Каменное похищение Газуни и Загули

Книга шестая

Каменное похищение

Газуни и Загули

Действующие лица (6):

Чудолесики:

Газуня

Загуля

Обитатели леса:

Заяц – Фимка

Белочка – Бонька

Мышка – Монька

Карасик – Тинька

Чёрный груздь – Челик

Белый груздь – Белик

Кузнечик – Тёма

Камень – Валуня, он же Алатырь

Новые персонажи:

Верблюдка – Люда

Ласка – Лаша

Куколка махаона – Махаоша, или Моша

Куколка апполона – Апполоша, или Поша

Сойка – Зойка

Бурозубка – Буря

Зонтик пёстрый, гриб – Пёстрик

Рыжик-Тыжик – Тыжа

Зубрик – Зубря, или Зубрушка

Суслик – Сусля

Пятнистый олень – Олег

Окунь – Коня

Выхухоль – Оля

Шитик, куколка бабочки ручейника – Шитя

Уж – Ужик,

он же Змей Драконыч – Вова

Водяной ослик – Иша

Золотая форель – Фарфара, или Фаря

Рысь – Раиса

Росянка – Росанна

Муравьиный лев – Лёня

Саранча, стая саранчи

Бабочка крапивница – Крася

Зарянка – Рузя

Уховёртка – Верька, Веря

Волшебники и колдуны:

Уютик

Водпандра

Яхомпырь

Серый Саранчидок

Местность:

Чудолесье

Чудополье

Заовражье

Темнолесье

Чистополье

Река Верника

Скользкие Холмы

Остров Колдован

Водопад

Кривой Овраг, или Блуждающий Овраг

Топкое Болото

Змеегорье

***

Синий лес многоголос:

Соловьи в листве берёз,

И по листьям многолики

Пляшут солнечные блики.

Тут по веткам скачет рысь,

Тут следы волков и лис.

И медведь по бурелому

Тут бредёт по-деловому.

И в дремучей стороне

Сказкам место есть вполне.

Тут за каждою сосною

Встретишь чудище лесное.

По-хозяйски широки

В чаще лешего шаги.

Он идёт и в каплю силы

Тормошит стволы осины.

А, где марево болот,

Там кикимор хоровод,

Там в прожорливые топи

Навсегда уходят тропы.

(Из древнего сказания)

Часть первая

Ливень грозовой

Глава первая,

в которой полянка веселится по утру

На звонкой полянке снова стали собираться лесные друзья. Зайчик Фимка уже был здесь. Прискакала по веткам сосен белочка Бонька. Вылезла из норки мышка Монька. После сладких снов они пока ещё не во что не сыграли. Пришли чудолесики, лесные близнецы Газуня и Загуля. У братца был походный узелок, привязанный к палке: с которым он нигде не расставался. У сестрицы на гоолве из кудельки выглядывал их друг Осиновый Листочек, что помогал и в трудные минуты. На полянке не хватало только карасика Тиньки. Тот обычно позже появлялся.

На краю полянки ближе к лесу лежал большой камень Валуня. Ночью он никуда не уходил. Появился он тут со вчерашнего дня. Чудолесики его принесли с большого поля, когда ходили в Грибнолесье: уж больно камень хотел мир посмотреть. А то он на одном месте веками лежал. Но вчера с чудолесиками он славно по лесу да по полю помотался. И со всем лесом посмотрел концерт певицы воронушки Лизаветы. И вот тут на весёлой полянке камень Валуня пока остановился.

А сейчас друзья вспомнили Лизавету и спели из её репертуара:

– Под небесной синевой

Лес любимый и родной.

Вырастайте сосны, клёны:

Поднимайте к небу кроны.

Дуб, листвою шелести,

Ель, иголками блести.

Пусть горят над вами звёзды,

Пусть свивают птицы гнёзда!

Спев песню, Бонька предложила:

– Давайте в «Белку на дереве» сыграем!

Монька возразила:

– Только в неё и играем! Лучше – в «Мышку на мышином горошке».

Они заспорили. А Фимка не стал предлагать в «Зайчика на траве» играть. Что-то спорить ему не хотелось.

Тут Загуля глянул на Валуню, который скучал в сторонке, и предложил:

– Давайте сыграем в «Ящерку на камне».

Мышка и белочка прервали спор и сразу согласились. И полянка, не сговариваясь, побежала к камню. Все пятеро на него залезли, вообразив себя ящерками. Камень заулыбался, что и его в игру взяли.

– А как же мы будем прыгать по камням, если Валуня тут один?

Все сошли на траву. Камень расстроился. Но Загуля его успокоил:

– Ничего, где ещё найдём камни, сюда принесём – будешь с компанией.

Все согласились с ним.

А Фимка нашёлся, как всех расшевелить:

– А не сыграть ли нам в чехарду?

– Ну конечно! – воскликнули мышка с белочкой.

Чудолесики, хоть и не знали такой игры, но быстро выучили правила. Полянка запрыгала друг через дружку.

Вдруг прибегает – нет– врывается на полянку карасик Тинька.

– Не спокойно у нас в озере! – ошарашил он всех. – Слух по рекам да по озёрам пошёл, что Алатырь пропал. Кто-то его с места утащил.

Никто не понял о чём речь. И каждый переспросил:

– Какой Колотырь?

– Носатырь?

– Глинопыль?

– Дуплодырь?

– Правдобыль?

– Да нет же, – вразумил их карасик, повторив по слогам: – А-ла-тырь! Это камень такой.

– А-а-а, – протянули все, повторяя сложное имя. – А что за камень? Не слыхали про такой.

– Он очень важный, – продолжил карасик. – Он на Распутье лежал. А всё для чего?

– Для чего?

– А вот для чего. На нём были надписи, кому куда идти. «Налево пойдёшь, направо пойдёшь, прямо пойдёшь…» и всякое такое. И он предназначался для богатырей. Те подъезжали к нему и выбирали, куда идти. А теперь не знают куда. Вот и носятся бестолку – силушку зря растрачивают. А если окажется, кто-то камень утащил, тому грозит смертельная опасность.

– Какая опасность? – перебила белочка.

– Не знаю. Ну, там утонет или сквозь землю провалится, или вообще превратится в Трескодрына*. Ну, что-то в этом роде.

– Постойте, – прервала рыбку Газуня. – Нам Валуня вчера что-то про богатырей говорил.

– Да, – согласился Загуля.

– Вот-вот! – послышались голоса из узелка. В узелке сидели грузди – чёрный и белый, два друга Челик и Белик. Они там жили уже третий день. Гулять выходили. А вчера в узелке ходили в Грибнолесье. И сейчас Челик напомнил Загуле:

– Тебя же Валуня вчера богатырём и назвал.

– Ты же победил Перекатин-Поляна**, – добавил Белик.

– Назваться-то богатырём можно, только надо ещё им быть, – ответил Загуля. – А я просто чудолесик.

– Нужно у Валуни всё выспросить, он про богатырей больше знает, – предложила Газуня.

Все посмотрели на новичка на полянке. Камень как будто ничего не слышал. То ли птичек высматривал, то ли надулся, что с ним не поиграли, то ли вообще уснул. Но никаких признаков жизни не подавал.

Фимка подскочил к камню. Все последовали за ним.

– Валуня, – спросил заяц, – ты слышал что-нибудь про богатырский камень?

Но ответа не последовало.

– Обиделся, наверное, – сказала мышка Монька.

– Мы ещё поиграем с тобой, – пообещала белочка.

Но продолжало висеть каменное безмолвие.

– Ну что он? – из узелка спросили грузди.

– Как воды в рот набрал, – кивнул на камень карасик.

– А что ты, Тинька, говорил, на камне было написано? – спросил Загуля.

– «Пойдёшь направо, налево, прямо…» и всякое такое.

– Надо Валуню осмотреть, – предложила сестрица. – Вдруг на нём какие знаки есть?

Все стали ползать по камню. Вглядывались в каждую его пядь.

– Нет, ничего не написано.

– Никаких значков.

*) Трескодррын – неизвестно кто.

**) Про злодея Перекатин-Поляна написано в книге «Тихая охота Газуни и Загули».

– И у меня ничего.

– Везде чисто.

– Подождём, когда он очнётся, – заключила сестрица.

– Да чего ждать-то? Мы с ним вчера весь день в узелке были, – сказал Челик, – ничего на нём не заметили.

– Не Алатырь это, – подтвердил Белик, – обыкновенный валун. Хотел побродить по свету, другие места посмотреть.

Все успокоились, оставив Валуню. Но всё же были озадачены.

– Нужно в лесу узнать о пропаже камня, – предложил Челик.

– Хорошо бы его ещё найти, – добавил Белик, – а то богатыри никого из беды не выручат.

– Поскачу что-нибудь разузнаю, – откликнулась белочка.

– И я сбегаю, – собралась мышка в другую сторону.

– А я на озеро, – сказал карасик, – узнаю, не тонул ли Алатырь, а то вытаскивать надо будет.

Так бы, полянка и разбежалась по уголкам.

– Постойте! – что-то задумал Загуля. – Мы ещё дно у камня не посмотрели.

Тут земля вздрогнула. Полянка затряслась. Это очнулся Валуня.

Все взглянули на камень. И потянулись к нему с подозрением. Зашли с одной стороны. Поддели его лапами. Пыхтели, кряхтели, толкали – ничего не получалось.

Вроде и мышка здесь была, а не помогло.

– Выпустите нас! – раздалось из узелка. – Мы знаем, где у Валуни слабые места. Мы поможем!

Загуля выпустил грибов на траву. Челик зашёл слева от всех, Белик – справа. Команда вновь взялась за камень. Грибы упёрлись шляпками.

– Раз! Два! Взяли! – скомандовали грузди.

Не устоял Валуня против грибов. «Крепкие ребята, – подумал он про них. – Богатыри!» И стал поддаваться.

– Ещё немного!

– Ещё чуток!

– Пошёл, пошёл!

– Не отпускать!

И вот наконец камень был перевёрнут. Под ним сверкнули дождевые червячки. Но тут же, вильнув хвостом, смылись в своё подземелье.

– Ура! – кричали грузди. – Наша взяла!

– Фу-у! – отдувались остальные, опускаясь на землю. И удивились, как это с такой громадиной чудолесики бегали по лесам, по долам. Но, видно, камень сам знал, когда быть пушиночным, а когда – тяжёлошным. И без груздей в этот раз никак бы не обошлось.

Глава вторая,

в которой камень Валуня во всём признаётся

Полянка чуть отдышалась. Все потихоньку поднялись и стали осматривать дно камня.

– Смотрите! – воскликнула мышка. – Какие-то значки!

– И тут! И здесь! Вот ещё! – загалдели остальные.

Валуня лежал на боку с каменным выражением лица.

А чудолесики стали разбирать знаки.

– «Направо пойдёшь...» – прочитала Газуня.

Валуня вовсе потупил взор.

– «Налево пойдёшь… Прямо пойдёшь…» – прочитал и братец.

– Так это он и есть Алатырь! – воскликнул карасик. – Это он пропал! Его все ищут!

Валуня был разоблачён. Дальше отпираться было бесполезно. Камень стыдливо заворочался.

– Ладно, сознаюсь, – проговорил он неохотно. – Я тот самый Алатырь и есть. Хотя имя Валуня мне тоже нравится.

– Так ты нас обманул?! – обиделась на него Газуня.

– А мы тебе поверили, – вздохнул братец.

– Я думал, никого не обманываю. Ведь во времена богатырей моё поле Чудопольем называли. Давно забыли – богатырей уж столько веков не было. Вот я и подумал, что сам уже ни к чему. Богатыри перевелись – с меня толку как с козла молока. И решил я стать Валуней. А когда вас в поле увидел, то и завалился набок, чтоб вы надписи не увидели. И захотел я по свету побродить. Спасибо, взяли меня с собой.

– Выходит, не надо было брать, – укорила и себя, и камень Газуня.

– Выходит, что так, – повинился камень. – Хорошо, что богатыри снова появились. И я им позарез нужен.

– Только как они тебя тут найдут в такой глуши?

– Я тут уже к полянке прирос, с местом сроднился.

– Что же делать? – задумалась полянка.

– Может, пусть лежит? – предложил Челик.

– Нам с ним весело и надёжно будет, – добавил Белик. – А везде стрелки повесим, что здесь Алатырь.

Решение повисло в воздухе.

– Нужно у Листочка спросить, – решил Загуля.

Сестрица взяла из причёски листик, пустила его по воздуху. И они с братцем заговорили:

– Листочек, Листочек!

Встань передо мной,

Как перед травой!

Тот закружился над полянкой.

– Чем вам помочь, друзья? – спросил он.

– Листочек, – заговорили чудолесики, – ты высоко сидел, далеко глядел. Скажи, что нам делать с нашим камнем? Его богатыри ищут. Может, оставить тут?

– Вам нужно отнести Алатырь на место. Иначе, конный ли пеший, его здесь найдёт и отсюда дорогу неверную возьмёт.

– И тогда богатыри не спасут никого, – добавил Фимка, – и ни к кому не придут на помощь.

– Спасибо тебе, Листочек, – сказали близнецы.

И тот, покружившись, приземлился на траву. Газуня его подобрала и вставила обратно в кудельку. А братец обратился к камню:

– Хоть ты нам тут и нужен, придётся тебя на место нести.

– Правильно! – загудела полянка. – На место!

Камень молча согласился.

– Ну мы пойдём, – сказала Газуня.

Полянка вздохнула: опять они в дорогу.

– Мы быстро, – отозвался Загуля. – Одна лапа здесь другая там.

– Мы помним, где он лежал, – подхватила сестрица. – А вернёмся, опять с вами тут играть будем.

– Только помогите камень в мешок положить.

Предстояла снова нелёгкая работа. Все обступили Валуню-Алатыря.

– Раз! Два! Взяли! – скомандовали грузди.

В этот раз камень был полегче. И его аккуратно погрузили в узелок.

– Порядок! – выдохнули грибы и вытерли пот под шляпами и подмышками.

Узелок оставался открытым.

– Теперь вы полезайте, – кивнул Загуля могучим груздям.

Но грибы-богатыри замекали-забекали. Стали друг за друга прятаться.

– С нами разве не пойдёте? – удивилась Газуня.

А грибы вспомнили вчерашний поход, как встречались им Красные Слизняки, Грибоглот, Перекатин-Полян, Летучий Гриб, Стрекоза-Дерёза и прочие злодеи.

– Нет, – отказались грузди. – Мы сегодня в лесу останемся.

– Да и вам легче, – нашёлся Белик.

– Мы очень тяжёлые, – добавил Челик.

– Ну как хотите, – завязал узелок Загуля.

– Мы скоро вернёмся, – пообещала сестрица.

Братец по обыкновению закинул узелок за плечи.

– Не поминайте лихом! – прокричал из узелка Алатырь.

– До свиданья! – кричали ему.

– Ты украшал полянку!

– На тебя бабочки садились!

– Не падай в грязь лицом!

– Верно послужить на Распутье!

Так лесные жители проводили бывшего Валуню.

– До свиданья, друзья! – попрощался со всеми тот.

– Ждите нас! – крикнули близнецы. – Мы ненадолго!

И полянка помахала им лапами, шляпами и плавниками.

– Надеюсь, они нигде не утонут, – сказала белочка.

– И не провалятся, – добавила мышка.

– И не заблудятся, – уверил всех заяц.

– И в Трескодрына* не превратятся, – глядел им вслед карасик.

Глава третья,

в которой встречается верблюдка

Близнецы пошли по вчерашней дороге. Прошли немного и тут на глаза попалась невиданная стрекозка. Она перелетала с листочка на листочек, как-то неспешно. Они раньше встречали стрекоз: и лесную, и полевую. Те очень быстро летали. А эта была другая, совсем неспешная. Путники следили за ней. А стрекозка пела про то, что она вовсе и не стрекозка.

– Задержитесь на минутку,

Посмотрите на верблюдку:

Брюшко, лапки, голова,

А на крыльях кружева.

У меня такая шейка:

Извивается, как змейка.

Я такая, миль пардон,

Лишь одна на миллион.

Пр:

Верблюдка – не утка:

Летает не спеша.

Верблюдка-малютка

Собою хороша.

На рябине ли, на клёне

Я сижу, как на балконе.

И внимаю в тишине

Серенады при луне.

У меня мечты простые:

Чтоб леса росли густые,

Чтоб звенели ручейки

И порхали мотыльки.

И скажу не по секрету,

Что в краю далёком где-то

Средь песков живёт верблюд:

В честь меня его зовут.

Легкокрылая села на лист рябины.

– Здравствуй, Верблюдка!

– Привет!

– А мы встречали, кого в честь тебя назвали.

– Где?

– В пустыне.

– Да, он там живёт. Но я там не была, жаль, не видела.

– Он на тебя похож.

– Только у него два горба.

– А шея точь-в-точь, как у тебя.

– Верблюда Караким* зовут. А тебя как?

– Меня Люда.

– А я Загуля.

– А я Газуня.

– Я люблю на листочках сидеть.

– А верблюд любит колючки.

– А вы куда?

– Мы относим камень Алатырь на старое место. А то его уже ищут.

– А-а, слыхала. Такая пропажа! Подумать только. Веками лежал и вдруг исчез. И как раз тогда, когда понадобился.

– Вот-вот. Нужно, чтоб всё на своём месте было.

– Ну мы пошли.

– Торопитесь! – пожелала им нестрекозка.

Попрощавшись, близнецы двинулись дальше. А верблюдка полетела по лесу и снова запела:

– Я лечу неторопливо.

Всем приветик! Всем счастливо:

И цветам, и облакам,

И стрекозкам, и жукам!

Среди поля, среди леса

Я порхаю, как принцесса.

Это может означать,

Принца можно повстречать.

*) Про верблюда Каракима подробно в книгах «Приключение Газуни и Загули» и «Путешествие Газуни и Загули».

Глава четвёртая,

в которой встречается юркий зверёк, за которым не угнаться, хоть тот и не убегал

Близнецы уверенно шли на Чудесное поле. Но, заглядевшись на верблюдку, сбились с тропинки. Решили больше не останавливаться, кто бы ни встретился.

Тут послышался чей-то голос. Они не оглядывались, не озирались. Но на пути увидели крошечного зверька. И вот что зверёк пел:

– По тропинкам, по оврагам,

По пенькам и по корягам,

По деревьям, по кустам

Я мелькаю там и сям.

Влево-вправо, прямо-криво

То сосна, то ель, то ива.

Вяз и ясень, дуб и клён

Будет лаской покорён.

Ласка – попрыгушка,

Ласка – земленырка,

Ласка – просто душка.

И в дупле квартирка.

Сторона моя родная,

Я скачу как заводная

По лесам и по полям

Да по ласковым делам.

Короед, лишь заведётся,

Сразу дятлом тормознётся.

А у ласки круглый год

Не кончается завод.

Летом в лёгкой бурой шубке

Не сижу я ни минутки.

Чтоб зимой не брал озноб,

Я сменю свой гардероб.

Стану я белее мела

И морозы встречу смело.

По тропинке, что в снегу,

В белой шубке побегу.

Ласка – какая грация и пляска.

Ласка – бусиноглазка-древолазка.

Ласка – зимою, словно белоснежка.

Ласка – четырёхлапка-скоробежка.

И мном-ном-ном-ном-номно-многоежка.

– Здравствуй, ласка, – приветствовали её путники.

– А, Газуня и Загуля, – встретила их та. – Меня зовут Лаша. Рада вас видеть. А то все тут говорят про чудолесиков, а я ещё не видела. Думала, вас нет.

– А мы на полянке всё время.

– Но, бывает, отлучаемся.

– А сейчас куда?

– Алатырь на место несём.

– Так это вы его с места сдвинули?

– Угу, но поняли – так делать не надо.

– Да я сам напросился, – защитил близнецов из узелка камень.

– Это он? – спросила ласка.

– Он самый.

– Вместе делов натворили, вместе и расхлёбывать, – признался Загуля.

– Ну мы пошли, – добавила сестрица. – А то вокруг всё может нарушиться.

– Счастливо донести.

– До свиданья.

– Стойте!

Близнецы остановились.

– А вы не слышали, какие-то странности стали происходить.

– Да, – ответил Загуля, – странно, что грузди с нами не пошли.

– Да нет. Какие-то голоса стали раздаваться. Загадочные. Я слушаю и не пойму откуда.

Все прислушались. С какого-то дерева доносился тихий голос.

– Слышите?

– Угу.

Путники заметили невысокое дупло.

– Но там никто не живёт, – уверила ласка.

– А кто же скулит?

– Не знаю. Я одна боюсь смотреть.

Загуля уже не боялся высоты и, оставив узелок, полез на дерево. Ласка за ним. У дупла они замерли. Там кто-то взывал о помощи.

– Я несчастный аполлон,

В куколку вновь превращён.

Суждено мне век страдать:

Бабочкой опять не стать.

– Ой вовсе не страшный, – заглянула ласка в дупло.

– Нужно его отсюда вытащить. А то он тут застрял.

Ласка аккуратно взяла в пасть страдальца и спустилась вниз. Вслед за ней сошёл и Загуля.

– Кто это? – взяла в лапы какой-то стручок сестрица.

А стручок тут заговорил и рассказал свою историю.

– Я бабочка аполлон. Зовут меня Поша. Мы дружили с павлиноглазкой Павой. Летали вместе с ней по полям, по лугам. А Чёрной Гусенице стало завидно. И, когда я сел на листик, не заметив её, она заколдовала меня обратно в куколку. Да ещё приговаривала: «Бабочкой станешь, когда камень домой вернётся». И ещё что-то пробурчала.

– Про камень – это она про меня, – узнал себя Алатырь.

– А потом меня закружило, завертело, – продолжил Поша. – Всё потемнело – и я потерял сознание. А очнулся тут в заброшенном дупле.

– Значит, тебя с собой надо взять, – сказала Газуня Аполлоше. – А то пропадёшь.

– Ты что любишь в куклы играть? – поинтересовалась ласка у неё.

– Очень люблю.

– Я тоже, – улыбнулась Лаша.

– Жалко, сейчас некогда.

– А пока придётся в куколки нашему камню играть, – заключил Загуля.

– Дожил я до седых песчинок, – усмехнулся над собой Алатырь. – Вместо богатырей куколки.

– Ничего, мы тебя на место поставим, и Поша улетит. А к тебе богатыри придут.

– Ладно, – согласился камень. – В компании веселей.

– Только не раздави там его, – побеспокоилась ласка.

– Хорошо, – потеснился Алатырь.

Загуля забросил за плечи узелок. Газуня поправила Листочек. И они двинулись в путь.

– До свиданья, Лаша.

– До встречи! – ответила та и юркнула в лес. Но песня её была хорошо слышна.

– В ясный день и ночью чёрной

Не найдёшь меня проворней.

То купаюсь я в росе,

То катаюсь на лосе.

Вовсе не пустяк напрасный,

Что меня прозвали лаской.

Ласку я люблю дарить,

А ещё – коров доить.

Ласка – озорнушка.

Солнце светит ярко.

Ласка в деревушках –

Лучшая доярка!

Глава пятая,

в которой чудолесики встречают птицу-желудёвщицу

Близнецы шли дальше. Но уже дважды сбились с пути. Видимо, и дорога нарушилась сегодня. Ища правильный путь, они взяли вправо. Вокруг всё также качались деревья, пружиня ветками, когда их заденешь. Пели птицы. И путники увидели одну из них: такую красивую и такую певучую. И вот что она пела.

– Скрылась в норке землеройка.

Ёжик вышел по грибы.

А в лесу летает сойка

И садится на дубы,

Потому что меж ветвей

Сколько хочешь желудей.

И аллею, и дубраву

Я лелею и ращу:

Приходи, кому по нраву,

Желудями угощу.

Греет душу, красит лес

На дубах деликатес.

Пр:

Как лампочки на проводе,

В полях или в лесах

Висят гирляндой жёлуди

И зреют на дубах.

Повсюду их столько,

Что счастлива сойка!

Я и жабе, и лягушке

«Брек-ке-ке» проговорю.

А на солнечной опушке

Кабану спою «хрю-хрю».

И меня за этот труд

Пересмешницей зовут.

На ветку сядет соечка,

«Хрю-хрю» споёт она.

Не отличишь нисколечко

Меня от кабана.

Певунья остановилась, присев на ветку ели.

– Здравствуй, птичка.

– Привет. А я вас знаю. Меня зовут Зоя, или Зойка. Я вас видела – вы к бобрам ходили.

– Было такое, – признался Загуля.

– Это позавчера, – подтвердила сестрица.

– А давай желудями поменяемся, – братец скинул узелок.

– Давай! – кивнула сойка и юркнула за ближайший пенёк. Там у неё была кладовка. Возвратилась, держа в клюве кучу дубовых орешков.

– Вот это тебе, – протянул ей Загуля горстку желудей.

– А вот тебе, – освободила клюв птица. – Я тут все дубы знаю. Дай-ка посмотрю, откуда эти.

Птица стала перебирать их клювом. Принюхалась.

– Эти с дуба возле озера, – заключила она.

– Да, оттуда, – подивилась Газуня чутью птицы. – А как ты догадалась?

– Они тиной пахнут.

– Да, – подтвердил братец, – карась Тинька там разгуляется, ударит хвостом – и тина по деревьям летит.

– А вы куда собрались?

– Нужно Алатырь на место поставить.

– А ещё у нас… – хотела Газуня сказать про несчастного Пошу.

Но сойка вдруг подскочила.

– Ой что вы мне тут подсунули!

Птица указала на жёлудь, который был неправильным.

– А, это,– посмотрела Газуня,–это куколка.

– Чуть не потеряли тебя, Поша, – жёлудем прикинулся, – укорил того Загуля.

– Пропадать так с желудями! – махнул на себя тот. – Даже сойке я не нужен.

– Его заколдовала Чёрная Гусеница.

– За что?

– За то, что с павлиноглазкой встречался.

– А-а, – протянула птица, – небось, позавидовала.

– Но мы камень отнесём – Поша снова бабочкой станет и встретится с павлиноглазкой.

Загуля положил Аполлошу в узелок и попросил:

– Если тебя пересмешницей зовут, научи, как ты дразнишься.

– У тебя здорово получается, – похвалила её сестрица.

– О, это легко. Повторяйте. Хрю-хрю! Чирик-чирик! Р-р-р-р!

Близнецы похрюкали, почирикали и порычали. Покаркали, постучали дятлом. Даже поцвиркали и пожужжали.

– Ну вот, теперь и вы можете пересмешничать.

– Ага! – остались довольные чудолесики.

– Бе-бе! – добавил Аполлоша.

– Пи-пи-пи! – по-мышиному пропищал… да-да, Алатырь.

Заслышав его, Загуля засобирался.

– Ну мы хрю-хрю, то есть пошли, – поправился он.

– Ква-ква! – добавила сестрица – и все рассмеялись.

Загуля взял узелок, и они двинулись в путь.

– До свиданья! – помахала им сойка Зойка. – Если что, зовите меня:

«Сойка Зойка,

Птичка бойка,

День ли, ночь,

Прилетай помочь».

И добавила:

– Чем смогу – помогу.

– Спасибо! – ответили ей, удаляясь, камненосцы.

А птица-бойка подобрала обменянные жёлуди, спрятала за пеньком и, взлетев над лесом, запела:

– Кабанчик, послушай,

Вот жёлудь – покушай.

Даже ночью я смогу

Крикнуть филину «угу,

Хрю-хрю, ква-ква,

Бе-бе, кря-кря»

Как люблю дразниться я!

А дубы – судьба моя.

Как лампочки на проводе,

В полях или в лесах

Висят и зреют жёлуди,

Сверкают на дубах.

Повсюду их столько,

Что счастлива сойка!

А шляпки я не ем

Совсем.

Глава шестая,

в которой чудолесики встречают землеройку бурозубку

Газуня и Загуля продолжали путь по лесу. Уже не слышно было сойки с ветвей. Зато они услышали кого-то другого из-под земли. Но песня была тоже бойкая. Пела её маленькая бурозубка.

– Расцветает незабудка,

Пахнет поле васильком.

И вдыхает бурозубка

Запах чудный хоботком.

Я, вообще-то, землеройка

И люблю, когда вокруг

Колокольчиками звонко

Оглашён цветистый луг.

Пр:

Говорят, что я медведя укусила,

И в зубах моих

застряла волосина.

Были зубки белые,

Все остались целые.

Но не прошло минутки –

И побурели зубки!

И пабу-пабу побурели зубки!

На ветвях сидит голубка

И воркует с голубком.

А на травке бурозубка

Ищет встречи с червяком.

Зря зовут меня обжорой,

Хоть я днём и ночью ем.

Слон, он, толстый и тяжёлый,

А я крошечка совсем.

– Здравствуй, бурозубка.

– Привет! Меня зовут Буря.

Чудолесики насторожились, потому что представили океанские шторма и ураганы, в какие они уже попадали.

– Только я на море не бушую, – успокоила их Буря. – В основном, под землёй копаю. И зубами я бурая. – Она оттянула верхнюю губу. – Вот – видно?

Зубы были бурые. Путники успокоились, что шторма не будет. И назвались.

– Мы камень несём, – сказал Загуля.

– Нет, я не камнеежка, я землеройка. Камни не грызу. А вы грызёте?

– Нет. Если грызём, то жёлуди.

– А камень нужно на место. А то его вчера взяли, и что-то в мире нарушилось.

– Да-да, – перешла на шёпот Буря. – Странные вещи стали твориться. Тут чей-то голос иногда раздаётся, такой жуткий!

– Где?

– Там из-под берёзы. Кто-то стонет, будто нектара прокисшего поел. Идёмте покажу. А то я одна боюсь.

Стали подбираться к берёзе. Чем ближе, тем жальче звучал чей-то голос. Подкрались. Заглянули за корень. Отогнули траву и, – о, ужас! – что они услышали.

– Я несчастный махаон

В куколку вновь превращён.

Суждено мне век страдать:

Бабочкой опять не стать.

Это была куколка. Но не аполлона, а махаона.

– Ты кто такой? – осмелела бурозубка перед крошкой.

Газуня взяла куколку на лапы. И та рассказала свою страшную историю.

– Я бабочка махаон. Зовут Моша. Мы дружили с бабочкой лимонницей. Её Лима звать. И летали вместе с ней по лугам и полям. А Чёрной Гусенице стало завидно. И, когда я сел на листик, не заметив её, она заколдовала меня обратно в куколку. Да ещё приговаривала: «Бабочкой станешь, когда камень домой вернётся». И ещё что-то пробурчала.

– Это про Алатырь, – объяснила Газуня землеройке.

– Про кого же иначе, – подтвердил в узелке камень.

– А потом меня закружило, завертело. Всё потемнело. Я потерял сознание. А очнулся тут под корнем берёзы.

– Как я рад тебя слышать, – откликнулся аполлон. – И я от Гусеницы пострадал. На мне такое же заклятье.

– Это ты, Поша?! Ах как я не рад, что нас превратили в куколок.

– Ничего, камень отнесём – и вы полетите, – пообещала Газуня.

– Но Гусеница наколдовала не только про камень, – печально произнёс Моша. – Я ещё должен спасти льва из кровожадных когтей. Ещё мне нужно, осла на себе покатать. И ещё – чтоб гора пришла ко мне.

– Вспомнил, – откликнулся Поша, – мне ещё нужно золотую рыбку поймать и цветок папоротника найти.

– Ну и крепкие заклятья, – отозвался Алатырь. – Видать, сильная колдунья Чёрная Гусеница.

– Камень-то мы точно отнесём на место. А вот с остальным… – задумался Загуля.

– Нам никогда не стать бабочками! – запричитал Поша.

Газуня положила куколку в узелок.

– Ну, здравствуй, друг, – встретил того Моша. – Давай к нам. – И друзья по несчастью по-братски обнялись.

– Что-нибудь придумаем, – пообещала Газуня. – Мы вас и таких на полянку к себе отнесём. Будете куколками – мы в вас играть будем. У нас дружная полянка.

– Прощай, павлиноглазка! Прощай, лимонница! – раздались рыдания в ответ.

– А мы позовём и Паву, и Лиму к вам.

Те ещё сильней залились:

– Да нужны мы и-и-им!

– От меня даже сойка отворачивается, не то что бабочка.

– А бабочки нас увидят, смеяться начнут.

– Надо идти, – сказал Загуля, – нечего слёзы лить. Нужно Алатырь отнести. С камня всё начинается.

– Да, сегодня с него дорога наша началась, – вспомнила сестрица.

Камень как участник своего похищения виновато промолчал.

– Хорошей дороги вам, – попрощалась землеройка.

– До свиданья, Буря! – простились путники.

Загуля закинул за плечо узелок, и они пошли дальше.

А землеройка сразу скрылась: или в траве, или в норке. Но слышна была её песенка.

– Птенчик в тонкую скорлупку

Не вернётся никогда.

Ну а в норку бурозубка

Возвратится без труда.

Там уютно и надёжно,

Хоть сплошная темнота:

В норке мышку встретить можно

И душевного крота.

Глава седьмая,

в которой пошёл дождик, но до этого раскрылся зонтик

Отважные камненосцы шли на выход из леса. Но с дорогой что-то случилось. Стали попадаться незнакомые места. Вот и сейчас встретили гриба, какого даже в Грибнолесье не видели. Это был зонтик. В общем-то, все грибы как зонтики, но этот был настоящий. Он весело напевал:

– Если дождь идёт стеной,

Зонтик сразу нараспашку.

Он укроет под собой

Мотылька, зверька и пташку.

Всем известно, что вода

Не жалея камень точит.

Что касается зонта,

Сверху лишь его намочит.

Пр:

Зонтик – это волшебство,

Он для всех важней всего

И в жару, и в дождь, и в град.

Зонтик – это просто клад.

Если зонт перевернуть

И поднять на ручке парус,

Можно в нём пуститься в путь,

Быстрых рек не опасаясь.

И, отчалив от земли,

Хоть байдарки и пироги,

Хоть большие корабли,

Зонт обгонит по дороге.

Если где-то в облаках

Парашют у вас заело,

Не кричите страшно «ах»,

А раскройте зонтик смело –

Никакая высота

Не тряхнёт вас за поджилки

И при помощи зонта

Приземлитесь, как пушинки.

Зонтик – это красота!

И куда же без зонта?

Зонтик всем необходим:

В дождик будешь с ним сухим.

– Здравствуй, зонтик, – приветствовали гриба путники и сказали, кто они.

– Привет. А меня зовут Пёстрик.

– Какой ты большой, – удивилась Газуня.

– Это что. Я ещё больше бываю. А вы больше бываете?

– Мы уже пятый день тут. Вчера маленькими были, а большими ещё нет, – ответил Загуля.

– Ничего, ещё будете.

– У нас камень есть, – сказала сестрица, – вот он большой.

– Ой а покажите, а то тут нет камней.

Загуля развязал узелок.

– Вот он – камень, – показал братец.

– Привет, Пёстрик, – вымучил улыбку камень.

– Так вот ты где, Алатырь! – удивился гриб. – Тебя же ищут!

– Знаю, вот на место идём, – объяснялся тот, – на Распутье.

– Мы вчера его принесли, а теперь – обратно, – рассказал Загуля. – А то из-за него всё не так.

– То-то я смотрю, в лесу какие-то странные…

– Что – голоса?

– Нет.

Близнецы вздохнули. А гриб продолжил:

– Вот дождя не было, а я вырос – странно.

– А мы тоже большими бываем, – подали голос куколки.

– А что это за камешки? – удивился зонтик.

– Мы не камни!

– Мы – аполлон и махаон.

– Моша и Поша, – уточнила Газуня.

– Вот отнесём камень, – важно сказал аполлон, – и большими бабочками станем.

– А где это место? – заинтересовался Пёстрик.

– Я там стоял, – ответил камень.

– А возьмите меня с собой, – попросил гриб Загулю, – я хочу посмотреть на Распутье.

Чудолесики задумались. Им нравился такой лесной обитатель.

– Понимаешь, тебе лучше остаться, – рассудила сестрица.

– А я бы вам пригодился, – не сдавался гриб. – Вдруг дождь пойдёт?

Все посмотрели на небо. Оно было чистое. Светило солнце. Позавчера у чудолесиков был настоящий зонтик. Но, будучи на океане, они с китом Фиркеем* обменялись подарками. Кит подарил им морской якорь, а они ему – зонтик. И сейчас о новом зонтике стоило подумать.

– Дождик мы пережидаем, – сказал Загуля.

– Даже грибной, – подтвердила сестрица.

– Ну нет – так нет, – опечалился зонтик. – Желаю гладких тропинок.

Загуля собрал узелок и закинул его за плечо.

– Ну мы пошли.

– До свиданья! – крикнул зонтик и, ободрясь, запел свою песню.

– Как-никак я тоже зонт,

Хоть под небом не летаю,

Не плыву за горизонт,

А на травке вырастаю.

Зонтик – это пёстрый гриб,

Дождевой водой разбужен.

И напомню, что для рыб

Зонтик очень-очень нужен.

Зонтики, а не столбы,

Самолучшие грибы.

На полянке мы растём:

Всех укроем под дождём!

Чудолесики бодро зашагали и, как им казалось, вперёд. Прошли немного. Вдруг небо потемнело. Солнце скрылось. Дунул ветер. Налетели тучи.

Засверкали молнии. Ливанул дождина.

– Нужно переждать, – закричали куколки. – Мы боимся грозы.

*) Про кита Фиркея подробно в книге «Большое путешествие, или Почтовое похождение Газуни и Загули».

– Я вспомнил, – прокричал Моша, – примета есть такая: зонтик берёшь – дождя не будет!

– Эх, надо было брать? – признал ошибку Загуля.

– Что ж ты раньше не сказал, – укорил друга Поша.

Что делать? Под деревья вставать нельзя, как учил их Листочек, – это не грибной дождь.

– Скорей ко мне! Сюда!

Мокрые путники оглянулись. Их звал Пёстрик. Он широко распахнулся. И под ним было самое место для укрытия.

– Под деревом стоять нельзя, – сказала Газуня, – а под грибом можно.

И они побежали к зонтику под широченную шляпу.

– Вот спасибо, Пёстрик. Сейчас переждём и дальше пойдём.

– Какие страшные молнии! – вздрагивал Поша.

– Не бойтесь. На мне особые чешуйки: молнии отражают, – ответил гриб. Чем и привёл всех в спокойствие.

Глава восьмая,

в которой чудолесики пережидают грозу, но никак не переждут

Над лесом всё ещё нависали густые тучи. Вокруг от дождя было непроглядно. Чудолесики сидели под грибом. Делать было нечего.

– Давайте истории страшные рассказывать, – сказал Моша. – Хотя страшней, чем про нас, пожалуй, нет таких.

– А про Стрекозу-Дерезу знаете? – спросила Газуня.

– Знаем.

– А про Красного Слизняка? – вспомнил братец.

– И эту знаем, – кисло протянули куколки.

– А про Уховёртку слышали? – ввернул Поша.

– Нет, – потрогала Газуня уши, не свёрнуты ли.

– Такой в природе не бывает, – прощупал голову Загуля.

– Ещё как бывает!

– Каждый мотылёк про неё знает.

– Потому мы, бабочки, на землю и не садимся. А если садимся, то ни гу-гу.

– А почему мы про неё не знаем?

– Ещё узнаете. Она забирается в ухо и свертывает его в трубочку, а уж что дальше делает, так ещё страшней, – перешёл на шёпот аполлон.

– Про неё даже песня есть. – Махаон переглянулся с другом, и они запели, перекрывая шум дождя и грохот неба.

– Кто столкнётся с Уховёрткой,

Сцапан будет хваткой мёртвой.

И скажу на этот счёт,

Что с ушей она начнёт.

А, кто вырваться захочет,

Всех копытами затопчет.

Передумает топтать –

Будет пятки щекотать.

Уховёртка из засады

Налетает без пощады.

Кому жизнь не дорога,

Всех посадит на рога.

Если кто не понимает,

Лапы с хрустом поломает –

Будешь на земле лежать

Без надежды убежать.

Кто столкнётся с Уховёрткой,

Будет век у тех короткий.

Изо всех зубов подряд

У неё струится яд.

Бывшие бабочки закончили пение. Даже зонтику стало жутко. Он бы упал от страха, если б под шляпкой никто не стоял.

– Постараемся ей не попасться, – сказал Загуля.

– И вас донесём до места, – пообещала сестрица.

– Только обходите Кривой Овраг, – предостерёг их Моша.

– А если его увидите, назад поворачивайте, – добавил Поша.

– Что ещё за Овраг?

Куколки наперебой стали рассказывать.

– Это такая обрывистая яма.

– Кто в Овраг попадает, там и остаётся, и никогда не выбирается.

– Даже если на помощь позовёшь, никто не услышит.

– У него ещё склон осыпается.

– Никакому зверю не выскочить.

– Даже птице не вылететь, не то что бабочке.

И куколки пропели:

– Не ходи в Овраг Кривой –

Не воротишься домой.

В нём исчезнешь навсегда –

Не останется следа.

Попадёшь в него – и кряк!

Вот какой Кривой Овраг.

Жутковато было такое слышать.

А дождь всё не кончался. Просвета в небесах не было. Уж сколько они под зонтиком просидели, потеряли времени счёт.

– Пожалуй, мы пойдём, – сказал Загуля, – нужно Алатырь как можно скорее отнести, а то всё нарушилось.

– Куда ж вы по дождю-то? – забеспокоился Пёстрик.

– Придётся тебя взять, – догадалась сестрица.

– Очень рад, как птичке сад! – закачался тот.

– А ты точно Пёстрик? – засомневался Загуля. – А то вчера Валуню взяли, а он оказался не тем, за кого себя выдал.

Камень в узелке виновато промолчал.

– Пёстрик я! Пёстрик настоящий! – убеждал всех гриб.

– Придётся поверить, – согласился Загуля.

– Я его понесу, – вызвалась сестрица. – Он же ещё и молнии отводит.

Она взяла зонтик за ручку, то есть гриб за ножку и подняла над собой и братцем. А тот забросил узелок за плечи, и они побрели дальше: от дерева к дереву на выход из леса. Подвернулась широкая тропинка. И они зашагали быстрее, обходя глубокие лужи, а по мелким шлёпая.

– А что-нибудь повеселее из историй знаете? – спросил Пёстрик у куколок.

– Да мы, бабочки, вообще весёлые и солнечные!

– И крылья любим распускать, как парус, – сказал махаон. – Давайте я вам свою любимую песню спою.

Он запел. И ни дробь дождя, ни небесная канонада не помешали ему. Все заслушались, представляя себе прекрасный летний день.

– Солнце красное сверкает,

И синеет небосклон.

А над полем пролетает

Легкокрылый махаон.

Я лечу, касаясь неба,

Подо мной цветёт земля,

И кружу, белее снега,

Словно парус корабля.

Волны клевера бушуют,

А меж них ныряет шмель.

Мотылёк плывёт без шума:

Не боится сесть на мель.

Я вдыхаю на просторе

Незабудки аромат.

А мне поле словно море,

Да и сам я как фрегат.

Стрекоза крылом блеснула:

У неё прекрасный вид.

А полёвка как акула,

Ну а крот как будто кит.

Что за чудная поляна!

Ни к чему тут сеть и трал,

Вам докажет это рьяно

В чёрной форме адмирал.

Адмирал, прошу учесть,

Бабочка такая есть:

Потому ему все здесь

Отдают при встрече честь.

Пропев эти строки, Моша зычно, как на параде, пророкотал за адмирала:

«Бабочки и стрекозки!

Жуки и муравьи! Ручейники и плавунцы!

Поздравляю вас с хорошей погодой!

– Ура-а! Ура-а! Ура-а!»

– Ну какая ж тут хорошая погода?! – вставил Поша. – Уж промолчал бы.

– Из песни слов не выкинешь, – ответил певец. – Адмиралу перечить но-но!

И махаон продолжил песню. А всем так и представлялась солнечная лужайка.

– Червячки ползут устало:

Заморила сон-трава.

Тут деревья будто скалы,

А пеньки как острова.

И в кустах, и на лужайке

Целый воз метаморфоз.

А капустницы как чайки,

Ну а я как альбатрос!

Море волнуется раз!

Поле волнуется пять!

Как махаончик

любит летать!

Было легко идти под бодрую песню, не смотря на гром и молнии. Близнецы уверенно шагали.

Вдруг тропинка оборвалась.

Но путники узнали об этом слишком поздно. Потому что бодрым шагом они кувырнулись вниз головой. Покатились по склону какой-то ямы. Газуня – в одну сторону, зонтик – в другую. Загуля – влево, узелок – вправо. Но все оказались на самом дне. Интересно, кто здесь выкопал такую яму?

Глава девятая,

в которой путники идут на огонёк

– Газуня, ты где? – крикнул братец.

– Я здесь! – отозвалась та.

– И я здесь, – откликнулся Пёстрик.

Сестрица нашла зонтик. Братец подобрал узелок.

– Нас опять завертело! – ужаснулись заколдованные бабочки. – Где мы?

– Кажется, мы в овраге, – осмотрелся Загуля.

– В Кривом?! – испугались куколки. – Что с нами будет?!

– В обыкновенном овраге, – сказала Газуня, – но точно не разобрать.

– Попробуем выбраться, – озадачился братец.

Они перешагнули ручей, что рождался от воды, стекавшей со склонов, и пошли вперёд и вверх. Глубина оврага была в десять раз больше их роста. Где б они ни карабкались, стена осыпалась. Зацепиться не за что. Наконец попался участок, поросший травой и лопухами. И они, перехватываясь за листы, за стебли, помогая друг другу, наконец выбрались из ловушки.

– Мы наверху, – объявил Загуля.

– Фу-у! – вздохнули куколки. – Значит, это не Кривой Овраг.

– Тропинку размыло, – объяснила сестрица.

– Не мудрено, – подтвердил зонтик, – такой ливень.

Братец ощупал узелок, на месте ли камень.

– Да здесь я, – отозвался Алатырь.

Загуля пересчитал по пальцам всех: камень, куколки, зонтик и они двое. Кажется, все в сборе. Они нашли прорезанную оврагом тропинку и двинулись дальше.

Светлее не становилось. Дождь не утихал.

– Долго ещё? – не терпелось стать бабочкой махаону.

– Скоро выйдем – и поле начнётся, – ответил Загуля.

Но лес не кончался и не кончался.

– А я тоже петь люблю, – сказал Поша. – У нас, у каждой бабочки, своя песня есть.

В промозглости и беспросветности было отрадно услышать голос аполлона:

– Заводи, – поддержал его дружок.

И тот поведал романтическую историю.

– Под листвой сороконожки,

И кузнечики вокруг.

И улитка тянет рожки

Посмотреть на дивный луг.

По пруду бежит морщинка,

Водомерка – ей вдогон.

И над лугом, как пушинка,

Пролетает аполлон.

Пр:

И на лету я не таю

Мечту заветную свою!

Я мечтаю всякий раз

Повстречать Павлиний Глаз.

Неотразимый аполлон

Павлиноглазкой покорён.

Тучка синяя промчится:

Дождик я переживу.

И поднявшись, будто птица,

Над полянкой поплыву.

Мне и без одеколона

Хорошо благоухать.

И красивше аполлона

Бабочки не отыскать.

Ах как славно покружиться

Над полянкой с ветерком!

И в полёте подружиться

С красным в пятнышках жуком.

Расцветай, мой луг зелёный.

Поднимайся ввысь, пыльца.

Все глядят на аполлона,

На красавца-молодца!

Под эту идиллию, под солнечную песню, вновь стало легче идти. Но то ли тропинка кончилась, то ли с неё свернули – в общем, пришлось идти наугад. Вышли на прогалинку. И вдруг сквозь стену дождя заметили огонёк. Не сговариваясь, направились туда. Они радовались, что хоть кто-то сейчас подскажет выход их леса.

– Осторожней, – сказал Поша. – Есть такая примета: огонёк в лесу – это к неизвестности.

– Вдруг там живёт Чёрный Светляк?! – предупредил Моша. – У него огонёк специально для приманки. Каждый думает, там светло и сухо. А он, если кто близко подходит, как дыхнёт и в головешку чёрную превращает. А потом другой головой он холодом как дыхнёт – и головешка становится ледяной. И оттаять невозможно.

– А третей головой он смеётся и светится, – добавил Поша.

– Наверное, он там кого-то уже поймал, – смотрел сквозь узелок Моша.

– Тёмных светляков не бывает, – не верила Газуня.

– Осторожней! – предостерёг Поша. – Вам ещё камень относить.

– А вдруг это цветок папоротника светится? – предположи Алатырь.

– Тогда нам к нему! – сменили настрой куколки. – Мы увидим его! Идём на огонёк!

Чудолесики на страх риск пошли на свет.

Подобрались поближе. Нет, к досаде куколок, это был не цветок.

На прогалинке стояла приземистая избушка. Из крыши торчали большие птичьи лапки: не то глухариные, не то соечьи. А из трубы шёл чёрный дым.

– Видите, – указал на клубы Поша, – Светляк уже кого-то закоптил на огне.

– Сейчас морозить будет, – подбавил страху дружок.

Чудолесики прильнули к горящему окну. За стеклом кто-то ходил, шуровал и звенел всякой посудой. Путники затаились. Изнутри доносилась песня. Пел неведомый хозяин избушки.

– Солнце светит за окном.

Кто-то просится в мой дом.

Хочешь – верь или не верь:

Чудеса стучатся в дверь.

Я затейливый Уютик.

Я искусно мастерю.

У меня волшебный прутик:

Чудеса я им творю.

Чудеса лишь в дом войдут –

Будет праздник и уют.

Будет сказок торжество,

Будет песен волшебство.

Если прутиком взмахну,

Всё вокруг переверну.

Рядом просто так не стой,

Чудеса твори со мной.

Это был Дядя Уютик, а вовсе не Чёрный Светляк. Загуля постучал в окно. Хозяин подошёл, вгляделся и куда-то ушёл.

– Кажется добрый, – произнёс Пёстрик.

– Посмотрим, – не теряли бдительности куколки.

А дождик по зонту всё барабанил и барабанил.

Часть вторая

В неведомом Заовражье

Глава десятая,

в которой Газуня и Загуля узнают, что они в чужом лесу

Путники стояли возле избушки. Наконец за углом скрипнула дверь.

– Проходите сюда, – услышали они.

Близнецы обогнули угол и увидели хозяина. Он выглядел, как взрослый чудолесик. И сам был лоскутной мешковине, будто в народном костюме лесовиков.

– Нашли время для прогулок, – ласково проворчал он. – Заходите скорее.

Газуня свернула зонтик, братец снял узелок. Вошли в избушку. Здесь было красиво и уютно. Столик, печка, лавки, занавески. Чугунки, кочерёжка, ухват. Стопка дров.

– Милости прошу, гости непогожие. Я Дядя Уютик. И кто ж это в такую хлябь по гостям ходит?

– Я Газуня.

Она развернула зонтик, положила у печи.

– К мазанке не ставь, – испугался зонтик, – высохну.

Газуня перенесла его в уголок.

– А я Загуля. Мы не гостить, а только узнать...

– Потом вопросы, потом. Сначала согрейтесь, обсохните, отдохните.

Хозяин усадил путников за стол. И из пузатого чайника заструился по чашкам чай. А печенье с узорами, варенье из желудей и прочая снедь – всё это возникало само собой, наполняя вазочки.

Путники не стесняясь подкреплялись.

– Мы очень жёлуди любим, – налёг на угощенья Загуля.

– Варенья вкусней не пробовали, – причмокивала сестрица.

– А печенья вкусней не едали, – добавил братец.

Уютик быстро наколдовал банку варенья и пакет печенья.

– Вот вам в дорогу.

– Спасибо. – Загуля раскрыл узелок, сложил туда гостинцы.

– А вот ещё я вам покажу. – И кудесник достал с полки особенный жёлудь. Снял с него шляпку и дал её Газуне. Потом разделил жёлудь пополам. Одна половинка оказалась пустой – это была крышка, а вторая – чем-то занята.

– Это беседочная штуковина. Сюда можно говорить. – И он провёл сеанс связи: – Я Уютик. Как слышишь, Газуня?

– Я Газуня, – ответила та в шляпку жёлудя. – Слышу хорошо. Беседую с Уютиком.

– Вот так просто он и работает.

Волшебник собрал обратно жёлудь.

– Это тоже вам, – вручил он его Загуле, – в дороге понадобится. Без него не доберётесь до цели.

– Ух ты! Беседочный жёлудь! – повертел подарок Загуля и положил его в узелок. Спросил Мошу и Пошу: – А вы за стол пойдёте?

– Куколки не пьют, – важно ответили те.

– Это бабочки, – пояснила Газуня. – Чёрная Гусеница заколдовала.

– Ничего – расколдуем.

– Ура! – запрыгали куколки.

А Уютик, накормив и обогрев гостей, стал расспрашивать.

– Откуда вы тут? Что-то я вас раньше не видел.

– Мы близнецы. В лесу живём, просто здесь ещё не были.

– А в каком лесу?

– В Чудолесье.

– В Чудолесье?! – вскинул брови Уютик.

– И мы хотели спросить, как выйти к Чудополью.

– Вы находитесь в Заовражье, – посерьёзнел хозяин и нажал на какую-то кнопку. На висящем белом полотне у стены зажглась картина. – Вот карта Заовражья, – показал он. – Мы вот здесь в Темнолесье. А карты Чудолесья у меня нет. Его никто не видел, но все тут слышали о нём. А как вы ко мне попали?

– Мы из ямы выбрались и вышли на прогалинку. А тут огонёк. Избушка твоя.

– Всё понятно, вы упали в Блуждающий Овраг, его ещё Кривым называют. Он то появляется, то исчезает, раскрывается и затягивается. Вы в него и угодили. А выбрались прямо в Темнолесье. Я такого ливня, какой сегодня, не помню. Так поливает, вот овраг и открылся. А вы куда шли, ведь не ко мне же?

– Мы относим камень, – показал на узелок Загуля. – А то вчера взяли с поля. Думали – Валуня, а оказалось – Алатырь.

– Алатырь?! – поперхнулся хозяин. – А я думал, что его нет. И всё это сказки. Ан нет. Я должен его увидеть.

Загуля, поднапрягшись, выложил из узелка камень на стол.

– «Налево… направо… прямо пойдёшь…» – прочитал волшебник. – Это без сомненья он, Алатырь. Ведь он же – всему основа: на нём всё стоит. То-то всё вокруг нарушилось, природа заворчала. Многие этот камень ищут. А нашли вы.

– Его нужно на место, а то богатыри никого не спасут – и переведутся.

– Но, слышал я, Алатырь говорить способен, – глянул на камень Уютик.

– Да о чём говорить, – отвёл тот глаза. – На место мне нужно, на Распутье.

Понимая важность дела, Уютик показал на карте:

– Вот Темнолесье. Потом будет Чистополье. Вот река Верника. А к ней прилегает Овраг, который вам и нужен. Где бы он ни блуждал, а вода с него в Вернику стекает. Только через него вы назад вернётесь. Выход из Заовражья через Овраг.

– А где он?

– Сами найдёте, иначе, не выберетесь.

А Газуня огляделась и спросила:

– Дядя Уютик, а чьи это ножки у тебя на крыше?

– А, на крыше. Это не ножки, а сачки.

– Бабочек ловят! – испугались куколки.

– Нет, эти рогатки ловят сигналы.

– А-а, – успокоились Моша и Поша.

– Ну мы пошли, – сказал Загуля, вернув камень в узелок.

– Стойте! – закричали куколки. – Уютик, расколдуй нас!

– Ах да! Простите, позабыл. – Хозяин достал с верхней полки толстую книгу. Смахнул с неё пыль, опустил на стол. – Давайте их сюда. – Приказал положить куколок рядом с книгой. Зажёг свечу. Она затеплилась синим пламенем. Уютик открыл книгу.

«Глава триста восемьдесят пять, – прочитал он. – Как расколдовать куколок в бабочек».

– Это про нас, – подмигнул дружку Моша. Сердца их забились от волненья.

«Чтобы заколдованные куколки превратились в бабочек, им нужно выполнить семь условий:

Первое: Залезть на гору, которая к ним придёт.

Второе: Разогнать тучу.

Третье: Прокатить на себе осла».

Улыбки и радость, по мере чтения, уходили с лиц чудолесиков, тем более, куколок. Уютик продолжал:

«Четвёртое: Собрать разбитое яйцо в целое.

Пятое: Встретить золотую рыбку.

Шестое: Поставить на место камень.

Седьмое: Увидеть цветок папоротника».

– А Белого Кузнечика им не надо встретить? – спросила Газуня.

– Нет. Тут не написано.

– Жалко, а то мы бы его показали куколкам, – вспомнил братец, как кузнечик Тёма вчера окунулся в белила и вывалялся в муке.

– Зато мы покажем вам золотую рыбку, – подбодрила куколок Газуня, – это наш карасик.

– Я не смогу расколдовать куколок, – признался кудесник. – Очень сильное заклятье. Либо должно случиться всё, что здесь писано, либо надо упросить Чёрную Гусеницу снять заклятие.

– Мы никогда не станем бабочками!

– Нам не увидеть цветок папоротника!

– Его и не бывает, а если бывает, он ночью цветёт. А ночью мы спим.

– Всё это сказки про цветок! И где эта гусеница?!

– Ничего, мы вам как-нибудь поможем, – пообещала Газуня.

– Ничем вы не поможете. Нам и до тучи не достать, не то что разогнать, – рыдали куколки хоть зонтик подставляй.

– Каплями дождя горю не поможешь, – сказал Пёстрик.

Гости снова засобирались.

– Нумы пошли. – Газуня положила куколок в узелок.

Уютик глянул в окно.

– Вот и дождь перестал, – обрадовал он их.

Но зонтик кисло вздохнул, ведь он для дождя и родился.

– Постойте, – взял из угла веник голик хозяин. – Вот вам в дорогу. – И он вынул из веника три прутика. – Они волшебные. Один прутик – одно желанье. Произнесите:

«Прутик, выручай,

Желанье исполняй!»

И просите, что хотите. Но лишь необходимое. Зря не ворожите.

– Угу. – Загуля сложил букетик прутиков в узелок.

Сестрица подошла к зеркалу поправить Листочек. Посмотрелась.

– Листочек пропал, – едва произнесла она.

Загуля зашарил глазами по полу, по углам, под столом.

– Вы без листочка пришли, – огорчил гостей Уютик.

– Бежим скорее назад, – кинулась Газуня из избы. – Он в Овраге. Там я его потеряла.

– Назад дороги нет, – остановил её у двери кудесник.

– Значит, нужно скорее вперёд, – сказал Загуля. – Мы найдём и Овраг, и наш Листочек. Спасибо тебе, Дядя Уютик.

– Коня проси, – подсказал камень. – На нём быстрее доберёшься.

– Нам нужен конь, – сказал Загуля, хоть и не знал, кто это.

– Если что нужно, – ответил Уютик, – у вас три прутика.

– Пёстрик, – сказала Газуня, – ты очень пригодился и ещё пригодишься.

– Но полезай в кузовок, то есть в узелок, – позвал того братец.

И тот подстегнул себя, ныряя в узелок:

– Выглянуло солнышко –

И я в мешок на донышко!

– Счастливого пути!

– До свиданья! – попрощались с ним чудолесики.

Загуля завязал узелок, и они вышли на прогалинку.

Глава одиннадцатая,

где чудолесики встречают в чужом лесу местного гриба

Погода в Заовражье наладилась.

Путники окинули взором избу Уютика и увидели над дверью кривую железку.

– Подкова! – воскликнул Поша.

– А что это? – спросила Газуня.

– Есть примета, – отозвался Моша, – нашёл подкову – на счастье. Это каждый мотылёк знает.

– Может, нам и повезёт, раз мы её нашли,– понадеялся Поша.

Чудолесики ещё раз огляделись. Вспомнили, откуда пришли, и двинулись в другую сторону. С прогалины шагнули в лес и, немного пройдя, повстречали местного гриба. Он был знакомый и в то же время другой. Это был рыжик, но не Влюбленыжик, что из Грибнолесья. Но он тоже пел:

– Хорошая погода –

Гуляй, гуляй!

И, солнце, с небосвода

Сияй, сияй!

На ветке, Чижик-Пыжик,

Свисти, свисти!

Грибочек Рыжик-Тыжик,

Расти, расти!

Пр:

Ежик коротко пострижен,

Одуванчик – наголо.

Ну а я родился рыжим:

Как мне крупно повезло!

Бегунчик-ручеёчик,

Журчи, журчи!

Кузнечик-молоточек,

Скачи, скачи!

Страничками из книжек,

Листва, блести!

Грибочек Рыжик-Тыжик,

Расти, расти!

В коричневой футболке

Бобёр плывёт.

А белочка на ёлке

В дупле живёт.

У мышек коротышек

Овёс в чести.

Грибочек Рыжик-Тыжик,

Расти, расти!

– Здравствуй, гриб, – сказали путники. Загуля открыл узелок, чтоб состоялась грибная встреча.

– Привет туристам! Меня зовут Тыжа.

– Привет! – откликнулся зонтик.– Я Пёстрик,

Чудолесики тоже назвались.

– Отгадайте загадку, – предложил им гриб.

– Ты что в лес не пустишь, не отгадаем? – испугалась Газуня.

– Я просто так загадываю.

– Тогда давай.

– Без штанов, но в шляпе, – спросил он.

– Жёлудь, – сказал Загуля. – Он со шляпкой и совсем голый.

– Да, – удивился ответу Рыжик. – Я, вообще-то, гриба загадал. Но жёлудь – тоже правильно. А вы откуда?

– Отгадаешь?

– Из Камнегорья. Из Синетравья. Из Уткоперья.

– Из Чудолесья, – сверкнул шляпой Пёстрик.

– Даже не слыхал о таком.

– У нас там Рыжик-Влюбленыжик живёт, – поведала ему Газуня.

– Привет ему из Тенолесья!

– А у тебя с ним одна грибница? – спросил Моша с надеждой.

– Да, посмотри! – подхватил идею Поша. – Может, мы по ней назад вернёмся?

– Сейчас гляну. – Рыжик закрыл глаза и отрешился от мира, произнеся:

– Рыжик на земле родится –

Велика его грибница.

Ушёл в себя. Потом – в Подземье. И своим тайным глазом по нитям грибницы стал обходить все грибы, с кем связан. Вернулся и открыл глаза.

– Нет, – сказал он, – у нас только Рыжик-Мотыжик, Рыжик-Чекрыжик, Рыжик-Подстрижек. У Влюбленыжика, видать, другая грибница.

– Вот досада! – расстроились куколки.

– Мы в свой лес идём, – сказал Загуля грибу.

– Нам к реке нужно. А потом – к Оврагу, – сказал Пёстрик.

Рыжик покачал шляпкой:

– До реки от Темнолесья недалёко, а вот по нему три дня вам топать.

– Так нам надо спешить! – всплеснула лапами Газуня.

Загуля собрал узелок, и, попрощавшись, они шагнули в глубокий Тёмный лес.

– Счастливо! – крикнул им Тыжа и запел свою песню:

– У кабана из носа

Торчат клыки,

У зайчика раскосо

Блестят глазки.

У мишек, у топтыжек,

Нога в шерсти.

Грибочек Рыжик-Тыжик,

Расти, расти!

Глава двенадцатая,

в которой чудолесики скачут на коне по Темнолесью

Расставшись с местным рыжиком, путники зашагали во всю прыть. Но, как бы ни спешили, лес не кончался.

– Три дня идти, – вслух подумал Загуля.

– А ещё день не кончился. И заблудиться недолго.

– Без коня не обойтись, – напомнил из узелка камень.

Загуля вспомнил напутствие Уютика на счёт прутика. Посмотрел на Газуню. Та согласилась потратить одно волшебство, лишь бы скорей Листик найти. Братец достал прутик, взмахнул им и произнёс:

– Прутик, выручай,

Желанье исполняй!

Хочу, чтобы конь нас вынес из леса.

Ничего не завертелось. Ничего не поменялось. Чудолесики огляделись.

– Не тем концом прутик держишь, – заметила сестрица.

– А-а. – Загуля перевернул волшебную веточку и повторил заклинание.

Опять тишина. Ничего не произошло. Ни коня, ни прутика: исчез. Неужели обманул волшебник.

– Ты ещё должен свистнуть, – раскрыл богатырский секрет камень.

– А как?

– Чему тебя сойка Зойка учила?

– Ах да, – оживился Загуля и засвистел, чуть не по-соловьему. – Фью-фью-фьюить!

– Потише нельзя! – заворчали куколки. – Оглохнем во цвете дней!

Но тут же земля задрожала. Деревья затряслись. Видно, конь и правда богатырский скакал.

А тот летел им навстречу и что-то пел. Но, на поверку, конь был не из лошадиного племени, а из зубриного.

– По травам, по дубравам да по кущам,

По чащам да по рощам, да по пущам

Идёт, бежит извилистой тропой

Под пенье пташек зубрик молодой.

Пр:

Я зубрик шерстяной! Молодой!

С рогатой головой! Удалой!

Решительный, внушительный

Имею внешний вид

И пару пар копыт.

И пару-пару-пару-

пару пару пар копыт!

Перед путниками выросла целая гора, заслонив и лес, и солнце.

– Тут и кони не такие, – отметил камень, глядя на зубрика, – с ухватом на голове.

– Как думаешь, – толкнул Моша друга, – зубрик сойдёт за гору, которая к нам пришла?

– Сойдёт, сойдёт! – живо отозвался друг.

– Значит, мы одно условие выполнили!

– Да! Но нам ещё разбитое яйцо собирать и тучу разгонять.

А чудолесики смотрели на «коня». Такой шерсти любой медведь позавидует, а бороде – всякий козлик.

Познакомились, поздоровались.

– Меня зовут Зубря, – сказал лесной скакун.

– Нам нужно из Темнолесья выйти, – объяснил Загуля.

– Отнеси нас, – попросила сестрица.

– Запросто, – завилял хвостом зубрик. – Только вот в какую сторону, что-то я позабыл.

– Напои коня, – выдал богатырское правило Алатырь.

Загуля достал фляжку, протянул «коню». Зубрик всё выдул.

– Вспомнил! – обрадовался он. – Садитесь!

По передней ноге, цепляясь за бороду и шерсть, путники забрались на широкую и могучую спину.

– Готовы! – крикнули чудолесики.

– Вперёд! – топнул копытом «конь».

Встал на дыбы, развернулся и, промычав дорожный клич, пустился в лес. «Коняга» сразу запел:

– И день за днём пусть весело проходит,

Пусть каждым утром солнышко восходит.

Я смахиваю с травушки росу

И мокрою бородушкой трясу.

Я Зубрик шерстяной

С кудрявой бородой…

Пусть дождик льёт из тёмно-синих тучек,

На мне непромокаемый тулупчик.

Не зря слыву я тёртым калачом –

В тулупчике зима мне нипочём.

Я Зубрик шерстяной

С холмистою, с могучею спиной!

Они скакали быстрей ветра. Спина зубрика была удобная. Можно было походить и даже в пятнашки поиграть. Только они этого не делали.

– Зубря, а тебе тулупчик ёжик сшил? – спросила Загуля.

– Нет, это мой, – не останавливался «конь». – Некоторые – в рубашке, а я в тулупчике родился.

– Тебе он очень идёт, – оценила Газуня.

– Да, в самый раз.

Всадники озирались вокруг, изредка уворачиваясь от веток. Тёмный лес был похож на Чудолесье. Даже странно, что это не он.

И вот наконец показался край леса.

– Тпр-р-ру! – тормознул Зубря. – Приехали! Остановка «Чистополье»!

– А дальше? – спросила Газуня.

– Дальше – заклинание кончилось. Да и лесной я зверь. А тут поле.

Чудолесики слезли с любезного «коня».

– Вон там река Верника, – показал мохнатый скакун. – Дойдёте. Счастливо!

– До свидания, зубрушка!

И тот скрылся в Темнолесье, но ещё доносилась его песня.

– И, хоть не зайчик я и не пушинка,

И между ёлок прыгаю не шибко.

Зато спокойно, если захочу,

И на спине медведя прокачу.

Я Зубрик шерстяной,

Два метра высотой,

Решительный, внушительный!

И если захочу,

Медведя прока-прока...

Медведя лежебоку,

Медведя, словно белку,

Медведя, словно зайца,

Медведя, как котёнка, прокачу!

Глава тринадцатая,

в которой чудолесики встречают ещё одну землеройку

Перед путниками расстилалось бескрайнее поле, уходящее вдаль. Оно едва заметно шло вниз. Значит, где-то там протекала Верника. Путники пошли туда прямиком. На пути попадалось множество разных следов.

– Разбежались куда-то звери, – показал на следы Загуля.

– А может, это ночные звери, – объяснила сестрица.

Светило солнце. И, хоть оно не жарило, не иссушало, но Газуне захотелось пить. Братец полез было за фляжкой, но…

– Мы же Зубрика напоили, – сказал он.

– Ах да, – вспомнила сестрица. – Значит, на реке попьём.

Прошли ещё немного, и захотелось пить Загуле. Он заметил, что после грозы вода скопилась в следах невиданных зверей.

– Давай попьём, – сказал братец.

– Давай, – согласилась сестрица.

Они склонились над водой.

– Вы что! – закричали куколки. – Если попьёшь из следа зверя, то тем и станешь.

Но чудолесики не послушались, иначе, мучимые жаждой они не дошли бы до реки.

– Может, это неправильная примета, – понадеялся Загуля и набрал воды во фляжку.

– Вам нужно камень отнести! – прокричали куколки. – Скорей, а то превратитесь!

Напившись водицы, близнецы бодро зашагали дальше. И запели:

– Солнышко над головой.

Мы идём, шурша травой.

Вдаль несутся облака,

И, звеня, бежит река!

Близнецы шли, прихлёбывая из фляжки. А впереди кто-то появился из травы. Он, видно, хорошо размял свой голос и пел целую песню.

– Говорят, что суслик прост,

Что имеет мелкий рост.

Но, хоть рожь и высока,

Доберусь до колоска.

Любят серые пушки

И вершки, и корешки.

Ветра в поле не ищи –

В норку зёрнышки тащи.

На сосёнке из дупла

Белка в гости позвала.

Ну и почему бы мне

В гости не сходить к родне?

Я полез на ствол сосны,

Но свалился, как с луны.

А очнулся возле пня:

Белочка спасла меня.

Под весёлым ветерком

Травы гнутся все кругом,

Я ж люблю стоять столбом

И мечтать о том, о сём.

Ищут многие секрет,

Как оставить в мире след.

Тайну я могу открыть:

Нужно просто норки рыть.

Ерунда, что суслик прост,

Что имеет гладкий мозг.

А под землю загляни –

Там извилины одни.

А по осени, друзья,

Поступайте все как я:

Норки нам затем нужны,

Чтоб мы спали до весны.

Дыр-дыр-дыр-дыр-дыр!

– Здравствуй, суслик!

– Привет степнякам!

– Мы из Чудолесья. – сказали путники и представились.

– А меня зовут Сусля. А вы куда?

– На Вернику, а по ней – к Оврагу. А там – в свой лес. И камень поставим.

– Да-а, поле перейти, не ручей перепрыгнуть, – произнёс Сусля. – Это кажется, что Верника близко, а ещё пошагать придётся. Торопитесь!

– Ну мы пошли, – собрался в путь Загуля.

Но не успели они попрощаться.

– Ой-ёй! – завопил суслик. – Ой-ёй!

Путники перепугались за зверька.

– Что с тобой, Сусля?

– Что это на вас?! – удивлялся тот.

Чудолесики переглянулись. Они оба покрылись пятнами. На жёлтом кудрявом мехе Газуни выступили коричневые, а на коричневом мехе братца – жёлтые.

– Что за пятна? Где мы испачкались?

– А вы ничего не пили по дороге? – спросил суслик.

– Пили из ямок. Из чьих-то следов.

– Ах! Сдаётся мне, вы попили из оленьего копытца. Он же пятнистый.

– Мы же говорили, не пейте! – прокричали куколки.

– Эх, не остановил я вас, – вздохнул камень.

– Теперь мы что – олени? – удивился Загуля.

– Да вроде нет, – осмотрелась сестрица.

– Да-а, от пятен избавиться – не норку выкопать, – сказал суслик. – Вам нужен пятносмыватель.

– А где его взять?

– У меня его нет. Но он есть у моей знакомой выхухоли. Она на реке живёт. Её Оля зовут. Вам нужно к ней. Не то в оленей превратитесь и навсегда в Заовражье останетесь. Впрочем, здесь хорошо и солнечно. Это только сегодня гроза страшная была. Оставайтесь, а?

Близнецы замотали головами. Им срочно был нужен пятносмыватель. Иначе, камень на место не поставят. А тогда ни Чудолесья, ни Темнолесья, ни Чистополья – ничего не будет.

– Ну мы пошли! – сказал Загуля.

– Удачи!

Простившись, путники побежали в сторону реки.

А суслик, проводив их, занялся своими норками.

– А весна придёт, едва

Закачается трава,

В норку мне заглянет мышь:

«Суслик ты весну проспишь!»

Я из норки покажусь,

И с ромашкой обнимусь.

Нет причины для тоски:

Зреют в поле колоски!

Глава четырнадцатая

в которой путники встречают пятнистого, как они, зверя

Как бы чудолесики ни спешили, а река не приближалась. Они не останавливались. Уж и запыхались. Тут увидели – какой-то зверь скакал им навстречу. В отличие от зубрика, рога его не загибались, а ветвились.

– Это олень, – подсказал им камень.

Интересно, подумали они, кто в этого оленя превратился.

А тот скакал, оглашая поле песней.

– На зелёном на просторе

Без тропинок, без дорог

Пробегает, с ветром споря,

Быстроногий оленёк:

И ветвистые рога,

И пятнистые бока.

Над землёй олень летит –

Только звон из-под копыт.

Пр:

А я олень пятнистый

Скачу быстрей коня.

И ветру в поле чистом

Не обогнать меня!

Не обогнать!

У меня есть благородный

Брат по имени Марал.

Он перед преградой водной

Никогда не замирал.

И с братишкой бок о бок

Сотни рек я пересёк.

И по солнечным горам

С ним я бегал по утрам.

Закончив петь, скакун остановился перед путниками.

– Приветствую вас олени! Меня зовут Олег, – протрубил он и осёкся. – А где вы копыта потеряли? А рога? Или вы ещё оленята?

– Мы не оленята. Мы из Чудолесья.

– Расскажите про свой край.

Близнецы назвались и волнующе рассказали:

– Мы шли и не переступили твоего копытца. Воды из него попили. И пятнами пошли.

– А мы их предупреждали, – отозвались куколки.

– Это с нами, – сказал Загуля, – бывшие бабочки.

– Ещё с нами зонтик, – добавила сестрица. – А камень нужно отнести.

– А пятносмыватель у выхухоли.

– Отнеси нас к реке. Нам по ней назад нужно.

– Ну и в переплёт вы попали! – подивился Олег.

– Будь нашим конём, – попросил его братец.

– Садитесь – выручу!

Олень склонил передние колени. И путники на него забрались. Тот поднялся и вихрем помчался к реке. И только ветер обдувал пятнистый мех всадников.

– В тундре был я не однажды,

Где полгода длится день,

Ищет ягель там отважный

Брат мой, Северный Олень.

Я братишку навещал –

Мхом меня он угощал.

Где б копытом ни звенел,

Я полезней мха не ел.

Приближалась река. Ещё несколько прыжков – и вот они на берегу.

– Приехали! – остановился у воды олень. – Остановка «Верника».

– Спасибо тебе, Олег! – спрыгнули на берег всадники.

– Из реки сколь угодно пейте, – приник олень губами к водоёму.

Близнецы тоже испили водицы.

– А почему речку так назвали? – спросил Загуля.

– А вон гляньте – по берегам кустарнички. Это ягода верника – в честь неё и названа.

Близнецы оглядели берега – те были усыпаны белым цветом.

– А где ягоды? – спросила сестрица.

– Сейчас верника цветёт, ягоды позже пойдут.

– Жаль, так бы попробовали.

– Ну, дальше вы сами, – не стоялось на месте быстроногому. – А я поскакал. Счастливо!

– Счастливо! – проводили чудолесики ещё одного «коня».

А тот уже мчался, распевая:

– А захочется водицы

Из копытца вам испить,

Попрошу моё копытце

Дружно всем переступить.

Вот в колодце – это да,

Там прозрачная вода.

И вкуснее нет питья,

Чем из звонкого ручья.

Глава пятнадцатая,

в которой попадается первая рыбка

Река была и синяя, и серебряная. Чудолесики склонились над водой, вглядываясь в веснушчатые отраженья. Потом осмотрели берег, нет ли тут выхухоли или Оврага. Но ни того, ни другого. А, чтоб их найти, нужен был водный транспорт.

Газуня вспомнила. что три дня назад они сплавлялись на плоту из брёвнышек.

– Нужно подождать, когда брёвнышки поплывут, – сказала она. – Плот свяжем.

– Мы-то можем подождать, – ответил братец. – А вот Овраг нет.

– Спустите меня на воду! – напомнил о себе гриб зонтик. – Я перевернусь – вот вам и лодочка. Сядете в меня и поплывёте.

– Точно! – обрадовались крапчатые близнецы.

Достали из узелка Пёстрика и опустили его на тихую волну. Тот закачался. Никаких палок и шестов поблизости не было. Загуля отвязал от узелка палку, превратив её в шест. Сам он стал капитаном, а сестрица – главным помощником.

Экипаж пересчитался и зашёл на борт. Капитан оттолкнулся от берега. Но зонтик завертелся как волчок. И не сразу Загуля приноровился и подчинил себе непростое судёнышко.

– Когда мы плыли вниз по Кружовинке, – подсказала сестрица, – никаких оврагов не было, а было только море.

– Значит, пойдём вверх, – решил братец и отчалил от остановки.

Он ловко орудовал шестом. А тот, будто вырастая, доставал до дна при любой глубине.

– Нам же ещё выхухоль нужна, – считала на себе пятна Газуня.

– Да, – озадачился братец и остановил кораблик. – Вдруг она внизу по реке?

Но тут кто-то бойко заплескался. Мореходы огляделись. Кто-то исполнял речную песню. Это был волнистый окунь.

– Тяжела земная тяга,

Но для нас для окуней,

Как и рыбкам всем на благо,

Тяга водная сильней.

Ах реченька искристая –

Песчаный бережок,

В тебя влюблён неистово

Волнистый окушок.

Пр:

Окунь – рыбка славная!

Это правда явная.

И, сказать не побоюсь,

Окунь – рыбка главная!

На рыбалке в виде блюда

Подавались червячки.

Я их лопал, врать не буду,

И выплёвывал крючки.

Ах, реченька, весной вокруг

Ручьи к тебе спешат

И радуют сомов и щук,

Мальков и лягушат!

– Здравствуй, рыбка! Здравствуй, волнистая!

– Привет, моряки! Привет, пятнистые!

Познакомились. Окуня звали Коня.

– Нам пятносмыватель нужен, – признался Загуля. – А то мы оленями станем – и камень не отнесём.

– И Листочек не найдём, – добавила сестрица. – Пятносмыватель у выхухоли. Не знаешь, где она?

– Как не знать! Она вверх по теченью. Поднимайтесь – непременно встретите.

Хорошо, что они так и собирались идти.

– Жаль, что ты не золотая рыбка, – раздалось из трюма-узелка. – Нам так она нужна.

Окунь открыл рот – вдруг там пойманные рыбки?

– Это наши юнги, – объяснил капитан. – Настоящие куколки бабочек.

– А-а, – успокоился Коня. – Палубу драить будут? Им тоже выхухоль нужна?

– Нет, нам нужен цветок папоротника! – ответили юнги из «трюма».

– Цветка такого не встречал, – ответил окунь. – Здесь лишь белые лилии да жёлтые кубышки. А по берегу вон – верника цветёт.

– Ну мы пошли, – принял командный вид капитан.

– Полный вперёд! – скомандовал зонтик.

– До свиданья, Коня! – попрощался экипаж.

– Семь головастиков под килем! – крикнул тот. – Держитесь левой стороны! Выхухоль на этом берегу!

И капитан со знанием дела заработал шестом. А окунь вновь забулькал-заплескался, восхваляя свою Вернику.

– У меня тут под водою

Величавый царский вид:

И короной золотою

На спине плавник блестит.

Ах, реченька с притоками!

А над волной легки

С прихлопами, с притопами

Танцуют мотыльки.

И, недаром говорят,

Я напомнить буду рад,

Кто в воду окунётся,

Тот «окунем» зовётся.

Ах, реченька глубокая,

Светла и широка!

Река, скажу, без окуня –

Ну просто не река!

Глава шестнадцатая,

в которой мореходы встречают хорошую знакомую суслика

Корабль шёл вверх по реке. Экипаж осматривал берега.

– Надо бы корабль как-то назвать, – мудро подсказал камень.

«Трюм» тут же откликнулся.

– «Лима»! – крикнул Моша.

– «Пава»! – перекричал его Поша.

Все поняли – куколки не могут позабыть своих подруг.

Но капитан сказал:

– Назовём корабль просто – «Пёстрый».

Главный помощник одобрительно кивнул. Остальные не стали возражать.

– Спасибо, – ответил зонтик. – Это почётно, когда в честь тебя корабли называют. Я не подведу.

«Пёстрый» шёл мимо кувшинок, мимо водяного ореха, мимо осоки. С палубы зорко смотрели и вперёд, и по сторонам. Наконец с берега услышали песню. Ура! – это была она, выхухоль. Близнецы успокоились, что не превратятся в оленей. Пятносмыватель их спасёт – и они доставят камень на Распутье.

– Я сижу на берегу –

В речке рыбка ни гу-гу,

И пиявки на меня

глядят опасливо.

Если вы хотите знать,

Меня выхухолью звать,

Я люблю свой водоём

и этим счастлива!

Пр:

Я – вых, я – ух, я – ух, я – оль!

Ныряю в воду синюю.

И поперёк, и в глубь, и вдоль

По речке я курсирую.

А настанут холода –

Будет снег и много льда,

Косолапого в берлоге

не разбудите.

Но, как хатка для бобра,

Мне тепла моя нора.

Заплывай на огонёк –

Гостями будете.

– Оля! – закричали чудолесики. – Мы здесь! Мы к тебе!

– Привет вам, мореходы! – ответила та. – Какая у вас красивая форма – тельняшки в горошек.

– Мы от суслика.

– Ну как он там? Нашёл смысл жизни?

– Да, нашёл – нужно норки рыть.

– Я верила в него, – восхитилась выхухоль. – Он мудрый.

– Да, он молодец – подсказал про пятносмыватель.

– А то мы в оленей превратимся.

– Он правильно вас ко мне направил. Сейчас принесу этот очиститель.

И выхухоль Оля нырнула в воду. Дом у неё был на берегу, но вход – под водой.

А капитан, чтоб не сносило кораблик, из узелка бросил якорь, который позавчера им подарил кит Фиркей.

– Ну вот, от пятен избавимся – и оленями не станем, – рассуждали чудолесики. – И Листочек найдём, и камень отнесём.

Наконец из воды показалась голова Оли. Но глаза её были выпучены, как у окуня.

– Вероломство! – едва не захлебнулась она. – Пятносмывателя нет! Он похищен!

– Как?! – глянули близнецы на свой горошек: его стало ещё больше.

– Кто похитил? – вскричал узелок. – Где он?

Из-за пропажи чудо-микстуры выходило, что все они останутся здесь навсегда. То есть до момента, как мир совсем обрушится.

Несчастная Оля, выбравшись на берег, рассказала:

– Я думала это всё слухи и враки. Но, видно, и впрямь Змеиная Гора дрогнула. Это Змей Драконыч о двенадцати головах проснулся. Спал тысячу лет, а тут глаза открыл. Вышел на солнышко – и весь веснушками покрылся. Над ним куры и мухи стали смеяться. Я даже дразнилку слышала:

«С веснушками дракон,

От кур тебе поклон».

И вот ещё:

«Змей с веснушками

Подружился с мушками».

А какой уважающий себя змей такое выдержит? А при дюжине голов в двенадцать раз обидней. И Змей опять в пещере спрятался. Все успокоились вокруг. А выходит, он затаился. Выбрал момент, когда меня дома нет, прилетел сюда и спёр пятносмыватель. Чтоб от веснушек избавиться.

– А как он, огромный, к тебе залез? – удивилась Газуня.

– В потолке дырку сделал – только сейчас увидела. Видно, прогрыз одной из своих голов.

– Скорей к нему! – прокричали куколки. – Пока он весь пузырёк не выпил!

– Где его пещера? – спросил Загуля.

– Вверх по реке. А за излучиной и будет Змеегорье. Сойдёте с корабля – и к горе.

– Поднять якоря! – прокричал Пёстрик и дал грибной гудок. – У-у!

– Ну мы пошли, – поднял якорь капитан.

– Ишь, змей – веснушки ему не нравятся! – проворчал главный помощник.

– Мы ему голову намылим! Все двенадцать! – точили кулаки куколки.

– Будьте осторожны с драконом, – предупредила Оля. – Он и огнём дышит, и водой струит.

– До свиданья! – отчалил кораблик, преодолевая, хоть и тихое, но теченье.

А выхухоль поспешила по делам, запев для настроенья:

– Ничего, что с ноготок

Мой чудесный хоботок.

Мне так нравится

подводное гуляние.

И не попадёт вода

В нос и в уши никогда:

И от радости

спирается дыхание.

Пусть даже ночка настаёт

Темна, глаза хоть выколи,

Но выхухоль гулять идёт,

На то мы все и выхухоли!

Глава семнадцатая,

в которой экипажу встречается ходячий дворец со змеем

Отважный «Пёстрый» шёл вверх по течению. И лишь река повернула, показалась макушка горы.

Загуля прибавил ходу. И, приближаясь к берегу Змеегорья, они услышали чей-то голос. Вроде бы это змей, а вроде и не он.

Корабль шёл осторожно. А зверь напевал:

– Не широкий, не высокий

Без окошек, без крылец

Между тиной и осокой

Ходит каменный дворец.

На экскурсию спешите:

Плёс не только для питья.

Ждёт вас тут дворцовый житель:

Познакомьтесь – это я.

Шитик, шитик – кто такой?

Ну конечно волк морской.

Ну, а если быть точней,

Я почти подводный змей.

К удивлению лягушек

И на зависть всем клопам,

Из песчинок и ракушек

Я дворец построил сам.

Я ни в лужу, ни в канаву

Не ныряю никогда,

Потому что мне по нраву

Только чистая вода.

Кто стоит на берегу,

Повторить тому могу,

Хоть все воды пронырнёшь,

Лучше змея не найдёшь.

По неглубокому дну ползала какая-то кроха. Певец был даже меньше куколок.

– Здравствуй, Змей Драконыч, – приветствовал его корабль.

– Речное почтенье морякам!

Чудолесики доверились незнакомцу – рассказали о себе и о своей пятнистой участи.

– А я шитик Шитя. Речной змей. Посмотрите на мой дворец. Построен из лучших песчинок.

– Это ты разорил дом выхухоли? – набросились на него куколки. – Ты увёл пятносмыватель?

– Нет, у меня здесь чисто. Пятносмыватель ни к чему.

– Значит, нужно идти к горе, – посовещался экипаж. – Извини, мы тебя со злодеем спутали.

– Во даёте! Неужто в Чудолесьи шитиков нет?

– Мы пока не встречали.

– О, я, значит, первый! – порадовался Шитя и добавил:

– Всюду первым быть стремись –

покоряй и глубь, и высь!

– Да, – посмотрел Загуля на гору, – будем покорять.

Они не стали на реке оставлять корабль-зонтик. Положили в узелок и направились к горе.

Медлить было нельзя. Если они в оленей превратятся, противоядие будет бесполезно. Хорошо бы, Змей ещё не перевёл бы его на себя.

– Мы вернёмся! – крикнули шитику пятнистые.

– Мы этому змею! – пригрозили горе куколки.

Шитик запел снова, но путники не услышали. Потому что куколки заглушили его, грянув свою боевую песню.

– Мы Змея не боимся!

С Драконычем сразимся!

И за его коварство

Лишим его лекарства!

Глава восемнадцатая,

в которой чудолесная полянка беспокоится за своих друзей

Когда чудолесики покинули полянку, чтобы поставить камень на место, над лесом разразилась гроза. Но полянку она не затронула: молнии просверкали зарницами в стороне. Но как раз там, куда двинулись чудолесики. А над полянкой прошёл просто ливень. Все лесные жители прятались от него. Все, кроме грибов, конечно.

Но вот небо разъяснилось. Засияло солнце. Чудолесье высохло и зазвенело. Пробил полдень. Прошло ещё какое-то время. Ещё и ещё. Наступил час возвращения близнецов. Друзья поискали, поспрашивали их по лесу – следов не было. Они вновь собрались на полянке. В это время они обычно играли и веселились. Но сейчас не отдыхалось и не пелось.

– Что-то долго нет чудолесиков, – сказал заяц Фимка.

– Уж не случилось ли чего? – побеспокоилась мышка Монька.

– Опять они пропали, – огорчилась белочка Бонька, – в лесу их никто не видел.

– И где они плавают, то есть ходят? – волновался карасик Тинька, от волненья даже пятнами пошёл.

Все стали решать, что делать.

– Их уже в два раза дольше нет, как должны прийти.

– В Чудополье Алатыря ещё нет.

– Значит, они не дошли до поля, а в лесу бродят.

– Заблудились, может?

– Немудрено – такая гроза. Любого с пути собьёт.

– А вдруг они в Кривой Овраг попали?

– А где он, этот Овраг?

– Он может появиться, где угодно. И так же без следа затянуться. А, кто в него попал, там остаётся.

– Чудолесики погибнут, если в него попадут?!

– Нет, просто мы их больше никогда не увидим. И никто их не увидит.

– Но Кривой Овраг тут никому не попадался. Одни только слухи про него. У нас все овраги простые с ручейками.

– А вдруг их на Топкое Болото занесло? Оно любого проглотит. Если Алатырь станет тяжёлым, он может в трясину утянуть. Близнецы ведь его не могут бросить. Вдруг сейчас помощи ждут в болоте?

– На болоте мы ещё не искали.

– Бежим туда! – позвал всех Фимка.

Топкое Болото находилось за озером. И друзья поспешили туда на поиски чудолесиков.

Глава девятнадцатая,

в которой герои встречаются со Змей Драконычем

– Коварному дракону

Дадим мы по закону:

От пяток и до ушек

Наляпаем веснушек!

– так по пути к змеиному логову пели куколки. А пятнистые путники шли не оглядываясь. И вдруг они стали поскальзываться. Вставали и снова шлёпались. Так повторилось из раза в раз. И они поняли, что так не дойдут до горы.

Оказалось, не так-то просто взять дракона. Гору окружали холмы. Да не простые, а скользкие.

– Это всё гадкий Дракон подстроил, – чихвостили куколки змея. – Навалил холмы – загородил проход!

Да, холмы были непреодолимы.

– Что же делать? – ощупывали путники головы, не набухли ли у них рожки.

– А давайте на зонтике поскользим, как по воде, – предложил Поша.

Раскрыли зонтик, опустили на скользкую поверхность. Сели – но лишь на месте закрутились: и палка-шест не помогла.

– А давайте якорем цепляться и за цепь подтягиваться, – предложил Моша.

Достали якорь. Бросали-бросали – не цеплялся.

Пригорюнились путники. Но Скользкие Холмы им напомнили барханы в пустыне, куда они ходили к верблюду.

– Может, холмы песком посыплем? – предложила Газуня.

– Да! – подхватил братец. – Сделаем дорожку и по ней пойдём. Только за песком долго к реке бегать.

– Я вам песка отсыплю, – пришёл на помощь Алатырь. – Все скалы, камни, песок в моей власти. – Он проговорил:

– Узелок ли, туесок –

Собирайся в нём, песок!

И тут же узелок наполнился песком. А сверху сидели куколки и Пёстрик.

Загуля вручил сестрице палку-шест. Сам взял узелок и горстями пошёл сеять перед собой песок. По нему стало легко и быстро шагаться.

– Только нас не рассыпай, – попросили куколки и запели:

– Чешуйчатый вредитель

Спёр пятновыводитель.

За это он получит

Ещё веснушек кучу!

Дорога из оранжевого песка привела пятнистый отряд к подножью горы. Здесь росла трава, и можно было идти, не поскальзываясь. Песок как раз тут и закончился. А насыпанная дорога позади исчезла как и не бывало.

Загуля привязал мешок к палке и забросил за спину. Чудолесики стали обходить и обследовать гору. Наконец заметили вход в пещеру. Подкрались.

– Кто тут Змей Драконыч?! – прокричали куколки. – Выходи!

– Тише вы! – осадил их Пёстрик. – Он тысячу лет спал – за это время как оголодал!

Из пещеры раздалось шипенье. Моша и Поша притихли. А шипенье переросло в пенье.

Надо сказать, что жил тут змей из племени ужей. С этим лжедраконом и предстояло всем встретиться. Путники его ещё опасались. Но хозяин пещеры не собирался давать отпор.

– Не считаю я конфузом,

Что родился голопузым.

Так живу я не тужу,

Как положено ужу.

Я прохожих удивляю

Тем, что хвостиком виляю.

И особенно горжусь

Тем, что в узел завяжусь.

А, придёт старушка Осень,

Спать идти меня попросит.

И суровою зимой

Сплю я в норке земляной.

А, когда перезимую,

Шкурку старую сниму я.

Если шкурку поменял,

Это значит, полинял.

Хоть я в небе не летаю

И ногами не болтаю,

Но тому всегда везёт,

Кто по травушке ползёт.

И, хотя в пути-дороге

Я встречал зверушек многих,

Никого не задавил,

Никого не отравил.

Пр:

Я полезная змея,

Это твёрдо знаю я,

Пусть меня среди зверей

Все зовут Ползучий Змей.

Появился сам хозяин пещеры.

– Заходите, путники упрямые, – пригласил он. – Меня зовут Вова.

Гости осмелели. Познакомились. Пещерка у Вовы была неглубокая и уютная, хоть и были тут одни голые стены. Но солнце сюда заглядывало. А Змей был – ха-ха! – всего с одной головой. Куколкам с таким и биться-то не хотелось.

– А правда, у тебя веснушки были? – спросили они. – Признавайся!

– Были. Хорошо, вы меня с ними не видели.

– Значит, это ты у выхухоли отнял микстуру?

– Ну да. Я был весь в горошках. И в розовых, и в белых, и в жёлтых. Горному змею такое совсем не к лицу. Все надо мной смеялись. И, я вам скажу, пятна хуже блох. Пришлось тайком взять пузырёк, чтоб никто не видел, даже Оля.

– У неё дома дыра в потолке, – укорила его Газуня.

– Сползаю – заделаю, – пообещал змей.

– Осталось что в пузырьке?! – крикнули куколки.

– Да, вот осталось, – спокойно показал тот.

Все вздохнули.

– Нам тоже нужно пятна вывести, – сказал Загуля.

– А то мы в оленей превратимся, – объяснила сестрица.

Ужик Вова протянул пятносмыватель. И те аккуратно себя им помазали. А для верности и выпили противоядия. И – о, чудо! – пятна растаяли. Газуня вновь стала жёлтого цвета, а братец – коричневого.

– Ура! – обрадовалась пещера.

Загуля огляделся и заметил на стене пещерки рисунки.

– А что это за значки? – спросил он хозяина.

– Не знаю, – ответил тот без интереса. – Я, как поселился, они тут были.

– Такие же значки есть и на печенье от Уютика, – заметила Газуня.

Братец достал печенюшку, протянул Вове.

– Вот угощайся.

– Да, похожие значки, – кивнул ужик и по-змеиному проглотил угощенье. – Хорош-ш-шо! – закатил он от удовольствия глаза.

Гости засобирались.

– Нам срочно на Вернику, потом – к Оврагу, – сказала Газуня.

– А там – в Чудолесье, и – на поле, – добавил братец. Завязал узелок. И гости вышли из пещеры. – Ужик, а ты с холмов не соскальзываешь?

Тот решил проводить гостей.

– Тут тропинка есть и быстрая, и не скользкая. Прямо к реке ведёт. За мной!

Вова проворно заскользил по земле. И, найдя едва заметную тропинку, повёл за собой путников. И по дороге он был рад спеть им ещё.

– Я ползу и не лягаюсь:

Как могу, передвигаюсь.

В беге уступлю коню,

Но лягушек догоню.

И к тому же конь до дрожи,

Под хвостом не любит вожжи.

Но не попадёт вожжа

Никогда под хвост ужа.

Скромно, лёжа на тропе,

Я добавлю о себе:

Змейку, что не жалит,

Всякий уважает:

Я неподражаемый

Ужик уважаемый!

Вскоре они оказались на берегу. Змеиная Гора высилась позади.

– Спасибо, Вова! – прокричал узелок.

– До свиданья, ужик, – прощались чудолесики.

– Счастливого пути! – пожелал им змей. И двинулся не к горе, а по берегу вниз по реке. – Спо́лзаю к Оле. Пузырёк верну и потолок заделаю.

– Привет выхухоли! Мы спасены! – попрощались куколки.

Чудолесики подошли к Вернике и спустили пёстрый кораблик на воду.

Глава двадцатая,

в которой мореходы встретили водное чудище

Капитан Загуля в новой форме, то есть в старой шубке, оттолкнулся шестом от берега. Едва отошли. И тут услышали голос шитика.

– Я ползу куда угодно,

Русло речки бороня.

Можно с лодкою подводной

Спутать запросто меня.

Время – сказочный затейник:

Мчит быстрее плавунца.

Значит, бабочка-ручейник

Скоро выйдет из дворца.

Экипаж вглядывался, где там Шитя по дну ползает. Но напрасно.

– Смотрите, – воскликнул Пёстрик, – бабочка порхает!

– Вы вернулись! – ответила им бабочка. – Я рад, что дракон вас не слопал.

– Да он безвредный, – пояснила Газуня.

– А это ты, что ли, Шитя?

– Пока вы в горный поход ходили, – ответил тот, – я и куколкой побывал, и вот бабочкой стал, ручейником.

– Везуха! А мы? – страдали Моша и Поша. – Так и останемся куколками!

– А где твой дворец? – спросил капитан.

– Рассыпался красавец. Он же из песка был. Но мне сейчас не до него. Я полечу к своим. Мы сегодня над рекой собираемся.

И шитик, то есть ручейник куда-то размашисто упорхал.

Кораблик поплыл дальше. Берега становились всё выше и каменистей, а верники на них – всё меньше и меньше. Вот уже берега поднялись на высоту деревьев. Русло реки стало сужаться. Теченье ускорилось. Приходилось сильнее работать шестом. Доносился шум бурлящей воды. Моряки завернули за скалу – и перед ним открылся настоящий водопад. Кораблик приблизился к нему. Стали решать, как его преодолеть.

– Кто такие? – раздался грозный голос.

За занавесью падающих струй на уступе скалы сидело хвостатое чудище.

– Мы из Чудесного леса, отозвались близнецы и назвались.

– Не видала, да слыхала. А я Водопандра могучая. Куда плывёте?

– Мы камень везём Алатырь. Нам его на место нужно.

– Камнем сами на дно пойдёте! А Алатырь мой будет! Я с ним в тысячу раз сильней буду. А все, кто ищет его, ко мне прискачут. И тут уж будут мне прислуживать. А, откажутся, всё равно тут утонут. Ха-ха-ха!

И она запела:

– Шум воды мне тешит слух

И противны все, кто сух.

Лейся с грохотом, вода.

Я сильна как никогда!

Знайте заповедь мою:

Я проходу не даю.

Вам не смочь и не суметь

Водопад преодолеть.

Я властительница вод!

Пусть вода кругом ревёт!

Тут на бурной на реке

Вы в смертельном тупике.

Вас я брызгами обдам –

И конец наступит вам.

Вот спасибо, капитан,

Что корабль завёл в капкан.

К Водопандре попадёшь –

Гибель верную найдёшь.

Кто-то шёл в далёкий путь,

А придётся утонуть.

До команды стало доходить, что все они тут пропадут ни за каплю воды. Как выбраться? Водопад не одолеть – слишком высок. По обе стороны скалы. А плыть назад значило уходить от Оврага. Нужно было только вперёд.

– Тётя Водопандра, – попросила Газуня, – пропусти нас, пожалуйста, а то куколки бабочками не станут.

– Куклы-козявки на корм пиявкам пойдут! Покружитесь тут – и на дно пойдёте! – ухмыльнулась злодейка. – От меня ещё никто не уходил. А водопад, покуда я жива, не пройдёте. А жива я, пока вода льётся. А она будет литься всегда.

– Как же быть? – огляделся Загуля. – Уходить некуда.

– Но у нас же есть прутик! – вспомнила сестрица.

– Верно! – обрадовался Загуля.

Водопандра плавно перемещалась с утёса на утёс, повиливая хвостом и блестя чешуёй.

– Что там шепчетесь?! – обрызгала водой экипаж Водопандра. А могла бы сбить струёй и потопить кораблик.

– Хотим ухи поесть, – ляпнул Пёстрик.

– Удочки достаём, – подхватил идею Загуля.

– Ну-ну! – усмехнулась та, увидев прутик. – На такую удочку сома ловите. Не забудьте червяков на крючки насадить.

Команде было не до подначек злодейки.

– Нужно, чтоб водопад прекратился, – прошептала Газуня, – и Водопандра исчезнет.

– Тогда и вода исчезнет. И мы останемся на дне пропасти! – испугались куколки. – Во цвете дней! На взлёте судьбы!

– Нужно сравнять уровни воды – и водопад исчезнет, – проговорил братец. Он вспомнил, как бобры делали плотинку. Там тоже был водопад, только меньше. А, когда бобры перекрывали реку внизу, вода поднималась и выравнивалась с верхним уровнем. – Жаль, здесь нет бобров и деревьев, чтобы плотину построить, – огорчился Загуля.

– Зато есть прутик и камни вокруг! – подсказала сестрица.

– Точно! – понял Загуля, что делать.

Он махнул прутиком, как будто забросил удочку. Водопандра ничего не заподозрила. А юный волшебник заговорил:

– Прутик, выручай,

Желанье исполняй!

Пусть большие камни упадут со скалы

и перекроют русло Верники.

И в тот же миг огромные береговые скалы с обеих сторон с грохотом поползли вниз и перекрыли реку.

– Получилось! – обрадовалась сестрица.

– Что?! – заметалась Водопандра. – Что вы делаете?! Безобразники! Я здесь хозяйка! Мой водопад! Вы не пройдёте!

Но вода поднималась, и Водопандра стала уменьшаться. Сначала она превратилась в рыбку, похожую на краснопёрку. Потом – в тритончика, затем – в головастика, и наконец – в икринку. И, когда нижний уровень реки сравнялся с верхним, крики её прекратились: водное чудище исчезло.

– Ура! – прокричали куколки.

– Полный вперёд! – скомандовал Пёстрик.

Мореходы загребали лапами. Шест почему-то не доставал до дна. Но всё же они выбрались из глубокой ловушки на мелководье. «Пёстрый» уходил дальше и дальше. Отплыв на большое расстояние, команда услышала, как позади снова ожил и зашумел водопад, и там поднялась водяная пыль. Но теперь вода падала со скинутых прутиком скал: водопад переместился ниже по теченью.

– Я вам покажу! – ожила Водопандра. – Я вас догоню! Не уйдёте! Ишь, чудолесики нашлись! Обманщики! Пираты! Разбойники!

Но крики были совершенно напрасны и не опасны. Мореходы продолжили плаванье, уходя за излучину. А на берегах снова появилась верника. Они воспряли духом и запели морскую песню.

– Кораблик, не печалься,

Мы всё пройдём с тобой.

И на волнах качайся,

И прогуди трубой!

Заделать мы сумеем

Пробоину в борту.

Мы всё преодолеем

На лодке, на плоту!

Пр:

Ты плыви, кораблик наш,

По волнам меж берегов.

Не отступит экипаж,

Хоть и будет путь суров.

Глава двадцать первая,

в которой встречается золотая рыбка

Все с корабля смотрели по обе стороны, не выходит ли какой овраг на реку. Ничего похожего не попадалось. Всё говорило за то, что нужно плыть к истоку реки. Близнецы иногда менялись местами. Сестрица тоже научилась управлять кораблём и брала шест в лапы.

Вдруг из-под воды они услышали бульканье и пение, переходящее в мелодичный свист. Нет, то был не волнистый окунь. Распевала быстрохвостая форель.

– Под водою плавают

колюшки, караси.

Как им хорошо, расскажут,

только попроси.

Для миноги гладкой,

для колючего ерша

Жизнь в воде в любое время

тоже хороша.

Ах реки, озера и даже моря!

Я всюду плыву, чешуёю горя.

Хоть в толще воды не видна моя цель,

Не сядет на мель золотая форель!

И для красноперок,

для сазанов и лещей

Здесь полно полезных,

удивительных вещей.

Даже если утки

по поверхности плывут,

В воду обязательно

носы свои суют.

Форель выпрыгивала из воды, сверкая чешуёй.

– Ура! Золотая рыбка! Нам она попалась! Мы её увидели! – вскричали куколки. У них теперь оставалось меньше заданий, чтоб снова стать бабочками.

Экипаж остановился узнать у неё фарватер и спросить про Овраг.

– Меня зовут Фарфара, – сказала рыба, – или просто Фаря.

Путники рассказали о себе.

– Камень на место везём, – сказал Загуля.

– Листочек найти надо, – добавила сестрица. – Ты проплывала, не видела какой-нибудь овраг?

– Нет, не видела, всю Вернику исплавала. Может, он в самом начале? Там мелководье – я туда не забиралась. Там лишь колюшка пройдёт, да водяной ослик проползёт.

– Какой ослик? – встрепенулись куколки. – Он нам нужен!

– Водяной.

– Такие разве бывают?

– Ослики в горах живут и где жарко.

– Разве вы не знаете, как тут ослик появился? – удивилась рыбка.

– Не знаем – расскажи.

И Фарфара поведала древнюю легенду.

– Когда-то давно жили четыре ослика, неразлучные друзья. И вот они решили поплавать. Пришли к реке. А в то время жил злой колдун. Когда ослики нырнули в воду, он закрутил их в водоворот. И превратил четырёх друзей в одного ослика. Уменьшил его в миллион раз. Восемь ушей превратил в длинные усы. А про ноги не стал колдовать – и их осталось шестнадцать. И из водоворота выбрался ослик, совсем крохотный. И стал он в воде жить.

– Нам бы его не пропустить, – сказал Поша.

– Хорошо, ослик маленький, – добавил Моша. – У нас сил хватит поднять его.

– Ну я поплыла, – ударила хвостом золотая рыбка. – Счастливо!

Загуля оттолкнулся шестом ото дна.

– До свиданья! – попрощались моряки. – Осторожней – не попадись Водопандре!

– Я легко по водопадам прыгаю! – отозвалась форель. Забулькала свою песню и помчалась вниз по реке к далёким озёрам и морям.

Ты беги и не кончайся,

быстрая река!

Лучше дома нет для рака

и для судака.

А медведи, лисы, лоси,

волки, – всей толпой

Приходите к речке,

хоть когда, на водопой!

Глава двадцать вторая,

в которой моряки становятся островитянами

Верника текла навстречу мореходам. Солнце купалось в её волнах. Всё было спокойно. Но постепенно берега стали отдаляться друг от друга. Река становилась широкой. А ведь должно быть наоборот. Впереди замаячил третий берег.

– Земля! – прокричали куколки.

– Это остров, – определил Пёстрик.

– Нужно его обойти, – сказал капитан.

– А может, это не остров, – засомневался камень, – а здесь две реки сходятся.

– Мы должны пополнить запасы, – напомнил Пёстрик. – Это правило мореходов.

Капитан Загуля взял курс на неизвестный берег. С его самой высокой точки можно увидеть, остров это или большая земля. А если здесь две реки соединяются, то какая из них Верника?

Сошли на берег. Пёстрика взяли с собой. И совсем не вразвалочку моряки двинулись наверх. Пока ничего не попадалось, чтобы годилось в запасы.

Зашли наверх. Огляделись – Верника впереди вновь соединялась. Значит, это остров. Тут наверху стоял живописный лесок в несколько деревьев. Среди них выделялся кряжистый дуб. Можно было пополнить запасы.

– Желудей наберём, – сказал Загуля.

– Да, – кивнула сестрица, – и сразу в путь.

Загуля хотел забраться на дуб, но под ним было много упавших желудей. Он раскрыл узелок. И, бросив в него несколько штук, заметил:

– Вот где раздолье для сойки Зойки. Она любитель желудей.

– Смотри! – показала сестрица наверх.

Меж ветвей не так высоко на цепи висел какой-то ящик. Он сверкал также, как и золотая форель.

Загуля палкой от узелка ухватил цепь и снял таинственный предмет.

– Интересно, что там? – заплясала от любопытства Газуня.

Всем не терпелось заглянуть внутрь.

– Ого! – радовались куколки. – Сундучок! Там сокровища!

Но как открыть? Ключа не было. Чудолесики повертели, постучали, поковыряли. Сундук не открывался.

– Берём с собой и уходим! – посоветовали куколки. – Потом откроем!

Так бы и сделали. Но Газуня заметила на сундуке, где обычно бывает замок, какой-то знак.

– Такой же знак, как на печенье, что Уютик дал! – распознал братец. – И такой же, как в драконовой пещере.

Он достал печенюшку и приложил к сундуку сличить знаки. Вдруг…

– Тс-рых! – вздрогнул сундук и засверкал лучами.

Крышка со звоном откинулась.

И на дне сундука все увидели яйцо. Оно было довольно большое.

– Ну-у, – скисли куколки. – Мы-то думали… А тут никаких сокровищ.

Загуля взял «несокровище», а сестрица спросила:

– Интересно, что за птица это яйцо оставила?

– Может, кукушка подбросила? – пожал плечами братец.

Вдруг налетел ветер. Дуб зашевелился. Ветки закачались. Одна из них задела яйцо. Загуля не удержал – и оно полетело на дно сундука. Все ахнули. Находка разобьётся! Но нет. Яйцо покатилось по дну кругами. Остановилось. И всё же раздался треск. Паутинка трещин пошла по всему яйцу. Через мгновенье скорлупки разлетелись. Вырвался клубок дыма. А из него кто-то появился и ступил на траву.

– Вот спасибо! – заговорил он. – Освободили меня из тысячелетнего плена. Теперь мир в моих руках! – И он запел, ухмыляясь и торжествуя:

– Я коварный, всемогущий,

Никого не берегущий.

Колдовство и чародейство

Всё потрачу на злодейство!

Белый свет весь будет мой!

А, кто против, жизнь долой!

Я века во тьме томился:

Силой тёмною налился.

Будут всем теперь напасти

От моей безмерной власти!

Все ко мне без промедленья

Приходите в услуженье.

Как положено злодею,

Я всем миром завладею!

Он осклабился и произнёс:

– И начну я с вас! Будете мне прислуживать, а нет – в сундуке запру. Знайте, что вы попали на остров Колдован. И встретили всемогущего Яхомпыря. Я всё могу! Ну и кто же вы, мои спасители?

Близнецы назвались. А про камень промолчали, вдруг Яхомпырь, как и Водопандра, за ним охотится?

– Откуда?

– Мы из Чудолесья.

– Так вот где рождаются герои! – грохотал от радости колдун.

И, хоть он ещё ничего злого не совершил, им не хотелось с таким дружить.

– Всё в моей власти! Не только остров Колдован мой, но и весь мир.

Мореходы поняли – нужно спасаться. Бежать с острова!

– Ну что, будете моими слугами? Иначе, я вас… – припугнул он их.

А куколки смотрели на разбитое яйцо. Им нужно было его склеить, чтобы вновь стать бабочками. Решали, как это провернуть. Даже из мешка в сундук прыгнуть хотели.

– Я всемогущий! – напомнил о себе Яхомпырь.

И тут у куколок мелькнула мысль. Они стали тянуть время.

– Дядя Яхомпырь, – начал Поша, – прежде, чем тебе в услуженье поступить, мы должны увидеть твоё могущество.

– Что?! – глянул тот на узелок.

– Это куколки, – сказала Газуня.

– Собери, пожалуйста, – вступил Моша, – из скорлупок яйцо. И тогда мы поймём, что ты всё можешь.

– И мы к твоим услугам, – добавил Поша.

– Мы давно мечтали о таком властителе и повелителе как ты, – поклонился злодею Моша.

– Ха-ха-ха! – гремел тот. – Нет ничего проще. Я повелеваю всеми предметами и ветрами, деревьями и зверями. Вы это увидите! – расхвалился Яхомпырь.

Чудолесики прикрывали узелок, чтоб Алатырь остался незамеченным.

– Покажи скорее своё могущество! – просили куколки. – Хотим к тебе в услуженье! Мы станем бабочками!

– Изменники! – бросил им Пёстрик.

– Вы думаете, я буду складывать скорлупку к скорлупке. Ха-ха! Это для слабоумных. Я властитель не только Пространства, но и Времени. Я поверну Время вспять! И вы увидите яйцо, каким его нашли пять минут назад.

Злой островитянин махнул костлявыми лапами и произнёс:

– Крох-чух-бух! Крох-Бух-Чух! Бух-крох-дух!

В тот же миг возник клубок дыма. И стал обволакивать колдуна.

– Ой! Что это?! – завопил он. – Нет! Не хочу! Нет!

Но было поздно. Дым поглотил его и вместе с ним затянулся в сундук, сжавшись до размеров груши. Рассыпанные скорлупки подлетели и облепили его. Получилось яйцо. Новенькое, без единой трещинки.

– Ну что, убедились?! – донеслось из яйца. – Я всё могу! А теперь разбивайте яйцо!

Медлить было нельзя.

– Убедились! – крикнул в ответ Загуля.

Он не сробел – и тут же захлопнул крышку. Приложил печенюшку обратной стороной к замку. Раздалось: «Тс-рых!». Замок защёлкнулся. Загуля подёргал – крышка не поддавалась.

– Фу-у! – вздохнули все.

– Разбивайте яйцо! – неслось из сундука.

– Бежим отсюда! – позвала сестрица.

– К реке! – скомандовал зонтик.

– Мы станем бабочками! Яйцо собрали! – крикнули куколки.

Загуля проглотил ключ-печенюшку, чтоб никто не нашёл её здесь. Поддел за цепь сундук. Поднял на палке. И повесил обратно на ветку. Всё это время оттуда несся жуткий гул.

– Бежим! – Загуля затянул узелок, и они с сестрицей помчались через остров вниз. Тут склон был крутой. Беглецы на задах съехали прямо к воде. Развернули зонтик. Попрыгали в него и оттолкнулись от берега.

И, лишь когда остров Колдован скрылся из виду, капитан вздохнул и стал править спокойнее.

– Простите, братцы-куколки, – промолвил Пёстрик, – я о вас плохо подумал.

– Да что там. Главное, все спаслись, – ответили герои-коротышки. – Мы ещё не такое можем! Попадись нам кто!

И, не сдерживая победных чувств, куколки грянули свою походную:

– Пусть чайки над волнами

Кружат за часом час.

Ни штили, ни цунами

Не остановят нас!

Шторма и водопады

Хотят нас завернуть.

Но нас пугать не надо –

И мы продолжим путь!

Маршрутами крутыми

Весь мир мы обошли –

Недаром нас морскими

Волками нарекли!

Смелей в поход иди –

Удача впереди!

Тем, кто глядит вперёд,

Удача так и прёт!

Глава двадцать третья,

в которой куколки превращаются в водолазов

Верника снова стал сужаться. Берега сходились теснее. Небо отражалось в реке. И, глядя на его отраженье, казалось, что до дна, как до неба. Но река становилась всё мельче и мельче.

– Оврага так и не встретили, – досадовал Загуля.

– И речка, кажется, скоро кончится, – смотрела вперёд сестрица.

– Я уже днищем по дну скребу, – предупредил Пёстрик. – Как бы на мель не сесть.

Вдруг до них донёсся чей-то голос. Куколки навострили уши, потому что… потому что это был голос водяного ослика! Они даже не прокричали «ура», чтоб его не спугнуть.

А тот напевал свою ослиную песенку. У него было не только шестнадцать ног, о чём говорила форель, но и два голоса. Ослик спрашивал, и сам себе отвечал.

– Ослик, ослик водяной,

Уши скрылись под волной?

– Я отвечу вам точней,

Нет у ослика ушей.

– Ослик, ослик водяной,

Хвостик скрылся под волной?

– Тина плавает густа.

Нет у ослика хвоста.

– Ослик, ослик водяной,

Все копыта под волной?

– Я плыву, как рыба-кит,

Нет у ослика копыт.

– Ослик, ослик водяной,

Значит, ножки ни одной?

– Кто сказать такое мог?

У меня шестнадцать ног!

Кораблик остановился. Экипаж вглядывался в воду. Трудно было, но всё же они заметили подводника.

– Ослик! Ослик! – кричали куколки, готовые нырнуть на дно.

Тот всплыл.

Моряки поведали, кто они и откуда.

– Меня зовут Иша, – ответил тот. – Я тут живу.

– А я Поша.

– А я Моша.

– Ты оврагов тут не видел? – спросил Загуля.

– Нет.

– Если мы Кривой Овраг не найдём, то здесь и останемся, – объяснила сестрица.

– Река там начинается, – показал ослик вперёд. – А что дальше, я не знаю.

– Иша! Лови нас! – крикнули куколки.

Загуля развязал узелок.

– Вы что, на дно пойдёте? – спросил он.

– Да! Ослика катать!

Камень заметил, что куколки исхудали в дороге и стали очень лёгкими.

– Вот возьмите, – дал он юным водолазам два камешка, – а то без них не утонете.

Те взяли по штучке. И капитан бултыхнул отважных куколок в воду. Те камнем пошли на дно. Но было слышно, что там происходит.

– Садись на меня, Иша, – подставил спину Моша.

Ослик взобрался на него всеми шестнадцатью ногами. И Моша, не отпуская камня, покатал на себе ослика: и рысью, и галопом, и прыжками через водоросли. Потом поменялись – и резвым конём был Поша. Поменялись ещё раз и ещё раз.

– Не укачало? – побеспокоился Поша за всадника.

– Мы – ослики-вынослики! Я сам люблю галопом скакать.

Загуля с борта подал знак на подъём.

– Нам пора, – с сожаленьем сказал Моша.

– Счастливо полетать! – пожелал Иша «коням».

Оставив камешки на дне, те всплыли. И после водолазных скачек, счастливые, закачались на поверхности. А Пёстрик спросил Ишу.

– А правда, что злой колдун, четырёх горных ослов в тебя превратил? – спросил Пёстрик.

– Нет, это неправильная легенда, – усмехнулся тот.

– А какая правильная?

– Легенда гласит так. – И он начал рассказ: – Когда-то давно жила добрая волшебница. Мой далёкий предок, водяной ослик, захотел по земле поскакать. Волшебница согласилась исполнить его желанье. Но что-то у неё не задалось. Простудилась, говорят. Она наколдовала, чтоб он скакал. Но из него вдруг получилось сразу четыре ослика. И они стали бегать по травке. Но зимой холодно стало, и они в тёплые края ускакали. А потом размножились. И там живут. А к рекам только на водопой ходят.

– Ах вот как, – произнесли все, выслушав рассказ.

Чудолесики выловили водолазов и положили их в трюм-узелок.

– Нам пора, – попрощался с легендарным осликом экипаж «Пёстрика». – До свиданья.

– Счастливо вернуться домой! – пожелал всем Иша и под солнечными бликами водной ряби потерялся из виду. Но была слышна его песенка.

– Ослик, ослик, как дела?

Ты кричишь «иа-иа»?

– На дворе стоит июль.

Лучше крикну я «буль-буль».

– Ослик, ослик, на спине

Прокати, как на коне.

– В акваланги нарядись –

И на ослика садись.

Как на речку выйдете,

Под водой увидите

Не жучка, не паучка,

А речного ишачка –

Благородного рачка.

Глава двадцать четвёртая,

в которой кораблик делает последнюю остановку

По всей Вернике мореходы не встретили ни одного оврага. Видно, река питалась подземными ручьями. Кустарничков верники по берегам становилось всё меньше и меньше. А сама река – всё уже и уже. И, в конце концов, кораблик сел на мель. Тут река совсем превратилась в ручей.

– Стоп машина! – скомандовал зонтик. – Сойти на берег!

На берегу Газуня сложила кораблик, и тот нырнул в узелок, проговорив:

– Начался ручеёк –

Зонтик – в узелок.

Оба бережка были песчаные. Мореходы по суше пошли вверх по ручью. Он становился всё уже и уже, а берега – всё выше и выше. Дошли до места, где ручеёк струился из грунта с двухметровой высоты. Путники забрались выше. Берега ещё не сошлись, и они надеялись, что ручеёк ещё покажется. Прошли дальше, но ручеёк нигде не выглядывал. А сухие берега стали ещё выше. Тут, осмотревшись, они узнали это место. Это сюда они скатились в страшную грозу, идя из Чудолесья.

– Это же Кривой Овраг! – воскликнула Газуня.

– Да, и те же лопухи по склонам, – подтвердил Загуля.

– Листочек! – стала звать Газуня. – Где ты?

Братец напомнил, что надо сделать. И они с сестрицей вместе произнесли:

– Листочек, Листочек!

Встань передо мной,

Как перед травой!

Вертя головами, прочёсывали траву. Вдруг позади услышали:

– Чем вам помочь, друзья!

– Листочек! – кинулась к нему Газуня. – Как хорошо, что ты нашёлся!

– Я знал, что вы меня найдёте. Я рад вас снова видеть.

– И мы очень рады! – смотрел Загуля на потеряшку.

– Торопитесь – скоро Овраг затянется, – сказал Листочек.

Действительно, края Оврага приближались друг к другу. Медлить было нельзя. Нужно забраться на правый край, где было Чудолесье. Но, как и прежде, склон осыпался.

– Скорей наверх! – кричали куколки.

Лопухи и прочие травы сошли вниз. А по сыпучему склону не забраться. Газуня вдела Листочек в причёску и побежала вперёд, откуда расходились края оврага. Братец закинул за плечо узелок, но тот с палки сорвался. Из узелка выпали куколки. Где они? Хорошо, он нашёл их по их ужасным крикам. Подобрал и бросил их в узелок. Но палка пропала из виду. Время уходило. Он схватил узелок и кинулся вслед сестрице. Они неслись вверх по ложбине. Края оврага сужались, грозя в любую секунду сомкнуться и проглотить их.

– Скорее! – вопили куколки. – Он затягивается!

Наконец-то начало Оврага. Здесь сходились его края. Загуля бросил наверх узелок. Тот плюхнулся на траву, раскрывшись. Земля заходила ходуном. Загуля подсадил сестрицу и вытолкнул наверх. Полез за ней. Но скользили и вязли ноги. Газуня протянула лапу. Он не мог дотянуться. Пригодилась бы палка от узелка. Где там она? Братец увяз по колено. И всё уходил и уходил в землю. Овраг затягивался. Загуля был уже в земле по пояс. Сестрица оцепенела от ужаса.

Но тут Пёстрик из узелка бросил в Овраг якорь. Загуля ухватился за него. Стал подтягиваться по цепи и тащить себя из земли. Сестрица очнулась и кинулась к зонтику на помощь. Тянули цепь изо всех сил. Загуля, подтягиваясь, вытащил из земли ноги. Газуня и Пёстрик рванули цепь и вырвали братца на поверхность. И тут же края Оврага сомкнулись, как смыкаются волны после упавшего в воду камня. Кривой Овраг исчез. Загуля без сил растянулся рядом с якорем. Рухнули на траву измождённые Газуня и Пёстрик.

– Успели! – радовались куколки, а с ними и камень.

– Привал! – еле пошевелил губами Загуля.

И узелок дал отважным чудолесикам передохнуть.

– Чуть не проглотил нас! – ужаснулся Поша.

– Больше в этот Овраг не пойдём! – вторил Моша. – Глотает не предупреждая.

Близнецы и зонтик немного полежали, смотря в чистое небо. Отдышались. И сели на траве, вытянув ноги.

– Спасибо тебе, Пёстрик, – поблагодарил того Загуля.

– Без тебя бы мы не вернулись, – добавила сестрица.

– Богатырь! – произнёс камень.

– Хорошо, что якорь под ногой оказался, – ответил Пёстрик. И, чтоб его не захваливали, напомнил: – Нам же надо тебя отнести. А то Овраг вдруг опять появится?

– Да-да, вдруг появится, – согласились куколки.

Все оглядели местность. Вокруг деревья, мхи, трава, валежник. Это их родное Чудолесье. Никаких следов от оврага. Но куда-нибудь снова провалиться никому не хотелось.

– Пора идти, – сказал Загуля.

Зонтик вернулся в узелок. Загуля нашёл подходящую палку. Приладил к ней узелок и закинул его за плечи. Сестрица поправила Листочек. Они сверились по солнцу, определили, где Заовражье, и двинулись в другую сторону.

Часть третья

Возвращение в Чудолесье

Глава двадцать пятая,

в которой они встретили пятнистого зверя

Простившись с Заовражьем, близнецы шли по Чудолесью. Теперь им нужно было выйти на поле и отнести камень Алатырь на место. Казалось, сейчас они шли правильно. Но и в родном лесу можно заблудиться. Что и случилось с ними в очередной раз. Только останавливаться они вовсе не думали.

Вдруг на кряжистой сосне они увидели пятнистого зверя. Обрадовались, думая, что это олень. Да и вообще, пятнистые звери, должны быть добрые: они такие милые. Но этот зверь был совсем не такой, а даже злой. И, пошевеливая усами и ушами, на острие которых пушились кисточки, он запел страшную лесную песню. Это была рысь.

– Лес и мрачен и дремуч:

В нём темно без чёрных туч.

В этой дальней глухомани

Скрыто всё в седом тумане.

Хмарь болотная кругом.

То овраг, то бурелом.

Ни для сердца, ни для взгляда

Нет просвета, нет прогляда.

Всюду мох да пни с трухой,

Скрип сосны да ветра вой.

В этой чаще непролазной

Час последний свой отпразднуй!

Прочь убраться не берись,

Оглядись – увидишь рысь.

Ствол царапает когтями

Да впивается зрачками.

И ни дичь, и ни зверьё

Не уходят от неё.

И ни бегство, и ни прятки

Не спасут от мёртвой хватки.

Не отпустит тебя лес,

Коли в глушь его залез.

И намеренье пустое –

Видеть небо над собою.

Если ты в глуши,

Дальше не спеши.

Меж коряг и пней

Стой да цепеней.

Вешай нос и взгляд:

Нет пути назад.

И не скажешь «брысь»,

Коли встретишь рысь.

Узелок онемел. Близнецы молчали. Зверь не шутил.

– Кто сюда пожаловал? – вкрадчиво проговорила рысь с ветки сосны.

– Я Загуля.

– А я Газуня.

– А меня звать Раиса, – сверкнула клыками лесная кошка. – Я рысь. Говорю это, чтоб знали, кто вас задерёт и съест да по одному.

Путники, охваченные жутью, даже не вспомнили про волшебный прутик.

– Мне приходится охотиться, лазая по деревьям. – А вы сами ко мне пришли. Ну-ну. Откуда? – блеснула она острыми когтями.

– Мы из Чудолесья.

– Чудолесье здесь, а я про вас не слышала.

– Мы здесь затретий день и ещё один день, – сбивчиво ответила Газуня.

– Мы камень относим на место, – сказал братец.

– Что за камень?

– Алатырь.

– Так это вы с Алатырём дружите?! – подивилась рысь.

– Да, он тут, – кивнул на узелок Загуля.

– Слыхала я про чью-то дерзкую проделку, что кто-то его спрятал, – сменила тон Раиса. – Так это ваших лап дело?

– Угу, наших.

– Я сам напросился, – подал голос камень.

Рысь вопрошающе глянула на узелок.

– Это он, Алатырь, – объяснил Загуля.

– Хм, – оценила удачу и силу близнецов рысь. – Не каждый этот камень отыщет. Многие пытались, да судьба их быльём поросла. Значит, это из-за вас природа всюду гневается.

– Да, сегодня мы в такую грозу попали! – подтвердил Загуля.

Рысь знала, если камню на месте не стоять, то и Чудолесье обрушится, и Чудополье, и весь белый свет.

– Быть мне вашим другом, – сказала она. – Сослужу я вам верную службу. Вы должны поставить Алатырь на место. И как можно скорее. – Раиса в один прыжок оказалась на земле. – Садитесь. Вас на край леса доставлю.

Тех не нужно было упрашивать. За сегодня они стали опытными всадниками. В один миг они оказались на лесном звере.

– Держитесь!

Близнецы думали, что помчатся по тропинке. Но рысь в один прыжок вернулась на ветку и понеслась с дерева на дерево.

– Быстрее, чем белочка, скачет, – заметил Загуля.

– Быстрей, чем ласка, – вторила ему сестрица.

Ветки свистели над ними. От них они сильней прижимались к рыси, к тому же так меньше трясло. По пути Газуня заговорила с Раисой.

– А мы тоже пятнистые были. Но смыли пятна.

– А хочешь, мы и тебе пятна выведем? – спросил братец.

Рысь даже остановилась, чтоб не сорваться от услышанного. «Да, – подумала она, – наивные вершат великие дела». Но промолчала, а вслух произнесла:

– Лучше я пятнистой останусь.

Она прыгнула на следующую сосну и продолжила путь сквозь ветви. Наконец всадники увидели просвет в лесу. И кошка-верхолаз соскочила на землю.

– Всё, – сказала она, – дальше вы сами. Вот оно Чудополье.

– Спасибо, – слезли с пятнистого коня близнецы.

– Счастливо добраться до Распутья! – пожелала рысь. – Поспешите!

И, забравшись по стволу на ближайшее дерево, она исчезла за листвой.

– До свиданья, Раиса! – крикнули ей камненосцы.

Газуня поправила Листочек, братец закинул узелок, и они ступили на Чудополье. Где-то здесь вчера они подобрали камень.

Глава двадцать шестая,

в которой чудолесики идут по Чудополью и встречают хищное болотце

Муравьиный лев суров,

Яростный муравьелов.

У злодея есть коронка –

Это ловчая воронка:

Угодил в неё мурашка –

Ни за грош пропал,

бедняжка.

Расставшись с рысью Раисой, близнецы шли по знакомому полю. И на просторе запели:

– Полюшко широкое,

Небо синеокое.

Беги вперёд, дорожка,

Осталось нам немножко.

Куколки вчера тут летали бабочками и, вспомнив молодость, тоже запели.

– Солнышко блестящее,

Песенка бодрящая.

Идти мы не устанем –

И камешек доставим.

Потом подхватили зонтик и камень.

– Вы цветите, лютики!

Вы плещитесь, прудики!

Тропочки и стёжки мы

Одолеем ножками.

Впереди лежал пятачок с густой травой. Когда-то это был прудик, но со временем он зарос. Образовалось болотце. Оно было не топкое, и по нему любой мог спокойно пройти. Так и сделали путники, чтоб не сворачивать.

Но тут они услышали чей-то голос. Пела незнакомая местная трава. Называлась она росянка.

– И синичка, и овсянка

Ловит мошек на лету,

А за кочкою росянка

Не взлетает в высоту.

У судьбы такая прихоть,

Что на солнечном лугу

Я за мухой лихо прыгать,

Извините, не могу.

Зелёные леса,

Лазурные озёра,

На мне блестит роса.

И нету в том позора,

Что я тиха,

что я – ха-ха! –

Ем мошек без разбора!

Я скрывать от вас не буду,

Мураши и мотыльки,

Вы мне – лакомое блюдо,

Вот такие пироги.

Светлячки, коль попадёте

Мне на капельки росы,

То навеки пропадёте

За какие-то часы.

Я хи́щна и матёра!

Я тихая обжора!

Пропев, она обратилась к путникам:

– Здравствуйте, молодцы добрые! Девицы красные!

– Здравствуй, росянка, – ответили чудолесики и назвались.

– Меня зовут Росанна. Я сейчас вас съем, – зашевелила болотная жуть своими ворсинками.

– Мы не хотим, чтобы ты нас ела. Нам нужно идти.

– Тогда отдайте, что у вас в кузовке.

– Камень не отдадим!

– На что мне ваш камень – мне-то, беззубой. Я мешок насквозь вижу!

– Не отдавайте нас! – прокричали Поша и Моша. – Она нас хочет съесть.

– И куколок не отдадим! – отрезали путники. – И гриба не получишь!

– Тогда отгадайте загадку – и валяйте отсюда!

Прозрачные горошки

Покрыли все дорожки,

Покрыли все тропинки,

Листочки и травинки.

Едва хищница произнесла, раздался ответ.

– Это роса! Роса! – кричали куколки. Они торопились, лишь бы скорее убраться с гиблого места.

– Это роса, – повторили близнецы.

– Ладно, проходите, – хитрила Росанна. – Да поживее! Чтобы духу вашего не было!

Путники с облегчением тронулись дальше. Но не дошли и до края болотца, как услышали жалобный стон. Зазвучала печальная песня. И пел её беззащитный муравьиный лев.

– Где вы светлые полянки?

Муравьиный лев поник:

Я крылом прилип к росянке –

Жизнь моя летит в тупик.

Был я молод, был горячий –

Муравьёв всегда ловил.

А сегодня всё иначе –

Сам в засаду угодил.

Мне не видеть небосвода:

Сила львиная слаба.

Вот такая вот невзгода,

Вот такая вот судьба.

Раньше ловко я в песочке

Волчьи ямки ковырял,

А сейчас на мокрой кочке

Грозный облик потерял.

Хоть не в брюшке у лягушки,

Крепких пут я не порву:

От росянкиной ловушки

Не уйти вовеки льву.

Помню, как-то среди луга

Я верблюдку повстречал.

Без неё мне стало туго:

Ветерок её умчал.

Голос мой всё тише, тише.

А верблюдки краше нет.

Если кто меня услышит,

Передайте ей привет.

Мне не видеть небосвода:

Сила львиная слаба.

Вот такая средь болота

Муральвиная судьба.

Путники остановились. Вернулись. О, ужас! В лапах росянки томился несчастный лев. Он завяз в липких каплях. Росанна им зубы заговаривала, чтоб не заметили её добычу и дальше прошли.

– Ах вот ты какая! – укорила бессердечную траву Газуня.

– Обманщица! – бросил ей братец. – Льва схватила и съесть хочешь. Не бывать этому!

Чудолесики кинулись выручать бедное насекомое. Загуля раздвигал клейкие ворсинки, а сестрица вызволяла несчастного крылатого льва.

– Полегче! – ворчала хищница.

Наконец лев был освобождён.

– Ура! – прокричали куколки. – Мы росянку победили – льва спасли! Ещё одно условие выполнили! Бабочками станем!

Муравьиный лев без сил упал на землю, раскинув четыре крылышка. Чуть полежав, стал вытираться о траву, стирая капли липучей-приставучей росы.

– Спасибо вам, друзья!

– Э-э! – проворчала Росанна. – Спасли львёныша-заморыша. Не видела я вас и видеть не желаю, – злилась росянка. Отвернулась и больше не разговаривала.

– Как тебя зовут? – спросила льва Газуня.

– Меня зовут Лёня. Летел я к верблюдке Люде. Захотел попить и вот сел на неё, – показал он на Росанну. – Больше здесь не буду останавливаться.

– Мы встречали Верблюдку. Она в лесу была.

Лев пошевелил крылышками, потёр лапку о лапку.

– Ну тогда я полечу скорее к ней, – оживился он. И, проверив работу крыльев, он поднялся над землёй. – Спасибо вам, друзья. До свидания.

– До свиданья! – крикнули путники льву. Тот взмыл под облака, повыше от коварного болотца.

Чудолесики с горечью посмотрели на росянку.

– Ромашка никогда так не делает, – сказала ей Газуня. Поправила Листочек в кудряшках, и они с братцем двинулись дальше.

– Много вы понимаете, мелколесики, – пробкрчала им вслед росянка и завела своё:

– Носик – с клёна, жёлудь с дуба,

Как созреет, так летит.

У росянки нет ни зуба,

Но зато есть аппетит.

И без всяческой поправки

Я судьбу благодарю:

И стрекозки, и козявки,

Я вас всех переварю!

Глава двадцать седьмая,

в которой муравьиный лев вернулся

Близнецы шли по полю. Светило солнышко, колыхались полевые травы, пестрели цветы. Ничто не вызывало тревоги. За полем маячил край Грибнолесья. Где-то тут на поле поблизости они забрали такой важный камень. А тот, смотря сквозь мешок, тоже искал былинное своё Распутье. Вдруг их кто-то окликнул. Голос показался знакомым. Ну да, муравьиный лев. Что это он возвратился?

– Беда! Беда! – прокричал он тяжело дыша.

– Что?! Росянка напала?! – забеспокоились куколки.

– Хуже!

Путники стали слушать его рассказ.

– Поднялся я повыше от болотца и хотел к лесу полететь. Глянул – а за горизонтом тучи собираются.

– Опять гроза? – спросил зонтик. – Я вас прикрою.

– Страшнее! Ещё вчера поползли слухи о каком-то Сером Саранчидоке. Он собирает войско саранчи, чтоб запустить её на поле. И на все деревья и кусты, чтоб ничего живого не осталось. Я думал, это просто слухи. А сейчас из-под облаков увидел, как сгущается тьма и растекается по горизонту. Это всё потому, что нарушилось что-то.

– Туча наш Листочек съест, – забеспокоилась Газуня.

– Нужно скорей камень на место, – заторопился братец.

– Скорей! – подгоняли их Моша и Поша. – Тогда всё в порядок придёт – и никакая саранча не налетит. Не дадим ей тут челюсти свои распускать!

– А если мы ещё не найдём Распутье, а туча уже налетит, – озадачился Загуля. – Нужно остановить Саранчидока.

– Сначала узнайте его планы, – посоветовал Пёстрик.

– Да как их узнаешь? – загоревали куколки. – Саранча на чужом, на саранчином своём языке говорит.

– А кто это саранча? – спросила Газуня.

– Это почти кузнечики, но большие и хищные.

– Так может, кузнечик Тёма знает их язык? Он всё у них и выведает.

Не сговариваясь, все закричали:

– Тёма! Тёма!

Долго ждать не пришлось. Тот, скача по полю, сразу откликнулся:

– Кузнечик попрыгун

Душой и сердцем юн.

Слыву я стрекачом:

Барьеры нипочём!

Скачу туда-сюда,

И сам я хоть куда!

Кузнечик подлетел к путникам.

– Привет чудолесной компании! У вас тут, вижу, шумно и весело.

– Тёма, ты нам нужен! – сменил ему настрой Загуля.

– Ты знаешь саранчиный язык?

– Ну да, он у них стрекотательный.

– Будешь разведчиком.

Тёма навострил уши, не понимая, что от него требуют.

– Саранча что-то задумала, – спешно объяснял Загуля. – Скорей всего она налетит. Нужно её планы узнать, чтоб защитить наше поле и лес. Иначе, она всё съест!

– Что я должен делать? – огляделся разведчик.

– Ты должен внедриться в её полки и узнать, что они готовят.

– У меня коленка побаливает, – заволновался тот. Но, оглядев красивое поле, которое может исчезнуть, ответил: – Я готов. Где саранча?

– За рекой, за Кружовинкой и за горизонтом. Отсюда не видно.

– Хорошо, до завтра доскачу.

– Нужно сейчас!

– При всей прыти не смогу, – потёр коленку Тёма: она у него была в зелёнке.

Все поутихли. И как будто слышали гуд саранчиной тучи, Загуля посмотрел на узелок.

– Я придумал, – развязал он свою ношу и сказал Тёме: – Тебя нужно забросить в штаб саранчи в желудёвой кабинке.

Он достал жёлудь, подарок Уютика. Снял с жёлудя шляпку. Разделил его на две половинки.

– Ты в него залезешь, – объяснял ЗагуляТёме, – вот в эту половинку. А говорить будешь вот сюда. А мы через шляпку здесь будем слушать. Передашь нам все подробности.

– К полёту готов! – запрыгнул кузнечик в чудо-жёлудь. – Запускайте!

А как запускать? Все задумались. Далеко не кинешь. План срывался. Саранча вот-вот нападёт и поест всё вокруг.

– Я знаю, кто выручит! – воскликнула Газуня. – Сойка туда долетит и сбросит жёлудь.

– Точно! – обрадовался братец. – Она его уронит незаметно.

– Никто и не подумает, что она – шпионский самолёт, – догадался Пёстрик. – Сойки всегда жёлуди роняют.

– Зовите! – прокричали куколки.

Близнецы повернулись к Чудолесью и проговорили:

– Сойка Зойка,

Птица бойка!

День ли, ночь,

Прилетай помочь!

Со стороны леса показалась птица. Она примчалась и села перед близнецами.

– Вот я вам желудей принесла, – сказала она, освободив клюв. – А вы камень отнесли?

– Зойка, – озадачили её близнецы, – закинь кузнечика в штаб Саранчи в жёлуде. Он узнает их планы. Саранча за горизонтом. Вот-вот налетит. Всё поест. А мы ещё камень на место не поставили.

– Конечно заброшу, – посмотрела птица на Тёму.

– Нужно позывные придумать, – подсказал зонтик.

– Твой позывной – «Лютик», – сказала кузнечику Газуня, держа шляпку жёлудя.

– «Лютик» к полёту готов! – отчеканил Тёма.

– А мы будем «Васильком», – сказал Загуля и закрыл Тёму второй половинкой жёлудя.

– Для отвода глаз я ещё штук пять желудей возьму. – Сойка уместила в клюв капсулу с Тёмой и ещё горстку желудей. Проговорила: – Хму-хмы! – И с ценным грузом стартовала далеко за Кружовинку.

Все проводили птицу, неотрывно смотря ей вслед.

Глава двадцать восьмая,

в которой кузнечик Тёма выполняет ответственное задание

Самолёт по имени Зойка скрылся из виду. Птица летела так быстро, что через короткое время вернулась обратно. Никто даже не успел от неба взгляд отвести.

– Я его забросила, – доложила сойка.

Команда прильнула к шляпке жёлудя.

А далеко за рекой капсула с Тёмой упала прямо в логово саранчи. Войско готовилось к бою и в честь этого пировало, глотая траву копнами и стогами.

А на поле до «Василька» из шляпки беседочного жёлудя неслась разбойничья песня.

– Мы проглоты и обжоры,

Мы обгложем все просторы:

И цветущие луга,

И у речек берега.

В клевер зубы мы вонзаем,

Заедаем иван-чаем.

И, как будто мясники,

Мы кромсаем тростники.

Са-ран-ча

Налетает стрекоча!

И ско-рей

Всё съедает до корней!

В нас будить не надо зверя,

Мы и так страшнее змея.

На лужайке посидим –

И всю зелень поедим.

Аппетит наш не убудет:

Всё смолотим так, что будет

Негде бабочке присесть,

Негде зайчику поесть.

Мы не сеем, не сажаем,

Мы поля опустошаем.

Нету тли для нас родней:

С нею мы вдвойне сильней.

Эй, приятель долгоносик,

Где тебя по полю носит?

Обнажай свои клыки

И вливайся к нам в полки!

Все поняли – дело брякс-трякс. Всему живому грозила гибель. Встреча с полками саранчи предстоит быть ужасной.

– При таком раскладе неизвестно, кто страшнее, Уховёртка или Саранчидок, – пригорюнился Моша.

– Они оба хороши! – мрачно ответил Поша.

– «Василёк»! Как слышишь? – шептал Тёма из капсулы.

– «Лютик»! Плохо саранчу слышно.

– Сейчас поближе подойду.

И жёлудь с «Лютиком» покатился к штабу. Остановился. Замер. Сквозь глазок разведчик увидел, как из землянки появился сам предводитель.

– Приветствуем тебя, Саранчидок! – кричала вокруг саранча. – Да здравствует серый цвет!

– Как слышно, «Василёк»? – передал Тёма из кабинки.

– Хорошо слышно! – ответило поле.

Саранчидок был властным злодеем. Что говорил своим подданным, то они и делали. Он долго её выращивал. Чтоб завладеть миром, он обучал каждую саранчидочину боевому пожиранию. Сейчас саранча ела листву и траву, но он мог ей приказать съесть что угодно.

– Тёмно-зелёные мои слуги! – начал он. – Вы верно мне преданны?

– Да! – кричала саранча.

– Сегодня мы совершим нападенье!

– Да!

– Мы налетим на заречное поле!

– Мы голодны!

Что означало «всё пожрём!»

– Мы выжжем зелёные луга! – вдохновлял воинов Саранчидок. – Будет гарь! Будут пыль и дым! Я люблю всё серое!

– Да! – послышалось в ответ.

– А отдельный особый отряд, – распорядился главарь, – будет грызть не траву, не стволы деревьев, а камни! Все, какие на поле попадутся! Большая награда ждёт тех, кто искрошит в пыль Алатыря. Не будет камня, не появится богатырь, что возьмётся сразиться со мной!

– Да, наш повелитель! – засверкал отряд стальными зубами. – Сгрызём камень!

– Я полечу с вами! Где мой зелёный скакун?

Кузнечик Тёма чуть не выскочил из жёлудя и не сорвал всю операцию. Потому что зелёным скакуном был он и думал, что кличут его. Но он вовремя сдержался. Меж тем попрыгать хотелось – коленки затекли.

А к Саранчидоку подскакал огромный конь-саранчилин.

– На взлёт! – запрыгнул на него злодей.

И отряды злобных поедателей расправили крылья.

– Вперёд! В небо! На поле! – крикнул предводитель.

– Вперёд! – поднялась саранча, закрывая собою горизонт. Вновь грянул их злодейский марш.

– Из гвоздики, из осоки –

Изо всех мы выпьем соки.

Лопухи и клевера,

Вы пойдёте на ура!

Нету выше наслажденья,

Чем сгубить все насажденья.

Будь то ясень, будь то клён –

Будет нами оголён.

Где мы сделаем стоянки,

Станут лысыми полянки.

А без лютиков, без роз

Пчёлки вымокнут от слёз.

И стога, и сеновалы

Перемелят наши жвалы.

Изо всех злодейских сил

Уничтожим хлорофилл!

– «Василёк», они нападают! – передавал кузнечик.

– Слышим, «Лютик», – ответил Загуля.

Но никакой защиты полям и лугам от саранчи не было.

– Давайте стену построим, – предложил Моша, – и они не пройдут.

– Изгрызут стену, – сказала сойка, – у них особый отряд.

– Давайте саранчу водой поливать, – откликнулся Поша.

– Ни озера, ни реки на них не хватит, – уверил Пёстрик.

Меж тем голодная туча неотвратимо двигалась на них. Нужно было спасать и траву, и камень, и поле, и лес.

– У нас же прутик есть! – вспомнила Газуня.

– Прутик! – кинулся к узелку братец. Достал волшебную веточку. Но что загадать?

А беспросветная тьма уже подступала к самому солнцу.

– Придумал! – воскликнул Загуля. – Постой тут с узелком, – сказал он сестрице. – Я сейчас! – И он кинулся к болотцу.

Команда осталась на месте, ещё не поняв его задумку. А тяжёлая туча уже подступала к самому солнцу.

Загуля мчался к болотцу, а ему на встречу летела росянкина песня.

– Слух мне тешит пенье жабье.

А раскроется мой лист –

Стихнет пчёлкино жужжанье,

Комариный смолкнет писк.

Расцветай на поле, щавель!

Я себя не обделю:

К концу лета, обещаю,

Всех буках переловлю!

– Росанна, хочешь есть? – окликнул он её.

– Ути, глупенький. С какого дерева свалился?

– Ага, с дуба, – пропустил он мимо её насмешку.

– Ума не набрался! Я коня проглочу! Мне сколь подавай – всё мало! С комарами перебои! Я голодна как зверь!

– Вот и хорошо! – сказал Загуля и махнул прутиком.

А саранча уже закрыла солнце и ждала команды, чтобы спикировать.

Загуля произнёс заклинание:

– Прутик, выручай,

Желанье исполняй!

Пусть росянка станет огромной до неба и пообедает.

А, закончится саранча, обратно станет такой же.

И лишь прозвучали эти слова, из болотца над полем стало расти и подниматься гигантское дерево в больших каплях росы. В поисках добычи оно раскинуло свои мощные хищные ворсинки. Это была всё та же Росанна.

– В атаку! – скомандовал Саранчидок.

И чёрная туча саранчи с разгону напоролась на росянку-великаншу. Началась неслыханная воздушная битва. Саранче некуда было свернуть. Ни спуститься, ни подняться. Кто отступал, ворсинки выстреливали и хватали их. Липкие щупальца растягивались на всё поле, не давая уйти саранче. Наконец росянка схватила самого предводителя. И, смакуя, проглотила его вместе с зелёным его скакуном. Исчез злодей в её утробе без следа. Войско пало духом. Бойцы перестали вырываться из ворсин. И липкие капли затянули и поглотили последнего вояку Серого Саранчидока. Росанна только облизывалась, чавкала и охала от удовольствия.

Небо стало чистым и солнечным. А Росанна стала уменьшаться и вновь обрела свой прежний вид, стоя на болотце как ни в чём не бывало.

– Вот спасибо тебе! – проговорила она Загуле. – Потешил, побаловал. И-ик! Царский был обед. Ошибалась я, назвав тебя глупцом. Мне этого пира надолго хватит. На комаров и смотреть не хочется. И-ик!

– Ты знатная охотница, травина болотная, – отвесил ей похвалу Загуля. – Просто жуть!

– О, да, – благоухала та, – я болотница с ранних лет и охотница равных нет!

Глава двадцать девятая,

в которой камень возвращается на место

Славно позаботившийся о росянке братец вернулся к своим. Все его славно встретили.

– Молодец, Загуля! Победил Саранчидока!

– Да это всё росянка, – отмахнулся тот.

– Мы б не догадались, как поле и камень спасти, – оценили его смекалку куколки. Они переглянулись. – Ура! – дошло до них. – Мы тучу разогнали! Тучу саранчи! Мы станем бабочками!

– «Лютик», «Лютик»! – тормошила шапочку жёлудя Газуня. – Как слышно, приём?

– «Василёк»! Слышу хорошо!

– Мы победили! – закричали куколки, чтоб слышал Тёма. – Тучу разогнали!

– Ура! – отозвался тот. – Победа!

– К тебе сойка сейчас прилетит, – обрадовал его муравьиный лев.

– Хорошо. А то я тут затёк.

И сойка Зойка понеслась за разведчиком.

Там за рекой, за горизонтом она отыскала разведочный жёлудь.

– «Лютик», ты здесь? – спросила для верности.

– Здесь, – ответил агент Тёма.

– Хорошо справился с заданием.

– Ага, – проскрипел из кабинки разведчик. – Тесновато здесь.

– Терпи, кузнечик, – кузнецом будешь.

– Уж скорей бы.

Взяв его в клюв, сойка. полетела обратно. Прибыв на место, положила на землю волшебную капсулу. Загуля откупорил её.

– Вытащите меня! – запросился оттуда Тёма.

– Качай его! Слава герою разведчику! – закричали куколки.

Кузнечика выковыряли. И под крики «ура» закачали. А потом он стал разминать коленки. Чудолесики оказали ему помощь, взявшись за каждую ногу. Тёма поскрипел суставами. Полегчало – и он встал на ноги.

– Ну я полетела, – сказала сойка Зойка. – Если что, зовите.

– Постой! – задержал её Загуля.

Газуня достала горсть желудей:

– Вот тебе гостинцы.

– Да у меня этих желудей! – попыталась отказаться птица.

– Это не простые, – произнесла сестрица, – а из Заовражья. С острова Колдован.

Птица клюв открыла от удивленья. От такого не откажешься. И она с почтением подобрала заовражные жёлуди.

– Хмы-хмы! – махнула крылом сойка с полным клювом.

– Хрю-хрю! Ква-ква! – попрощались с ней чудолесики.

– До свиданья! – помахали ей остальные.

– И я тоже полечу, – расправил крылья муравьиный лев. – Обрадую верблюдку.

– Спасибо, Лёня, – крикнули ему куколки. – Вовремя предупредил.

– Без тебя бы пропали, – попрощался со львом Пёстрик.

– До встречи!

Проводив крылатых друзей, Загуля, приладил шляпку к беседочному жёлудю и положил его в узелок.

– А вы что с камнем-то ходите? – глянул в узелок Тёма.

– Да вот относим на место, – объяснила Газуня.

– Вчера взяли, думали, Валуня, оказался Алатырь.

– И тут такое началось! – откликнулись куколки. – Даже, вон, Серый Саранчидок объявился.

– А теперь мы ищем, где Алатырь лежал, – сказал Загуля.

– А я знаю, – сообщил разведчик, – вон там его место!

– Где? – переспросили путники.

– Берите его – я проведу. Я всё поле обскакал – каждая травинка знакома. А тут смотрю, камня нет. Ну, думаю, привиделось. Оказывается, вы взяли. Пошли скорее! – прострекотал герой.

Загуля собрал узелок. И они поспешили за кузнечиком.

– Здесь, – показал он. – Вот оно, былинное Распутье!

– А что это от него три дороги идут? – спросил Пёстрик.

– Так задумано, – таинственно ответил Алатырь.

Чудолесики подошли. Пригляделись. Место даже травой не поросло. Стали доставать камень. Тёма и Пёстрик помогали. Вытащили. Установили, как и положено Алатырю. Так, чтобы любой мог прочитать: «Налево… Направо… Прямо пойдёшь…». И чтоб каждый мог выбрать свою дорогу. И уж теперь-то богатыри не переведутся. Прискачут на Распутье. И если где беда, придут на помощь.

– Ну вот, ты и мир посмотрел, – сказала камню Газуня.

– Посмотрел, – согласился Алатырь. – Спасибо вам.

– Теперь снова службу добрую нести будешь, – уважительно произнёс Пёстрик.

– Нам тебя будет не хватать, – зашмыгали носами куколки. – Если б мы были бабочками, прилетали бы к тебе.

– До свиданья, – попрощался Загуля с сердечным и душевным попутчиком. – Жди богатырей!

– Ну а я буду заскакивать к тебе, – сказал Тёма.

– Не поминайте лихом, друзья! – попрощался Алатырь.

Кузнечик Тёма всем помахал лапкой.

– Береги коленки! – крикнули куколки.

– Ну вот, и увидел я Распутье, – сказал Пёстрик. – Теперь можно и в лес. – И он забрался в узелок.

Все были в сборе.

Загуля забросил узелок за плечо, и они с сестрицей двинулись к лесу. В последний раз обернулись, помахали камню и зашагали быстрей. Камень и раньше не тяготил, но всё же сейчас они шли налегке: сделали большое дело – сбросили с плеч. Да к тому же в лесу их ждала звонкая полянка, к которой ноги сами несли.

Глава тридцатая,

где чудолесики встречают бабочку крапивницу

Лес уже был недалеко. Близнецы к нему приближались. Светило солнышко.

– Жарковато что-то, – издалека начала сестрица.

– Из копытцев пить не будем, – твёрдо сказал братец.

– Солнышко печёт.

– Скоро в лес войдём, там тень кругом.

– Пожалуй, я зонтиком прикроюсь. – Вот чего пожелала сестрица.

Они остановились, и Газуня достала Пёстрика. Тот был рад послужить по своему назначению.

– Солнышко раскаляется –

Зонтик раскрывается!

– вынырнул гриб из мешка.

И чудолесики пошли дальше: Загуля – с узелком, сестрица – под зонтиком.

А в узелке, ощущая свою безысходность, меж собой запричитали.

– Мы никогда не станем бабочками!

– А может, станем. Мы ведь и змея водяного повстречали. И гора к нам приходила. И золотую рыбку встретили.

– И тучу разогнали.

– И осла покатали на себе.

– Подкову на счастье нашли.

– Этого в условии не было.

– Ах да. Зато камень на место поставили.

– Яйцо собрали.

– Да мы просто молодцы! – бравировал Поша.

– Вообще парни хоть куда! – расхвастался Моша.

– Мы должны бабочками стать! Без нас цветы многое потеряют!

Тут зонтик им напомнил:

– Вам ещё нужно цветок папоротника найти.

Те опять поникли.

– Мы никогда не станем бабочками! Папоротник цветёт только ночью!

– Он вообще не цветёт – цветка никто не видел!

– Теперь только к Чёрной Гусенице на поклон.

– Да где ж её взять-то?!

– Придётся век куколками коротать.

– Прощай, молодость!

– Прощай, лимонница!

– Прощай, павлиноглазка!

Загуля попытался их утешить:

– Если мы Гусеницу встретим, то к вам её пригоним.

Вдруг зазвенела чья-то песенка. Куколки прислушались. Пела бабочка. Не Лима ли? Не Пава ли? Нет, крапивница. Куколки вздохнули – не хотели показываться им в таком виде.

А бабочка пела:

– Ветер облачко развеял,

Красно солнышко открыл.

Розовеет в поле клевер,

Одуванчик сердцу мил.

Веселей беги, тропинка,

К речке, к озеру, к пруду.

Лучше травки, чем крапивка,

На лужке я не найду.

Пр:

Бабочка крапивница

В поле не кручинится.

Любит лето красное

Бабочка прекрасная!

Колокольчик-балаболка

Заливается-звенит.

В поле бродит перепёлка

Да и чибис не сидит.

Серебристые дорожки

Протянули паучки.

На мышином на горошке

Мышки лопают стручки.

Листья остры у осоки,

И нежны у василька.

Лопухи листом широки,

А крапивка высока.

Утром росы высыхают –

Поле пышное в цвету.

Всюду бабочки порхают,

Умножая красоту.

– Здравствуйте, – улыбнулась бабочка. – Меня зовут Крася.

Крылышки её переливались, играя приятной пёстрой окраской. Но не успели близнецы поздороваться с красавицей, как куколки завопили.

– Мы тебя узнали!

– Ты – Чёрная Гусеница!

– Держите её! Уйдёт! Это она нас заколдовала!

– Ловите! Пока не уползла! Ведьма!

Чудолесики опешили. Гусениц вокруг не было. Загуля развязал узелок глянуть, что с куколками.

Но Пёстрик подсказал тем:

– Если это Гусеница, срочно просите, чтоб вас расколдовала.

Куколки вмиг переключились.

– Расколдуй нас, Крася! Мы уже всё сделали. И яйцо собрали. И тучу разогнали. Остался только папоротник. Сними с нас заклятье! Нас подруги ждут. Мы хотим лета-а-ать!

– О чём это вы? – захлопала ресницами крапивница. – Вы меня с кем-то путаете.

– Я вспомнил! – не отступал Моша. – Это случилось на крапиве!

– И я вспомнил! – подхватил Поша. – И что меня туда понесло? Теперь на крапиву нектаром не заманишь!

– Ведь это ты вчера на крапиве сидела!

– Не отпирайся!

– Да, я была гусеницей. Ползала по крапиве. Потом стала куколкой, а теперь – бабочкой.

– А какой ты гусеницей была?

– Чёрной, – промолвила красавица и ахнула: – Неужели это была я?!

– Ты, а кто же?!

– Не увиливай! Расколдовывай нас!

– Какой ужас! – прошептала бабочка. – Что я с вами сделала?!

Тут все поняли – никакая она не колдунья. А если ею и была, то напрочь потеряла все способности.

– Если бы вчера, – терялась Крася, – то, может быть… Но вчера, видно, что-то нарушилось. А так, я никого не заколдовываю.

Чудолесики поняли – это они приложили лапу к её чародейству. Стронули камень – вот и пошло всё кувырком. Вот и крапивница была злой колдуньей.

– Я ни в чём не виновата, – пролепетала бабочка и, чуть не плача, полетела. Её, безвольную, уносил ветерок. И она даже ничего не запела!

Все остались в полной тишине.

Но чему быть, того не миновать. Куколки окончательно осознали свою участь. Смирились.

– Эх, жизнь моя травинка! – оборвал молчанье Моша.

– Эх, жизнь моя пылинка! – махнул на себя Поша.

– Жизнь моя пыльца!

– Скорлупка от яйца!

– Будем жить и веселиться! Нас же не съел Чёрный Светляк!

– И Уховёртка не проглотила!

– Будем на полянке куклами!

– Все крылья – в гости к нам!

Они разошлись – не остановишь.

– Мы не лыком шиты, а шёлком сбиты!

– На зубре катались!

– Водопандру обошли!

– Ослов на плечах носили!

Куколок было не остановить.

– Мы подковы гнули!

– Чёрного Светляка загасили!

– Уховёртку в узел завязали!

– Пусть кто сунется!

Но тут из-за горизонта кто-то показался.

– Саранча летит! – вскрикнул Моша.

– Целая туча! – прижался к нему Поша.

Все посмотрели на небо. Кто-то летел прямо на них.

– Так это ж утки мандаринки, – догадался Пёстрик.

Косяк птиц пронёсся над путниками и, покружившись над лесом, пошёл на снижение.

– Да, – вспомнил Загуля, – мандаринки на гастроли прилетели.

– Балет покажут, – уточнила сестрица.

– Пойдёте на выступленье? – спросил Пёстрик.

– С друзьями сходим, хоть это и поздно вечером.

– Эх, а мы думали саранча, – сожалел Моша, – расправились бы с ней!

– Она б у нас узнала, как усы распускать! – грозил ей Поша.

Чудолесики и зонтик успокоились, что куколки воспряли. Даже носы стали задирать.

Сияло солнце. Загуля собрал узелок, закинул за плечи, и они зашагали дальше. Перед ними вставал их родной Чудесный лес. Полянка была лапой подать.

Глава тридцать первая,

в которой близнецы возвращаются в Чудолесье

Зашли в лес. Деревья всюду отбрасывали тень. Тут было прохладней, чем на поле. Путники остановились. Предстояло важное дело.

Газуня поставила свой зонтик на землю и проговорила:

– Пёстрик, ты очень красивый и сильный.

– Без тебя бы мы назад не вернулись, – сказал Загуля.

– И камень на место не поставили бы.

– Ты в дороге очень пригождаешься.

– Да ну что вы, – поскромничал Пёстрик. – Мы все грибы такие.

– Были б мы бабочками были, в дождь бы под шляпку к тебе прилетали, – проговорили куколки. – До свиданья, Пёстрик!

– Спасибо, дальше я сам. Счастливо!

– А найдёшь свой уголок? – на всякий случай, спросила Газуня.

– Это Алатырь должен стоять на своём месте, а мне в лесу везде место.

– До свиданья! – попрощались чудолесики и двинулись к полянке.

Прошли, любуясь родными деревьями и кустами. Слушали шорох травы и шелест листвы. «Какой хороший наш лес. Такой красивый и отрадный, – окидывали они взором округу». И, вторя их мыслям, запела какая-то птичка. Это была зарянка. Она пела, и близнецы её хорошо понимали.

– Там, где роща спозаранку

Вся в туманной пелене,

Вы услышите зарянку

На раскидистой сосне.

Там росою серебрится

Изумрудная листва,

И глубоким сном забыться

Собирается сова.

Пр:

Красно солнце просыпается

И лучами рассыпается,

И зарянке за минутку

Рыжим цветом красит грудку.

Ветерок неторопливый

По дубраве молодой

Побежал шептаться с ивой,

Что склонилась над водой.

За каймою камышовой

По озёрной глади вод

Кружит солнцем освещённый

Лебединый хоровод.

Птичка пела – и было тепло и спокойно на душе. Значит, всё приходит в порядок.

– Здравствуй, зарянка, – проговорили чудолесики.

– Здравствуйте. Я про вас уже знаю. Вы Газуня и Загуля.

– А тебя как звать?

– А меня Рузя.

– Ты хорошо поёшь.

– Я вчера была на концерте воронушки Лизаветы. Она очень хорошо поёт. Только у неё голос низкий, а у меня – высокий.

– А щегол, ополовник и пухляк тоже славно поют, – добавил Загуля.

– Да, мы с ними уже договорились квартетом спеть.

– Приглашайте! – Попросила сестрица.

– Обязательно, – пообещала Рузя.

– Мы тоже послушаем, – проговорил узелок. – Песни – это жизнь. Живи да пой!

– Кто с вами?

– Куколки Моша и Поша. Мы с ними Алатырь относили.

– Хорошо, что отнесли, – сказала зарянка, – а то утром такой дождь лил – казалось, не кончится. Наверное, из-за камня.

– Теперь он на месте. Ну мы пошли. До свидания, Рузя!

Путники простились со славной птичкой и зашагали к полянке. А та, проводив их, вновь запела:

– От росы на листьях скоро

Испаряются следы.

И скрываются от взора

Блики утренней звезды.

И туманная завеса

Белой пеной не висит,

А над озером и лесом

Песня звонкая летит.

Глава тридцать вторая,

предпоследняя,

в которой ужасы не перестают встречаться и просто одолевают

Расставшись с зарянкой, близнецы стали узнавать свои тропы. По ним определили, что скоро их полянка.

– Ну вот, почти пришли, – сказал Загуля.

– Как там наши друзья? – заволновалась сестрица. – Во что играют? Не обгорел ли на солнышке карасик?

– Вот они удивятся, увидев, что у нас в узелке.

– Пусть удивляются! – отозвался Моша.

– Мы им такое расскажем! – подхватил Поша.

– И вареньем от Уютика угостим, – сказал Загуля.

– И печеньем, – добавила сестрица.

Вдруг откуда-то из травы полилась песенка. Значит, её пел какой-то жучок или червячок. Песенка была светлая и разноцветная.

– В поле бережно сорву

Я ромашку белую.

Опустившись на траву,

Я секретик сделаю:

Цветик в ямку посажу,

Словно в землю зёрнышко.

Ну а сверху положу

Я кусочек стёклышка.

Секретики чудесные,

Лишь только мне известные:

В них прячу то, что нравится.

Кто ищет – зря старается.

Но я себя не удержу

И всем на клады укажу:

Из цветиков букетики –

Вот здесь мои секретики.

– Здравствуй, жучок! Здравствуй, червячок! – приветствовали путники певца.

Загуля положил узелок, надеясь на интересное знакомство. А куколки с подозрением смотрели сквозь мешковину.

– Здравствуйте! – улыбнулся неизвестный. – А вы кто?

– Я Загуля.

– А я Газуня.

– На полянку идём. А ты кто?

– А я уховёртка.

Лучше б она промолчала.

– А-а-а!!! – завопил и задёргался узелок. – А-а-а!!!

Куколки заметались по узелку.

– Уховёртка! Страшная! Выпустите нас! Развяжите! Она нас съест! В узел завяжет! Уши свернёт! А-а-а!

– Что это там у вас? – удивилась уховёртка.

– Это куколки Моша и Поша. Они тебя боятся.

– А что боятся?

– Ты ядовитая.

– Ха, – усмехнулась та, – это всё слухи да сказки. Тут у нас и змеи-то не всякие ядовитые.

Куколки затихли.

– Обманывает, – прошептал Моша другу.

– Тихоней прикидывается, – кивнул Поша.

– Мы камень относили, – поведал Загуля. – Назад идём. А тебя как зовут?

– Зовут Верька.

– А что тут делаешь?

– Играю.

– Заманивает, – шепнул Моша.

– Неужели поддадутся? – кусал губы Поша

– А можно с тобой? – попросилась Газуня.

– Как же нам спасти их? – готовил план Моша.

– Они слишком доверчивы, – досадовал Поша.

– Давайте поиграем, – повела уховёртка за собой путников.

– Во что? – спросил Загуля.

– В секретики. У меня кое-что в земле спрятано.

– Там череп и кости! – похолодел Моша.

– Пропадут близнецы ни за щепотку пыльцы! – ужаснулся Поша.

– Покажи нам как играть, – попросила Газуня.

– Смотрите – вот так.

– Надо их срочно уводить, – глядел в дырочку Поша, – пока они ещё живы!

А Верька отогнула траву. Расчистила землю. Там заблестело стёклышко. А под ним красовался цветок.

– Ух ты! – восхитились гости. – Одуванчик!

– А это что? – показала новую ямку Верька.

– Это лютик! – узнала Газуня. – Такой позывной у кузнечика был.

– А вот василёк.

– Василёк – наш позывной, – объяснил Загуля.

А узелок не переживал.

– Саранчидока разбили, а от уховёртки погибнут, – ужаснулся Поша, – так бесславно.

Верька повела гостей дальше.

– Это клевер, – показала она секретик. – Это колокольчик. Это гвоздичка. А вот цветки крапивы.

– Фу-у! – поморщились куколки, вспомнив Чёрную Гусеницу.

– Это иван-чай, – продолжила уховёртка. – Тут душица.

Гостям понравилась игра. И все цветочки под стеклышками им были знакомы.

– Это иван-да-марья, – продолжила экскурсию уховёртка. – Вот вьюнок.

– Сейчас она на них набросится! – прошуршало в узелке.

– Ой, а давайте тайнички куколкам покажем, – предложила Газуня. – Пусть с нами поиграют.

– Зовите, – ответила уховёртка.

Узелок содрогнулся. Куколки сжались, зажмурились.

– Вот он наш последний час! – терял сознание Моша.

– Чудолесиков не спасли, и сами погибнем! – падал в обморок Поша.

Газуня достала их из узелка. Загуля взял Пошу, у сестрицы остался Моша. Оцепеневшие куколки молчали.

– Это кувшинка, – показала Верька, – и с ней венерин башмачок. А вот камешки разноцветные.

– У меня такие же есть, – сказала Газуня, – блестящие.

– А это что за цветок? – спросил Загуля. – Я такого не видел.

– И я не видела, – пригляделась сестрица.

– А, это, – залюбовалась уховёртка. – Это цветок папоротника.

Что тут началось!

Лапы чудолесиков дрогнули.

Куколки очнулись. Распахнули глаза. И покатились с лап близнецов.

– А-а-а! – верещали они, падая на землю.

Что это – радость или ужас? Ну конечно же СЧАСТЬЕ! Такое ОГРОМНОЕ!

Куколки, не коснувшись земли, завертелись. Заискрились. И вмиг превратились в бабочек. Поша – в аполлона, Моша – в махаона.

Остальные застыли в изумлении.

– Цветок папоротника! – кричали бабочки. Кружились и обнимались. А, увидав уховёртку, спикировали. Обняли её, так что она чуть не треснула. Подняли её и снова приземлили. Снова взлетели. И всё повторяли:

– Папоротник! Наш цветок! Не зря подкову нашли! На счастье! Верная примета!

Теперь объяснилось буйство их сердец. Ведь с них снялось последнее заклятие Гусеницы. И сняла его страшная, ужасная…

– Спасибо, уховёртка! – кричали бывшие куколки.

Но та всё ещё ничего не понимала.

– Им нужно было увидеть сказочный цветок, чтобы стать бабочками, – объяснил Загуля. – И ты им помогла.

– Смотри, как счастливы, благодаря тебе, – сказала Газуня.

Верька стала понимать, в чём её заслуга.

Бабочки опустились на траву.

– Ты нас спасла!

– Где ты нашла цветок?

– Сегодня ночью, – ответила та, – что-то не спалось: сон нарушился. Ползу это я, ползу. Вдруг вижу, папоротник расцвёл. Ну, я и сорвала цветочек. Теперь он здесь.

– Ты лучше всех: и – светлячков, и – червячков, и – ромашек пучков! Мы полетели!

Они неудержимо поднялись над лесом, разливаясь на два голоса:

– Настоящий аполлон!

– Настоящий махаон!

– И в полётах закалён!

– И по усики влюблён!

– Привет Паве! Привет Лиме! – крикнули им вслед чудолесики. А Вере сказали: – «Секретики» – самая лучшая игра.

– Рада, что понравилось. Вот возьмите коробочку, тут стёклышки.

– Спасибо. Научим полянку тайнички делать.

– Ну мы пошли, – сказал братец, приводя в порядок узелок.

– До свиданья! – сказала Верька. – Я к вам тоже приду.

– В любое время ждём! – попрощались путники и двинулись на полянку.

А уховёртка на тайном месте вновь запела:

– Отыщу я василёк,

Положу с гвоздикою.

Будет в травке уголок

Тайною великою.

Как мечтаю отыскать

Я цветочек аленький.

Он, волшебный, мог бы стать

Моей тайной маленькой.

Не отыскал никто ещё

Нигде мои сокровища.

Но, кто упорно роется,

Тем тайны все откроются.

Глава тридцать третья,

в которой полянка встречает Газуню и Загулю

Яркое впечатление уносили с собой чудолесики от уховёртки. Но и встреча с полянкой их волновала не меньше. И уж совсем она была рядом.

На пути им попался старый-престарый пенёк.

– Надо бы его полить, – сказала Газуня. – Может, расцветёт.

– У нас же вода есть. – Братец достал фляжку с водой из копытца оленя. Там едва булькало. Он полил пенёк, вопрошая: – Может, он оленем станет?

– Угу, – улыбнулась сестрица. – Посмотрим – придём.

– Жаль, из копытца зубрика не набрали. Зубрик бы у нас бегал.

Воды было на донышке, и вряд ли бы она превратила пенёк в быстроного зверя.

Путники двинулись дальше. И наконец они вышли на свою полянку. Они надеялись встретить друзей. Но было пусто.

– А-у! – прокричали близнецы.

Никто не отзывался. Они осмотрелись. Полянка была та же, но закралось сомнение. Они подошли к месту, где утром лежал Алатырь. Трава должна быть примята, но она была такой же, как везде. «А вдруг это та же полянка, – думали они, – но в Темнолесье? И они вовсе не вернулись домой, а кружат по Заовражью. И вот набрели на похожую полянку».

– А давай у Листочка спросим, – сказала Газуня. – Он сразу поймёт, дома он или нет. А, где – он, там и – мы.

– Давай! – кивнул братец.

Сестрица вынула листочек из кудряшек, и они заговорили:

– Листочек, Листочек!

Встань передо мной

Как перед травой!

Листочек покружился и проговорил:

– Чем вам помочь, друзья?

– Листочек, скажи, это Чудолесье или Заовражье?

Тот поднялся над лесом. Осмотрелся и спустился.

– Это наш Чудесный лес, – ответил он. – И моя осинка здесь, и полянка эта – ваша.

– Ура! – запрыгали чудолесики.

– Ура! – услышали они позади себя. – Вы вернулись!

На полянку выбежали Фимка, Бонька, Монька и Тинька.

Загуля бросился к ним. Газуня ещё осталась на месте: она бережно взяла Листочек и вдела себе в кудряшки.

– Как мы рады вас видеть! – подбежала она к друзьям.

– Где вы были так долго? – спросил Фимка.

– Мы весь лес облазили, – сказала мышка Монька.

– И всё озеро, – добавил карасик Тинька.

– Везде вас ищем, – добавила белочка Бонька.

– Спасибо, прыжелочка, – оговорился Загуля. – Мы к Вам спешили.

– Ой, – запрыгала та, что её так назвали. – Я и рыжая, и прыгучая.

– Отнесли камень? – спросил Тинька. – А то озеро обмелело.

– На месте Алатырь, – сказал Загуля.

– Стоит как новенький, – добавила сестрица.

– Значит, и в озеро вода вернулась, – вздохнул карасик.

– Тинька так переживал за вас, что пятнами пошёл, – сказала мышка.

– Всё озеро от него шарахается, – добавила белочка.

– За щуку принимают, – сознался Тинька.

– И где же вас носило? – снова спросил Фимка.

– Мы через Темнолесье шли.

– Я же говорила, в Кривой Овраг попали, – протараторила мышка.

И близнецы рассказали про дождь, про Чистополье, про речку Вернику и Скользкие Холмы. И долго длился их рассказ. Они угостили полянку желудёвым вареньем и печеньем от Дяди Уютика. Сказали, что знаки на печенье – это ключи к сундуку. И если их съесть, то нечем будет открыть сундук Яхомпыря – и тот не появится. Съели всё до крошки. Но больше всего друзей поразило не то, что Змей не имел двенадцати голов, и не то, что форель свистела, а что у водяного ослика было два голоса.

А Газуня, глянув на Тиньку, вспомнила:

– У нас же пятносмыватель есть!

– Ой смойте пятна скорей! – запрыгал карасик.

Братец достал волшебный пузырёк от выхухоли. Сестрица помазала карасика – и тут же его чешуя чисто заблестела.

– Ура! – расправил он плавники. – Теперь в озере от меня не будут в тину зарываться! – И он радостно затанцевал:

– Поедешь на север,

Вернёшься на юг –

И вновь тебе встретится

Озера круг!

«Починив» рыбку, близнецы позвали всех играть. Но не в «Ящерку на камне». Камней они не принесли – вдруг опять какой-нибудь чудесный? Загуля достал диковинный жёлудь. Снял с него шляпку. Разделил его надвое. И все стали играть в «Разведчика Тёму». Прятались за деревья и разговаривали. Карасик даже нырял в ручеёк и оттуда булькал свой позывной – «Одуванчик».

Потом близнецы повели всех к пеньку, который только что полили. Из него уже выросло деревце с ветвями точно, как у оленя рога.

– Я бы не хотела оленем стать, – призналась Монька. – И пятнистой тоже. Вот если б веснушки у меня были.

Она, как все мышки, ради красоты любила рисковать. Загуля открыл фляжку. Перевернул её. На горлышке набухла последняя капля. Загуля дунул на неё в сторону мышки. Полетели невидимые брызги – и щёки мышки пошли веснушками. Сестрица дала ей зеркальце, та посмотрелась и засияла от счастья – мечты сбылись.

Все вернулись на полянку. Газуня достала коробочку со стёклышками. И показала, как играть в секретики. А, накопавшись ямок и наползавшись по траве, все снова стали прыгать и хороводить.

Прилетели сюда Моша и Поша. Захватили знакомых показать им отважных своих спасителей. Над полянкой завертелась метель из бабочек, стрекозок, жуков и букашек. Кружились муравьиный лев с верблюдкой, махаон с лимонницей и аполлон с павлиноглазкой. А бабочка крапивница танцевала с самим адмиралом.

Пришли и утки мандаринки. Но нет, они не танцевали – у них же сегодня вечером балет. Они из кустов, как зрители с лучших мест, смотрели на счастливую полянку и улыбались, как же хорошо в этом славном лесу.

Но недолго крепились мандаринки – ноги и крылья их сами вынесли из кустов. И первым на полянку выскочил их балетмейстер.

Вот и вся сказочная история. И пора прощаться с героями Чудолесья и других неведомых земель. Но может, однажды, бродя по белому свету, где-нибудь на нехоженых тропах вам доведётся с ними повстречаться.

Будут звёзды и рассветы

Помогать вперёд идти.

А недобрые приметы

Не сумеют сбить с пути.

И долины, и озёра,

И волшебные леса

Повстречают очень скоро

Все, кто верит в чудеса.

До свиданья, звери и птицы!

До свидания, сказочный край!

Но к тебе он опять возвратится,

Только ты мечтать не забывай!

Оглавление

Книга первая

Приключение Газуни и Загули

Действующие лица (1)

Глава первая,

в которой зайчик Фимка встречается с белочкой Бонькой

Глава вторая,

в которой из норки появляется мышка и бежит на полянку

Глава третья,

в которой белочка и мышка зовут на полянку карасика

Глава четвёртая,

в которой появляются Газуня и Загуля и разговаривают с лягушками

Глава пятая,

в которой ёжик Кольша дарит Газуне и Загуле иголочки, а Дядя Пруша угощает их пирожками, пельменями и компотом

Глава шестая,

в которой Газуня и Загуля слышат грустную песню Листочка

Глава седьмая,

в которой дождевые червячки выходят на прогулку

Глава восьмая,

в которой Газуня и Загуля неожиданно знакомятся с подосиновиком

Глава девятая,

в которой Газуня и Загуля идут к сове, но сначала заходят к Тёте Таме

Глава десятая,

в которой мудрая сова не понимает Газуню и Загулю и направляет их к верблюду

Глава одиннадцатая,

в которой Газуня и Загуля рассказывают медведю, где живёт Тётя Тама

Глава двенадцатая,

в которой верблюд растолковывает далёким гостям, откуда они появились

Глава тринадцатая,

в которой близнецы встречаются с грозным волком, и Тётя Тама его вылечивает

Глава четырнадцатая,

в которой Монька и Бонька знакомятся с Газуней и Загулей, которые идут по старым местам

Глава пятнадцатая,

в которой зайчик Фимка просыпается и встречает друзей: и старых, и новых

Книга вторая

Путешествие Газуни и Загули

Действующие лица (2)

Глава первая,

в которой близнецы Газуня и Загуля собираются отнести верблюду еловую ветку

Глава вторая,

в которой близнецы встречаются с майским жуком Жухом

Глава третья,

в которой чудолесики встречаются с полосатым зверьком

Глава четвёртая,

в которой Газуня и Загуля на пруду встречают тритончика.

Глава пятая,

в которой пошёл дождь – и встретился новый гриб

Глава шестая,

в которой барсучок хочет нарисовать портрет путешественников, но те не привыкли сидеть на месте

Глава седьмая,

в которой из-под земли появляется крот Ройка

Глава восьмая,

в которой Газуня и Загуля упали в незнакомую траву

Глава девятая,

в которой перед чудолесиками появляется широкая река

Глава десятая,

в которой брёвнышки становятся неуправляемыми

Глава одиннадцатая,

в которой заяц просыпается и зовёт на помощь

Глава двенадцатая,

в которой Газуня и Загуля оказались на снежной земле. Модя и Бодя

Глава тринадцатая,

в которой чудолесики впервые прибывают на остров, где много-много птиц

Глава четырнадцатая,

в которой близнецы многое узнают про Север

Глава пятнадцатая,

в которой в небе произошла пересадка

Глава шестнадцатая,

в которой воздушные путники встречаются с пушистым небожителем

Глава семнадцатая,

в которой чудолесики наконец-то кормят верблюда колючками

Глава восемнадцатая,

в которой Газуня и Загуля встречают толстощёкого трубача

Глава девятнадцатая,

в которой компас подводит путников

Глава двадцатая,

где Газуня и Загуля переправляются через реку

Глава двадцать первая,

в которой Газуня и Загуля направляют ящерку к пруду

Глава двадцать вторая,

в которой близнецы спасаются от коварной лисы

Глава двадцать третья,

в которой Газуня и Загуля встречаются с Фимкой

Книга третья

Большое путешествие, или Почтовое похождение Газуни и Загули

Действующие лица (3)

Глава первая,

в которой солнечная полянка гуляет

Глава вторая,

в которой Газуня и Загуля встречают лосёнка Росю

Глава третья,

в которой близнецы встречаются с цаплей Таней

Глава четвёртая,

в которой Загуля узнает место, где барсучок рисовал его любимую картину

Глава пятая,

в которой близнецы встречают журавлика Женю

Глава шестая,

в которой близнецы возвращаются и встречают жаб

Глава седьмая,

в которой Газуня и Загуля сделали крюк

Глава восьмая,

в которой лесные почтальоны вновь встречаются с ручейковой речкой

Глава девятая,

в которой Газуня и Загуля переправились через речку

Глава десятая,

в которой Газуня и Загуля встречают ворона Веда

Глава одиннадцатая,

в которой Газуня и Загуля встречаются с сурком

Глава двенадцатая,

в которой пеликан катается на лыжах по воде

Глава тринадцатая,

в которой чудолесики идут к морям, но встречаются с горным скакуном

Глава четырнадцатая,

в которой Газуня и Загуля подходят к морю, но сначала встречают полосатого зверя

Глава пятнадцатая,

в которой зайчик идёт на речку к бурундучку, который там ловит рыбу

Глава шестнадцатая,

в которой Газуня и Загуля уходят от острых зубов

Глава семнадцатая,

в которой чудолесики пускаются по океану

Глава восемнадцатая,

в которой путешественники встречаются с морской игуаной

Глава девятнадцатая,

в которой пингвин получает письмо

Глава двадцатая,

в которой кит Фиркей привозит чудолесиков на берег

Глава двадцать первая,

в которой встречается пара чёрно-белых грибов

Глава двадцать вторая,

в которой говорится про Тетю Воту находчивую

Глава двадцать третья,

в которой Газуня и Загуля встречаются с дятлом

Глава двадцать четвёртая,

в которой Газуня и Загуля встречаются с росомахой

Глава двадцать пятая,

в которой Злара заявляется на полянку

Глава двадцать шестая,

в которой полянка снова становится звонкой и весёлой

Книга четвёртая

Культурный поход Газуни и Загули

Действующие лица (4)

Глава первая,

в которой Газуня и Загуля собираются на концерт и встречаются с куницей

Глава вторая,

в которой на пеньке остаётся только узелок и слышится голос муравья

Глава третья,

в которой улитка Лидия оказывается большой, но чудолесиков это не удивляет

Глава четвёртая,

в которой стрекоза Эльза исполняет лирический романс

Глава пятая,

в которой косиножка Жася исчезает неуловимо

Глава шестая,

в которой слизнячок Зося украшает сыроежку Розу

Глава седьмая,

в которой Газуня и Загуля становятся парашютистами

Глава восьмая,

в которой кузнечик Тёма поменял расцветку

Глава девятая,

в которой шмель Гудя готовит сладкие запасы

Глава десятая,

в которой павлиноглазка Пава замечает чудолесиков первая

Глава одиннадцатая,

в которой божья коровка крапа считает свои точки

Глава двенадцатая,

в которой жук-огнеборец говорит о пожарной безопасности

Глава тринадцатая,

в который короед Коря грозит чудолётикам

Глава четырнадцатая,

в которой полянка начинает искать Газуню и Загулю

Глава пятнадцатая,

в которой короед Коря спускается на парашютах с ёлки

Глава шестнадцатая,

в которой заморский жук тоскует по своей земле

Глава семнадцатая,

в которой жуки-вертячки не могут перестать вертеться

Глава восемнадцатая,

в которой водомерка Влада едет быстро и прямо

Глава девятнадцатая,

в которой слухи о свирепом волке подтверждаются

Глава двадцатая,

в которой Тихий Омут становится Ужасно-Гиблым

Глава двадцать первая,

в которой близнецы узнают, что Белый Кузнечик нужен не только им

Глава двадцать вторая,

в которой поползень Лазик рассказывает свою историю

Глава двадцать третья,

в которой чудолесики встречают чугунного помощника Тёти Тамы

Глава двадцать четвёртая,

в которой Тётя Мыла готова всех гостей помыть

Глава двадцать пятая,

в которой кузнечик Тёма прискакал на мельницу, а не в прачечную

Глава двадцать шестая,

в которой всех выручает муравьиные ультрастук и масло

Глава двадцать седьмая,

в которой листочек летит на мельницу, а Газуня чуть не срывается вниз

Глава двадцать восьмая,

в которой на мельнице творятся чудеса

Глава двадцать девятая,

в которой кузнечик Тёма боится волка и мотылька, но потом их спасает, а чудолесики чуть не забыли про узелок

Глава тридцатая,

в которой бронзовка Броня нападает на след чудолесиков, но след внезапно исчезает

Глава тридцать первая,

в которой поползень Лазик приносит узелок, Тётя Мыла становится рыболовом, а кузнечик Тёма не спешит из Чистой Заводи

Глава тридцать вторая,

в которой Газуня и Загуля встречают паучка Нитю, а кузнечик Тёма рано помылся

Глава тридцать третья,

в которой Газуня и Загуля встречаются с друзьями и возвращаются на полянку, но по пути узнают новости про концерт

Книга пятая

Тихая охота Газуни и Загули

Действующие лица (5)

Глава первая,

в которой друзья карасика Тиньки идут узнать, вернулся ли он в озеро

Глава вторая,

в которой чудолесики встречают весёлого горностая Гарсика

Глава третья,

в которой чудолесики навещают знаменитую певицу ворону Лизавету

Глава четвёртая,

в которой становится известно, что до Третьего Царства всего-то – оглянуться да руку протянуть

Глава пятая,

в которой чудолесики встречают блестящего гриба с лоснящейся шляпкой

Глава шестая,

в которой подберёзовик Ратимир рассказывает о берёзках

Глава седьмая,

в которой Дядя Сборя узнаёт из книги, что нужно искать для вороны

Глава восьмая,

в которой Газуня и Загуля встречают волнушку Нюшу

Глава девятая,

в которой бабочка лимонница поёт о дружбе с махаоном

Глава десятая,

в которой Газуня и Загуля задерживаются у Тёти Поли, постигая рукоделье

Глава одиннадцатая,

в которой встречается стрекоза Лельза

Глава двенадцатая,

в которой опята на пеньке стоят на страже своего леса

Глава тринадцатая,

в которой близнецы встречают хорька Хорю

Глава четырнадцатая,

в которой просыпается летучая ночница рассказывает свой сон

Глава пятнадцатая,

в которой встречаются три молодых певца: щегол, ополовник и пухляк

Глава шестнадцатая,

в которой слышится голос сони Софи, умиротворяющий и в сон вгоняющий

Глава семнадцатая,

в которой попадается добрый гриб мухомор

Глава восемнадцатая,

в которой встречается бледная, но добрая поганка по имени Ганя

Глава девятнадцатая,

в которой наконец-то попадается добрый и нужный моховик

Глава двадцатая,

в которой на тихих охотников совершилось нападение

Глава двадцать первая,

в которой на пути лежит сосновый бор с белым грибом боровиком

Глава двадцать вторая,

в которой рыжик рассказывает, как он сильно влюблён

Глава двадцать третья,

в которой встречается боязливый гриб

Глава двадцать четвёртая,

в которой грибнолесики пленяет стражник леса, хотя сначала они его не замечают

Глава двадцать пятая,

в которой на пути лежит вековой, а то и тьмулетний камень

Глава двадцать шестая,

в которой на путников налетает полевое чудовище

Глава двадцать седьмая,

в которой друзья чудолесиков пытаются найти их следы

Глава двадцать восьмая,

в которой полевое чудовище в честном поединке терпит сокрушительное поражение

Глава двадцать девятая,

в которой по возвращении в Чудесный лес грибников встречает хохлатая птица

Глава тридцатая,

в которой встречаются ещё одни, растущие гурьбой, весёлые грибочки

Глава тридцать первая,

в которой встречается прожорливый лесной злодей и чуть всех не проглатывает

Глава тридцать вторая,

в которой лекарство благотворно действует на знаменитую певицу

Глава тридцать третья,

в которой солнечная полянка встречается почти в полном составе

Глава тридцать четвёртая,

в которой описывается, как хорошо прошёл долгожданный концерт

Книга шестая

Каменное похищение Газуни и Загули

Оглавление

Действующие лица (6)

Из древнего сказания

Часть первая

Ливень грозовой

Глава первая,

в которой полянка веселится по утру

Глава вторая,

в которой камень Валуня во всём признаётся

Глава третья,

в которой встречается верблюдка

Глава четвёртая,

в которой встречается юркий зверёк, за которым не угнаться, хоть тот и не убегал

Глава пятая,

в которой чудолесики встречают птицу-желудёвщицу

Глава шестая,

в которой чудолесики встречают землеройку бурозубку

Глава седьмая,

в которой пошёл дождик, но до этого раскрылся зонтик

Глава восьмая,

в которой чудолесики пережидают грозу, но никак не переждут

Глава девятая,

в которой путники идут на огонёк

Часть вторая

В неведомом Заовражье

Глава десятая,

в которой Газуня и Загуля узнают, что они в чужом лесу

Глава одиннадцатая,

где чудолесики встречают в чужом лесу местного гриба

Глава двенадцатая,

в которой чудолесики скачут на коне по Темнолесью

Глава тринадцатая,

в которой чудолесики встречают ещё одну землеройку

Глава четырнадцатая

в которой путники встречают пятнистого, как они, зверя

Глава пятнадцатая,

в которой попадается первая рыбка

Глава шестнадцатая,

в которой мореходы встречают хорошую знакомую суслика

Глава семнадцатая,

в которой экипажу встречается ходячий дворец со змеем

Глава восемнадцатая,

в которой чудолесная полянка беспокоится за своих друзей

Глава девятнадцатая,

в которой герои встречаются со Змей Драконычем

Глава двадцатая,

в которой мореходы встретили водное чудище

Глава двадцать первая,

в которой встречается золотая рыбка

Глава двадцать вторая,

в которой моряки становятся островитянами

Глава двадцать третья,

в которой куколки превращаются в водолазов

Глава двадцать четвёртая,

в которой кораблик делает последнюю остановку

Часть третья

Возвращение в Чудолесье

Глава двадцать пятая,

в которой они встретили пятнистого зверя

Глава двадцать шестая,

в которой чудолесики идут по Чудополью и встречают хищное болотце

Глава двадцать седьмая,

в которой муравьиный лев вернулся

Глава двадцать восьмая,

в которой кузнечик Тёма выполняет ответственное задание

Глава двадцать девятая,

в которой камень возвращается на место

Глава тридцатая,

где чудолесики встречают бабочку крапивницу

Глава тридцать первая,

в которой близнецы возвращаются в Чудолесье

Глава тридцать вторая,

предпоследняя,

в которой ужасы не перестают встречаться и просто одолевают

Глава тридцать третья,

в которой полянка встречает Газуню и Загулю