Конфликт интересов

Несса была совсем неопытным ангелом. Население Земли все время растет, поэтому и количество ангелов тоже постепенно увеличивается — так и получается, что у каждого человека обязательно есть свой ангел-хранитель.

Мальчик, истошно вопящий, пока медсестра перерезáла ему пуповину, мыла и взвешивала, был ее первой настоящей работой.

«Здравствуй, Петенька» — сказала его мама, взяв сына в первый раз на руки, а Несса пристроилась за его правым плечом и окутала крыльями, защищая от тревог. Мальчик затих, потом вдруг заплакал снова. Несса огляделась и увидела стоящее за левым плечом кресло-качалку, на котором сидел, закутавшись в плед, старенький бес, который зачем-то мальчика щекотал.
— Что Вы делаете! — возмущенным шепотом закричала Несса, — Он же спать должен!
— Девочка, не шуми, работа у меня такая… — примирительно сказал бес, — Хотя да, поспать бы надо…
Бес закутался в плед и захрапел. Несса устроилась поудобнее, постаралась навеять приятные сновидения и с умилением увидела, что малыш пытается улыбнуться во сне…

Так оно и пошло. Бес был беззлобным, от шумных шалостей быстро уставал, поэтому чаще всего подбивал ребенка на исследование мира, а сам засыпал. Несса с интересом лазила вместе с Петькой по всяким закоулкам, старалась, чтобы он не ушибся, а потом подсказывала ему вопросы, которые надо бы задать родителям. В какой-то момент мальчик открыл для себя книги и хвостиком ходил за мамой или старшей сестрой, канюча: «Ну поцитаааай, позааалуста!», пока сестра, которая училась уже во втором классе, не показала ему буквы, а Несса не помогла их выучить. Бес стал подначивал читать «взрослые» книжки, Несса в ответ подкидывала классику и научно-популярную литературу. Практическая любознательность тоже никуда не делась, но, стараниями Нессы, родители направляли ее в мирное русло: покупали всяческие конструкторы и наборы для экспериментов, а лет в восемь подарили приличный микроскоп. Одноклассники прозвали мальчика «Энциклопетькой», не обижали, потому что он всегда был готов дать списать «домашку», но и друзей у него не было: на всех вечеринках он предпочитал, найдя на полке интересную книгу, засесть с ней в уголке под торшером.

Закончил школу с золотой медалью, поступил в престижный университет. Там и познакомился с Ириной — эффектной, цепкой, опытной девицей, во френдзоне у которой маялась чуть ли не вся сильная половина факультета. Вернее, это она обратила внимание на перспективного мальчика-ботана, первого отличника курса — и решила, что он может быть ей полезен.

За левым плечом Ирины сидела, закинув ногу на ногу, потасканная бесовка с выпирающей грудью, силиконовыми губами и в чулках-сеточках. Нисса, оказавшись с ней лицом к лицу, сразу почувствовала острую неприязнь и по выражению лица бесовки поняла, что взаимную. Усталый ангел-хранитель в белом медицинском халате стоял за левым плечом, отрешенно глядя в пространство.

Несса в ужасе заорала Петьке: «Беги отсюда, скорее, не надо с ней разговаривать», бес в кресле-качалке открыл глаза и подскочил как ужаленный.
— Петя, — вкрадчиво сказал он в левое ухо, — Я, конечно, бес и все такое прочее, но не до такой же степени. Валим отсюда, быстро!

Но Петя не слышал. Из его души потянулась к Ирине мягкая, теплая, пульсирующая ниточка, но наглая бесовка схватила ее и стала сматывать в клубок, с торжеством глядя на Нессу.

— Смотреть на это не могу, — сплюнул Иринин ангел, — Еле справляюсь, чтобы эта дура не подцепила чего или на наркотики не подсела. Угробит она парня вашего, вон у него душа какая, чуткая и светлая…
— Так надо же что-то делать! — всполошилась Несса, и вдруг увидела, что ее напарник шепчется о чем-то с Ирининой искусительницей, отчаянно семафоря при этом обоим Хранителям. Иркин ангел заржал.
— Кажется, все под контролем, — сказал он, — Вот принципиально не буду вмешиваться, хочу посмотреть, что будет…

Парочка, посидев в кафе, села в такси и отправилась к Ирине домой. Когда они начали целоваться, какая-то непреодолимая сила вынесла Нессу с напарником за дверь.
— Влюбился, — констатировал старый бес, — А любящей душе что ангелы, что бесы — только помеха…
— А те двое где же?
— Так она-то Петра не любит. Ладно, подожди меня здесь, мне отлучиться надо на минутку, поговорить кое с кем…

Прошло несколько дней. Петя ходил как в тумане, Несса беспокоилась. Давать какие-то объяснения бес отказался, только хихикал, мол, сама все увидишь, что ужасно Нессу раздражало. Когда Ирина не появилась в универе, Петя сначала посадил телефон, пытаясь дозвониться, а потом, по совету беса, решил поехать к ней домой.

Ира долго не открывала, наконец, появилась, придерживая на груди простынку. Петька дернулся, чтобы ее обнять, но она злобно зашипела:
— Ты чего приперся?
— Кто там? — раздался мужской голос из спальни.
— Квартирой ошиблись, — крикнула Ирина и захлопнула дверь…

— Вот и все, — удовлетворенно сказал бес, — Теперь само пройдет.

Однако, прошел месяц, потом другой, а Петя все страдал. Ирину он то и дело встречал в универе то с одним мальчиком, то с другим, а когда она была одна, она делала вид, что с ним незнакома.

Мягкие увещевания Нессы и циничное подтрунивание беса не помогали, и Несса выплескивала свое бессилие, проедая напарнику плешь, мол, сделал только хуже. Искуситель смущенно отмалчивался, но в конце концов буркнул:
— Успокойся уже. Клин клином вышибают. Надо ему приличную девушку найти, чтобы он эту шалаву забыл.
— А кто искать будет, ты? — проворчала Несса — Ты уже наворотил дел, так что я сама ему девушку найду. А еще лучше — сама ему девушкой стану. Идеальной. Я же, в конце концов, ангел…

Бес побледнел.
— Вот этого не надо, ничем хорошим это не кончится… Следи лучше, чтобы он не наворотил чего, а я все сделаю, как надо…
— В прошлый раз ты тоже это говорил, — отрезала Несса, — Теперь моя очередь. Ты только не мешай…

На следующее утро напротив Петра в автобусе села очаровательная девушка, которая всю дорогу молча смотрела в окно, время от времени поглядывая на него и сразу же смущенно отворачиваясь. Как знакомятся с мальчиками, Несса представляла только по книжкам и фильмам и отчаянно трусила. Дело осложнялось еще и тем, что на самом-то деле она знала Петю, как облупленного, и очень боялась чем-нибудь себя выдать. Так повторилось и на следующий день, и на третий, и, наконец, стало, практически, традицией.

Первым не выдержал Петя.
— Простите, как Вас зовут?
— Не…ля, — сказала Несса, замолчала и после паузы выпалила — А Вас?
«Дууура, чуть не спалилась», холодея от страха, подумала она…
— Петр… Петя…
Еще несколько вежливых, ничего не значащих вопросов, к которым Несса совершенно не подготовилась и отвечала невпопад и, наконец, Пете надо было выходить. Если бы у Нессы было сердце, оно бы колотилось, как сумасшедшее. Она все испортила. Вела себя, как идиотка. Ни один нормальный парень в такую не влюбится. Особенно, такой умный, как Петя…

В отчаянной попытке хоть что-то исправить Несса подсела к Петру в автобус на обратном пути. На ее удивление, Петя несказанно обрадовался.
— Добрый вечер, Неля, раньше я Вас только утром видел, — улыбнулся Петр и сразу взял быка за рога:
— Если Вы не заняты, может, мы посидим где-нибудь?

На этот раз Несса приготовила легенду и, вроде, не особенно путалась в показаниях. Чтобы не сболтнуть лишнего, старалась молчать, внимательно слушала, иногда задавала вопросы.
— Мне пора, — сказала она наконец, хотя уходить совсем не хотелось, — Не надо меня провожать… увидимся завтра…

Нисса вышла на улицу. Вроде бы, все идет как надо…

А на следующее утро она не смогла сесть в Петин автобус. Упиралась во что-то, как в стенку. Автобус отъехал, и на остановке она увидела своего напарника, сидящего на лавочке.

— Доигралась, милая? — ехидно спросил он Нессу, — Теперь он тебя полюбил… Раньше надо было остановиться, тогда помечтал бы наш Петя о твоем светлом образе, да, глядишь, и успокоился бы… Ну что, счет 1:1 и думаем, что делать дальше?
— А почему я не могу его полюбить? — спросила Несса.
— Потому что тебе нечем, — ответил бес, — Любовь — это дар Всевышнего смертным…
— Ну тогда все просто, я встречусь с Ним и попрошу для себя любви… — и прежде, чем бес успел открыть рот, Несса предстала перед Создателем. Ангелам не надо ни записываться на прием, ни ждать очереди — никакой бюрократии…

— Что тебе нужно, девочка? — ласково улыбаясь, спросил Бог.
— Я хочу любить…
— Зачем?
— Ну… я пообещала ему, что встречусь с ним сегодня, а подойти к нему не могу, сдувает…
— Всего-то? — рассмеялся Господь, — Девушки очень часто не выполняют свои обещания. Особенно о времени свидания…
— Все равно. Я же должна была делать его счастливым… а получилось…
— Дааа… — задумчиво сказал Всевышний, — Получилось, действительно, так себе… Но, впрочем, обойдется. Душа загрубеет немного, восторженности щенячьей поубавится, цинизм нарастет… обычный парень получится. А?
— Господи, ну что Тебе, жалко, что ли? — обиженно спросила Несса.
— Нет, конечно. Но чтобы любить, ты должна жить. А если ты живешь — то должна будешь умереть… ты готова заплатить такую цену?
— Но Ты же Всемогущий, Господи… Ты же можешь дать мне любовь просто так?
— Могу, но мне тогда придется разрушить этот мир почти до основания, и создать другой, с другими законами. А это чересчур для каприза одного молодого ангела. Свобода, знаешь ли, предполагает ответственность за последствия исполнения своих желаний. Любовь нужна смертным для продолжения жизни, а жизнь и смерть — это всего-навсего две стороны одной медали… В этом мире не может быть медали с одной стороной.
— А что случается с людьми после смерти?
— Не знаю, — развел руками Создатель, — Даже в этом у них есть свобода воли…

— Я дам тебе час, — продолжал Он, — За это время ты сама должна будешь решить, окончательно и бесповоротно — оставить все, как есть или стать человеком…

…Несса снова сидела на остановке рядом со старым бесом, который только потрясенно качал головой. Минутная стрелка часов завершала круг. Подъехал автобус. Несса встала, услышала, как колотится сердце, глубоко вдохнула — морозный воздух обжег легкие; сделала шаг, радуясь напряжению каждой мышцы и поднялась по ступенькам. Петр встал ей навстречу, она обняла его, почувствовала, как захлестывает ее незнакомое, сладкое, острое, почти невыносимое чувство и успела еще услышать голос старого беса, с которым она провела двадцать лет плечом к плечу:
— Счастья тебе! А я теперь, наконец, высплюсь…