Рождество (рассказ без сюжета)

Зимой скорую вызывают всё больше по травмам, что немудрено; в период рождественских праздников случаются ещё ожоги от фейерверков. А тут роды, да ещё на вокзале! Женя Васильева уже готовилась увидеть синюшную бомжиху и очень удивилась, что рожает красивая молодая женщина в приличном пальто. Дежурная медсестра вывела роженицу на улицу, когда машина была ещё в пути. Девушка держалась за стену, кусая губы, и время от времени наклонялась и хваталась руками за свой живот. Ей было очень больно.

Она плохо соображала, когда проводница предложила ей оставить сумки в купе, плохо понимала, когда сестра из медпункта, вызвав скорую, повела её на улицу. На морозе было даже легче: холод обезболивал, и ребёнок не рвался на свет в такие погодные условия. Наконец скорая подъехала, и она сделала несколько шагов до машины. Подняться внутрь она уже не смогла, и Женя скомандовала:
— Носилки давайте!
— Что ж вы её на мороз-то? – обратилась она к медсестре. – Мы бы из медпункта на носилках принесли её.
— А убирать за ней кто будет? – недовольно проворчала та.
Жена покачала головой и нырнула в машину. Женщина уже рожала.
— Гони в ближайший роддом, даже запрашивать не надо, как бы тут не родила, — крикнула она шофёру.
— Как тебя зовут? – спросила она роженицу. – Документы есть?
— Маша, — прошептала та пересохшими губами. – Паспорт в сумочке.

Сумочки при ней не наблюдалось.
— Девонька, угораздило же тебя в рождественскую ночь, — вздохнула Женя. – Ну ничего, потом разберёшься, сейчас главное – родить. Давай стараться.

Ни Женя, ни сама Маша не знали, что проводница забрала с собой Машин багаж и с раннего утра будет звонить в скорую, чтобы узнать, в какой роддом забрали женщину с вокзала; что вычислит по сохранённым в телефоне смскам номер её мужа и сообщит, где находится Маша. Пока же она не осознавала ничего, кроме боли, которая распирала её тело изнутри, раздвигала кости и растягивала мышцы, чтобы дать путь новой жизни. Новому человеку тоже было несладко: неведомая сила выталкивала его вон из тёплой и сытной материнской утробы в неблагоприятную внешнюю обстановку, откуда тянуло холодом. Ему казалось, что всё плохо, а справиться с ситуацией он не мог.

В роддоме с шестого на седьмое поставили дежурить Гузель Альбертовну. Так делали уже не первый год.
— Ты рождество не празднуешь, поработай, пожалуйста, — сказали ей коллеги.
Гузель Альбертовна не возражала. В эту ночь привезли женщину с вокзала без документов.
— Раскрытие уже семь пальцев, — сказала ей врач скорой.
— Сразу в родовую, — скомандовала Гузель Альбертовна санитарам. – Потом оформим.
— Как тебя зовут? – наклонилась она к носилкам, на которых напрягаясь в схватке, молодая женщина.
— Маша, — ответила роженица. Потом сообразила, что если не назвать полных данных, ребёнок может потеряться, и поправилась:
— Давыдова Мария Акимовна, девяносто пятого года рождения.
Гузель Альбертовна удивилась:
— Вот это да!
Машу раздели, надели на неё чистую рубашку, пахнущую прачечной, и повезли рожать.
Гузель Альбертовна в стерильной маске наклонилась к Маше и произнесла:
— Ну что, Мариам из рода Дауда, давай выводить на свет твоего Ису. Кто знает, может он сделает для всех нас что-то такое…

Он выбрался на свет в полночь. Везде было много света, и было весьма холодно. Хотелось обратно, в тепло и полумрак, к которым он привык. Он возмутился и заорал во всё горло. Почему-то вокруг смеялись и радовались. Его положили на чьё-то тёплое тело, и он узнал родной запах. Потом к его рту подтолкнули конус, который можно было сосать. Наступило облегчение, потому что в рот попало что-то приятное на вкус. Собственный палец в материнской утробе не источал такого. Потом он почувствовал усталость и заснул.

В палате Маша долго не могла отключиться – всё переживала, что ребёнок исчезнет или его подменят. Но ребёнок был рядом, она успокоилась и заснула.

Проснувшись утром, Маша взяла своего сына на руки, вгляделась в сморщенное красное и личико и решила, что более красивого ребёнка она не видела.
За окном поднималось низкое зимнее солнце, снег голубыми искрами медленно падал на больничный подоконник.
— С Рождеством Христовым, вставайте, кормить будем! – крикнула из-за двери медсестра.

После кормления прибыл испуганный муж. Он успел сообщить в полицию о пропаже жены и теперь не знал, чемуон рад больше: рождению сына или тому, что Маша нашлась.

После мужа пришёл полицейский, искавший Машу по заявлению её мужа.
— Давыдова? – спросил он и, когда Маша кивнула, обрадовался. – Ну хорошо, что нашлась. А то всякое бывает.
Он наклонился к детской кроватки и спросил:
— Пацан?
— Мальчик, — подтвердила Маша.
— Поздравляю, — улыбнулся полицейский. – И с Рождеством Христовым вас!

Перед обедом Маше принесли её сумочку и пакет яблок и попросили подойти к окну. За окном стояла проводница из поезда, а с ней ещё несколько проводников в форменных куртках. Они махали ей руками и что-то кричали. Маша поняла, что они поздравляют её. Она взяла своего младенца на руки и показала им в окно. Они обрадовались и стали обнимать друг друга.

Всё было хорошо.