не очень.

Меж тем почва под ногами невольных робинзонов подрагивала.

– А давно ты спишь?

– Больше ста лет. Я, когда сплю, тихий. А проснусь – буйный и громкий. Такой, что сам не рад.

– А когда ты проснёшься?

– Да вот сейсмологи передали, будто бы сегодня. И корабли ко мне за тысячи миль не подходят. Так что вы поосторожней: подальше от меня.

Земля снова вздрогнула. В этот раз сильней.

– Ой, я, кажется, просыпаюсь, – прогудел Опасенгор. – Бегите быстрее! Прочь! Куда глаза глядят!

Робинзоны поняли, что заплыли не туда. И, вняв совету вулканчика, помчались к воде.

Земля вздрагивала всё чаще и чаще.

– Сейчас как проснусь! – прогудела гора.

Рассеялось облако. Вдруг из вершины вырвались камни. Потекла красная река. Близнецы мчались к воде. Камни летели за ними. Подбежав к воде, они достали лыжи. И пустились прочь от разбуженной земли. Камни градом сыпались вслед. На воде было спасенье. Но вулкан скинул всю свою вековую дрёму. Из вершины вырвались клубы дыма. В нём засверкали молнии. Лава красной рекой достигла воды. Закипел океан.

Чудолесики уносились всё дальше. Лыжи их не подводили. Но вдруг раздался ошеломляющий взрыв. Закачался кипучий океан. Волны поднялись чуть не выше горы. Понеслись готовые смести и проглотить всё на своём пути. Близнецы вспомнили слова ворона, что не всяк из похода назад вернётся. В такт их мыслям вулкан снова взорвался! Близнецы крепче прижались друг к другу. И в огне, в дыму, в пене вместе с лыжами их с огромной силой бросило вверх. Кувыркаясь, они полетели сквозь ветры и облака неизвестно куда. Но вот стали падать. Под ними всё ещё был океан. Загуля хотел раскрыть узелок-парашют. Не успел. Вздыбившаяся волна на лету схватила их. Они, как серфингисты, держались на ней. А волна, пенясь от злости, с размаху швырнула их вдаль. Они вновь закувыркались. И, изрядно пролетев, рухнули где-то на твёрдую поверхность.

Распластавшись, они лежали без сил. Но постепенно стали приходить в себя. Газуня открыла глаза. Поводила в стороны.

– Кажется, мы на острове, – еле произнесла она.

– Интересно, – очнулся братец, – Опасенгор уже тут заснул? Если нет, надо срочно пожелать ему спокойного сна.

– Да, глубокого и сладкого, – согласилась сестрица. – Эх не спели ему колыбельную.

– Сейчас споём.

Отлежавшись, они поднялись. Лыжи лежали рядом, будто тоже набирались сил. Море простиралось до горизонта. Грозной волны не было. И на здешние камни накатывали только тихие волны.

Глава восемнадцатая,

в которой путешественники встречаются с морской игуаной

– Где это мы? – огляделась Газуня. – Это не тот остров. Тут нет Опасенгора.

– Да, – осмотрелся и братец. – Место незнакомое. Теперь, пока не встретим кого, не узнаем, куда нас бросило.

– А может, тут нам удастся вручить письмо пингвину?

– Значит, будем его искать.

Близнецы сложили лыжи в узелок и пошли по берегу искать следы пингвина. Но вместо него встретили большую ящерицу. Она лежала на камнях. Грелась на солнце и загорала. Точно так их на полянке учила бронзовка. А ящерица лежала и пела:

– Я морская игуана.

Я живу у океана.

Лучше, чем любой лужок,

Мой скалистый бережок.

Гребешок мне гладит ветер.

Чудно-юдно жить на свете!

Славно ползать по камням

Без сандалек, без панам

Игуанам нам, нам, нам!

Вот лежу себе на камне:

Греет солнышко бока мне.

Я ещё бываю где?

Ну конечно же в воде.

Пусть волна меня кидает,

Пусть акула нападает,

Я не сдамся никому:

Лапы вверх не подниму!

Сзади хвостик мой виляет –

Осьминогов умиляет.

Даже ёрш морской – и тот

Рот откроет и плывёт.

Как прекрасно окунуться,

А потом назад вернуться

И на камне продолжать

С удовольствием лежать.

Познакомились. Морскую игуану звали Агая. Она с любопытством смотрела на заморских гостей.

– А вы откуда?

– Мы из Чудолесья.

– Эко, вас откуда принесло! – удивилась Агая.

– А где мы?

– На острове.

– А вулканчика тут нет?

– Как же нет? Есть. – Близнецы перепугались. – Но он спит, – заверила Агая.

– Пусть спит подольше, – успокоился Загуля.

– Во сне вулканы красивые, – заметила сестрица.

– Да, это про них – хороши, когда спят, – сказала Агая.

– А пингвина ты не встречала?

– Встречала.

– Где он? – обрадовались близнецы. – У нас ему письмо.

И Агая повела их по береговым камням. Близнецы улыбались. Наконец-то они добрались до Самого Юга и скоро отправятся в свой лес.

С игуаной они обогнули мыс и услышали песню:

– Тот, кто видел мой портрет, –

Сзади я сплошной брюнет.

Ну а спереди – блондин,

Потому что я пингвин.

– Вон он, – показала проводница и окликнула: – Эй, Гальпас!

– Привет, Агая! – приковылял тот.

– К тебе пришли. Газуня и Загуля, чудолесики.

– Здравствуй! – улыбались те. – Мы так долго тебя искали. Тебе письмо. – Загуля протянул конверт.

– Спасибо! – Пингвин стряхнул с крыльев капли воды, чтоб не намочить бумагу. – Я люблю письма. – Он прочитал адрес. – Так это не мне.

Почтальоны опешили, чуть не упав в океан.

– Как не тебе?! Ты что, не пингвин?

– Пингвин. Но это письмо Юджину, моему старшему брату. Вот же адрес: Самый Юг. Он там и живёт. А я живу тут на острове. От меня до него целых полземли. Кстати, мне, что до Севера, что до Юга, одинаково.

– Мы посерёдке меж полюсов, – подтвердила Агая. – Тут Экватор.

– Про это морж и медведь нам не сказали, – оправдывался Загуля.

– Значит, мы только полпути прошли? – посчитала сестрица. – И нам ещё столько же? – расстроились почтальоны.

Но вдруг морская волна окатила их с ног до головы. Они испугались, что Опасенгор опять взорвался! Но до горизонта было тихо – никаких косматых волн.

– Это кит Фиркей, – успокоила всех Агая, – его проделки.

А тот из-под скалистого мыса пустил фонтанчик и ушёл под воду.

– Фиркей, выходи! Мы тебя узнали! – позвал Гальпас. И, отойдя на сухое место, встряхнул конверт и положил на камень. Сверху прижал камнем поменьше, чтоб ветерок и солнце подсушили важное письмо.

– Привет островитянам! – бурливо всплыл кит. С его плавника свисала цепь.

Такой большой рыбы чудолесики не встречали. Карасик Тинька по сравнению с китом был просто мелкой чешуйкой.

– Привет-привет! – встретила его Агая. – Ты как раз нам и нужен. Это Газуня и Загуля: чудолесики. Они издалека.

– Мы шли к пингвину, – сказал братец, – и вот здесь оказались.

– Их Опасенгор сюда забросил, – объяснила игуана.

– Да, этот вулкан чуть меня не оглушил! – ударил хвостом Фиркей.

– Им в южные моря надо, – сказал Гальпас. – К моему брату, старшему.

– Нам письмо отнести.

– Так в чём же дело? Я вас мигом доставлю.

– Только мы по дну не можем, – предупредила Газуня.

– И по одному тоже не можем, – добавил братец.

– А я вас обоих и поверх океана.

– Только зонтики возьмите, – сказала игуана. – У вас есть?

Почтальоны полезли в узелок.

– Нашёл! – достал зонтик Загуля. – Только один.

– Нам и одного хватит, – взяла Газуня у братца зонтик. Проверила – работает. – Мы готовы, – объявила она.

– Прошу на борт корабля, – пригласил их кит с почтением.

– А ты корабль пустыни? – спросила Газуня, вспомнив верблюда.

– Нет, я нормальный.

Пассажиры ступили на борт. Кит включил плавник. Намотал цепь. Показался якорь. Корабль приготовился отчалить.

Близнецы умостились посредине «палубы». Раскрыли зонтик.

Помахали островитянам и пустились по морю.

– Счастливого пути! – проводила их Агая.

– Брату привет! – крикнул Гальпас.

И кит понёсся по волнам, то и дело пуская фонтанчик и обдавая зонтик брызгами. А в дороге он «включал» свою любимую песню.

– Я люблю простор широкий

И глубокий океан,

А ещё люблю высокий

Над собой пускать фонтан.

Пр:

Фонтанчик мой серебряный,

Фонтанчик мой родной!

И в ясный день, и в ветреный

Повсюду ты со мной!

Море ждёт отважных, смелых.

Море грозно иногда.

А киту любых размеров

В море весело всегда.

Я плыву и под водою,

И под небом с тучами.

И резвлюсь по-над волною

С рыбками летучими.

Говорят, что море зыбко,

Но я вовсе не грущу.

Ты сияй, моя улыбка,

Я сейчас вот-вот пущу

Фонтанчик мой серебряный!

Фонтанчик мой родной!

И в ясный день, и в ветреный

Повсюду ты со мной!

Глава девятнадцатая,

в которой пингвин получает письмо

– А ты глубоко ныряешь? – спросила кита Газуня.

– Глубоко.

– А до дна достаёшь?

– Если не глубоко, то достаю.

– А что там на дне? Мы только морскую капусту знаем.

– Там много всякого. Крабы, каракатицы, морские звёзды, кораллы. Но с вами я нырять не буду.

– Да, нам лучше на мелководье.

– А откуда у тебя якорь? – поинтересовался братец.

– Представляете, –увлечённо отозвался кит, – плыву это я, плыву, фонтанчик пускаю. Вдруг вижу, корабль летит. Думаю, мираж. Протёр глаза – видение не исчезло. Значит, настоящий, думаю. Вдруг с корабля что-то падает прямо у меня перед носом – и на дно. Я за ним. Нырнул. Поймал и на плавник намотал. Вынырнул и за кораблём. Смотрю, а его нет. У дельфинов спрашиваю, где он – якорь отнести. А те говорят, этому кораблю якорь совсем ни к чему.

– Как ни к чему?! – удивились пассажиры.

– Потому что этот летучий корабль ни к одному берегу пристать не может. А чайки сказали, чтокапитан у них на глазахотдал приказ якорь сбросить. Вот так якорь со мной и остался.

– Хорошо, что ты его поймал, – сказал Загуля, – а то бы он утонул.

– Да, камнем на дно шёл.

Вскоре Фиркей с пассажирами прибыл в Южный океан, а затем – и на Самый Юг. К удивлению мореходов-почтальонов, Юг был таким же белым, как и Дальний Север. Они испугались, что кит всё перепутал: принёс их не туда. Но на ледяном берегу они увидели птицу, похожую на Гальпаса, только повыше ростом. Вот он его старший брат!

А тот ходил по белому льду, напевая:

– Вот какая смелая

Птица чёрно-белая:

Я ныряю между льдин,

Потому что я пингвин.

Я нырять не устаю –

Ловко рыбку достаю

Из подводных из глубин,

Потому что я пингвин.

Я хожу по снегу бос.

Мне не страшен и мороз

Минус семьдесят один,

Потому что я пингвин.

Много зим тому назад

Посещал я детский сад

Там пищал я не один:

«Пи-пи-пи-пи-пи-пингвин!»

Айсберг в тропики поплыл.

И чего он там забыл?

Тает он, как маргарин,

Потому что не пингвин!

Корабль «Фиркей» лавировал между плавающего льда.

– Вот он, кого искали, – подплыл кит к берегу и бросил якорь.

– Юджин! Привет! Мы к тебе! – закричали пассажиры, убирая зонтик. Они осторожно сошли на берег. – Наконец-то мы тебя нашли.

– Здравствуйте, – сказал пингвин. – Но я вас раньше не видел.

– Нас никто сначала не видели, – сказала Газуня.

– А теперь по белу свету многие знают, – добавил братец.

Чудолесики рассказали о себе и как перепутали младшего брата с ним.

– Мы тебе письмо доставили.

– Они так рвались к тебе, – добавил кит, – столько всего преодолели!

– Письмо от Гальпаса?

– Нет, от нас! – достала Газуня конверт и вручила его адресату.

Тот распечатал и прочитал:

«Пингвинчик!

Встречай белого медведя Бодю

и моржа Модю.

Газуня и Загуля».

Пингвин просиял.

– Ура! Едут! Вот здорово! – запрыгал он. – Я непременно их встречу!

Радовались и чудолесики. Значит, почтальоны приносят много радости. И не зря они, лесные письмоносцы, совершили такой далёкий и опасный путь.

А Юджин показал им свои просторы, белые и бесконечные. Рассказал о Южном океане, который окружал тут вечные льды и снега.

А близнецы поведали про свой Чудесный лес: какой он зелёный и что в нём живёт заяц Фимка, их друг.

– А кто такой заяц? – спросил пингвин.

Загуля достал рисунки барсука.

– Вот заяц, – показал он Фимкин портрет.

– А это кто?

– Белочка.

Близнецы рассказали про пейзажи, про натюрморты. Кит и пингвин смотрели раскрыв рты – таких красок тут не встретишь.

Гости показали все рисунки, и их взяла тоска по дому.

– Ну, нам пора.

– Красивые портреты! – отметил Юджин.

– Молодец ваш художник! – добавил Фиркей.

Загуля сложил передвижную выставку в узелок, и они стали собираться.

– Нам совсем пора.

Кит перед рейсом проверил хвост и плавники. И почтальоны с узелком и зонтиком ступили на «палубу».

– До свиданья, Юджин! – подняв якорь, отошёл от белого причала корабль.

– Счастливо оставаться! – попрощались близнецы.

– До свиданья! – помахал крылом полярник. – Я буду ждать моржа и белого медведя!

И корабль, дав звонкий фонтан, двинулся в путь. А вскоре пингвин превратился в точку, а потом и айсберги его заслонили. Путешественники уходили на север всё дальше и дальше. А Фиркей вновь завёл:

– По земле ползёт улитка,

Птичка прячется в листву.

А на мне всегда улыбка:

Я с фонтанчиком я плыву.

Фонтанчик мой серебряный!

Фонтанчик мой родной!..

Пассажиры плыли под зонтиком. После всего пройденного и пережитого они размышляли о жизни. И в глубоких раздумьях братец произнёс:

– А знаешь, Газуня, одна и та же песня может надоесть.

– Угу, – согласилась та, – даже если она очень хорошая.

Кит услышал это философское изречение, но не обиделся, а просто поменял пластинку и завёл:

– По волнам ударит хвост –

И коснутся брызги звёзд.

Всяк без меры удивлён,

Кто так мощен и силён!

Тонны в нём, не килограммы.

А фонтанчик – гвоздь программы.

Он ныряет глубоко.

В детстве любит молоко.

Он пловец, с волной борец,

А ещё большой певец:

Он поёт без фонограммы.

А фонтанчик – гвоздь программы

Не страшна ему зима,

Нипочём ему шторма.

Он герой и кинолент,

И сказаний, и легенд:

Про него снимают драмы.

А фонтанчик – гвоздь программы.

Он гуляет день-деньской

По пучине по морской.

И Нептун, и Посейдон

Отдают ему поклон.

Он могучий, он упрямый.

А фонтанчик – гвоздь программы.

Глава двадцатая,

в которой кит Фиркей привозит чудолесиков на берег

Фонтанный кораблик пересёк холодный Южный океан. Затем – тёплый Индийский. И благополучно достиг земли. Ничего, что пристал не к тому месту, откуда пассажиры стартовали на водных лыжах.

– Прошу! – пригласил Фиркей их на берег.

– Спасибо, – ступили те на белый песок. – Ты самый лучший корабль.

– Вы обошли много морей и океанов, – сказал тот. – Стали настоящими моряками. На память о море, я вам приготовил подарок.

Близнецы гадали, что это будет. Ракушка? Коралл? Камешек?

Но кит отцепил от плавника якорёк с цепью и бросил его к ногам чудолесиков.

– Вот возьмите, – сказал Фиркей.

– Ой! – изумились близнецы. – Огромное спасибо!

Загуля развязал узелок. И они с сестрицей опустили в него якорь. Потом пошептались.

– У нас тоже есть подарок, – сказала Газуня. – Вот тебе от нас зонтик.

– Вдруг на тебе ещё кто захочет покататься, а зонтика нет? – добавил братец.

– Спасибо! – обрадовался Фиркей. – Кто ж откажется под чудесным зонтом посидеть?! – И он сунул его подмышку.

– Счастливого плаванья! – крикнула Газуня. – До свидания!

– Скорой дороги! – пожелал им кит.

– Семь кальмаров под хвостом! – пожелал братец.

Фиркей хвостом по воде и шлёпнул. И, обдав их дружеским фонтаном, ушёл на глубину.

А близнецы, проверив узелок, тронулись в путь.

– Стойте! – услышали они. Оглянулись, ища фонтанчик. Но нет – вдоль берега к ним летел пеликан. Тот самый, двухмешковый.

– Клювша! – замахали близнецы.

– Наконец-то я вас дождался! – приземлился тот рядом.

– Хорошо, что ты нам нашёлся!

– Ну как, видели пингвина?

– Даже двух.

– Отдали письмо?

– Он уж прочитал.

– А ты куда подевался? – спросила Газуня.

– Меня куда-то в бурю грохотом отшвырнуло, – начал он. – Долго меня по воздуху мотало. Очнулся на склоне горы. Едва сообразил где. Полетел в джунгли. Там фазан видел, куда вы пошли. Я – за вами. Прилетаю, а вас нету. Чайки сказали, что вы на моих лыжах укатили. А за ними-то не угнаться. Вот я вас здесь и ждал.

– Мы только что прибыли.

– А теперь куда?

– Домой, – ответили близнецы.

– К полёту готов! – вытянувшись в струнку Клювша.

– Ты на своё озеро полетишь?

– Могу и до вашего Чудолесья, – обрадовал он близнецов. – Садитесь на меня! – Те переглянулись. Пеликан спохватился: – То есть прыгайте в узелок.

И они полезли в мешколёт. А тот расхвалился:

– А, знаете, про меня молва уже пошла. И всё из-за двух мешков. Тут цапли про меня загадки загадывают. Вот слушайте:

«Это что за мешконос

На носу мешок понёс?»

– Это ты, – отгадала Газуня. – А ещё?

– Другие загадки неинтересные.

– Ну загадай, – попросил братец.

– Ладно. Вот:

«На лыжах катается,

В катера врезается».

– Правда, про тебя, – засмеялись близнецы и доложили: – Мы готовы.

Пеликан подхватил мешок и взмыл под облака.

Они полетели над опасными джунглями. Потом через высокие горы.

Пронеслись над пеликаньим озером. Пролетели над степью. На горизонте показался Чудесный лес. Приближалась бобровая плотинка. Близнецы скомандовали на спуск. Пеликан сел приземлился на берег Кружовинки.

– Дальше мы сами, – ступила на землю Газуня.

– Вот твои лыжи, – протянул их Загуля. – Они нас очень выручили.

– Да, я долго их выбирал, – признался он. И положил лыжи в свой оставшийся мешок. – Ну я поетей, – еле произнёс он. Что означало «Я полетел». И он добавил: – До фифая.

– До свиданья, – попрощались с пеликаном близнецы.

Тот взмахнул крыльями и взлетел.

– Осторожней с катерами! – услышал он напоследок. – Не сбивай их!

Пеликан кивнул и постепенно стал превращаться в точку.

А близнецы с волнением повернулись к лесу. Заметили, что на том берегу идёт дождь.

Глава двадцать первая,

в которой встречается пара чёрно-белых грибов

Дождь был грибной. Облачко проливалось только на лес. И видно было, что капли падают на воду, ближе к тому берегу. Обычно дожди близнецы пережидали.

– Что ж, нам теперь в лес не идти? – спросила Газуня.

– Нет, – сказал братец, – дождь нас не остановит.

И они двинулись в лес. Перешли плотинку. Сейчас тут лесорубов не было. Кругом только следы их работы: стружки, пеньки, ветки.

– Наверное, бобры в дождь не работают, – предположила сестрица.

– Я думаю, они к ондатрам ушли, – сказал братец.

– Да, наверняка хвастаются наградами.

Близнецы не пошли вдоль реки, а углубились в лес. Немного прошли и услышали песню. Нет, не бобриную. Пели какие-то грибы.

– Под еловой мокрой лапкой

Рядом, где легла тропа,

Мы стоим нога со шляпкой

Два весёлые гриба.

Дождик, падай, землю радуй!

Зелена трава, расти!

Мы грибочки то что надо!

Лучше нас пойди найди!

Пр:

Есть у нас секрет простой.

Все его узнают пусть!

Ты под дождичком постой –

Будешь весел, словно груздь.

Не грусть, а – груздь!

Не грусть, а – груздь!

Сколько радости в дождинке

Для любого для гриба.

Нам так нравятся корзинки,

Мы так любим короба.

И такого не допустим:

Нас позорить на весь лес!

Если кто назвался груздем,

То скорее в кузов лезь!

Кто-то слабый от природы,

Кто-то крепок, словно дуб.

Вот у волка от погоды

Ломит кости, ноет зуб.

А про нас мы скажем смело:

Крепче всякого гвоздя

Один чёрный, другой белый –

Два весёлые груздя!

А тут и дождь прекратился.

– Привет! – помахали шляпками грибы. – Мы грузди.

– Я чёрный. Зовусь Челик.

– А я белый – Белик. А вы кто?

Чудолесики назвались.

– А что это у вас короб какой-то странный? – спросил Белик.

– Это узелок. Он с нами ходит.

– А вы куда?

– На полянку.

– Возьмите нас с собой, – попросился Челик.

– Тут же близко. Вы бы сами давно дошли.

– Понимаете, далеко ли вы идёте, близко ли, нас всё равно надо брать, – уговаривал их Белик. – Мы же грузди.

– Ну, не знаем, – пожала плечами Газуня.

– Мы всё равно залезем к вам, – сказал Челик.

– Ну, тогда залезайте, – перестал спорить братец.

Он положил перед упрямцами узелок. Раскрыл его. И грузди от души произнесли:

– Среди ёлок и пеньков

Обожаем грибников!

Они тут же нырнули в узелок и, как положено грибам, спрятались.

Загуля завязал узелок. И они с сестрицей продолжили свой путь.

Глава двадцать вторая,

в которой говорится про Тетю Воту находчивую

Пройдя ещё немного, чудолесики под ольхой кого-то увидели. Как потом выяснилось, это была Тётя Вота. Она была на них весьма похожа. Только побольше и повзрослее.

Она сидела за столом с табличкою:

«СТОЛ НАХОДОК»

И пела свою находчивую песню:

– Если кто-то потерял чего-то –

Это вовсе не беда.

За «Столом находок» Тётя Вота

Под ольхой сидит всегда.

У неё всё время под рукою

Всякоптичее перо,

Всякзверячее да всё такое

Потерячее добро.

Пр:

Росомахи ли, тетери,

Разбирай свои потери!

Вот рога лосиные,

Перья вот гусиные.

Вот часы и зонтик чей-то,

А вот с дырочками флейта.

Зеркальце карманное,

Мыло чьё-то банное.

Приходите к Тёте Воте –

Что пропало, всё найдёте.

Растеряла белочка орешки

Посреди лесных дорог.

А вот это шляпа сыроежки,

Ну а вот бараний рог.

Потеряла ящерица хвостик.

Не найдёт лопатку крот.

А, кто ищет свой любимый гвоздик,

Пусть приходит заберёт.

Хозяйка «Стола» обрадовалась появлению близнецов – интересно, что они принесли.

– Здравствуйте, – улыбнулась им она.

Близнецы поздоровались, обступив стол. Засмотрелись на потерянные вещи: на часы, зонты, рога, пёрышки.

– Ну, что потерял, Загуля?

– Шапочку вязаную, – вспомнил он.

– И я, – ответила сестрица.

– Нет, никто не приносил.

– Мы их в речку уронили.

– Так их наверняка сушат. Я мокрое не принимаю.

– А-а.

– Высохнут – принесут. А больше ничего не теряли?

– Нет, ничего.

– Вспомните хорошенько, посмотрите на стол получше.

Газуня пригляделась и воскликнула:

– Так вот же оно, моё зеркальце! – И завертела находку в лапах. – Я его два дня искала! Весь узелок перерыла. Откуда оно у тебя?

– Утка Крякша нашла. Где не знаю. Она и принесла.

– Вот спасибо ей.

– Я полезно здесь сижу, – сказала Тётя Вота. – Если что пропадёт, приходите.

– Ладно.

– А вы сегодня откуда?

– От пингвина.

– По дороге ничего не находили?

– Нет, – уверенно ответили близнецы.

– Хотя… – братец раскрыл узелок, покопался в нём. – Вот! Находили!

И он выложил на стол груздей.

– Нет, грибы не считаются, – отказалась хозяйка «Стола». – Я их не принимаю.

– Вы чего нас вынули?! – возмутились грузди. – Разве уже полянка?

– Мы думали, вам сюда, – оправдывалась Газуня. – Мы же вас нашли.

– Нет, нам не сюда, а сюда, – показал Челик на узелок.

– У нас же как, – напомнил Белик, – назвался груздем – полезай в кузов.

– Ах да, – вспомнил Загуля их песню. – Мы и забыли.

– Но это же не кузовок, а узелок, – возразила сестрица.

Челик не растерялся и отчеканил:

– Назвался груздок – марш в узелок.

И грибы нырнули обратно в мешок.

– Ну что ж, – сказала Тётя Вота, – если больше ничего не находили, то…

– Постой, – перебила её Газуня. – Вспомнила – находили!

Она нырнула вслед груздям в узелок. И, порывшись там, достала яркий, золотой камень, который нашла в горах.

– Вот, – выложила она его со стуком. – Наверное, кто-то потерял.

Тётя Вота изрядно удивилась.

– Я даже и не знаю, чей это камень, – хмыкнула она. – И камень ли это? А какой он тяжелый! Неужель самородок?

– А какой он красивый! – сказал братец. – Это Газуня нашла.

– Я люблю всякие камешки находить, – подтвердила та.

– Принимаю вашу находку, – ответила Тётя Вота. – Он здесь будет лежать. А придёт, кто потерял, верну ему пропажу.

– А если он не узнает, что камень у тебя? – спросила Газуня.

– Узнает, – заверила Тётя Вота. – Про такое все узнаю́т. Хозяин придёт и скажет: «Это моё».

– Ну мы тогда пошли, – сказал братец. – До свиданья.

– Нам на полянку, – добавила сестрица. – А то там заждались. До свиданья.

– Счастливо. Не теряйте ничего – а то, ко мне.

Тётя Вота осталась в ожидании хозяев потеряшек. А близнецы зашагали, напевая про неё:

– Когда пойдёшь к болоту,

Не доходя пруда,

Увидишь Тётю Воту,

Любезную всегда.

Лети к ней, зимородок,

Плыви, хоть рыба-кит.

У Тёти «Стол находок»:

Она за ним сидит.

Если вы сейчас, хоть где:

Хоть над лесом, хоть в воде,

Приходите к Тёте Воте,

Что пропало, всё найдёте.

Даже кто не слишком ходок,

Приползай к «Столу находок»!

Глава двадцать третья,

в которой Газуня и Загуля встречаются с дятлом

Идут отважные почтальоны по лесу. И всё ближе к своей полянке. Вдруг слышат: «Тук-тук-тук!». Потом опять: «Тук-тук-тук!».

– Кто-то сигнал подаёт, – подумал Загуля.

– Может, лосёнок копытами стучит? – подумала сестрица.

– Да, куда-нибудь скачет.

Но сигнал доносился сверху. Оглядевшись, они увидели на сосне птицу. Она сидела не на ветке, а на стволе и не падала. Барабанила клювом и бодро пела:

– У сосен ли, у елей

Точёные стволы.

Деревья всех моделей

Достойны похвалы.

Родимая сторонка

Полна густых лесов.

В зелёной роще звонко

Обедать я готов.

Пр:

Пригласи меня на ствол –

Сразу ноги я на стол.

И для дятла лучше нет,

Чем на дереве обед.

В течение обедов

Я дерево лечу.

И вас я, короедов,

Надолго проучу.

По дереву то ниже,

То выше вас ловлю.

Я вас порой не вижу,

Зато всегда люблю.

Пусть гром мой во все грани

Разносится окрест.

Я славно барабаню –

Я сам себе оркестр.

Ещё телеграфистом

Зовут меня порой.

Лети под небом чистым,

Сигнал мой звуковой!

Птица, заметив путников, дала клюву передышку.

– Привет!

– Здравствуй. Славного тебе обеда. А ты кто?

– Я дятел Бойка. А вы Газуня и Загуля?

– Да.

– Куда ходили?

– К пингвину.

– И что же вас к нему понесло?

– Мы ему написали открытку. Опустили в узелок, а она не ушла. В конверт её положили, отправили, но и письмо не ушло. Пингвин его не получил – и мы решили сами отнести письмо. А то, как бы ещё он узнал, что к нему гости с Севера едут? – рассказали близнецы.

– Ой как нескладно получилось, – покачал головой дятел.

– Очень даже складно – пингвин так обрадовался!

– Да я не про то.

– А про что?

– Вам можно было бы и тут остаться.

– Нет, нельзя. К нему гости едут, а вдруг его дома не будет?

– Если б вы меня нашли, не нужно было б идти в такую даль.

– Почему не нужно? Как не идти?

– Я пингвину бы телеграмму отстучал. И он бы её получил и прочитал.

– Как бы отстучал? – удивилась Загуля.

– Вот слушайте. – И Бойка клювом заработал по дереву: – Тук-тук-тук-тук! Порядок. Это я передал галке Гале, что вы в лес вернулись.

– Пожалуйста, передай тоже самое пингвину Юджину, чтоб не волновался, – попросила Газуня.

– Какой, говорите, адрес у него?

– Самый Юг.

Дятел перелетел на другую сосну. И отстучал важное послание.

– Всё. Получил пингвин вашу телеграмму.

– А вдруг нет?

– Я свою работу знаю. В другой раз, если узелок не исправится, не будет отправлять, приходите ко мне – и никуда идти не придётся.

– Выходит, мы зря на Юг ходили? – посмотрели друг на друга близнецы.

– Да, напрасно.

– А вот и нет, – ответили они. – Столько всего повидали! Со столько со всеми встретились!

– Тогда не зря, – согласился Бойка.

Тут они вспомнили, что их ждут на полянке.

– Ну мы пойдём. А если что, сразу к тебе. До свиданья.

– До свиданья, – проводил их дятел и с песней принялся за работу.

– С высоты прекрасный вид.

И отличный аппетит.

Эй, личинки и жучки,

Выползайте на сучки!

Тут вас птица ждёт с наружи

И на полдник, и на ужин!

Глава двадцать четвёртая,

в которой Газуня и Загуля встречаются с росомахой

По пути оживились грузди.

– А вы что, куда-то далеко ходили? – спросил узелка Белик.

– Да, далеко – ответила сестрица.

– Расскажите, – попросил Челик.

– Ходили через степь, летели через горы, плыли по океану, – рассказал братец.

– Ну вы даёте! – ахнули грузди.

– Да, было интересно.

– Но и опасно. Но мы вернулись.

– Эх, – подосадовал Белик, – надо было вам с утра попасться.

– Да, – пожалел и Челик, – вы бы нас взяли, и мы бы тоже путешествовали.

– Ну ничего, может, у вас ещё получится.

– Хорошо бы.

– Только б опасностей поменьше.

Так за разговором они приближались к полянке. Совсем она рядом была.

Вдруг навстречу им выскочил приземистый и явно не добрый зверь.

Это была росомаха.

– А-а, Грузланя и Раздуля, – обозвала она близнецов. – Слыхала-слыхала.

– Нет, я Газуня.

– А я Загуля. А ты кто?

– Не знаете?! Я росомаха Злара! – прогремела она. И тут же зарычала песню. А своё кривляние выдавала за танец.

– Кто не знает росомаху

На болоте ли, в лесу:

Я наделаю вам страху,

Я вреда вам нанесу.

Мне и праздника не надо,

Мне б залезть к кому-то в дом.

Я, как бешеная, рада,

Когда всё ломаю в нём.

Растопчу, всё разбросаю!

Что не съем, то покусаю!

Зренью сделаю проверку –

Выйду к чистому пруду:

В недомерка водомерку

Камень брошу – попаду!

Ну кого там жажда мучит,

Вы на пруд держите путь.

Я всю воду взбаламучу –

Пейте жижу, пейте муть.

Я цветочкам – лепесточки,

Зайцам уши оборву!

А грибочки на пенёчке

Соплячками обзову.

Вы запомните мой норов:

Я такого натворю!

Я забью все ваши норы,

Ваши гнезда разорю!

Близнецы удивлялись, что такой зверь живёт с ними по соседству, в том же Чудесном лесу. Никакой радости от такой встречи не было.

– Хе! Хе! – усмехнулась прирождённая безобразница. – Гуляете?!

– Гуляем, – ответил Загуля. – На свою полянку идём.

– Что?! Это моя полянка! И весь лес мой!

– Приходи – поиграем, – пригласила сестрица.

– Сама знаю, куда мне идти. А кто там за спиной в засаде?

Грузди запрятались глубже: прижались друг к другу.

А близнецы оглянулись. Позади никого. Загуля догадался о чём речь.

– Это узелок, – сказал он.

– Там у нас всё для похода, – сказала Газуня.

Ветер пробежал по кронам деревьев. Близнецам показалось, мелькнула тень ворона Веда.

– Там у вас всё, говорите? – прищурилась Злара. – Это хорошо. – И, подскочив к ним, она выхватила узелок.

– Отдай! – закричали близнецы.

– Ха-ха! – дразнилась росомаха. – Теперь у вас ничего не будет! Гуляйте лесом!

И, сверкнув хвостом, она скрылась в лесу.

– Стой! – бросились за ней близнецы.

Но зверь уже исчез.

– Как же мы без узелка? – опечалилась Газуня.

– Не знаю, – ответил братец.

– Там же зеркальце.

– И якорёк.

– А Челик?

– А Белик?

– Что с ними будет?

– Не надо было их брать.

– Что мы друзьям скажем?

Близнецы совсем опечалились. Казалось, солнце потускнело, и лес потерял краски. И они, понурые, побрели на полянку.

Глава двадцать пятая,

в которой Злара заявляется на полянку

Пока чудолесики относили письмо, в лесу поднялся переполох. Заяц Фимка прибежал с реки к мышкиной норке. Принёс найденные шапочки. Монька узнала свою работу: именно эти шапочки она дарила близнецам.

– Неужели они утонули? – ахнула мышка и поспешила к ондатре Кате, узнать речные новости.

Фимка поскакал на полянку, где договорился встретиться с бурундуком Дёмкой. Тот должен принести новости. Дёмка был на полянке – только что с озера.

– Ну что, узнал у Тиньки что-нибудь? – спросил его запыхавшийся Фимка.

– Нет, Тинька о близнецах ничего не знает. Но он всех рыб поднял – они их ищут. А белочка у птиц про них спрашивает.

– Что же с близнецами случилось?

– Говорят, ёжик Кольша их встречал, – вспомнил Дёмка.

– В шапочках?

– Он только ноги видел.

– А куда ноги шли?

– Эх, не спросил, – подосадовал Дёмка. – Надо его снова найти.

– Давай ты – за ёжиком, – сказал Фимка. – А я – к реке.

Но вдруг на полянку вышла грозная росомаха.

– А, малявки! – скривилась она. – Всё прыгаете! – Злара не терпела, когда где-то было что-то доброе и весёлое. Она приходила туда и всё портила, такая завистливая и вредная. Вот и до солнечной полянки добралась.

Заяц поджал уши, бурундук притих. Они знали, что с ней шутки плохи. Но Фимка заметил у неё узелок.

– Это тебе Загуля подарил? – робко спросил он.

– Вот ещё! – ухмыльнулась та. – Была нужда спрашивать.

Фимка и Дёмка всё поняли, но не верили в свои догадки.

– А ну отдавай! – осмелел заяц. – Это узелок чудолесиков!

– Что?! – не ждал отпора зверь.

– Что ты с ними сделала? – крикнул на неё бурундук, сжимая в лапе удочку.

– Что хочу, то и делаю! – огрызнулась та.

– Это ты куличики на озере рассыпала?

– А грибочки ты затоптала?

– Я, – улыбалась Злара, будто её хвалили.

– У крота пирамидку сломала!

– У барсука краски перемешала! Холсты заляпала!

– Я, – подскочила к Фимкиному кустику росомаха и рывком сломала пучок веток. – Ха-ха!

Заяц ахнул: ведь она так могла и с близнецами разделаться.

– Где чудолесики? – закричал он. – Что ты с ними сделала?

Но злодейка решила покончить с дерзкими зверьками.

– Да я вас на куски растерзаю! – надвинулась она на них.

Те, вздрогнув, попятились. Разбойница оскалилась. Бурундук крепче вцепился в удочку. В страхе метнулся к сосне. Взлетел по стволу. И там задрожал на ветке. А заяц, поджав уши, отступал, забыв, что мог убежать. Росомаха нацелила на него когти.

Бурундук трясся. Его удочка была со спиннингом. От тряски спиннинг стал разматываться. Крючок опустился до земли и зацепился за хвост росомахи. Бурундук на ветке, потеряв чувства, бредил, что поймал большую рыбину. Стал её вытаскивать, крутя спиннинг. Рыба оказалась тяжелой. А рыбак тянул и тянул её. Росомаха внизу завертелась, не поняв, что происходит.

– Ага! Попалась! – кричал Дёмка, не открывая глаз. – От меня не уйдёшь! – И откуда сила взялась?! Росомаху он оторвал от земли. И, крутя спиннинг, поднял её почти до ветки, на которой трясся.

– Что?! Кто?! – вопила пойманная «рыба». – Отпустите! – болталась вниз головой Злара. – А-а-а!

Фимка увидел это – и заячья душа из пяток вернулась на место.

Меж тем на полянку узнать о чудолесиках прибежал ёж Кольша. Ничего не поняв и не заметив, встал под сосну.

– Дёмка! – крикнул Фимка.

– А? Что? – открыл глаза удачливый рыбак. Но, увидев росомаший хвост, отпустил катушку спиннинга. И Злара полетела вниз. Кольша на земле свернулся в клубок. И на его острые иглы рухнула росомаха.

– А-а-а! – завопила она. – Ы-ы-ы! – зарыдала, вырвав удочку.

– А ну отдай удочку! – спрыгнул с сосны бурундук.

– Отдай мои иголки! – грозил ей ёж.

– Где чудолесики? – крикнул Фимка.

Росомаха бросилась в лес. Все трое – за ней. Злара, драпая, нырнула меж стволов берёз. Удочка встала поперёк них. И пойманная на крючок зверюга взвыла. Ей казалось, что полчища ежей, зайцев, бурундуков рвут её хвост. Она со всей силы дёрнулась и сорвалась с крючка.

– А-а-а! – понеслась она по лесу.

Дёмка подбежал к свой удочке. Закрутил спиннинг. На крючке висел кусок хвоста разбойницы. А за стволами берёз лежал узелок – бросила, лишь бы её за хвост не драли. Теперь уж точно она не заявится на полянку. И не будет красть ни радость, ни веселье, ни дружбу.

Тут с новостями появились Монька, Бонька и Тинька.

– Никто сегодня не тонул, – сказал карась.

А мышка сообщила:

– Ондатра Катя сказала, что близнецы на бобровой плотинке были.

– А галке Гале дятел Бойка передал, что они в лес вернулись, – обрадовала всех белочка.

– Где же они? – не могла успокоиться полянка.

Глава двадцать шестая,

в которой полянка снова становится звонкой и весёлой

После встречи с росомахой чудолесики невесело шли к полянке. Увидели её просвет. Ворон Вед ошибся, что они не вернутся из своего похода. Им бы радоваться. Но без узелка они были как в воду опущенные. С полянки неслись знакомые голоса. Близнецы вышли на неё. И тут же их все заметили.

– Нашлись! – бросился к ним Фимка.

– Что ж вы так долго?! – с укором и радостью подскочила к ним Бонька.

Остальные подбежали, загомонив:

– Куда вы пропали? Отнесли письмо? Тут же росомаха! Что так долго ходили?

– Нет, мы шли очень быстро, – ответили почтальоны. – А летели и плыли ещё быстрей. Просто пингвин далеко живёт.

– Хорошо, что вы вернулись!

– Вот ваш узелок, – отдал Дёмка его Загуле.

– Вот спасибо! – обрадовались близнецы. – А то тут у нас всё. Это росомаха у нас утащила.

– Да, она не любит, когда у кого-то что-то есть, а у неё нет, – сказала мышка.

– А где росомаха? – огляделся Загуля.

– Её Кольша прогнал, – похвалил бурундук ёжика.

А тот ответил:

– Это Дёмка на удочку росомаху поймал и хвост ей оторвал.

– Как же она теперь без хвоста? – изумилась Газуня.

– Я отнесу хвост Тёте Воте, – сказала белочка. – Нам он тут ни к чему.

Загуля раскрыл любимый узелок.

– Тут у нас ещё грибы, – сказал он.

– Как вы там, грузди? – окликнула их сестрица.

Из узелка показались трясущиеся шляпки.

– Росомаха ушла? – озирался Белик.

– Ушла – больше не придёт.

– Ну и опасно у вас тут! – высунулся Челик.

– Вы же с нами хотели, – напомнил им Загуля.

– Хотели – перепотели, – передёрнулся Белик. – Мы уж где-нибудь в лесочке.

– Да, под кусточками постоим, – сказал Челик.

Грузди выскочили из узелка и, как ошпаренные, понеслись в лес.

Полянка удивлённо смотрела вслед.

– Это грузди, – пояснил Загуля. – К нам попросились.

– К нам всегда пожалуйста, – сказал Фимка. – Пусть заходят.

– Отойдут – заглянут, – с пониманием произнёс Тинька.

– Да, они весёлые, – открыла всем их секрет Газуня, – грустить не любят.

Подошла мышка Монька.

– Вот ваши шапочки, – протянула она своё вязанье.

– Где вы их нашли?

– В речке поймали, – сказал бурундук.

– Мы думали, вы утонули, – признался заяц.

– Нет, мы по плотине переправились, – объяснила Газуня.

Братец посмотрел на шапочки и сказал:

– Мы их лучше в узелок положим.

– А, холодно будет, их наденем, – добавила сестрица.

– Да, зимой тут морозы затрещат, – сказал мышка.

Загуля завязал узелок.

Все уже успокоились от переживаний. Бонька, чтоб забыть о росомахе, понесла её хвост в «Стол находок».

А погода стояла прекрасная.

– Вы обещали поиграть, когда вернётесь, – напомнил Фимкачудолесикам.

– Да, – кивнули те. – Мы так сюда торопились.

– Давайте в догонялки, – отложил удочку бурундук.

Но тут в воздухе раздалось жужжание. Все подняли головы и увидели бронзовку Броню. А та летела, напевая:

– Красная малинка,

Розовая свинка,

Белая кувшинка,

Синяя вода.

Но скажу вам пылко,

Лучше всех картинка –

Бронзовая спинка

Моя да-да!

Она приземлилась на ромашку.

– Я мазь достала! – восторженно объявила она. – Для загара. Очень помогает.

– Да, – глянув на серую шубку, вспомнил заяц. – Мы же хотели позагорать с утра!

Полянка живо согласилась, потому что Броня неотразимо пускала солнечные зайчики. Может, и у них так получится.

И по команде бронзовки все легли на брюшки. Бурундук положил удочку рядом. Карасик лёг на правый бочок. Он переливался не хуже бронзовки, но лёг за компанию.

Всем было приятно, когда их мазала Броня. Вернулась от Тёти Воты белочка – тоже растянулась. Наконец все были намазаны.

Загорающие стали ждать перемен.

– Когда заблестите, перевернётесь на спину – я вам брюшки намажу, – назидательно сказала Броня.

– А когда же мы заблестим? – спросил ёжик.

– Ещё рано. Вы можете закрыть глаза, – наставляла бронзовка.

Но вдруг раздался истошный вопль.

– А-а-а!

Полянка вздрогнула. Все завертелись – откуда опасность?

– А-а-а! – задымился карасик.

Друзья его схватили и помчались к озеру.

– А-а-а! – голосил тот.

– Здорово, – кружила бронзовка над бегущей толпой, – я же говорила, мазь поможет.

На берегу спасатели с разгона бросили карася в воду. Тот зашипел, испаряя воду вокруг себя. Но, охлаждаясь, перестал вопить. Вскоре золотая рыбка в родной стихии пришла в себя.

– Как водичка хороша!

Отдыхай, моя душа!

– произнёс он тихо плескаясь.

Видя, что опасность миновала, вся команда последовала за карасиком. После солнечных ванн всегда тянет на водяные. Бронзовка, тоже плюхнулась на мелководье. Мазь у неё всё равно уже кончилась.

Друзья ныряли, брызгались, плескаться.

Вдоволь накупавшись, все вышли на берег. Отряхнулись, обсохли. Оглядели друг друга. Ни к кому, кроме Тиньки, загар не пристал.

Возвратились, довольные, на полянку. Завели большой хоровод. И озорно запели:

– Мышка хвостиком виляет,

Белка шишечкой хрустит,

Зайчик по лесу гуляет,

В небе бронзовка блестит!

Вдруг белочка подпрыгнула, будто наступила на Кольшу.

– Я поняла, почему ваша открытка на Юг не ушла!

– Почему? – замерли близнецы.

– Вы же имя не написали! Адрес должен быть точный. Как звать пингвина?

– Юджин, – ответили те. – Но мы и не знали. Белый медведь и морж не сказали, как его зовут.

– Эх, досадно! А с именем бы и письмо быстро ушло. И не нужно было б никуда ходить.

– А ещё, – знающе сказала Газуня, – можно было бы к дятлу на «Телеграф» сходить.

– Но мы всё же дошли до Юга и вернулись, – сказал братец, вспомнив неправильные слова ворона Веда.

И чудолесики рассказали про своё почтовое похождение за моря, за горы, за острова, за озёра. А все слушали, восхищались и завидовали. Нет, не зря они пустились так далеко. И каждому в мечтах хотелось бы поделать такой нелёгкий, но интересный и полный опасностей и приключений путь.

Какой был прекрасный день! Несмотря ни на что, друзья вновь были вместе. А завтра день обещал быть ещё интересней. Ведь все собирались пойти на концерт знаменитой певицы Лизаветы Чернокрылой. А значит, Чудолесье ещё удивит всех и своими героями, и их новыми приключениями.

По округе чудеса

Тут и там встречаются.

Про волшебные леса

Сказки не кончаются.

И, какой бы ни был лес,

Хвойный или лиственный,

Всё равно там где-то есть

Уголок таинственный.

И, душой поняв слова

Песни, птицей сложенной,

Зачерпните волшебства

На тропе нехоженой.

Конец третьей книги

(Продолжение следует)

Книга третья

Большое путешествие, или Почтовое похождение Газуни и Загули

Оглавление

Действующие лица (3)

Глава первая,

в которой солнечная полянка гуляет

Глава вторая,

в которой Газуня и Загуля встречают лосёнка Росю

Глава третья,

в которой близнецы встречаются с цаплей Таней

Глава четвёртая,

в которой Загуля узнает место, где барсучок рисовал его любимую картину

Глава пятая,

в которой близнецы встречают журавлика Женю

Глава шестая,

в которой близнецы возвращаются и встречают жаб

Глава седьмая,

в которой Газуня и Загуля сделали крюк

Глава восьмая,

в которой лесные почтальоны вновь встречаются с ручейковой речкой

Глава девятая,

в которой Газуня и Загуля переправились через речку

Глава десятая,

в которой Газуня и Загуля встречают ворона Веда

Глава одиннадцатая,

в которой Газуня и Загуля встречаются с сурком

Глава двенадцатая,

в которой пеликан катается на лыжах по воде

Глава тринадцатая,

в которой чудолесики идут к морям, но встречаются с горным скакуном

Глава четырнадцатая,

в которой Газуня и Загуля подходят к морю, но сначала встречают полосатого зверя

Глава пятнадцатая,

в которой зайчик идёт на речку к бурундучку, который там ловит рыбу

Глава шестнадцатая,

в которой Газуня и Загуля уходят от острых зубов

Глава семнадцатая,

в которой чудолесики пускаются по океану

Глава восемнадцатая,

в которой путешественники встречаются с морской игуаной

Глава девятнадцатая,

в которой пингвин получает письмо

Глава двадцатая,

в которой кит Фиркей привозит чудолесиков на берег

Глава двадцать первая,

в которой встречается пара чёрно-белых грибов

Глава двадцать вторая,

в которой говорится про Тетю Воту находчивую

Глава двадцать третья,

в которой Газуня и Загуля встречаются с дятлом

Глава двадцать четвёртая,

в которой Газуня и Загуля встречаются с росомахой

Глава двадцать пятая,

в которой Злара заявляется на полянку

Глава двадцать шестая,

в которой полянка снова становится звонкой и весёлой

 

Прочли стихотворение или рассказ???

Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.

И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок "Одноклассников" ниже!

 

+1
15:57
244
RSS
Нет комментариев. Ваш будет первым!