Г. К. Паустовский в моей жизни
Записки о мастере слова
Передо мной лежит старенькая книга с пожелтевшими от времени страницами, ветхим переплетом, прошитая, с многочисленными пометками текста мягким, хорошо заточенным карандашом - «Константин Паустовский. Книга скитаний. Повести». Издательство «Картя», г. Кишинев 1977 года. Храню её как драгоценный подарок учителя русского языка и литературы, выпускницы Воронежского педагогического института, Корневой Анастасии Трофимовны, моей дорогой тёщи. Акция дарения не случайна. В год сватовства за дочку, 1976 год, мы разговорились с ней за гостевым столом о жизни, обо всем на свете и, в том числе о великой русской литературе. К этому времени, двадцати четырем годам отроду, впитал в себя любовь к русской классике, особенно ко всему, что написал Лев Толстой. Очень хотелось побывать в его родовом имении «Ясная Поляна». Об этом восторженно рассказал своей будущей тёще, Анастасии Трофимовне. Во время проводов домой с невестой в Беларусь синеокую из хлебосольной Украины, Анастасия Трофимовна, вручая мне книгу говорит:
- Игорь, дарю тебе книгу нашего Советского классика, обязательно её внимательно прочти, это лучшая литература нашего времени, она воодушевит тебя в познании лучшего, что есть в нашей жизни, поисках смысла жизни, особенно вдумчиво прочти повесть «Золотая роза». Я заверил дарителя в исполнении её желания, обязательно найду время для святого дела!
По возвращении домой увлекся чтением книги, магия и волшебство литературного языка писателя увлекли, поглотили на многие дни знакомства с его завораживающими произведениями. Месяц провел с интересным рассказчиком своих скитаний, полных неожиданных встречь с людьми счастливой и трагической судьбой, живых реальных свидетелей происходящих событиях далекого прошлого и настоящего. В конце увлекательного жизнеописания автором всего им увиденного и мастерски изложенного в книге, подошел к чтению повести «Золотая роза». Само название влекло к тайне разгадки красивого цветка, сравнимого с золотом. Аннотация к книге исчерпывающе передает основной её смысл: - « Многое в этой работе выражено отрывисто и, быть может, недостаточно ясно. Многое будет признано спорным. Книга эта не является ни теоретическим исследованием, ни тем более руководством. Это просто заметки о моем понимании писательства и моем опыте. Огромные пласты идейных обоснований нашей писательской работы не затронуты в книге, так как в этой области у нас нет больших разногласий. Героическое и воспитательное значение литературы ясно для всех. В этой книге я рассказал пока лишь то немногое, что успел рассказать. Но если мне хотя бы в малой доле удалось передать читателю представление о прекрасной сущности писательского труда, то я буду считать, что выполнил свой долг перед литературой». В то время во мне еще не было зародыша желания начинать писать. Считал себя недостаточно образованным, имеющим жизненный опыт, пережившим судьбоносные потрясения, могущими стать толчком взяться за перо. Одним словом заколебался вправе читать эту потрясающую повесть всех времен и народов! С большой настороженностью понять о чем пойдет речь, приступил к осмыслению её сущности. В главе «Надпись на валуне» нахожу мудрое наблюдение писателя: - «Писатели не могут ни на минуту сдаться перед невзгодами и отступить перед преградами. Что бы ни случилось, они должны непрерывно делать свое дело, завещанное им предшественниками и доверенное современниками. Недаром Салтыков-Щедрин говорил, что если хоть на минуту замолкнет литература, то это будет равносильно смерти народа. Писательство – не ремесло и не занятие. Писательство – призвание. Вникая в некоторые слова, в самое их звучание, мы находим их первоначальный смысл. Слово «призвание» родилось от слова «зов». Человека никогда не призывают к ремесленничеству. Призывают его только к выполнению долга и трудной задачи. Что же понуждает писателя к его подчас мучительному, но прекрасному труду? Прежде всего – зов собственного сердца. Голос совести и вера в будущее не позволяют подлинному писателю прожить на земле, как пустоцвет, и не передать людям с полной щедростью всего огромного разнообразия мыслей и чувств, наполняющих его самого. Тот не писатель, кто не прибавил к зрению человека хотя бы немного зоркости. Писателем человек становится не только по зову сердца. Голос сердца чаще всего мы слышим в юности, когда ничто еще не приглушило и не растрепало по клочкам свежий мир наших чувств. Но приходят годы возмужалости – и мы явственно слышим, кроме призывного голоса собственного сердца, новый мощный зов – зов своего времени и своего народа, зов человечества. По велению призвания, во имя своего внутреннего побуждения человек может совершать чудеса и выносить тягчайшие испытания». Его фразу: - «Писательство – не ремесло и не занятие. Писательство – призвание» воспринял как совет всякому помышляющему «писать» и, не заниматься пробой пера, если нет дара небесного. Далее по тексту этой главы Константин Георгиевич пишет: - «Дело художника, как и литератора рождать радость. … Я считаю, что все виды искусства помогают писателю в усовершенствовании мастерства. … Нельзя терять чувство призвания. Его не заменить ни трезвым расчетом, ни литературным опытом. В правильном понимании писательского призвания совершенно нет тех качеств, какие ему стараются приписать дешевые скептики, – ни ложного пафоса, ни напыщенного сознания писателем своей исключительной роли. М. М. Пришвин был человеком безусловного писательского призвания. Он подчинил ему жизнь. Но он же и сказал замечательные слова, что «величайшее счастье писателя – не считать себя особенным, одиноким, а быть таким, как все люди». В главе «Цветы из стружек» читаем: - «Часто я спрашиваю себя, когда думаю о занятии литературой: когда же это началось? И как это вообще начинается? Что впервые заставляет человека взять в руки перо, чтобы не выпускать его до конца жизни? Труднее всего вспоминать, когда это началось. Очевидно, писательство возникает в человеке, как душевное состояние, гораздо раньше, чем он начинает исписывать стопы бумаги. Возникает это еще в юности, а может быть, и в детстве». Это наблюдение писателя придало мне решимости научиться наблюдательности в живой окружающей жизни. Только через десять лет приблизился к чистому листу, написал свой первый рассказ из реальной жизни – «Чудесное спасение на реке», по призыву местной районной газеты принять участие в весеннем конкурсе «Окно в природу». Отнес текст в редакцию газеты, ответственный редактор опытным взглядом оценила мое творение, ободрила, что рассказ будет вынесен на полосу газеты для оценки читателей. В итоге не нашел моего печатного рассказа. Решил – значит нет у меня никакого «таланта» и надо оставить это рискованное заняитие «литературой». Но прошло еще десять лет моего молчания, все-таки решил принять участие в республиканском конкурсе к 70-летию Победы, под девизом «Живым не верится, что живы». Занял второе место в номинации «Малая проза». Первое место занял профессиональный писатель из Смоленска. Мне позвонила Председателю жюри конкурса и поздравила с заслуженной наградой. После этого эпохального события началась моя работа по самообразованию, продолжил чтение повести «Золотая роза». Сейчас все книги Георгия Константиновича являются моими настольными книгами, как руководство к действию!
02.05.2023 Игорь Назаров / Игорь Сибиряк /