Камбала. Часть 5. Судьба. Глава 8.

Глава VIII. Жених и невеста

За окном давно полночь и «ущербный» месяц, сначала улыбается нам, заглядывая в верхний левый угол окна, подмигивает и всячески пытается привлечь наше к нему внимание, потом начинает сердиться, мрачнеет, покрывшись облачностью и набирая в себя до раздутия сердитых щёк холодного космического, безжизненного объёма вакуума с продуктами ядерного синтеза и выдувая звёздный ветер, тем самым пытаясь задуть свечи на нашем журнальном столике, которым и без того осталось гореть, максимум полчаса. Звёзды, собравшись на это зрелище, откровенно смеются над этой пустой затеей. Январская ночь становилась морозной, что можно было наблюдать по паутине на оконных стёклах, которую начинал плести мороз-затейник и тем самым спрятать наше тайное свидание от тысяч космических глаз.

— Оля, ты в субботу 10 числа домой поедешь? Скажешь родителям, что мы через неделю сватать тебя приедем. Или, если сможешь, вечером среди недели съезди, а утром назад приедешь на работу, чтобы у них больше времени было подготовиться. Хорошо?

— Хорошо. Я среди недели съезжу.

— Они будут спрашивать, сколько нас приедет? Думаю, что нас будет пять человек: я с родителями и сваты. Ты же не передумаешь за это время, а?

— Нет, не передумаю, — ответила Оля с неким стеснением.

— Ну и ладушки. Ты сегодня остаешься спать у меня? – сделав серьёзное лицо и смотря прямо в глаза, спросил у Оли, так как время поджимало своими стрелками к позиции, при которой «кукушка» у часов «ходики» кукует один раз.

— Нет! – резко ответила Оля, вскакивая с кресла, — а сколько уже время?

— Когда уже мне не нужно будет тебя провожать? Когда мои бедные ножки отдохнут?

— После свадьбы.

— Как ты думаешь, реально столько выдержать? Я сомневаюсь. Я знаю, что любовь требует жертв, но они же должны быть хоть немного мягче, чем гестаповские пытки, — тут я не смог, чтобы не улыбнуться.

— Так ты сегодня не проводишь меня, раз это такая пытка? – улыбнулась Олька.

— Вот это мне нравится. Ты начинаешь шутить – это хорошо. Ну куда же я от тебя теперь «из подводной лодки, что-ль сбегу»? А, если я скажу, что не пойду провожать, ты останешься? – безнадёжно спросил я.

— Пойду сама, коли так…

Я же не знал тогда, а через годы узнал, что Оля родилась в год Быка, который, как известно отличается своим упорством и, если он уже «упрётся рогом», то его никак и ничем невозможно переубедить. «Эх, жизнь моя – жестянка, да ну её в болото…» — эти слова песенки Водяного из мультфильма «Летучий корабль» почему-то пришли мне в голову.

Оля засуетилась собираться. Видимо, никакие компромиссы здесь не прохляют, даже пытаться не стоит, хоть и говорят «попытка – не пытка». «Хорошо должно бы будет спаться после полутора-двух часов ночной прогулки по январскому морозу», — подумал я, помогая Оле одеть шубу и сам начал спешно собираться. Задержись, хоть на пять минут – уйдёт же сама, «как пить дать», уйдёт.

Мы шли, взяв друг друга под руки и почти не разговаривали на морозном воздухе, каждый думал о своём и, скорее всего, об одном и том же. Ветра не было, снег шуршал, редкие фонари бросали от наших фигур, плотно прижатых друг другу, переменчивые по длине тени на январский снег.

***

Оля, съездила домой среди недели и сообщила родителям о моем решении, приехать со сватами в ближайшие или последующие выходные. Мои родители одобрили мое решение и во всю занимались подготовкой к сватовству. Главное было в решение вопроса с транспортом и этот вопрос был решён, выписали автобус в автохозяйстве на вечер. Оставался вопрос ещё, какая будет погода в день сватовства и будет ли дорога от села Марьевка проездной. Если распустит, то придётся ещё и с трактором в качестве тягача решать.

Было обоюдно решено назначить сватовство на субботу 17 января. Было достаточно времени на подготовку и нам и, особенно родителям Оли, так как они встречали гостей и их обязанность накрыть стол, если, конечно, они не намерены «дать нам от ворот поворот», не впустив даже в дом погреться.

Я в свою очередь вышел не работу и мне предстояла одна трудовая неделя до значимого события в моей жизни. С Олей встречались через день, чтобы не выглядеть в назначенный день измученными, а свежими и бодрыми.

Через неделю морозы сдали, и дорога до Камышовки стала не проездной, а потому договорились с трактористом-земляком из Марьевки, что он сопроводит автобус и будет дожидаться наше возвращение через пару часов, естественно, за магарыч. Сватом решено было взять моего старшего брата, Алексея, а свахой двоюродную сестру Евгению, имеющую богатейший опыт свахи. И основная, главная роль была доверена именно ей, вести весь диалог со сватами, особенно в первые минуты, в соответствии с народными обрядами, слова и действиями при этом ей заучивать не требовалось, она их знала уже наизусть.

Чем ближе была минута, когда мы постучали в светящиеся окна деревенской хаты, за дверью которой и было спрятано сокровище, ради которого мы и припёрлись в такую распутицу, «когда хозяин и собаку из дому не выгонит», тем чаще и волнительной билось моё сердце.

— Люди добрые, откройте, пустите путников, — после того, как в окне раздвинулись занавески и показались лица, начала громко просить сваха Женя, — лошади пристали, люди устали. Добрые люди, пустите обогреться.

Загремели знакомые мне засовы, видимо сваха, открыла вверь:

— Входите, добрые люди, коль с добром пришли.

— Спасибо, хозяюшка! Дай Бог тебе мужа доброго, а коли есть таков, то любовника богатого! – продолжала причитать сестра-сваха.

Мы вошли в прихожую и остановились у двери.

— Что вас привело в нашу глубинку, края дальние, где живут люди славные? – спрашивала такая же говорливая сваха, как и Женя.

— Прослышали мы, молва прошла, что где-то в краях дальних, краях славных живёт голубка, красавица дивная. Мы ищем пару нашему сизокрылому голубю. Он всем хорош и всем пригож, мается, сердце свое рвёт, пришла, видно пора, покидать уютное родительское гнездо и найдя свою голубку, вить с ней своё теплое, уютное семейное гнёздышко. Но вот уже какой день едем, какую ночь в пути коротаем, а нет всё той голубки ни где. Видимо, люди брешут, — повела рассказ наша сваха.

— Ой-ли, так и брешут? А может и не зря вы набрели на нашу хату. Наша хата, хоть и златом не богата, но есть в ней такое сокровище, на которое любой молодец позарится. Да только наша голубка с кем попадя не пойдёт под венец, а только за того, кто сердцу придётся, — поддержала обряд сваха со стороны невесты.

— Ваш товар – наш купец. Наш купец отличный, будет он отцом приличным. Мужем тоже неплохим, и защитником надежным. Все расскажем, жениха покажем. Понравится, не понравится, вот и спросим мы вашу красавицу.

— Наша девица-краса, золочённая краса, руки, словно крылья – легка на подъём, талия берёзки – гибка и стройна, глаза, что озёра – не каждому выплыть, уста, что черешни – их сладость чарует… Не знаю, достоин ли ваш голубок нашей голубки?! Ну, если сердце подскажет, найдёт он здесь ту, к которой оно его вело и не давало покоя и сна, то пусть пойдёт и поищет. А вам, люди добрые могу водицы предложить, да и коней ваших попоить, — предложила компромисс сваха невесты, — что замер, добрый молодец? А-ль боишься, а-ль не считаешь себя достойным нашей красавицы?

— Наш добрый молодец, тактичен и не позволит себе расталкивать добрых почтенных хозяев и гостей. Позвольте ему, из-за уважения к труду хозяюшки, снять сапоги и проследовать в горницу, а мы попьём предложенной родниковой водицы из криницы, — подталкивая меня, стоявшего, как вкопанный впереди свиты гостей.

Я снял, действительно набравших немало деревенской грязи, сапожки и ступил на посланную между комнатами дорожку. Справа, в двери, ведущей в зал, где уже был накрыт стол, собрались почти все сваты со стороны невесты. Расталкивать я их не собирался, на лево из прихожей вела дверь в сарай, который был под одной крышей с хатой – там тоже прятать невесту никому в голову не придёт. Оставалось две комнаты: прямо была зашторенная дверь в кухню, а из неё через дверь за печью, проход в спальню, где могла быть Оля и оттуда можно было не возвращаясь назад, пройдя по кругу, войти в зал с тыла к встречающим хозяевам и сватам. Я так и сделал. Кухня была небольшой, кроме печки, стоял кухонный стол, кровать и за кроватью располагалась русская печь, лаз на её верх бы зашторен. Думаю, что невесту и туда не додумаются запихнуть, пыль собирать. Прошёл мимо жарко натопленной печи в спальню. Слева стоял шифоньер, за ней стояла кровать и на ней, как мышка сидела моя Олечка, улыбаясь и смотря на меня своими искрящимися карими глазами. Я нагнулся, поцеловал её, взял за руку и повёл в зал.

Мы уже стояли в зале и смотрели в спины хозяев, которые продолжали вести диалог с приехавшими от меня сватами. Потом кто-то из наших заметил нас вдвоём молча ожидающих, когда закончится «торг» и громко прокричал:

— Нашёл! Нашёл голубок голубку.

Все разом повернулись к нам.

— У вас есть девушка одна: скромна, красива, молода. У нас жених ей прям подстать: есть у него и ум и стать. Мы предлагаем в одну нить две их судьбы соединить, — продолжала работать наша сваха.

Мы стояли перед всеми, как во время приговора. Оля была одета в голубое платье с длинным рукавом, приталенное и хорошо на неё сидящем, на голове была сделана красивая причёска с крупными завитками. Голубка – иначе и не скажешь. Я был в строгом костюме.

— Понравилась наша голубка или это та, которую ты искал, добрый молодец? – спросила сваха от невесты.

— Это та, что я всю жизнь искал, — ответил я, не кривя душой.

— Вот и славно. Остаётся получить благословение родителей.

— Уважаемые родители моей избранницы, Оли, я прошу у вас руку и сердце вашей дочери, которую обязуюсь любить всю жизнь…

Перемотаю я события «ускоренной перемоткой» и скажу вкратце: родители нас благословили, мы обязаны были с этого момента родителей всех и своих и своей половинки называть мама и папа, а сами стали уже законными женихом и невестой. Всех пригласили за стол. Обсудили некоторые вопросы, выпили, закусили и договорились о дате смотрин – это ответный визит родителей невесты в дом жениха. Мы высказали свое желание в понедельник нести заявление в ЗАГС.

— Мы теперь с тобой жених и невеста и я официально предлагаю тебе, чтобы ты жила у меня дома, если и не ежедневно до самой свадьбы, но по возможности чаще. Хорошо? Можешь родителям своим об этом сказать или мне самому? – когда мы вышли с Олей в спальню перед отъездом я попросил об этом.

— Не надо, я сама спрошу.

Поцеловались в непривычном статусе жениха и невесты, хоть и мелочь, казалось, с первого взгляда, но очень приятная и хоть нужно было нам уезжать, ждал автобус и трактор, но выпускать девичьи руки из своих не хотелось. Отпуская её, я спросил, когда приедет моя суженная невеста, чтобы встретить и, услышав ответ, мы всей дружной гостевой компанией начали прощаться и грузиться на «карету». На выезде из села, где начиналась колея нас ожидал, задремавший в тракторе тракторист. Нас взяли за «галстук» и ловя лобовым стеклом грязь, вылетавшую из под ведущих колёс «Беларуса», автобус заколыхался по волнистой колее бездорожья.

***

Начинался новый, более интересный этап жизни, предполагалось, что он продлится чуть больше месяца, он, как преддверие вступления молодых людей в семейную жизнь, этап в статусе жениха и невесты. Как считается, он может быть до одного года продолжительностью, а исходя из того, я был готов в начале августа засылать сватов с желанием просить её руку и сердце, то уже полгода этого срока я «оттянул», как говорят те, кто считает дни «срока» по приговору.

А, что же всё-таки изменилось? Обо всём вкратце, но по порядку.

В понедельник я встретил утром в шесть часов Олю с автобуса, провёл на квартиру и помог донести вещи.

— Давай договоримся так, что сегодня, я зайду часов в девять утра к тебе на работу, ты отпросится на часик и мы пойдём в ЗАГС писать заявление. Паспорт только не забудь. И на сегодня вся программа, а потом будем отдыхать аж до завтрашнего вечера.

— Хорошо, я сейчас же вложу паспорт в сумку и отпрошусь на работе на часик, — ответила, чуть-ли не по-военному Оля.

— У меня предложение тебе, Оля, давай начнём жалеть свои ноги. Ты утром скажешь там своим, если нужно, что с работы сразу пойдёшь ко мне. Зачем нам лишние пять километров бесполезной дистанции. А ужином я тебя сумею накормить, не переживай, даже, если всё от начала до подачи к столу придётся делать самому, студенческая жизнь научила. Договорились? Если тебе ходьбе ещё на пользу, поверь, мне уже идёт на вред.

— Хорошо. Ты зайдёшь на работу?

— Да, конечно. В 08-50 я уже буду ждать тебя внизу у твоего КБО или наверх подняться?

— Да, не нужно, внизу подождёшь.

— А поцеловать?! Ну, вот, другое дело. Больше двух часов видеться не будем, — я отпустил руки и дождавшись, пока Оля войдёт в подъезд, счастливый отправился домой.

Дома, позавтракав, сунув в карман пиджака свой паспорт и собирался на работу с особым вниманием. Сегодня очень ответственный день, а потому, я проверил часы, под пиджак одел светлую рубашку, какие обычно не носил на работу, из-за большой вероятности испачкать в масла и прочие загрязнения, но сегодня день особенный, можно. На работу пришёл непривычно поздно, в мастерской работники закончили утренний турнир в домино и расходились по цехам и рабочим местам.

— Что это ты сегодня и «козла» не успел получить? – поинтересовался Петя Самурай.

— Петручио, мне сегодня никак нельзя «козлом» оставаться, я в ЗАГС иду заявление подавать.

— Наконец-то, Оля согласилась?! Да, ты так долго с ней встречался. Я с Валюхой, как в армии пришёл, месяц погуляли и заявление понесли. А чё тянуть?!

— Я того же мнения, но год какой был прошлый?

— Хороший год был, а чё?

— Високосный, Петя! Жениться нельзя было, как старики пророчили.

— Ну, ничего, наверстаешь упущенное. Зайдёшь ближе к обеду, мне должны магарыч за радиатор принести, будет к обеду.

— Нет, Петя, я же сказал… А, хотя, я же приду уже, короче, будем поглядеть на настроение, что ещё там в ЗАГСе.

Поставив кого нужно в известность, в назначенное время я ожидал Олю у входа в дом быта. Как только она вышла, мы без промедления пошли в ЗАГС, идти, правда было совсем близко, а по времени всего 5-7 минут.

Нас встретила доброжелательной улыбкой женщина, возраст которой приближался к отметке в 50 лет. Она давно работала здесь и по лицам уже прекрасно понимала, пришли к ней молодые люди, чтобы заключить брак или разводиться. Эти вещи на лицах чётко были написаны, не нужно было и спрашивать.

— Здравствуйте молодые люди! Присаживайтесь. Надеюсь, паспорта не забыли? Перед регистрацией положен испытательный срок в один месяц и, если вы твёрдо решили связать свою жизнь узами брака, то можете писать заявление. Вот, пожалуйста, бумага на столе, ручки.

Я начал писать заявление, а Валентина Афанасьевна, так звали заведующую, подсунула мне образец.

— Можно ваши паспорта?

Мы дали ей паспорта, она пролистала их и спросила:

— Александр Иванович, а вы где работаете?

— В Сельхозтехнике инженером.

— Я, почему-то, так и подумала. У меня маленькая просьба будет к вам, — она достала из стола штемпельную подушку с печатью.

Валентина Афанасьевна взяла в руки небольшую печать, представляющую собой пластмассовый корпус с резиновым клише, и показала на глубокую трещину на основании, куда и было вклеено резиновое клеше.

— Вот видите, ваше регистрация под угрозой срыва. Нужно что-то предпринять. Вы сможете с этим сто-либо сделать?

— Да, конечно. Мне только размеры нужно будет снять или они стандартные и соответствуют тем, что и у всех гербовых печатей? Тогда не нужно, я на работе размеры сниму.

— Да, печать стандартная.

— А материал, надеюсь, не серебряную или золотую делать? – улыбнулся я.

— Саша, вы шутник. Нет, конечно. Любую металлическую можно, мы потом покрасим.

— Хорошо, Валентина…, вспомнил, Афанасьевна. Извините! У меня тетя, мамина сестра, фронтовичка, Надежда Афанасьевна.

— Куценко?

— Да, она. А вы её знаете.

— Кого я в Матвеевом Кургане, да и районе не знаю? Я где работаю.

— Ну, да, конечно, — опустив голову из-за неловкости ситуации я, — вот, посмотрите, всё правильно?

Заведующая проверила заявление и подтвердила, что всё правильно.

— Если вас устраивает, то регистрацию назначим на 21 февраля, время 11-30. Что скажите?

— Вполне! Спасибо большое! Я печать дня через два вам принесу.

— Не спешите, молодой человек. Я вам сейчас выпишу открытку с печатью. Вы с ней пойдёте в наш ювелирный магазин или в Таганрог и предъявите эту карточку, по ней вам продадут обручальные кольца. Вот теперь всё. Если, что-то изменится в планах, приходите, мы пойдём вам навстречу. До свидания.

Мы вышли из здания районного исполкома, и я понял, что мы ступили на первую ступень в пьедесталу с названием семья. После такого важного шага следовало, наверное, не на работу идти, а в ресторан, но мы, советская молодёжь, не разбалованная буржуазными пережитками бесцельного прожигания жизни и, немаловажно и не столь высокой заработной платы, к этому не привычны. Ну, разве, что «обмыть» это важное дело с товарищами на работе – это да. Вот, хорошо, что мысль о магарыче пришла в голову, я заодно вспомнил о просьбе заведующей ЗАГСа о печати. Я потом своим внукам буду рассказывать, что мне с бабушкой Свидетельство о заключении брака заверено печать, основу которой саморучно изготавливал или, как минимум кем-то по моей просьбе была изготовлена, это всё для той лишь цели, чтобы скрепить наш союз этой печатью.

Проводив Олю на работу, через пять минут я уже стоял у гудящего токарного станка Петровича. Тот, посмотрел на меня сверх очков, настроил резец на глубину резания, остановил станок, после небольшого прохода резца, сделал контрольный замер и убедившись в том, что не ошибся, включил «самоход».

— Что хотел? Опять болты на букарь? – отвлёкшись от точения, спросил меня.

— Нет, Петрович, вопрос, решающий мою судьбу, срочный заказ. Нужна помощь и никто, кроме вас качественней эту работу не сделает. Не зря вот и звание у вам «мастер золотые руки».

— Не подлизывайся, говори, что нужно.

— Петрович, я женюсь.

— Поздравляю! Хочешь меня на свадьбу позвать?

— Ну не совсем. Магарычёвое дело хочу предложить, печать нужно выточить из бронзы под гербовую печать. Это для ЗАГСа нужно иначе не распишут.

— А, шо, тебе надоело холостым ходить? Слышь, Зина, а ты хотела его на своей дочке женить. И я собирался погулять на свадьбе. Что такое не везёт и как с ним бороться. Зробим, но тут «беленькая» нужна, винчишком не отделаешься.

— Петрович, будет «беленькая» к обеду. Только сделайте. Бронза есть?

— В Греции возьмём, там всё есть.

Так, этот вопрос нужно держать под контролем, а то кто-нибудь к Петровичу подкатит со срочной работой и всё, забудет на раз.

— Вот ты где. Пошли, я тебя уже обыскался. Я говорил, чтоб к обеду подходил, так уже всё есть, как обещал, — улыбался Петя Самурая, держа меня за рукав. Такое дело надо обмыть. Подал заявление? Пошли, а-то сам никогда не додумаешься друга угостить.

— Петя, ты и мёртвого уговоришь. Благо, что сегодня выходной, а то бы…

— Какой выходной? Понедельник. Ты видимо после сватовства не останавливался, «квасил»?!

— Да это я о своих выходных. Ладно, насыпай, а-то передумаю и придётся тебе «прокисшее» пойло выливать.

— Ага, щас, прокиснет. Знаешь сколько желающих поправить здоровье, а я тебе обещал и сам ни-ни, ни грамма ещё. У меня сегодня закусон мировой, домашняя колбаска, я же недавно резал кабанчика, молочком выкормленного с маслозавода, хоть и обратом, но, как на дрожжах рос. Давай, за вас с Ольгой! Счастья вам!

— Спасибо, Петя!

На другой день я отнес заведующей ЗАГСа новенькую печать, изготовленную без царапинки и зазубрин, отшлифованную и отполированную пастой ГОИ. Она, пока не подверглась естественному окислению, действительно была похожа на золотую. Валентина Афанасьева не могла найти слов благодарности. Но, главное, что такой массивной печатью, в отличие от лёгкой сломанной можно было ставить отчетливые оттиски гербовой печати и хотелось, чтобы с такой записью она была единственной и на всю жизнь.

***

Какая прелесть, когда с работы не делаешь марш-броски из одной окраины посёлка в другой, а просто заходишь, практически по пути за своей невестой, когда её коллеги одобрительно шушукаются, замечая такую аккуратную внимательность и желание каждую минутку быть вместе, хоть и по дороге домой. Я впервые вёл под руку свою невесту не в сторону её проживания на квартире, а в качестве жениха домой.

Солнце уже спряталось за горизонтом, люди спешили с работы, одни в попутном, другие во встречном направлении, вели из садика детей, а чаще везли их на саночках. Вечер был тихий и обещал быть счастливым тем, что я не с восьми или девяти часов, а практически с 17 часов 17 минут буду вместе с Олей. У нас будет столько много времени, которое мы будем вместе. Мы сможем поужинать, а потом вдоволь наслаждаться уединением в келье под музыку, где никто нам не будет мешать, ну в редком случае, если через закрытую дверь мать или отец что-то спросит или предложит с вечера.

У нас практически получился семейный ужин, так как родители отказались, предложив нам сначала поужинать, а они по-хозяйски позже. Правда, пока этот ужин был приготовлен не моей суженной и не мной для нее, а моей, нашей мамой. Хоть Оля и стеснялась ещё называть её мамой, как было сказано во время сватовства, но к этому статусу невесты нужно было немного привыкнуть.

— Устала на работе? Приляг на койку, пусть ноги отдохнуть, я пойду покурю, и кое-что с родителями обсужу, минут десять буквально. Ложись, никто тебя тут не украдёт, а если украдут, скажи им, что дело со мной им придётся иметь — сразу отпустят, — пошутил я и поцеловав, оставил у себя в комнате.

Я покурил, и мы обсудили, где лучше скупиться к свадьбе. Было решено, что поедем на выходные в Донецк, на Украине был лучший выбор и обуви, и одежды. Зашёл на кухню и убрал после нас посуду на мойку. Думаю, что мама не обидится на меня и мою гостью, а если обидится, то молчать не станет, она у меня такая.

Оля лежала, глядя на потолок. Я подошёл к ней тихонько и прислонив своё голову к её, попытался посмотреть туда же, куда смотрела и она, хоть и понимал, что она просто задумалась, а не искала в побелке невысокого потолка какое-то судьбоносное решение глобального вопроса, типа того, как повернуть реки Сибири вспять.

— Никого не было? Слава Богу! Это потому, что ещё никто не узнал, что ты можешь быть сейчас, здесь, а главное, что столько времени одна – украли бы, «как пить дать», украли. Такое сокровище, которое мне досталось, знаешь сколько на него охотников? Видела, как на нас смотрели мужики, когда мы шли, вернее, они на тебя смотрели, видела? Глаз и глаз нужен, зазеваешься, не посмотрят, что ты уже и засватанная, «воры и меченное берут».

— Ой, да не смеши. Ты, небось и сам хотел бы полежать после работы и ужина? Ложись, я встану, посижу в кресле.

— Вот, если ты останешься, то я с удовольствием с тобой могу полежать, да всю жизнь, если бы деньги не нужно было зарабатывать, лежал бы.

Оля засмеялась:

— Не будем же мы всю жизнь у родителей на шее сидеть?!

— Не будем. Только до пенсии, пусть нас до пенсии докормят, а потом мы, как-нибудь скромненько на пенсию будем жить, — представил, что сказал и сам не сдержался от смеха.

Ну, раз Оля ничего против не имела, немного сдвинулась к стенке, я прилёг рядом и продолжил:

— Мне должен скоро вызов на сессию в институт прийти. Я поеду на три недели, а ты будешь сама тут. Ну не сама, а с родителями.

— Как? А свадьба? – не поняла, о чем я говорю и даже привстала на локти с удивлённым лицом Оля.

— Да, успокойся, не сейчас, а скорее всего в марте. Ты уже переедешь ко мне после свадьбы. Я к чему это говорю, мама у меня прямая и не будет, если что-то ей не будет нравится, молчать. Ты не реагируй в этом случае агрессией и не принимай близко к сердцу. Ты вспомни, как ты реагировала на слова своей мамы: «Олька, домой! Ста чартов тебе дать!»

— Так-то мама по привычке, без зла так говорила.

— И моя мама без зла будет говорить. Просто нужно вам друг к другу привыкнуть, притереться. Будь покладистой, пожалуйста. Ты ей нравишься, теперь важно, чтобы она ещё и полюбила тебя, как дочку. Вот, стань её дочкой. Сможешь?

— Ой, не знаю. Она и правда строгая у тебя.

— Не строже твоей. Но ты же на свою маму не обижаешься, когда она тебя чему-то поучает, готовить или вести себя среди людей. А моя мама ещё более общительная, у неё и манеры не такие простые, как у твоей, без намека на обиду Надежды Александровны говорю. Но, она и правда, проще, чем моя – это нужно просто признать, как факт. Я больше тебе скажу, если что, ты обращайся к отцу. Отец у меня понимающий, душевный и, главное, он тебя уже, как невестку любит, он тебя точно в обиду не даст, пока меня не будет.

-А, что обязательно надо будет ехать?

— Олечка, я и так уже сколько лет на сессии не ездил, им надоест мои документы в архиве хранить и отчислят. А диплом нам не помешает. У тебя есть диплом швеи – это твой хлеб. Это пока меня инженером приняли, а потом скажут: «Подвинься, мы принимаем на твоё место человека с дипломом».

— Хорошо, я буду стараться слушать твою маму, как свою, — ответила Оля, как мне показалось с неким трудно-дающимся покорством.

— Вот и умничка! Дай я тебя поцелунькаю…

— Что ты со мной, как с маленькой?

— Не обижайся, а если хочешь, то поколоти меня, я не обижусь, так как хочу только одного, чтобы у нас и конкретно у тебя с мамой было как можно меньше конфликтов. А, чтобы их совсем не было, это только в сказках возможно, где всегда говорят: «И стали они жить-поживать, да добра наживать». Всё будет хорошо, всё должно быть хорошо и будет, потому что мы этого хотим. Хотим?

— Хотим! А, кто не хочет?!

Когда время подходило к тому значению, когда меняется дата, когда происходят и чудеса в сказках и перемена в жизни и подходит то волнительное время, когда я начинал уже больше и больше задумываться о том, что скоро Олю нужно будет провожать, идя холодной зимней ночью туда и обратно…

— Оля, мы же теперь с тобой почти что муж и жена, ты засватана, моя невеста и не будет ничего зазорного, если будешь оставаться со мной у меня, у твоего жениха и скоро уже мужа. Я же силой тебя никогда ничего не принуждал делать, вспомни, сколько встречаемся? Всегда шёл на твои условия. Я с родителями договариваюсь о том, когда и куда мы поедем покупать свадебные наряды. И там ты мне нужна будешь, на тебя наряды нужно подбирать и на меня, кольца и другие атрибуты. Потому, прошу, оставайся. Когда нужно будет тебе, тебя же никто не неволит, пожалуйста, делай, как нужно. А так я предлагаю тебе, перенести первоочередно-необходимые личные вещи. Ведь ты на свадьбе должна быть самой красивой, а не затасканной вот таким образом жизни, как мы сейчас ведём и меня ветром сдувать не будет. Оставайся. Ты меня уже должна хорошо была узнать, я подлости и в мыслях не держу и никогда не сделаю. Что скажешь?

— Ну, хорошо, — после неких раздумий ответила Оля.

Я молча, дотянувшись к её сладеньким устам, поцеловал её. На душе было так легко и приятно. Я давно такого не ощущал и оттого, даже не верилось, что сегодня за столько времени, мы можем отдохнуть, как белые люди, ощущая дыхание друг друга, тепло тел, стук влюблённых сердец и душевную негу от этого.

— Оля, вещи можешь на вешалку вешать, на кресло ложи. Я, когда сам, привык под музыку засыпать, а ты как?

— Не знаю, как. Не громко, если, то пусть. А ты отвернешься?

— Это шутка или серьёзно? У нас и так, при свете этого ночника такая темень, только «жаб давить». Но, как скажешь. Я пойду покурю и посмотрю горячую воду, тебе понадобится же обмыться.

Через полчаса, я зашёл в келью, где на моей кровати непривычно для меня кто-то лежал у стеночки, натянув до самого подбородка одеяло. Я снял с себя одежды и сложил по привычке на кресло, отбросил одеяла и почувствовал какое-то необычное тепло и главное, запах её тела, он не был, как раньше смешал с запахом платья и парфюма на нём, это был только запах девичьего тела, без посторонних, отвлекающих запахов. Приятное ощущение. Прижавшись вплотную, я понял, что моя невеста не в спальной рубашке и это понятно, но в трусиках и бюстгалтере.

— За нижний бельевой аксессуар я промолчу, а этот, — я прикоснулся к туго застегнутого бюстгалтера, — позволь мне его аккуратно снять, пусть тело отдыхает. Ага?

Оля, в момент прикосновения моей руки к груди через бельё, машинально или по привычке вздёрнула руку и положила сверху моей, но потом медленно убрала, тем самым, я понял этот жест, как одобрение. Хоть и кульминации постельной сцены не предполагалось, зная характер и непреклонность Оли, но процесс прелюдии и раздевания, конечно, всегда доставляет столько удовольствия. Это вам не то, что рывком разорвать, как в фильмах показывают двумя сильными руками красивое женское бельё и заняться после этого жёстким сексом. Может быть я чего-то недопонимаю, слишком сентиментальный.

Но к одному я как не мог, так и до сих пор не могу привыкнуть, это то, что когда ты плавно трогаясь в романтическое путешествие по гладким и мягким полям и пригоркам женского тела, используя для этого и обе руки и жадные губы и шаловливый язык, разогревается не только воображение и учащается сердечный пульс, но и начинаешь себя представляешь, как скоростной экспресс, который набирает плавно ход, неспешным движением руки машиниста, перемещающего рычаг реостата, регулирующего величину силы тока, а следовательно и оборотов двигателя, приводящего в действие колёсные пары, а в моём случае – я даже себя доводил до состояния полу экстаза и когда наступал решительный момент, происходило «экстренное торможение», которое производил уже не я, как «машинист», а моя невеста, как «помощник машиниста».

И поучалось так, как будто тот, который должен подчиняться старшему «по должности», брал на себя ответственность, управлять разогнавшимся до «крейсерской скорости» локомотива, резким движением цепкой руки, нажав «стоп-кран». «Ну и что же изменилось?» — спросит меня кто-то любопытный.

Скажу вам так, изменилось очень многое и, конечно, в лучшую сторону. Я не говорю уже о том, что завтра я проснусь более счастливый, чем раньше, вставая из холодной постели, завтра я проснусь с улыбкой в обнимку со своим сокровищем, в теплых объятьях ощущая стук сердечка, к которому просится всегда моё неспокойное, я смогу поцеловать эти ещё не открывающиеся с утра глазки и иссушенные от плотской жары и жарких поцелуев до полночи девичьи уста, я пожелаю ей, когда она откроет свои глазки «Доброе утро, любимая!» — разве этого мало? Это великое счастье. А то, о чём вы подумали, ну дольше терпел, потерплю ещё, ну не смертельно же, хоть и…, ну, да ладно.

Проснувшись счастливым, я смотрю на её расслабленное лицо и вижу мою дикую Орхидею, мой дивный Цветок, который постепенно превращался в домашнюю милую Фиалку, которая цвела и пахла, радую мой взор, грея моё сердце и успокаивая душу.

Продолжение следует.

ПРедыдущая глава 7 — http://pisateli-za-dobro.com/kambala-chast-5-sudba...