Духовный Союз с Мирозданием Божиим. Гл.3

Духовный Союз с Мирозданием Божиим. Гл.3

Глава третья «Припадающий к лону родимому…»

(Посвящается скорбной дате 22 июня)

Мы начали беседу с того, как лирический герой «учился траве, раскрывая тетрадь» — «траве», которую можно назвать, наверное, символом вечного обновления – каждый год прорастает — и словно жизнь каждый раз заново начинается...

И есть у А.А.Тарковского стихотворение с загадочным, философским названием «Книга травы». Наверное, говорит он о единстве вечно обновляющейся жизни и познания, что образ книги символизирует:

О нет, я не город с кремлем над рекой,

Я разве что герб городской.

Не герб городской, а звезда над щитком

На этом гербе городском.

Не гостья небесная в черни воды,

Я разве что имя звезды.

Не голос, не платье на том берегу,

Я только светиться могу.

Не луч световой у тебя за спиной,

Я — дом, разоренный войной.

Не дом на высоком валу крепостном,

Я — память о доме твоем.

Не друг твой, судьбою ниспосланный друг,

Я — выстрела дальнего звук.

В приморскую степь я тебя уведу,

На влажную землю паду,

И стану я книгой младенческих трав,

К родимому лону припав.

Здесь не только отражено нередко встречающееся в поэзии единение, вернее, — единство лирического героя с окружающим мирозданием. Приглядимся – многие строки стихотворения начинаются с отрицания. И каждый раз лирический герой словно уничижает своё «я» перед окружающим мирозданием, которое в любом случае несравненно больше. «Не город, а герб, не герб, а звезда над щитком», наконец, «не дом, а память о доме» и т.п. Не унижается, не «рассыпается в прах» — а подчёркивает каждый раз величие того, что его окружает, желая с мироздание слиться.

Кажется, всё это вне времени – и только «выстрела дальнего звук» напоминает, что создано произведение, как и «Слово» в последний год военный. (См. Благословенное русское воинство. Ч.3. «Историческая и Личная Причастность Бессмертию»).

И если знать об этом, то причастность мирозданию воспринимается с собой остротой – ведь в следующий миг можно было навсегда распрощаться, расстаться с жизнью, «на влажную землю упав». Но это не конец, не «два метра под землёю», это — нераздельное единство и «продолжение» в Вечности…

Малым зернышком упаду в тебя,

Спелым колосом вернусь –

напишет почти через тридцать лет Р.И.Рождественский, тщетно пытавшийся уговорить власти стихи А.А.Тарковского напечатать. Напишет о земле, с которой у человека и «память общая», и «сердце общее, и «солнце общее», и «песня общая, и «горе общее, и «радость общая». Похожие мысли и чувства – только у А.А.Тарковского словно всё в несколько ином «масштабе» — вселенском. И Книга, Мудрость воплощающая, неотделима от Священного Писания...

А вот его стихотворение, почти через двадцать лет после Великой Победы созданное – словно некий «итог», хоть будет ещё поэту на земле более четверти века отпущено:

Я ветвь меньшая от ствола России,

Я плоть ее, и до листвы моей

Доходят жилы влажные, стальные,

Льняные, кровяные, костяные,

Прямые продолжения корней.

Есть высоты властительная тяга,

И потому бессмертен я, пока

Течет по жилам — боль моя и благо —

Ключей подземных ледяная влага,

Все эр и эль святого языка.

Хотя, почему обязательно итог? Наверное, в понимании сказанного кроется Тайна Жизни, Тайна Бессмертия. А утративший понимание, ощущение этой живой связи теряет смысл всего, на земле происходящего. Глубинная связь с Землёю, что Родиной именуется, неотделима от корневой связи с родным словом – словом святым, «власть от века имеющим», – со всеми «эр и эль святого языка»…

И вспоминаются невольно строки Героя Отечества Первой Мировой – Н.С.Гумилёва, тоже в годы сражений созданные:

Золотое сердце России

Мерно бьется в груди моей.

«Бьётся» оно и в лирическом герое А.А.Тарковского, войну прошедшего и с победой вернувшегося.

Я, носитель мысли великой,

Не могу, не могу умереть –

воскликнул идущий в бой лирический герой Н.С.Гумилёва – по сути — сам поэт.

Я призван к жизни кровью всех рождений

И всех смертей, я жил во времена,

Когда народа безымянный гений

Немую плоть предметов и явлений

Одушевлял, даруя имена –

говорит о своём предназначении – предназначении поэта другой «носитель мысли великой» — лирический герой А.А.Тарковского…

И вот финал его стихотворения:

Его словарь открыт во всю страницу,

От облаков до глубины земной.

— Разумной речи научить синицу

И лист единый заронить в криницу,

Зеленый, рдяный, ржавый, золотой…

«Словарь» — так называется произведения. Этот «Словарь» тоже символизирует неразрывную, корневую, кровную связь человека с Родной Землёю, с Родным Словом. Лирический герой пребывает в постоянном «общении», «диалоге» с окружающим его мирозданием…

Тот, кто жизнью живет настоящей,

Кто к поэзии с детства привык,

Вечно верует в животворящий,

Полный разума русский язык.

Сказал через три года после Победы другой поэт «постсеребряного» века, чудом в годы репрессий уцелевший — Н.А.Заболоцкий.

Не правда ли, очень похожи они по сути и настоянию с приведёнными здесь стихами А.А.Тарковского?

Словно «перекличка» в Вечности — философская, духовная. Нераздельное единство одухотворённого русского пейзажа со Святым Словом Русским — и с душою того, кто должен единство это до души и разума людей донести…

(Продолжение следует)